- Ир, ты можешь приехать? Это важно.
Она молчала.
- Хорошо, - донесся до него тихий ответ, - нам все равно надо поговорить.
***
- Да что с тобой происходит? Ты посмотри на себя!
Женя в мятой майке, непричесанный, жался к стене и производил не самое хорошее впечатление. Он и сам это понимал, но его это уже мало заботило.
- Я тебе не стал говорить, - начал он. - В общем, я вернулся в тот монастырь. На следующий день. И разломал стенку.
- Ты дурак? Зачем ты туда потащился? Какую еще стенку?
- Пойми, мне было до жути интересно.
- Ему было интересно! Вот в этом ты весь. Только то, что тебе интересно. И ты никогда не изменишься.
Женя молчал. Ира чувствовала, что это еще не все. Чтобы успокоиться, она налила себе кофе и отошла к окну.
- И что произошло? - Ира не смотрела на него.
- Я разломал стену, а там были кости. Человеческие.
- Нет, ну ты и дурак!
- А теперь мне кажется, что меня кто-то преследует. Не смейся...
- Что ты несешь? Ты сам то веришь в то, что говоришь? Она кинула чашку в мойку, да так сильно, что та разбилась.
- Черт.
Ира чуть не заплакала. Женя наблюдал, как она, ругаясь, собирает осколки.
- Не порежься.
- Да иди ты..., - сорвалась она.
Разговора не получилось. Когда хлопнула входная дверь, Женя понял, что со всем этим ему придется разбираться одному. Да так оно и лучше будет. Если и вправду что-то происходит, то пусть Ира останется в стороне.
Ну и куда теперь идти? В полицию? В церковь? Да кто ему поверит?!
- Шшш, - раздалось из темного коридора.
"Почему там темно? Я же... Ирка выключила свет!" - молнией промелькнуло у него в голове. Но бежать к выключателю уже было поздно.
- Шшш, - раздалось снова. То ли шепот, то ли тихий смех. Из мрака, тяжело ступая, показалась фигура в полуистлевшей рясе. Из под капюшона торчала грязная, взлохмаченная борода. Худые пальцы зашевелились; монах поднял руки и сбросил колпак, обнажая желтые кости черепа. Седые космы путались в лохмотьях. Два желтых глаза пронзили Женю нечеловеческой злобой.
Мертвец сделал шаг. Гнилые губы зашептали, с трудом произнося позабытые слова:
- Человеческая плоть. Слаба. Дух без плоти лишь воздух. Но сильный дух способен воскресить. И лишь время становится главным врагом.
Монах сделал еще шаг. Его иссушенная рука поднялась к Жене. Дотянулась до горла. Беззубый рот скривился в мерзкой ухмылке:
- Но это поправимо.