- Как так вышло, что ты стала путешествовать с гномами? – спросил шатен, наполняя опустевшие чарки.
- Мой бывший учитель и старый друг попросил сопроводить его в походе, но потом у него появились неотложные дела, так что забота обо всей этой ораве легла на мои хрупкие плечи.
- И какого это?
- Чувствую себя нянькой с кучей детей. Причем кое-кого не мешало бы поставить в угол.
Сравнение вызвало у мужчины смех, и я не смогла сдержаться, присоединяясь. То ли три кружки медовухи на меня так сильно повлияли, то ли Бард оказался невероятно хорошим слушателем, но наша беседа начинала мне нравиться, а вдобавок к этому еще и сам охотник. Я наблюдала за ним, отмечая как ровно он держит спину, как крепкие ладони сжимают бока кружки, как блики огня в камине пляшут по его лицу, и все это приковывало взгляд.
- Ты, правда, не можешь убить дракона? – после нескольких безобидный вопросов спросил шатен, и я поперхнулась вином, едва не задохнувшись.
Похлопав меня по спине, наследник Гириона поспешил извиниться, однако, я видела, что этот пункт его сильно волнует, и о причине я более чем догадывалась.
- Не могу, – сиплым голосом ответила я, ставя посуду на стол. - В моем роду магия всегда передавалась только по женской линии, и одним из немногих талантов была способность принимать облик различных зверей и птиц. Это очень редкий дар, но он таит в себе немало опасностей, одна из которых – потеря разума. Перевоплощаясь в животное, ты перенимаешь его повадки, начинаешь жить инстинктами и частично утрачиваешь человеческое мышление. Чем древнее существо, тем сложнее удержать сознание. Моя пра-пра-пра-…-бабка умела превращаться в дракона, по крайней мере, так рассказывала мне бабушка. И вот однажды она перекинулась в прекрасного белого ящера с аквамариновым взглядом. Все было хорошо, пока Ингрид не попыталась превратиться обратно.
- Что случилось?
- Драконы - древние существа, созданные Айну по имени Мелькор, и их природа является порождением тьмы, а она никогда не отпускает свою добычу. Став ящером, моя прабабка не сумела сохранить собственное сознание и навсегда осталась в шкуре чудовища, полностью потеряв свое «я». Что с ней стало потом - неизвестно, но с тех пор больше никто из моих предков, включая меня, не мог превратиться в дракона.
В комнате повисло тяжелое молчание, и нам обоим стало как-то неуютно.
- Прости, я не должен был спрашивать.
- Ничего, я понимаю твое рвение защитить детей, у меня у самой осталось двое братьев в деревне, и хоть они уже давно перестали быть детьми, это не заставит меня прекратить волноваться за них.
Бард улыбнулся мне, а я протянула руку и накрыла его ладонь своей, легонько сжимая пальцы в знак поддержки. Мы продолжили пить, когда я решилась задать свой вопрос.
- Бард, скажи, а где мать девочек и Баина?
Теперь настала его очередь давиться вином, но в этот раз все прошло куда более благополучно.
- Она умерла, когда Тильде было три, – после короткой паузы, прохрипел Охотник.
- Мне очень жаль, прости, я не должна была спрашивать.
- Ничего.
Дальше разговор у нас как-то не клеился, и мы решили закругляться, тем более, что шум на улице давно стих, а значит, праздник подошел к концу. Поднявшись из-за стола, меня так здорово качнуло, что я едва не расквасила нос об угол стола, но в самый последний момент Бард успел меня подхватить. Он, в отличие от меня, был наполовину больше трезв, тогда как я еле стояла на ногах. Прав был Гендальф, пить я категорически не умею, и вряд ли стоит начинать учиться.
Крепко встав на ноги, насколько это было возможно в моем состоянии, я подняла глаза на мужчину и неловко улыбнулась, про себя отмечая, что мне нравятся его насыщенные карие глаза. О чем я вообще думаю? Мы едва знакомы, и то, что сегодня мы разоткровенничались под воздействием спиртного не означает, что можно вот так нагло пялиться на него.
Popcorn – The Mountain
Чтобы не утратить равновесие, я положила руки ему на грудь, а он еще крепче прижал меня к себе, сцепляя ладони в замок на моей спине. Тепло чужих объятий обожгло кожу даже через ткань, я вздрогнула и задержала дыхание, втянув носом воздух. От него пахло снегом, свежей рыбой и мускусом. Странная смесь приятно щекотала ноздри, и мне невольно захотелось податься вперед.
Лучник пристально вглядывался в мое лицо, отчего зрачки его расширились, как у кошки в темноте. Еще никогда мне не приходилось быть так близко с мужчиной, и при этом испытывать не дружеские чувства, а нечто иное, куда более сильное, чем детская влюбленность в Линдира много лет назад. Не знаю, что было написано на моем лице в тот момент, но это явно подтолкнуло охотника к более решительным действиям. Наклонившись ко мне так близко, как это только было возможно, ведь я была ниже Барда, он чуть наклонил голову и невесомо прикоснулся своими губами к моим.
Что щелкнуло в моем мозгу, ума не приложу, наверняка, всему виной послужило выпитое за вечер, но я ответила, закрыв глаза от удовольствия. Это был мой первый поцелуй, и я боялась сделать что-то не так, но алкоголь в крови придал неожиданной смелости, отодвинув на задний план все мысли и сомнения. Руки сами собой сжались в кулаки, ухватив воротник шубы лучника и вывернув ткань наизнанку, и потянули на себя. Мужчина сильнее сжал кольцо из рук, приподнимая меня над полом и усаживая на крепкий дубовый стол. Пустая кружка подпрыгнула на месте и с глухим стуком упала на пол, удивительно, как мы еще не разбудили детей.
Воздуха с каждым разом катастрофически не хватало, и нам с большой неохотой пришлось оторваться друг от друга, чтобы возобновить подачу кислорода в легкие. Наши взгляды встретились, и я вновь утонула в этих карих омутах. Никогда не думала, что способна на подобное, но как говорил мне Гендальф, все бывает впервые. Догадывался ли он, что эти слова мне когда-нибудь придется отнести не столько к заучиванию и практике новых заклинаний и приемов, сколько к непреодолимой тяге к едва знакомому мне человеку.
Комментарий к Глава 23. Ночь откровений или Алкоголь - это зло.
Решила я немного переиграть изначальную задумку, надеюсь, что вы останетесь довольны)
========== Глава 24. Последний рывок или Скандал с Королем. ==========
Стоило мне мельком вспомнить о Гендальфе, как где-то на задворках сознания тревожно зазвонил колокольчик. Неприятное беспокойство заскребло на душе, и весь романтический настрой как ветром сдуло. Такое случалось редко, но еще ни разу гадкое предчувствие беды не оказалось пустым звуком.
Однако Гендальфу я ничем помочь не смогу, даже если захочу. Моя весточка наверняка уже опоздала, и все, что мне оставалось, это молить Валар, чтобы они охранили учителя от смерти. Не знаю, что со мной будет, если с Серым магом что-то случиться. Бард, видимо, почувствовал странную перемену в моем настроении, потому что поймал мой взгляд и обеспокоенно спросил:
- Я что-то сделал не так?
- Нет, все хорошо. Просто у меня плохое предчувствие.
- На счет гномов?
- Не без них, но сейчас меня больше волнует мой учитель. От него давно не было новостей.
- Уверен, с ним все будет хорошо.
Я улыбнулась, утыкаясь лбом в плечо Барда и крепко обняла лодочника, благодаря судьбу за нашу встречу. Охотник целомудренно поцеловал меня в растрепанную макушку, обнимая в ответ, и постоял так до тех пор, пока я не убедила его в том, что уже поздно и ему нужен отдых. Оставив на моем лбу еще один поцелуй, шатен отправился спать, а я осталась стоять в кухне, пока усталость не взяла свое и не сморила меня прямо на лавке возле окна, где я провела остаток ночи в глубоких раздумьях.
Пробуждение далеко ушло от идеального. Шум за закрытыми ставнями взорвал голову болью, сдобренную львиной долей сильного похмелья. Все, больше никакого вина, меда и прочей гадости! Прикинув, сколько могло пройти времени, я поняла, что гномы наверняка уже собираются отплывать, а мое величество до сих пор валяется в «постели» и не одето. Спать, сидя на скамье, не слишком-то и приятно, впрочем, никто, кроме меня, в этом не виноват.
Сами сборы напоминали концерт из кукольного театра, когда кукла лохматая и плохо одетая, дергается из угла в угол, пытаясь отыскать какой-то предмет, что в моем случае было правым сапогом. На голове образовалось гнездо из растрепанных локонов, еще вчера аккуратно заплетенных в тугую косу, одежда помялась, но все это были мелочи. Сапоги я зачем-то сняла, а ночью они чудесным образом разбежались: один очутился у печки, а второй никак не желал попадаться на глаза.
Вскоре пропажа отыскалась под лавкой, как он туда угодил – ума не приложу, но когда экипировка оказалась застегнута на все пуговицы, я наскоро попрощалась с семейством: быстро обняла детей, взяв с них слово слушать отца и не терять веры в лучшее, а вот с хозяином дома одними объятиями ограничиться было бы некрасиво, особенно после того, что произошло ночью. Дождавшись, пока девочки займутся готовкой, а Баин уйдет за водой, мы вышли в сени, где некоторое время просто стояли, глядя друг на друга.
- То, что было вчера…
- Было чудесным.
Лодочник замолчал, позабыв про извинения, и его растерянный взгляд наполнился нежностью. Я чуть приподнялась на носочках, обхватывая озябшими ладонями его лицо, и невесомо коснулась губ мужчины.
- Ты мне нравишься, Бард. Очень! И мне бы хотелось сейчас остаться с тобой и детьми, но я дала слово присматривать за этими сумасбродами, и должна сдержать обещание.
- Ты вернешься ко мне?
- Не успеешь соскучится, как я уже буду надоедать тебе своим присутствием.
- Это мы еще посмотрим.
Я улыбнулась, получая в ответ крепкий поцелуй, и вылетела на улицу, перепрыгивая через перила балкона и мягко приземляясь на дощатый пол. До пристани я фактически «долетела», едва не снося прохожих, но успела как раз вовремя. Народу собралось столько, что мне пришлось с боем пробиваться к лодке, за что вслед летело много проклятий и ругани.
Подоспела я весьма вовремя. Торин спорил с Кили, приказывая племяннику остаться в городе из-за ранения, но юноша наотрез отказывался исполнять волю родственника.
- Ты остаешься. Мы спешим, а ты будешь нас задерживать.
- О чем ты? Я иду с вами!
- Нет, не сейчас.
Поравнявшись с мужчинами, я хотела было встрять, когда король сам обратился ко мне.
- Скажи, способен ли он продолжить путь в своем нынешнем состоянии?
Признаться, на миг я даже опешила, так сильно выбил меня из колеи этот вопрос, ведь обычно наше Величество никого не слушает, а тут вдруг изъявил желание снизойти до простых смертных, но долго тянуть с ответом было нельзя, тем более, что особо раздумывать над ним не было необходимости. Хромота стала еще сильнее, а бледность лица и черные круги под глазами не оставляли сомнений – яд движется дальше, и его действие становится губительнее с каждой минутой. Взглянув на Кили, я тут же пожалела об этом: столько мольбы в глазах наследника я еще никогда не видела, однако мой ответ ему явно не понравится.
- Нет, не может.
- Это неправда! Я должен быть там, когда откроется дверь!
- Кили, ты еле стоишь! Если я тебя сейчас ударю, ты рухнешь наземь быстрее, чем успеешь осознать это.
- Я столько ждал этого похода, мы с Фили выросли на рассказах дяди о горе! Неужели вы хотите лишить меня этой мечты?
- Он прав! Это нечестно! Я сам его понесу, если понадобится! – Фили тут же вступился за брата, не желая оставлять его одного. Такой любви и привязанности можно только позавидовать.
- Когда-нибудь ты станешь королем, Фили, и поймешь, что нельзя пожертвовать благом народа ради одного гнома. Мое решение окончательно, Кили остается. Отдохнет, а потом догонит нас, когда поправится. И Яра об этом позаботится.
- Стоп! Что?
- Ты слышала меня. Он ранен, и ему необходима помощь лекаря, а ты как раз им и являешься. Вот и займись своими прямыми обязанностями – пригляди за моим племянником, пока мы будем возвращать себе свой дом.
- Ты себя слышишь вообще? – вспылила я на ровном месте. – Оставляешь меня здесь, чтобы я тебе глаза не мозолила?!
- Я все сказал.
Вот эти слова подействовали на меня как красная тряпка на быка. Обычно спокойная и сдержанная, я в последние дни как с цепи сорвалась. Меня бросало из крайности в крайность, взять хотя бы поцелуй с Бардом. Не стану отрицать, охотник запал мне в душу еще в тот момент, когда мы столкнулись у реки. Но чтобы вот так бросаться на мужчину – не так меня воспитывали в детстве, да и нормы морали я всегда чтила наравне с кодексом. Внезапные вспышки гнева с последующими трансформациями также ничего хорошего не сулили, тем более, что мой дар никогда не предполагал частичных изменений облика.
Ядовитые слова отчаянно крутились на языке, тем более, что поводов для недовольства особо вспоминать не приходилось. За время похода у меня на задворках сознания создался уголок со списком претензий в адрес Короля под горой, который с каждый днем пополнялся слов на десять-пятнадцать. Стоявшие неподалеку гномы с ужасом уставились на меня, и в начищенных до блеска латах я увидела собственное отражение: черты лица заострились, глаза налились жидким золотом, а зрачок стал узким, как щель. Руки сжались в кулаки, так сильно захлестнула сознание волна гнева, и мне потребовалось приложить усилия, чтобы не снести Торину голову.
- Будь по-твоему, но только потом не сетуй, что меня не будет с вами там, когда дракон предпримет попытку заполучить весь отряд себе на ужин.
- Мы встретимся с Гендальфом, и уже он поможет нам совладать с драконом.
- Я бы не была так уверена, но ты в любом случае поступишь по-своему, как делал и раньше. Смотри, как бы твоя самоуверенность не стоила тебе и твоим друзьям жизни.
Я развернулась к Дубощиту спиной и поравнялась с Кили, чтобы помочь ему; гнев схлынул, но противный осадок на душе остался. Наши взгляды на жизнь слишком сильно различались, и веками копившаяся обида сделала свое дело, сотворив из наследника Траина обиженного на всех и вся ребенка в теле взрослого мужчины. Не мне судить о его решениях и поступках, но то, как он вел себя в последнее время, заставляло задуматься о худшем из возможных вариантов.
Вместе со мной в городе изъявили желание задержаться Оин и Фили. Как бы дядя не уговаривал племянника, светловолосый гном заявил, что брат для него дороже, и эта простая фраза заставило меня улыбнуться и радушно потрепать юношу по плечу. Хоть кто-то в близком окружении Торина сохранили благородство в своей душе. Этот мой жест вызвал у короля недовольство, и тот долго сверлил во мне дырку, благо за долгие дни странствий бок о бок с этим напыщенным и высокомерным несостоявшимся правителем, я успела выработать иммунитет к колючим взглядам и недовольным хмыкам в свой адрес.
Проводы героев окончательно подпортили мне настроение, столько пафоса и показухи мне не приходилось видеть с тех пор, как одна моя знакомая затащила меня на прием к какому-то вельможе, уже и не помню зачем. Мне пришлось вылезать в окно, чтобы сбежать с этого ужасного мероприятия, а приятельницу я с тех пор обходила десятой дорогой, напоследок сообщив, что впредь на мою компанию в столь не эстетичных увеселениях она может не рассчитывать.