Там отряд в два десятка человек окружил с десяток возвращающихся из Города. — доложил Котов Самойлову, командиру нашего отряда, который меня утром опрашивал, почему я не на плацу.
Отлично. Подождём здесь и перебьём выживших.
Мы что, такие же мародёры? Нельзя же так, может лучше поможем им отбиться? И друзья в других лагерях пригодятся. — озвучил я свои мысли.
Тебе кто говорить разрешил, салага?! Упор лёжа и пятьдесят отжиманий. — гаркнул Самойлов.
Я не в армии. И мне не нужно ничьё разрешение.
Упор лёжа я сказал! — повторил Самойлов, направляя на меня пистолет.
Дим, не дури. — загородил меня Юра. — А ты сделай, пожалуйста, то, что тебе сказано.
Я стоял, не зная что делать — подчиняться какому-то уроду я совершенно не собирался, но и подставлять Юру не хотелось, да и я был уверен, что он не выстрелит:
Глупо раскрывать наше присутствие. — ответил я.
Плевать. Оба упор лёжа и пятьдесят отжиманий. И если салага не станет — пристрелю обоих, а потом в ямы.
После такого ультиматума я уже был вынужден начать отжиматься, но принял упор лёжа, твёрдо зная, что сделаю через пару минут.
Я с ним согласна, Дим. Мы должны помочь. — сказала Маркина, которую недавно добил Котов.
Сейчас я здесь командую.
А я такой же офицер. — ответила она, слегка вздёрнув свой курносый нос. — Свяжемся с Рымовым, пусть рассудит.
И, не ожидая ответа, она взяла у Котова рацию:
Маркина базе. Иван Андреич, у нас тут возле Города перестрелка между двумя группами. Я хочу помочь отбить нападение мародёров. Как поступить?
Котов жив?
Да.
Тогда почему не он передаёт?
Это моя инициатива, так как я не согласна с Самойловым.
Он слышит?
Да.
Я полностью полагаюсь на его мнение. А вам, Екатерина, советую вспомнить про слово «субординация». Всё понятно?
Так точно. — зло отрапортовала Маркина.
Конец связи.
Покончив с отжиманиями, я отвёл Юру в сторону и, после недолгих препираний, где всё сводилось к тому, что я сам себе могилу рою, он всё же согласился со мной, и мы направились к Маркиной. Она поддержала сразу, и уже спустя минуту мы втроём, чтобы никого больше не подставлять, покинули место стоянки, и, сделав на всякий случай крюк, двинулись в сторону выстрелов.
Максим, мне нужно, чтобы вы нам помогли. — прошептала Катя, как только мы приблизились к Котову, сидевшему в засаде с разведгруппой.
Не могу, у меня приказ.
По твоей глупости нас пару часов назад убивали свои же, не совершай очередную ошибку — мы должны им помочь. Наберись смелости и поступи как мужчина. — высокопарно припечатала она Котова.
Я… мы не будем вмешиваться, но и передавать об этом тоже.
Уже лучше.
Крадучись, мы разошлись в стороны — Юра налево, Катя направо, я же, как самый медлительный и неумелый, был по центру. Хорошему обзору мешали деревья, они же нас и скрывали. Мы условились, что я сначала тихо сниму ближайших ко мне, потом уже в бой вступят и Юра с Катей. Без особых сложностей и шума я уложил четверых, которые были лёгкой мишенью, не смотря на то, что двигались, так как не смотрели себе за спину, сконцентрировавшись лишь на той группе, что отступала в их окружении. Когда же раздались выстрелы с флангов, мародёров уже оставалось меньше десятка. Оказавшись зажатыми и потеряв больше половины людей, они предприняли попытку ретироваться, что удалось лишь двум с противоположной стороны. Преследовать их через спасённых, рискуя получить пулю, мы не стали.
Не стреляйте — это мы вам помогли. — крикнул я.
Зачем? Мы знакомы? — ответил мне грубый голос.
Вряд ли. Мы просто помогли, как и должны помогать друг другу люди. — ответил я, прячась за деревом.
Выходите, мы не будем стрелять.
И я, думая о том, что что бы ни случилось — рядом и отряд Котова, и ещё около тридцати человек, вышел из-за укрытия.
Приветствую, я Виктор. — протянул я руку крупному мужику, вышедшему навстречу.
Михаил. Удивлён подобной помощью и глупостью — не часто здесь такое бывает.
В чём же глупость? Помогать неблагодарным?
А в том, что нам ничего не мешает вас троих прикончить. — усмехнулся он, обводя меня и подходящих Юру с Катей хитрым взглядом.
Думаю совесть бы помешала, если бы она была.
Вот-вот — ключевое слово «была».
Тогда почему мы ещё живы? — задал я закономерный вопрос, однако никто так и не потянулся за оружием.
Может вы не одни? — спросил он, разведя руками.
Может.
Поиграв ещё немного в гляделки, он ухмыльнулся и поздоровался с Юрой и Катей. Его тяжёлый и буравящий взгляд было сложно выдержать, поэтому я расфокусировал свой, абстрагировавшись, и устремил взор ему на переносицу.
Вы из какого лагеря? — задал вопрос мой визави.
Из северного, а вы?
Соседи, значит, мы к юго западу от вас.
Вам нужно быстрее уходить — наш отряд в нескольких минутах отсюда, ждёт окончания стрельбы, чтобы добить выживших.
Грамотно, я бы также поступил. А вы, значит, не были согласны с линией партии? — улыбнулся он. — Ну что ж, благодарю за помощь, с нас причитается.
Затем он пошарил рукой в своём рюкзаке и извлёк на свет литровую бутылку виски.
Это аванс, как раз вам на троих — лучшее здешнее пойло.
Пожав на прощание каждому из нас руку, он добил двоих, опустошил их карманы и разделил их рюкзаки между остальными, потом подставил плечо под раненого и умчал со своим отрядом. Мы уже вовсю копались в карманах мародёров, периодически постреливая — время поджимало, и нам тоже нужно было успеть скрыться.
Как поступим? Обойдём полукругом и вернёмся сюда последними, или сразу в Город? — спросил я.
Если в Город — то Самойлов обвинит в дезертирстве, а если обойдём — то велик риск попасться, вряд ли наш уход остался незамеченным, а тогда будет ясно, что мы ослушались прямого приказа и помогли перебить ганкеров. — ответил Юра.
Да, везде клин.
Лучше в Город — я прикрою по мере возможности. — решительно заявила Катя. — Идём.
Прямо перед Городом я получил очередную прибавку к выносливости и скорости, и взглянул на статистику:
Сила — 2 %
Скорость — 4 %
Выносливость — 7 %
Ловкость — 1 %
Реакция — 1 %
Восприятие — 8 %
Как я уже знал, это были проценты от того, каким я здесь оказался.
***
(Отрывок переписки)
Возможность трёхкратного ускорения подготовки новобранцев в приоритете. Документы о передаче проекту нового комплекса подписаны. Оборудуй его как можно быстрее и начинай ввод в игру солдат.
Глава 8. То, что убивает нечисть.
В Город мы вошли уже успев посчитать добычу. В основном у мародёров было по 10–20 жетонов, я же стал счастливым обладателем 134 жетонов. Также у меня в рюкзаке лежало их оружие. Сам Город мало походил на город, скорее на типичный маленький провинциальный городишко. Не удивлюсь, что такой городок действительно где-то существует на просторах нашей необъятной родины — старые, покосившиеся и обшарпанные малоэтажные дома, разбитый асфальт как после бомбёжки, и неопределённой глубины лужи, куда, возможно, оступившись, легко получится провалиться с головой, а то и вообще оказаться в канализации, вишенкой же на торте были понатыканные везде камеры видеонаблюдения — всё как у нас. Я сразу почему-то представил озлобленного программиста, перенёсшего сюда свой родной задрюпинск в отместку за низкую з/п, произвол полиции или коррупцию мэра с чиновниками, на которую не обращают внимания прикормленные правоохранительные органы. Первым делом мы отправились продать трофейное оружие, за которое выручили 247 жетонов, по одному за нож и рожок и 10 за автомат. Итого у меня уже оказалось 264 жетона, на что я купил себе бронежилет, после чего у меня осталось 164 жетона, на кошелёк не хватало 36, но я был доволен! За первые пол дня вместо 50 жетонов и сомнительного шанса их накопить, я уже был и намного богаче, и лучше экипированным… нужен был лишь кошелёк…
Вы не поможете мне? Я простыл и мне нужны лекарства, а без рецепта их не продают, свободное же время у врача будет только на следующей неделе, да и я не смогу из-за работы, а то уволят. — подошёл к нам какой-то НПС-мужичок среднего возраста.
Нет! Мы не поможем! — выкрикнула Катя, не дав мне согласится, и продолжила. — Как же меня достали эти поганые квесты с лекарствами! Не вздумай принять его!
Почему? Что с ними не так? — удивился я.
Когда ты достанешь лекарства или рецепт — они уже будут не нужны либо по причине смерти неписи, либо из-за того, что непись уже нашла необходимые препараты у соседей и знакомых, либо же потому что выписали совершенно не те медикаменты, которые нужны, а в несколько раз дороже, или вызывающие нежелательные побочные эффекты… половина нашего лагеря уже замучилась с этим заданием, его нереально выполнить, только репутацию потеряешь, как и все.
Может вы не всё перепробовали? Не может же не быть варианта…
Да мы даже всем лагерем совещались насчёт этого квеста… первый и последний раз… а вариант есть — перестать издеваться над населением, оставив с рецептом лишь то, чем можно убить.
Всё есть яд и лекарство — убить можно чем угодно, было бы желание. Ты ведь понимаешь, что без продажи лекарств по рецептам люди будут покупать только проверенные медикаменты, те, что покупали всегда? И тогда фарминдустрия не сможет получать сверхприбыль, не говоря уже о медпредах, чья работа будет бессмысленна. Ведь сейчас врач выпишет тот препарат, за который его «подогрели», двигая при этом рыночную экономику вперёд, как каток по лежащим людям. Всему виной капитализм.
Это софистика, всему виной жадность и равнодушие.
Что является фундаментом капитализма.
Но если будет свободная продажа лекарств, то сколько будет убийц и самоубийц? И как же появление «супербактерий», устойчивых ко всем антибиотикам? Я бы не рубил так сплеча. — произнёс Юра.
Гравитация. Может её тоже запретить? А также поезда, острые предметы, горячие ванны, газ и электричество? Если кто-то хочет выпилиться — он это сделает, даже наоборот — необходимо дать возможность тяжело больным самим решать, когда прекратить жизнь, вызывающую лишь мучения, а проблема «супербактерий» чрезмерно ангажирована — думаю, что и дурак знает, что антибиотики следует пить курсами, дней по пять минимум, причём всегда есть инструкция.
Тогда об этом надо ещё в школе рассказывать.
Согласен, причём не только про лекарства, но и про то, что горящее масло не следует тушить водой, что заведённый двигатель в гараже может убить, что не стоит сидеть в ванной с заряжающимся телефоном, или же как чинить электронику, паять микросхемы и делать иной ремонт, а также как не залететь в 15 и как платить за коммунальные услуги, подавать заявление в суд и уметь решать другие бытовые проблемы. Всё это не потребует тупой и бессмысленной зубрёжки — лишь практика и понимание принципов.
Этому родители должны учить.
Они у всех разные, и выпускать в мир нужно не рукожопов, умеющих лишь вычислять квадратный корень или прочитавших убогих «классиков».
Мы миновали уже несколько домов с копошащимися в мусорках стариками и подходили к маленькому магазинчику, какие можно встретить в сёлах и деревнях.
Я, ведь, знаете ли, акционер… по таким палаткам не хожу… — начал я.
Только по супермаркетам с товарами по акции? — поддержал меня Юра.
Именно! Мой девиз всегда един — бери лишь то, что плюс один!
Вот ты шутишь, а должен быть благодарен, что ещё не приняли закон, запрещающий акции в магазинах… тогда бы минимум пол страны вымерло — в рамках анонсированной борьбы с бедностью.
Нет, он бы противоречил принципам капитализма и последней доктрины государства, что люди — новая нефть. Хорошо, что обратно-прогрессивного налога нет — чем меньше зарабатываешь, тем больше платишь.
Те же яйца, только в профиль. — хмыкнул Юра.
Ну да… а вообще им крайне выгодно, чтобы люди жили от получки к получке — тогда легко можно всех контролировать штрафами за любую общественную деятельность, что уже само по себе заткнёт многих.
Вы им идеи-то не подавайте, а то вдруг нас кто-то слушает. — заметила Катя.
Думаешь это стечение обстоятельств, а не чётко спланированная операция. — ответил я.
Не знаю. Но если это всё же случайность, то я не хочу, чтобы это стало основным принципом.
Уже стало, причём в больших масштабах… Помните древний анекдот? «Ты за что сидишь? — За неуважение к власти — ругал в комментариях Иванова. — А ты за что? — За распространение фейковой информации — хвалил Иванова. — Ну а ты за что? — А я Иванов…» — сказал Юра.
Пойдёмте уже, а то стоим у входа несколько минут. — решила закончить эту тему Катя.
Катюха, к слову, оказалась своей в доску девчонкой, хоть и показалась мне при первой встрече стервозной «железной леди». Магазин же внутри был ещё хуже, чем снаружи — один сорт пива, один водки, один виски и т. д. Полки не пустовали разве что от обилия фруктов, газировок, закусок и сладостей.
И снова ко мне зашёл этот импозантный мужчина… — проворковала сексапильная блондинка Жанна с большим декольте под торговым фартуком синего цвета, наклоняясь над прилавком. — Прошло так много времени, а заставлять девушку долго ждать нехорошо…
Не мог же я зайти без подарка, достойного столь обворожительной барышни… я сорвал тебе эти прелестные цветы, но сейчас вдруг осознал, что дарить их просто кощунственно, ведь они всего лишь сорняки рядом с таким совершенством.
Мы с Катей уже с трудом сдерживали смех, и я, пнув Юру по ноге, чтобы он вспомнил наш разговор, потянул Катюху на выход, где вкратце объяснил её роль.
…сменщица болеет — ей бы в сауну, да пропариться хорошенько! Так что я тут одна, мне очень жаль, что не смогу. — отмазывалась продавщица, когда мы вернулись.
Мне больно смотреть, как ты перед ней унижаешься. Она недостойна тебя. Пойдём я покажу тебе, что значит настоящая женщина. — патетично проговорила Катя Юре, взяв его под руку и уводя наружу.
На лице Жанны отобразилась целая гамма чувств — сначала увяла улыбка, потом она вдохнула, собираясь что-то сказать, но не сказала, затем снова улыбнулась, говоря «я буду ждать», следом впала в ступор на несколько секунд, видимо, просчитывая варианты диалога, после чего резко крикнула:
Ну и катись отсюда, кобель!
Постояв ещё несколько секунд, обратилась уже ко мне:
Ммм… какой очаровательный мужчина, я вас ещё тут не видела…
Спасибо, да, я здесь первый день. Мне пожалуйста…
Извините, перерыв на обед. — перебила она меня и направилась к выходу. — Выходите, пожалуйста, по-быстрее, я закрываю магазин.
Недоуменно я пошёл за ней. Выйдя на улицу, она перевернула табличку на двери словом «закрыто» наружу, дважды повернула ключ и побежала за Юрой с Катей. Догнав их, и обменявшись какими-то словами, она взяла Юру под руку и потащила за собой. Когда они скрылись из виду, мы уже дружно и во весь голос смеялись.
Хууу, вот тебе и непись… есть ещё магазины?
Да, тут рядом совсем.
По пути до второго магазина за лёгкой непринуждённой беседой я вдруг ощутил, что напряжение, сковывающее меня последнее время отступило. Я был не в тюрьме, вокруг кипела жизнь, и здесь были хорошие душевные люди. Пусть не все, но мне-то и не нужны все, достаточно нескольких. Я словно вспомнил уже позабытое слово «умиротворённость» и наслаждался каждым прожитым мигом.
До магазина мы так и не дошли — нам преградила путь очень хорошенькая девушка:
Здесь опасно, вам лучше найти укрытие до темноты. — заговорила эта встревоженная чем-то путница.
Чем опасно? Мы здесь проездом. — ответила Катя.
Здесь другой мир, нежели вокруг — у нас правит нежить. Во главе находятся вампиры, их охраняют оборотни, которые им и прислуживают. Вместе с вампирами законы пишут вурдалаки, ведьмы и тупые огры; допплеры, они же мимики, напрочь лишённые морали существа, мимикрируют под судей, упыри на кладбищах вымогают деньги с родственников погибших, а орки захватывают людей в рабство… уходите отсюда, пока можете! Даже нет — бегите!