1.
- Ты нас уже достал своими бабами! - отец еле сдерживал себя. - Сколько можно?! Одно и то же, одно и то же! Что, нет других тем для разговоров?
- Я вас достал? - обиделся Миша. - Я к вам прихожу не так часто. Ну, потерпите двадцать минут! Покушаю и уйду...
Он понимал, что отец прав, и, вообще, надо бы обедать дома, а не мучить родителей бесконечными жалобами на неудавшуюся личную жизнь, обсуждением своих бывших подружек и мечтами о юной, красивой и умной девушке, которая полюбит его таким, какой он есть.
Отец уже одел кроссовки.
- Ты скоро? Смотри, опоздаешь, будут неприятности!
- "Ждут котенка Гава неприятности... А зачем они его ждут?" - процитировал Миша песенку из мультфильма. Он уже поел, и к нему вернулось обычное, приподнятое настроение.
Он встал из-за стола.
- Спасибо, мам, все было очень вкусно.
- Ну, я рада.
Миша взял рюкзачок с дисками и едой, чемоданчик с портативным компьютером и направился к выходу. Отец следовал за ним.
"Сузуки" легко завелась, и сразу запахло бензином.
- Ты меня до самых ворот подбросишь? - спросил он отца.
- Да, конечно...
Через двадцать минут они уже были у ворот "Ай-Би-Эм".
Смена, и в самом деле, прошла спокойно. Миша написал два новых стиха, наслушался всласть электронных симфоний Жан Мишель Жара, поиграл в нарды с Валерой - вторым сторожем, выиграл у него со счетом 10:6. В шесть утра он вернулся домой. В автобусе почти никого не было - в столь ранний час все еще спали. Помня о последних терактах, парень приглядывался к редким пассажирам, но делал это скорее по привычке, чем из-за реального страха.
Работал он четыре ночи в неделю, и не особенно перенапрягался. Родители его хорошо зарабатывали, и с их помощью он мог довольно неплохо существовать. Они купили себе еще одну квартиру, и оставили ему старую, двухкомнатную. Для одного человека это было более чем достаточно.
Единственное, чего ему не хватало в жизни - настоящей любви. Эта тема занимала почти все его мысли. Окружающие его люди тяжело работали, растили детей, выплачивали банковские ссуды, ругались с женами и начальством, и только Миша не знал всех этих забот. Он даже не боялся увольнения - при нынешнем положении, работу сторожа было найти достаточно просто.
Тем не менее, он не чувствовал себя счастливым. Ему было уже за тридцать, а он оставался все таким же бобылем. Девушки, когда узнавали о его "социальном статусе", сразу посылали его "подальше".
"Что ты можешь предложить женщине? - говорила ему мать. - Что у тебя есть за душой? У тебя есть профессия? Ты, вообще, что-то из себя представляешь?"
"Но я же пишу! - восклицал Миша. - У меня талантливые стихи! Я - поэт!"
"Оставь! Какой ты поэт?.. Вот станешь знаменитым, как Бродский, вот тогда..."
Вообще-то, Миша пробовал учиться в университете.
Но не потянул. Учебу пришлось оставить. Можно было, конечно, освоить, как следует, компьютер, работать программистом, но Миша терпеть не мог ни программирование, ни программистов. Для него они - обычные ремесленники. Он же был творческой личностью. И работал сторожем.
Иногда он задумывался - почему именно ему, человеку широких и разносторонних знаний, поэту, разбирающемуся и в музыке, и в живописи, обладающему хорошим литературным вкусом, выпала эта жалкая доля одинокого, никому не нужного неудачника, "лузера"? Хрена с два! Сейчас не нужны умные и талантливые. Сейчас котируются богатые! Если бы он жил в семидесятые - был бы завидным женихом. На фоне советских алкоголиков и бичей. А здесь в Израиле - все красавцы, все умницы, с квартирами и машинами...
А неудачник Миша Карпушин никому в Израиле не нужен. Да и в России тоже. Там он - "жидовская рожа".
"Интересно, - думал он, - а вот в параллельном мире - я такой же неудачник? И есть ли, вообще, иные миры?"
"Оптимист считает, что мы живем в лучшем из миров. А пессимист с ужасом думает, что так оно и есть!"
2.
Коридор вывел его к лифту. Лифт был новенький, сразу видно - дом только что построили. Он нажал самую верхнюю кнопку. Через минуту кабина открылась на четырнадцатом этаже. У двери стоял Витька. Увидев друга, он жутко обрадовался.
- Мишка! Какими судьбами?
- Да вот, приехал погостить.
- Класс! Ну, пошли. Познакомлю тебя с женой и детьми. Сколько мы не виделись?
- Да, лет двадцать уже!
Квартира Витьки имела выход на крышу. День был теплый, и они расположились за столиком, прямо под открытым небом. Жена Виктора принесла чай и пирожки. Дети тут же играли в машинки.
- Ну, рассказывай! Где был, что видел?
"Здорово он изменился, - думал Миша о своем друге. - Но узнать, все-таки, можно..."
- Я, Витька, уже тринадцать лет, как в Израиле живу.
- В Израиле? Это где?
- Как где? На Ближнем Востоке! Слыхал про такое государство?
- Н-нет...
- Ну, ты даешь! Его евреи построили. На месте бывшей Палестины.
- Что за чушь ты мелешь? Нет у евреев своего государства... А в Палестине то ли турки, то ли арабы живут.
- Да ну?! - удивлению Михаила не было предела.
И тут он услышал ровный гул. Гигантский летательный аппарат, похожий на огромную манту, пересекал небо. Он летел медленно и плавно. Потом вдруг остановился прямо в воздухе, развернулся и полетел под прямым углом к прежнему маршруту. Судя по всему, этот самолет пользовался антигравитацией. Иначе, он не смог бы летать так медленно.
"Где я?!" - подумал Миша.
- Что это за самолеты? - спросил он Виктора.
- Наши, белогвардейские.
- Как это, "белогвардейские"? А Красной Армии, что, уже нет?
- Какой еще "красной"? Слушай, ты что, с луны свалился?
- А почему они так медленно летают? Эти корабли - антигравитационные?
- Разумеется! И у американцев такие же.
"Похоже, я попал в будущее..."
- Витя, какой сейчас год?
- Две тысячи четвертый. Ты не заболел?
"Наверное, это сон", - подумал Михаил. Он ущепнул себя за руку, но боли не почувствовал.
"Так и есть, сон..."
- Так ты говоришь, никакого Израиля не существует?
- Нет.
- А где живут евреи?
- Да чего ты прицепился к этой теме? Везде они живут! В Америке, у нас, в Европе. И везде их не любят.
- Ну, это понятно...
- Кстати, у тебя пропуск в столицу есть? Недавно снова ввели черту оседлости. Без пропуска тебе - кранты.
- А разве Ленинград - столица?
- Какой еще Ленинград? Санкт- Петербург! Ты, как будто, из другого мира прилетел!
- Похоже, что так оно и есть.
- Тогда здесь тебя ждут большие неприятности.
"Ждут котенка Гава неприятности..."
- И меня, кстати, тоже, - добавил Витя.
- А ты-то тут при чем?
- Притом, что принимаю у себя беженца. Пять лет тюрьмы могу схлопотать...
- Извини, я не знал.
Михаил поднялся.
- Постарайся не попадаться на глаза жандармам, - сказал Виктор.
- Хорошо. Спасибо за все.
- Не за что...
Миша вышел из здания и пошел по направлению к вокзалу (как ему казалось). Дорога была покрыта смесью талого снега и грязи. По этой каше ездили странные автомобили. Небольшой трамвай остановился рядом с ним, но двери не открыл.
- Предъявите ваши документы!
Он и не заметил, как к нему подскочил полицейский.
Карманы были пусты.
- У меня нет документов...
- Шпион?!
- Что вы, я не шпион...
- Жидовская морда!
Жандарм выхватил пистолет, приставил его к голове Миши и нажал на спусковой крючок...
Слава Богу! Это был только сон.
Миша перевернулся на другой бок...
3.
Публика ревела от восторга. Песня летела над стадионом волшебной птицей. В лазерных сполохах поблескивали облака, ветер трепал кудри рокеров. Михаил выдал на электрогитаре особо крутой пассаж, и какая-то девчонка в первом ряду грохнулась в обморок. Рыжий мальчик, лет пятнадцати, полил ее водой из бутылки, и она очухалась. Голос Михаила гремел из динамиков, толпа ему подпевала, и сердце музыканта переполнялось ликованием и счастьем.
Вдруг на горизонте вспыхнул яркий белый шар. И вот уже гигантский гриб начал подниматься в лучах заходящего солнца.
"Война началась..." - успел подумать музыкант. - "И в этой вселенной не везет..."
4.
Михаил Карпушин опять был в своей комнате. Сквозь закрытые триссы пробивался утренний свет. Спать уже не хотелось.