Так ты ж сам сказал…
Уважение можно испытывать лишь к тем, с кем схожи мышление и нормы морали, оно может быть лишь взаимным и его не достичь просто так, тем более в отношении огромного количества неизвестных тебе людей, уважать можно лишь тех, с кем ты лично знаком, либо же тех, про которых что-то знаешь, но это будет лишь относительное уважение. Меня, например, бесит кастовость, и при этом мне может импонировать культура народа, до сих пор имеющего следы кастовой системы, их поклоны при встрече и понятия о чести, приверженность традициям с историческими кимоно и адекватное отношение к самой злобной и агрессивной религии, но это не значит, что я буду априори уважать каждого представителя этой нации… как и ненавидеть.
Ты меня запутал.
Вот поэтому это и трудный путь. Через симпатию и относительное уважение к близким тебе по духу.
Всё это время я чётко знал, где кто находится, классное ощущение, будто уже и не нужны глаза — я просто это знал, если на меня смотрели. По прошествии минут десяти, мы с Юрой, прихватив бутылку, отправились на поиски Кати. Нашли её быстро и расположились вчетвером с её подругой Светкой Венковой в сторонке, мы отнюдь не были против такого пополнения. Обе стройные, симпатичные, Катя чуть повыше и поплотнее… но особенно меня привлекала Света — худенькая светло-русая девушка ниже меня на голову, которую так и хотелось обнять и оберегать от всего, с неимоверно красивыми добрыми голубыми глазами, в которых я, без прикрас, тонул… Нет, не поддаваться, а то точно ничего не получится, нужно с ней общаться как и с другими, а лучше, по возможности, игнорировать — тогда, как и любая женщина, она сама будет стремиться понравиться… Девушки смешали себе во флягах виски с колой, мы же его пили чистым.
Спасибо, Юр, кстати, без тебя нас бы всех перестреляли утром. — тепло произнесла Света.
Не всех, пятерых было приказано живыми брать.
А, так это совсем меняет дело… — улыбнулась она.
И с вас всех по поцелую… — довольно заявил Юра.
Закрой глаза.
У меня внутри что-то противно заворочалось, замораживая мимику… а Юра, удивившись предложению, в предвкушении закрыл глаза.
Ну как? Почувствовал? — засмеялась Света, послав ему воздушный поцелуй.
Нет, ты, видимо, перепутала и Витька поцеловала, давай по новой. Буду контролировать.
И Света, хитро улыбаясь, отправила Юре второй воздушный поцелуй. Махнув перед ним рукой, я буркнул:
С тебя и одного хватит. — и обратился, улыбаясь, наигранным раздражённым тоном уже к девчонкам. — Мы вместе вообще-то были, и этот мой.
Вот все вы, мужчины, хотите от женщины лишь одного. — засмеялась Света.
Бывает и другого. — ухмыльнулся Юра.
Не другого, а большего. — поправила его Света.
Ну допустим, что это наша задача думать о продолжении рода. И чем чаще, тем больший шанс у человечества на выживание.
А какова тогда роль женщины? — спросила Катя.
Думать о том же самом, например. — подмигнул Юра.
Мне казалось, что нужно делать, а не думать…
Да с удовольствием!
Вот-вот, а выживание человечества на самом деле не удовольствие, а утомительный процесс после него. Так что лучше хотя бы думать о том, как привить ребёнку гуманизм и ценность любой жизни. — ответила Света.
Ты слишком масштабно мыслишь.
Вовсе нет — несмотря на развитие технологий, мы по-прежнему живём будто в средневековье, где могут и избить за то, что кто-то умнее или просто чем-то отличается, и продать в рабство, и убить за сапоги. Мужской мир, где вы убиваете не только друг друга, а женщине уготована лишь вторичная роль пытаться воспитать лучшим следующее поколение.
Ага, а если бы миром правили женщины, то не было бы войн — страны бы просто не разговаривали друг с другом. — засмеялся Юра. — И во многих армиях мира женщины тоже могут служить и убивать себе подобных.
Это сделано лишь для тех, кто принял правила вашей игры и не хочет в ней вам в чем-либо уступать, стараясь быть не только равными, но и превосходить.
Задача женщины идти за своим мужчиной, при этом направляя его в нужную сторону и подталкивая, он же, в свою очередь, выбирает оптимальный маршрут через грязь, холмы и реки, и утрамбовывает для неё снег. Именно в этом заключается их равенство — он ведёт её, а она — его. — включился я в дискуссию. — А не в том, чтобы перенимать плохой пример. Поэтому женская вина в том, что вы не туда вели, и не так воспитывали.
Красиво сказано, я даже согласна… отчасти… тебя за прозу или стихи посадили? — хитро ухмыльнулась Света.
А вариант «по щучьему велению» есть?
Меня тоже за этот третий вариант. — улыбнулась она.
Расскажешь?
Не хочу сейчас об этом. Ты лучше скажи, чем плох матриархат?
А он практически и так у нас — ведь именно из-за вашего воспитания появились нынешние нормы морали, что девушек нельзя бить, что за вами надо ухаживать и так далее, просто вы в роли серого кардинала. И будь у нас действительно патриархат — вы были бы вынуждены привлекать внимание самца.
Так мы и так привлекаем — следим за собой, держим форму, одеваемся, подчёркивая фигуру, ходим на неудобных каблуках, избавляемся от волос на теле, красимся, используем благовония…
Да, но вы лишь завлекаете, оставляя в большинстве случаев дальнейшие действия за мужчиной, и поэтому мы, по-сути, и живем, с этой стороны, в гармоничном мире, где нет ни явного патриархата, ни матриархата.
Знаете чем отличается сумоист от феминистки? — спросил Юра, устав от этой темы. — Сумоист бреет ноги.
Дружно отсмеявшись, Юра спросил меня:
Куришь?
Бросил. — покачал я головой. — На вэйп перешёл… А потом и вся эта кутерьма закрутилась… не хватает, конечно, электронки…
Тяжко тебе здесь будет — в этом электронном мире нету электронных сигарет.
Ну обычные-то есть…
Даже не вздумай — опять в реале начнёшь, держи лучше это. — он выудил из кармана огромную сигару и вручил мне. — И только сейчас.
Нифига себе, откуда?
Где взял, там уже нету. — ухмыльнулся он.
И мы задымили сигарами, попивая виски рядом с двумя столь привлекательными и умными девушками, продолжая болтать и шутить обо всём и ни о чём — Юра, как оказалось, был байкером, Света занималась конным спортом, а Катя очутилась здесь после того, как дважды продала пиво несовершеннолетним в пивном магазине:
Вот смотри. — рассказывала она. — Подходит к прилавку девушка, выглядящая лет на 30 минимум, вся размалёванная как последняя… ну понятно, как кто… и спрашивает такой-то сорт пива, ты отвечаешь, что его нет, она интересуется другим, которого тоже нет, ты ей говоришь, что «зато есть такой-то», на что она, зная куда идти, берёт это пиво без поиска, и возвращается с ним на кассу — у тебя уже отношение к ней как к постоянному покупателю, и, учитывая большой поток людей, ты сразу пробиваешь ей покупку, после чего она уходит, а через какое-то время возвращается в компании нескольких приезжих бугаёв, и начинается шантаж — и если у тебя нет денег или ты не хочешь им платить, то они вызывают полицию, где после второго такого случая наступает уголовная ответственность.
Вот ведь ублюдки! — возмущённо воскликнул я. — Люди честно работают за гроши, а эта мразь использует написанные даунами законы для своего обогащения!
Почему даунами? Смысл пересажать по максимуму, чтобы все потом ходили по струнке, боясь потерять работу, на которую их чудом взяли после судимости.
Это да. — тяжело вздохнул я. — Как же хорошо было в нашем детстве — мы все были счастливы, зная место, где можно купить с друзьями бутылочку пивка, или вино с подругой, и вряд ли кто-то спился от одной бутылки пару раз в году, так как в деньгах был дефицит.
То есть на детский алкоголизм тебе наплевать?
Не нужно перекладывать ответственность за своих детей, и делать виновным продавца вместо покупателя. Пусть подростки сами отвечают за свои поступки.
Так мы и болтали, пока мимо слегка шатающейся походкой не прошёл Терников… Как однажды сказал наш известный шахматист: «главное в шахматах это не то, на сколько ходов вперед ты думаешь, а как ты анализируешь текущую ситуацию”. Шахматист из меня, конечно, слабенький, так как объективно продумывать много ходов вперёд с учётом ходов противника я не могу, но вот оценить ситуацию я в состоянии. Нащупав нож Сыча, я направился за Терниковым, сказав, что скоро вернусь. С получением нового навыка я стал более уверенным в себе, а может и сказался выпитый алкоголь, и я шёл за ним, на всякий случай не задерживая долго взгляд, зная при этом, что на меня никто не смотрит. Выбрав момент, когда он был занят естественным после выпивки делом, я метнул в него нож, особо не заботясь тем, как он прилетит — важно было то, чтобы я просто в него попал, учитывая вырезанное на нём прозвище.
— Ай, бл*! — вскрикнул Терников.
Скрывшись после броска и выкинув чехол от ножа, я, приближаясь к нашей компании, перешел на шаг, и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место. Прошедший вскоре мимо нас Терников показался мне угрюмым и задумчивым… ха, с чего бы это вдруг? Как я и предполагал, поднимать шум он не стал. Теперь мне лишь оставалось ждать его ответных действий…
Тем временем виски кончалось, я пьянел, а Терников, как назло, и не думал торопиться. Переступив уже за сегодня табу политических тем, мы к ним старались не возвращаться, дабы не портить себе хорошее настроение, и общались уже на темы, на которые можно было спокойно говорить и в реальной жизни. Впрочем и все вокруг, вроде бы, тоже — выплеснув негатив, люди становятся добрее. Постепенно количество продолжающих банкет падало, и вот я увидел, как Терников с двумя гавриками отводят в сторонку ничего не подозревающего Сыча. Я же в это время, позвав всю нашу компанию, побежал к Семёнычу:
Владислав Семёныч, я думаю, что вам понравиться то, что вы увидите, если поспешите за мной. Возможно лучше взять с собой ещё нескольких офицеров, и, быть может, Рымова.
Что конкретно? — спустя недолгое молчание спросил поддатый Семёныч.
Офицерство Терникова.
Он сначала удивлённо поднял брови, но тут же вскочил на ноги:
Веди! Бегом!
Мы потеряли где-то минуту, собирая ещё нескольких офицеров и Рымова, и сейчас бежали по тому направлению, куда отправились зеки. Не знаю, о чём они говорили, возможно Сыч отпирался, пытаясь их убедить в том, что ничего не делал, а нож у него забрали после убийства утром, показывал свой новый нож для убедительности, гаврики же парировали ему тем, что он перепутал ножи, когда метал, и кинул свой именной, и добивались ответа на причину такого поступка… не важно, в любом случае, когда мы до них добежали, у уже мёртвого Сыча копошились в карманах — наивные, я ведь ещё этим утром всё у него забрал. При появлении нашей делегации наступила на мгновение тишина, пока её не прервал громовой рык Семёныча:
А ну встали смирно!
Это не мы, он сам себя убил. Воткнул себе в сердце.
Да, упал на нож. — поддакнул перебивая второй.
Сначала воткнул, потом упал на него, мы его лишь перевернули. — продолжил первый, злобно косясь на второго.
А избил он тоже сам себя? — грозно спросил Рымов, подойдя ближе.
Это от удара о землю, не было такого только что, верно ведь, Пан?
Да, не было… ух как он приложился-то сильно…
Судя по всему неоднократно, и даже пару раз на нож… — заметил Семёныч.
Да, у него этот был… — продолжил врать Панфилов, и вдруг замолк, забыв слово.
Приступ. — вклинился первый, Чуров.
Терников же продолжал молча на нас смотреть.
Я как в воду глядел, что недостоин ты быть офицером, что скажешь? — обратился к Терникову Семёныч.
Значит ты Сыча подговорил… и кто же на моё место метит? Фима?
А не будет больше твоего места, хватит с вас, уродов! Так ведь, Рымов?
В ямы их, а ты собирай всех прямо сейчас. — ответил Рымов к Семёнычу.
Ты слышал, Самойлов? Всеобщий сбор. — перевёл на него Семёныч.
Уже через пару минут вокруг костров собрались те, кто ещё оставался гулять, и те, кто ушёл на боковую.
Только что один офицер с двумя подручными вопреки нашим правилам совершили убийство. За грубейшее нарушение офицером наших правил я лишаю Терникова офицерского чина, его подручные отправляются в ямы на 2 недели, Терников на месяц.
Да нас же так выкинут отсюда нахрен!
Раньше надо было думать. — ответил он Терникову.
Большинство зрителей злорадно скалилось.
Готов взять на себя это ответственность, заняв место Терникова. — обратился к Рымову и своим Ефимов.
Я учту твоё пожелание. — ответил уходя Рымов.
Теперь всем было не до сна… мы вернулись на своё место и какое-то время обсуждали произошедшее.
Откуда ты знал, что так будет? — поинтересовалась у меня Катя, когда Юра со Светой разошлись, а мы допивали последние, нет, крайние глотки пива.
Предположил…
Но как?
Скажем так, у меня была некоторая информация, позволяющая сделать такое предположение.
Да ну тебя. — обиженно сказала она, запустив в меня пучком травы.
Слушай, Кать, а почему ты не такая, как другие офицеры?
А ты бы хотел, чтобы я командовала? — игриво спросила она, отбросив гриву огненных волос назад.
Не, просто почему?
Нууу… — задумчиво протянула она. — Немногие мужчины будут это спокойно терпеть, а мне не нужна их злоба, да и я не из тех людей, кто самоутверждается, унижая других… но если ты так уж хочешь, чтобы я командовала… — проговорила она, проводя пальцем по моей руке. — То я могу это устроить… только тебе нужно будет пообещать, что это останется между нами…
Конечно, я не трепач…
И, сев мне на колени, она обвила меня руками, страстно поцеловав…
***
(Отрывок переписки)
Введённые стимуляторы и транквилизаторы представляют высокую опасность для испытуемых при их явных положительных эффектах.
Глава 10. Пешки идут в бой.
Вернувшись лишь под утро в казарму, я моментально заснул. Мне снился двуглавый орёл, пожирающий сам себя, кругом разлетались перья и брызгали капли крови, я хотел ему помочь — приносил какую-то пищу, но он никак не реагировал, продолжая клевать свою собственную плоть, крича при этом от боли. Потом одна голова всё же обратила внимание на ту еду, что я принёс и начала её заглатывать, не переставая при этом жалостливо и пронзительно клекотать — вторая голова и не думала останавливаться, и всё так же терзала их общее тело…
Проснулся я, на удивление, бодрым и свежим, лишь слегка не выспавшемся, но никакого похмелья и в помине не было, вскоре меня уже снова протаскивало через знакомый водоворот — пришло время кормёжки.
Доброе утро, как спалось? — спросила меня стоящая с другой стороны капсулы Таня, перекидывая халат.
Привет, хорошо, но мало.
Бурная ночка?
Угу, и, кстати, виртуальный алкоголь мне нравиться больше. — ответил я, выходя из-за капсулы.
Завидую я вам всем… то есть я имею в виду то, что вы там в другом мире, словно на другой планете…
Да я так и понял. — улыбнулся я. — А тебе как спалось?
Замечательно, тебя не убили — меня не разбудили — засмеялась она. — а то вчера многих наших посреди ночи поднимал сигнал, что их подопечные вышли.
Одного, я знаю, точно выкидывало.
Да человек десять вернуло, не знаю только кого.
После завтрака я вернулся в капсулу, и уже в другом мире отправился на свой пост к стене.
Днём подошёл Семёныч и отвёл меня в сторонку:
Я ведь тебя так и не поблагодарил…
Вообще-то я предпочёл бы в качестве благодарности, чтобы ты меня больше не подставлял, заставляя играть в свои игры… — перебил я его раздражённо.
Хм, а я хотел предложить тебе должность офицера… не прямо сейчас, конечно, пришлось бы подождать немного, чтобы всё улеглось… но раз уж ты не хочешь…
Вообще-то я за… только быть пешкой меня не прельщает.
Ну офицер и так априори не пешка… — оскалился он.
То есть в твою партию всё равно придётся играть?
Естественно, а ты как хотел? Ты либо играешь в свою партию, либо в чужую. Третьего не дано. Но вот только фигур-то у тебя нету для своей игры…
Я понял. — кивая, ответил я угрюмо.
Вот и молодец. А пока действуй по обстановке, думаю, ты уже догадался, чего я хочу…
Да. — угрюмо кивнул я.
Тогда до скорого, и не попадись.
Было бы проще, если бы Терникова выпустили.
И без него всё пойдёт как по маслу, уже идёт. — бросил он напоследок.
Насчёт Семёныча и его благодарности я не питал никаких иллюзий, тем более, что он никак не смог бы сделать меня офицером ввиду того, что не хватало лишь представителя зеков, я просто решил, что лучше действовать по его сценарию, зная этот сценарий, чем снова оказаться несведущей пешкой, которую подставят, да и сейчас наши интересы совпадали, так что последующую неделю я вносил хаос в группу тех, кто по словам Тани должен был вносить хаос в игру, поддерживая этот мир в тонусе — я убивал как сторонников Терникова, мстивших по его указке сторонникам Фимы, так и людей недальновидного Фимы, брякнувшего при всех о том, что он готов занять место Терникова. И если вдруг их конфликт и затихал, то очередные смерти его возобновляли. Интересное произошло спустя пару дней моей диверсионной деятельности — перед глазами всплыло системное уведомление: За убийство десятерых членов вашего лагеря, оставшись при этом неизвестным, вы получаете достижение «чужой среди своих». Шанс выпадения добычи с союзников повышен до 61 %, также вы получаете бонусные 10 жетонов с каждого убитого вами союзника. Сомнительный бонус за сомнительное дело, как мне показалось сначала. Однако вскоре я поменял первоначальное мнение, когда у них закончились жетоны. Учитывая этот внутренний конфликт, офицер у зеков так и не был ни выбран, ни назначен, так как в их противостоянии был численный паритет, и, не смотря на то, что они старались действовать тихо и молча, ямы постепенно наполнялись. Сами же ямы представляли собой глубокие, метров 4–6 в высоту, круглые колодцы, диаметром в метра 3, выложенные по бортам вертикальными стволами деревьев, откуда без верёвки было невозможно выбраться. Принимая во внимание то, что по возвращении в игру с завтрака или ужина аватар появлялся там же, где и был на момент выхода, единственная возможность покинуть яму досрочно была умереть и появиться на месте респауна в центре лагеря, что, конечно же, имело бы мало смысла в нынешних реалиях, где выбравшихся таким образом одни могли снова убить, другие же просто вернуть обратно в яму.