– Доброй ночи уважаемый Сан сен Гор!
Поприветствовал трактирщика амбарный.
– И тебе здравствовать Сэмэ.
Вообще без эмоций, буднично проговорил трактирщик. К краю стойки подошел.
– Чего налить? Квас холодный есть. Есть брага, резкая, холодная – рекомендую. Или, может тебе чего покрепче?
– Квасу налей.
Трактирщик пожелание клиента выполнил. Сэмэ к кружке приложился, и вправду, квас холодный, ржаной, о духи Пустоши, какое же это блаженство!
– Скажи уважаемый Сан сен Гор, а Виолетта сегодня занята?
Тихо, вкрадчиво произнес амбарный. Трактирщик посмотрел на него, потом за спину амбарного в зал заглянул. Сэмэ машинально проследил по направлению взгляда трактирщика, тот смотрел на парочку – воин и вожатый, которые о чем-то увлеченно говорили, на других внимания не обращая.
– Похоже, что уже свободна. – Произнес трактирщик. Снова переведя взгляд на амбарного. – Мика, проводи нашего гостя дорогого, наверх к Виолетте.
Вожатый снова на воина взгляд перевел.
– Во время перехода, особенно через бурю, организм накапливает изрядное количество радиации, которая, в свою очередь никак не способствует дальнейшей здоровой и радостной жизни.
Воин на спинку лавки откинулся, понятно значит, уперся окончательно парень.
– После таких переходов организм надлежит хорошо почистить, перед тем как опять в Пустошь соваться. Я только что вернулся из двухнедельного перехода, а ты мне предлагаешь сразу назад. – Парень вперед наклонился. – Так что свои квадраты можешь засунуть себе плашмя, сам догадаешься куда.
Наглец, нарывается. Толстяк у стойки кружку допил, за вышибалой наверх пошел. Ого, да он сюда за девочкой пришел! Кто бы подумал. Интересно, а как у него это вообще получается?
– Деньги не мои, а Воеводы.
– Да что ты мне заладил Воевода, Воевода, у меня в поселении свой имеется, ваш мне не указ, так что идите вы оба к морокам.
Ящер вздохнул, лениво, наигранно по сторонам головой поводил, руки на столе сложил, вперед подался.
– Вижу, ты упорно в непонимание продолжаешь играть. Давай, тогда я тебе все по полочкам разложу. А когда закончу, ты уж сам решай – дальше изговосха дремучего из себя будешь изображать, или над предложением подумаешь. Сразу скажу – день за три оплачивается.
Вожатый бровь удивленно поднял, но интереса по-прежнему не выказывал. Воин ближе придвинулся.
– Две недели назад сын Воеводы в охране каравана ушел, за рудой к дальней копальне, что к восходу в сторону Диких Земель. Ходу пару дней пути к той копальне, вернуться должны были дней пять назад, но не вернулись.
– Задержались, поломка, всякое бывает, это Пустошь. Воевода что такие экспедиции каждый раз снаряжает, когда караван задерживается.
– Я же говорю сын там его.
– Сыну сколько пять, шесть лет, он беспомощный что ли, раз ему сразу на помощь нужно всем табором мчаться? – Воин голову вниз опустил, усмехнулся. – Я уже в этом возрасте на недельные переходы с отцом ходил, никто не дергался дома, когда задерживались.
– Ты про прошлогодние нападения слышал?
Вот оно что! Значит, не просто караван пропал, значит, думают, что повторение случилось. Выходит, не за рудой пойдем, не просто на поиски, может и посерьезней заварушка быть. Тогда понятно, почему такая оплата щедрая. Ладно, продолжай.
– А теперь прикинь варианты. Первый – ты соглашаешься, мы находим пропавший караван, ты нормально зарабатываешь. Сможешь взять себе длительный отпуск, организм восстановить, пару жен купить, еще и останется.
Ящер хищно улыбнулся. Поганая улыбка, как у Ворона, когда тот в полное бешенство впадал, и не слышал никого.
– Вариант второй – ты отказываешься. Караван никуда не уходит. Сына Воевода не находит, дознаётся по чьей вине караван не смог уйти, и тогда, поверь, ты забудешь навсегда про своего Воеводу, в своей дыре аспидовой. Наш Воевода станет тебе таким родным, он на тебя всю свою нерастраченную отеческую любовь спустит, которая сыну его пропавшему причитаться должна.
Ящер замолчал, на спинку откинулся, руку левою вдоль нее положил, довольный собой, за реакцией вожатого следит.
Горазды вы пугать, Ворон, вон тоже шкуру все обещал спустить. Кстати, пора бы отсюда уже и убраться отдыхать, а то сейчас морок припадочный, за добавкой вернется, двоих вас я не выдержу.
– Ладно, ты подумай. Крепко подумай. А завтра давай условимся – здесь за завтраком встретиться, скажешь о решении своем.
Ящер встал, из-за стола вышел, к вожатому с боку подошел, руку на плечо положил, к уху наклонился и шепотом вкрадчиво произнес.
– А к Виолетте загляни, не пожалеешь.
Развернулся и, довольный собой, вышел из трактира.
Спустился с крыльца в мысли свои погружённый – согласиться, никуда не денется, парень практичный, рассудительный, деваться ему некуда, я все верно просчитал.
Сделал пару шагов, плечом сильно с кем-то столкнулся.
– Ну ты чё дядя, зенки залил, совсем не видишь куда прешь?
Голос пьяный протяжный, одобрительный быковатый гогот слева и справа. Кто это там? Посмотреть даже не успел – удар, искры в глазах, тупая боль, темнота. Я что удар пропустил? Старею, отвлекся некстати.
Шаги, справа, метрах в четырех – обходит. Так свет дали. Что это? Брусчатка битым камнем мощенная, городской пылью припорошена. Ботинок, правый, капли какие-то на нем, вот опять, капля упала. Кровь? Ну, точно нос разбит, на колено правое опираюсь, левое в брусчатку уперто, рука левая тоже в брусчатку упирается для равновесия, правая на колене. Все нормально, огоньки прошли, голова ясная.
Стою пока, нокаутированного изображаю, варианты нужно прикинуть. Зря ты так, мог бы просто поговорить, я ведь контуженный – хана тебе теперь. Звук знакомый – шшшш, сталь по коже дубленной скользит. Нож! Голову поднял – узкоплечий наемник в плаще напротив ножом пируэты выписывает, сам пьяный, а пируэты как лихо выводит, да и удар резкий, хлесткий – навыки точно поставлены, не пропьешь. Рядом еще один слева, без оружия, далее налево еще двое, девку между собой тискают, эти вообще не при делах, этим только поглазеть. Погоди, в трактире их пятеро было. Шаги справа, значит еще один там, не вижу его пока.
Нет, ребята, по-честному махаться с вами не вариант, у вас был выбор – извиниться и просто уйти, продолжить пить, а так…
Покашлял, для отвлечения внимания, рукой за грудь взялся.
– Кончай его, Ворон.
Рука незаметно подмышку слева скользнула, в потайном кармане ПМ, патрон в патроннике, предохранитель выключен – старая привычка. Рука вперед пошла, левая подхватила сбоку, перекат – корпус назад на левую ногу переместил, правая почти прямая, выжал спуск, знакомый, приятный толчок в руку. Раз, два подряд глухих коротких хлопка, время замедлилось – видно было, как медные цилиндры вспарывают ткань плащей на груди остролицего и того, что слева стоит, гримасы удивления медленно на лица наползают, ноги вниз пошли, в коленях подкашиваются. Тот, что слева, рукой зачем-то дернулся. За стволом полез, или просто в боку зачесалось – какая разница не резон уже выяснять было, вот в него, за компанию, пулю и всадил.
Толчок ногами вперед и вбок, рыбкой, с лини огня уйти. Через плечо на спину перекатился. Левая нога под себя, сел, правая вперед, руки с пистолетом вверх пошли. Ввввжик. Вот морок рядом, возле самого уха пролетела! Успел все-таки выстрелить тот, который был справа. Мне сегодня уже дважды повезло, так можно свой лимит везения исчерпать, пора заканчивать. Раз, два подряд глухих коротких хлопка, толчки в ладонь. Наемник напротив, как стоял с револьвером в вытянутой руке, так мордой о мощеную улицу и плюхнулся.
Все, время снова нормально пошло. Развернулся на месте, на ногах – перекат, корпус на правую перенес, левая согнутая вперед. В картине прицела, один из тех двоих, которые девку тискали – правый. Левого видно хорошо, ПМ его не перекрывает. Эти вообще ничего понять даже не успели, стоят с идиотскими улыбками застывшими на лицах. Девка, вообще непонятно куда смотрит. Она вообще в сознании присутствует?
Вот, доходить начало, улыбки начали сползать, тот, который в прицеле посообразительнее товарища – руки вверх поднимать начал. О, второй очухался, тоже поднимает, может инстинкту стадному следует, а может тоже дошло до него. Девка заорала во весь голос, пискляво, противно – в сознании оказывается. Эти двое даже не дернулись, молодцы! На ноги поднялся, левой рукой по пути быстро из кармана магазин свежий достал. Стоят не дергаются. Магазин в пистолете быстро сменил. Свисток вдалеке, патруль стрельбу услышал, скоро будут здесь.
Утро выдалось душное, ветреное. Ветер завыла в отсекателях, установленных на крышах зданий. Натужно вращались лопасти генераторов, противно скрипели подшипники. На базарной площади сегодня было оживленнее, чем за несколько последних месяцев, торговля пошла. Многие, закрытые ранее, магазины и лавки сегодня открылись. Людей тоже добавилось изрядно – город ожил.
Ящер пришел в трактир пораньше, не терпелось ему, дело не идет, время уходит, не любил воин бездействовать. Вчерашняя стычка встряхнула его, что-то внутри переключилось, в режим свой вошел – есть цель, все остальное ничего не значит, не важно, нужно только к цели идти, напролом, сминая все на пути, быстро, выверено, подчиняя все себе или уничтожая. Нос разбитый болит, приятная боль, живая, ничего, что синяки скоро под обоими глазами будут. Ухо оцарапано правое – совсем немного наемник промахнулся.
Вчерашнее недоразумение уладили быстро. Прибывший на место перестрелки патруль сначала, как положено, всех под дулами автоматов разоружил, вдоль стены, выстроил. Руки в стену уперли, ноги широко развели, досмотрели, опрашивать стали, к полицмейстерам конвоировать всех собрались. Воин тогда бумагу верительную от Воеводы им показал – успокоились, оружие вернули, извинились. Только двоих наемников забрали, сначала в караулку, манерам хорошим научить и еще раз, на всякий случай, напомнить им правила поведения в городе. Детально напомнить, до каждой части тела донести с помощью резиновых спец средств, память улучшающих.
Принесли завтрак – каша с куском мяса, птица какая-то. Что за запах? Ворона что ли, надеюсь, она не сама издохла. Хлеб и кружка кваса. Так, делаем ставки – откуда появиться вожатый, со второго этажа спуститься или в двери с города войдет. Вчерашний толстяк по лестнице спускается. Глаза заспанные, дикие какие-то, Виолетта за ним. Ого, удивил, так удивил. Так это он что ли вчера с ней всю ночь, откуда силы? Недооценил я его! Девушка Ящера увидела, улыбнулась, поприветствовала, толстяк загнанно обернулся, на него покосился. Да что с ним такое? В двери вышел. Девочка к стойке пошла, с Микой о чем-то говорит. Мика сейчас за стойкой, хозяин отдыхает. Вышибала в сторону воина кивнул, Виолетта обернулась, глаза большие, удивленные, как будто морока за столом увидела. Это он сейчас ей, что про мои вчерашние воспитательные методы работы, среди хамов залетных рассказывает?
Дверь открылась, вожатый пожаловал. Хмурый, как туча. Это ты зря, в такой прекрасный солнечный день жизни радоваться нужно, она ведь коротка бывает – у наемников вчерашних спроси. Вожатый к стойке пошел, Виолетту поприветствовал, с Микой о чем-то разговаривает. Сюда идет.
– Приветствую.
За стол сел, руки сложил, зевнул. Мешки под глазами – не выспался. Да знаю уже, что причина не высыпания твоего вовсе не со стройными ногами и черными кудрями. Значит, мысли ночью одолевали, думал, крепко думал. Ну, давай, выкладывай – с чем пришел.
– И тебе не хворать, вожатый Лекс. Поесть возьми, а лучше выпить, лица на тебе нет.
– Заказал уже.
Так вот зачем ты к Мике подходил, ладно.
– Какие новости в городе?
Вот морок, какая гадость это мясо, все-таки она сама издохла от старости.
– Из всех новостей, только о караване, вчера вечером в город прибывшем. Но больше о стрелке троих наемников ночью застрелившем.
Раздраженно буркнул Лекс, голова трещит, пива холодного просит.
– Ты, что за приятелей своих обиделся?
А может, просчитался я, может действительно узколицый ему приятелем был. Если так, это может дело осложнить, заерепенится пацан.
– Песчаный волк им приятель!
– Тогда чего нервный такой? С девочкой не повезло?
Вожатый непонимающе посмотрел на воина.
– Ладно, забудь. Поешь пока, выпей, голову в порядок приведи. Я не тороплюсь.
Еду принесли, перед Лексом поставили. Что он там заказал? Кружка пива холодного, ого, яйца жареные с мясом – шикует наглец! Виолетта прошла, ручкой махнула. С ней еще две, из персонала заведения, в город пошли. Лекс кружку осушил разом, полегчало немного, яичницу принялся уплетать.
– Я согласен.
Жуя, с набитым ртом, произнес вожатый. А как ему было отказаться, Ящер хитер, все правильно просчитал и растолковал. Еще вчера, как только за тем закрылась дверь трактира, вожатый уже понимал, что ему просто не оставили выхода. Потом была стрельба перед трактиром, прибыл вооруженный патруль, Сан сен Гор с помповым дробовиком в руках, в сопровождении своих вышибал, с двустволками «Лупара» в руках, пошли на улицу, смотреть что стряслось. Лекс тоже вышел, как раз прибыл патруль, досматривал стрелявших – трое у стены стоят, руки на стену. Два наемника и Ящер собственной персоной. Ворон и еще один рядом на спине в луже крови валяются, нож в руках у главаря наемников, у обоих глаза стеклянные в небо смотрят, смерть быстро приняли, у каждого по дыре в груди, точно в сердце. Правее, в нескольких метрах, еще один на животе лежит, лужа крови под ним, тоже мертв. Второй раз за вечер воина недооценил, еще после рукопожатия понять нужно было, по силе его, по шрамам, лучше любой рекомендательной карточки о человеке говорящих – опасен, будь осторожен с ним. Ящер бумагу из кармана достал, патрульному, вручил, тот прочитал, по стойке смирно вытянулся, бумагу вернул, оружие отдал – отпустили без дознания и опроса. Динь, динь – последний звоночек, хватит с духом Пустоши заигрывать, дразнить хватит, беда приключиться может большая. А кто тогда о матери больной и о сестренке младшенькой позаботиться? Он за старшего, за главу семьи после отца стал, свою семью не заводит, они его семья, пропадут, сгинут среди людей черствых без него.
– Вот это дело.
Довольная улыбка растеклась по хищному небритому лицу воина. Глаза блеснули, красавец, особенно с этими синими отливами под обоими глазами и носом перебитым!
– Только предупреждаю сразу – втемную себя использовать не дам, так что если действительно на помощь рассчитываешь, выкладывай все как есть.
– Ты молодец, правильное решение принял!
Как будто вы мне выбор оставили решить иначе. Лекс продолжил жевать, хорошая яичница, сытная. Нужно все же в лекарне грибов купить, по-другому никак – сожгу радиацией организм.
– Службу великую Воеводе сослужишь, тут ведь не только о деньгах речь идет, Воевода Верд сен Вер не только обиды помнит, но и добро.
– Так какова цель нашего похода?
Ящер замялся, по сторонам головой повел. Мика за стойкой скучал, Стечкин разобрал, чистил. Больше в зале никого.
– Давай, об этих деталях я тебе в другом месте расскажу. Не переживай утаивать ничего не стану, просто не здесь о таком говорить.
– Что с командой и картами, я так понимаю готово все, вожатого только искали?
– Точно, почти угадал.
Воин квас из кружки отпил.
– Один малый карт полностью снаряжен всем необходимым, в любой момент готов к выходу. Шеф-капитан хороший есть.
Вот морок, шеф-капитан Анд сен Ивер, забыл совсем о старике, как он, совсем плохо выглядел, когда расставались.
Ящер замялся.
– И это, пожалуй, все, хотя нет – вожатый вот тоже отыскался.
Воин оскалился, шуткой своей довольный. Так себе шутка. Я лучше могу.
– Что значит – и все? А паруса сам ставить будешь?
– В том-то и заминка, в городе всего одна команда картер-караванеров, была, до вашего прихода. Из этой команды идти согласились трое.
Снова из кружки отхлебнул, губы облизал, склонился к столу и заговорщицки продолжил.