====== Это только начало ======
«Запретное в таинстве мрака» — так они это называют, угрожающее своим ублюдским существование. Я бы снёс к херам это место, и убил всех, кто там существует, от греха подальше» — именно так описывают сотрудники засекреченного учреждения, само учреждение, что надёжно спрятан у всех под носом. Это никакой-то миф о зоне 51, в которой только самолётики летать и умеют, и не о Божестве морского дна — Ктулхе, который, между прочим, придуман несчастным Лавкрафтом. Нет. Морально, очень трудно работать в подобном месте, где угроза всему живому живёт прямо за дверью, а твоя задача, сдерживать подобное существо/предмет/явление/ «Чёрт побери что это такое?!».
Не каждый день встречаешь этот опустошённый взгляд, сопровождаемый последними заискрившимся мечтаниями и ожиданиями вечного скитания в тёмной атмосфере, хватаясь за ниточку жизни с последними силами.
Я стояла на посадочной площадке, с небольшой группой мужчин рядом. По-большей части, мне было находиться здесь неуютно, так как в подобном месте я впервые. Только вчера я была на дне рождении своей подруги, а уже сегодня я стою тут, и меня всю трясет от страха.
Что вчера было? Не могу вспомнить… Я пришла домой к подруге, там было много народу, я выпила… Какой-то яркий, резкий свет. На этом все мои воспоминания заканчиваются, и я не могу ничего вспомнить, как не стараюсь. Очнулась в самолёте, привязанная, а постаравшись что-то спросить, меня не слушали эти… Люди. Что стоят перед нами. Хотя это ни те же, но одеты так же. Они не слушали мой рассказ, и вопросов, а когда им показалось, что я слишком доставучая, меня ударили по лицу. С тех пор, я старалась не произнести и слова, чтобы не спровоцировать ещё один удар… За что мне такое?! Что я сделала не так?
— Это все? — сказала неприметная личность, одетая в военное обмундирование, с каской на голове с потемненном забралом, чтобы его личность не была рассекречена, и это отвлекло меня от мыслей. Глаза слегка просвечивались через тёмное, защитное стекло. Они бегали по планшету, где, видимо, прослеживался список прибывших. Неужели и я есть в этом списке, но это ошибка! Я точно знаю, отпустите домой! Я ничего не скажу, обещаю, только верните назад! Думаю, нет, я уверенна в том, что в этом списке точно нет моего имени и они меня отпустят!
— Видимо, решили выделить самых отъявленных. — подметил ещё один, в тоже самое, одетый мужчина. Между ними была разница в росте, остальное, казалось, их скопировали. Тот, что с планшетам, поднял глаза и обвёл всех присутствующих взглядом. Перед ним, в строй, стояли здоровые мужчины не молодых лет. Казалось бы, их внешний вид не соответствовал титулу «отбитых на голову» из тюрем, но они оказались не такими шелковыми мальчиками. По сравнению с ними, я совсем другая! Вы только гляньте на меня! Светлая, с невинным личиком, молодая девушка! Я судорожно глядела на тех обоих, и взглядом показывала: «Ну не должно меня здесь быть!». Это заметила та личность, что держала планшет, и вскинула бровью в удивлении.
— А она тут не по ошибке? — спросил он, указывая на меня ручкой, и перевел её в планшет, что-то проверяя. Я в надежде кивнула головой, на этот раз, другой парень рядом заметил это, и невзначай заглянул в планшет. Продолжая верить, что это ошибка, я ожидала, что он скажет: «Её же в списках нет! Как она тут оказалась?», но вместо этих слов, он вернулся обратно на позицию. Э? То есть, этим действием, ты хочешь сказать, что я там всё-таки есть?! Нет! Не может быть! Это точно ошибка! Перепутали?
— К нам в последнее время отправляли женщин? — спросил тот с планшетом, его собеседник пожал плечами.
— Может посудомойка или уборщица. К этим… Вряд ли будут допускать девушку. — сказал он, и оба кивнули головой.
— Простите… — я решила их отвлечь. Это опасно, но вопрос важный. — Я есть в списках? Я думаю, мне тут не место… — оба переглянулись, и взглянули в планшет.
— Аннета Тимберг? — спросил тот с планшетом. Я была ошарашена, так как он назвал меня. Я есть в этом списке… Кажется, им хватило моего взгляда, чтобы убедиться, что я — это я.
— Эй, в касках. — не уважительно отнёсся один из мужчин на против двоих. — А точно мы должны быть здесь? Слыхал, нас везут в другую тюрьму, но на это как-то не похожа. — мужчина указал на небольшое здание позади двоих в касках. Я так же, как и другие, пристально посмотрела на здание. Это было потрёпанное, словно, давно заброшенное место. Погодите-погодите, тюрьма? Они все из тюрем? Н-но, когда я сравнивала их, я думала это не так!!! Я тут лишняя — факт! Так почему я ещё тут? Я в жизни закон не переступала… Ну может раз, и то это было из-за кражи игрушечного динозаврика, когда мне было 6 лет. Но это было, когда я маленькая была!
— Вопросы вам не разрешено задавать. — резко отрезал он, обернулся, и пошёл во внутрь самого здания. За ним проследовал и его собеседник. Всё это время, нас держали на прицеле такие же парни, только с автоматами. Скорее, именно от них и было некомфортно всё это время. Нет, я просто в панике, но потеряться в ситуации, грозило бы мне жизнью. Стоит дождаться момента, когда я смогу поговорить с адекватным человеком. Если, конечно, удастся. Я совершенно не понимаю, что происходит, я не хочу, чтобы это происходило. Несколько раз приходило на ум, что это лишь сон. Боль от удара заставляла думать меня иначе. Где я? Что тут происходит? Кто они? Домой… Хочу домой, к маме…
В здании, сразу слева, находился грузоподъёмный лифт. Туда вместились все, и конечно, мне было ещё не комфортно находиться среди неизвестных, и жутких мужчин так тесно. Мужчина с планшетом стоял у кнопок для этажей, как и я. Он быстро глянул на меня, а после убрал взгляд. По мне пробежались мурашки. Нет, я не чувствовала здесь извращенный контекст, скорее это был немые слова, по типу: «Будь осторожнее» или «Мне тебя очень жаль». Возможно, я не правильно поняла. И знаете, лучше бы то был извращённый контест, чем эти немые слова, из-за которых, я стала себя ощущать потерянной овечкой, среди голодных зверей. И то были звери не люди…
Лифт остановился, и открыл двери. Перед нами, сразу же восстала громадная, железная, и очень прочная дверь, над которой написано: «Зона В». Разинув рты, мы засомневались в правдивости существования тюрьмы, так как нам стало понятно и так, что только что мы спустились под землю. Зачем хранить тюрьму под землей?
— Стопэ-стопэ! — запаниковал тот, что и спрашивал их перед входом сюда. — Это вообще не тюрьма! Куда вы меня привели! Я не… — раздался неожиданный, громкий, как хлопок, выстрел. От этого я закрыла глаза и уши, но когда открыла, прикрыла рот, чтобы не завизжать от ужаса передо мной. Тело ещё долго дёргалось, а рот продолжал пытаться что-то сказать. Его кровь растеклась по полу дальше, окрашивая белые плиты в алый.
Я перевела взгляд на стрелявшего. Мужчина, равнодушно опустивший дуло, из которого шёл дым, кивнул, видимо, своему командиру, который и являлся тем с планшетом.
— С этого момента, вам не разрешено говорить, думать, глядеть, дышать и двигаться, пока мы вам не разрешим. Вы ступили на строго охраняющее место, где теперь вы, не больше, чем канализационная крыса. Я ясно выражаюсь? Разрешено только кивнуть. — сказал он, и отвернулся от нас, в страхе дрожащих, и понимающих, что это конец нашей жизни. Мы кивнули.
Командир махнул рукой кому-то в камеру, и врата, в прямом смысле, в ад, открылись для нас и ещё долго вели по коридорам…
Я, сидела на кровати в маленькой комнате, в оранжевом комбинезоне, где на спине был написан D-класс. Я, со слезами на глазах, вчитывалась на информацию в листке. И отныне, моё имя будет стёрто с памяти моей семьи, друзей, знакомых, потому что теперь я D-995315. Этот номер установили мне сразу, как только меня сюда поместили. После этого, я провела здесь много времени. То где я нахожусь, была комната, без окон, освещенная одной лампочкой, и с вентиляцией в углу. Была лишь одноместная кровать, стол, и туалет. Так же, была железная дверь, без ручки. Её открыть мог лишь персонал или учёные, которые заходили ко мне. Я не знаю насколько долго я тут провела. За мной наблюдают… Камера в углу комнаты. Мне пришлось долго привыкать ходить в туалет. Так же, я могла в камеру просить еды, туалетной бумаги, или какое-нибудь развлечение, к примеру игральных карт или книги. Большее дать они мне не могут.
Скучать так же мне не приходилось, так как меня часто куда-то отводили, по коридорам, на прицеле пушек солдата. Ни с кем толком я не болтала, а если и раскрывала рот, мне угрожали. В моменты, когда я могла говорить, это когда спрашивали о моём самочувствие. А, туда куда меня отводили, была уборка камер. Знаете… Я не хочу знать, что тут было. Почему приходиться оттирать кровь или чьи-нибудь мозги со стен. Самое приятное времяпровождение — стирка одежд D-класса и персонала, готовка завтраков под строгим контролем поваров и солдат, так же мытьё посуды или сортиров. Это действительно, самое приятное время. Запах крови — отвратителен! Вид мяса — ужасен! И страшно, что я всегда на таких местах нахожу обрывки оранжевой одежды. Возможно, когда-нибудь, на их месте буду находится и я… Нет-нет-нет-нет! Я исконно верю в то, что они на такую участь посылают именно непослушных!
Вдруг, ко мне постучали в железную дверь. Я вытерла руками лицо, и постаралась улыбнутся. Сделать вид, что нет, мне не плохо! Я радостно тут живу, и я готова на любую работу!
— D-995315, отойдите на пару шагов назад от двери. — знакомый приказ от знакомого голоса. Кстати, этот мужчина всегда меня водил туда-сюда, и это странно звучит, но именно его присутствие меня морально поддерживало всё это время. Словно он был моим другом… Угрожающим автоматом, но тем не менее, когда я стучала в первые дни в дверь, именно он меня затыкал (и всё же это неправильно искать в нём поддержку), и когда мне надо было туалетную бумагу, он по рации её у кого-то и просил. Однажды, у нас даже был небольшой разговор. Я спрашивала его про это место. Конечно, он промолчал, но через некоторое время: «Ты ещё тут? Я могу тебе рассказать, так как ты никогда больше отсюда не выйдешь… Это фонд строгого содержание, и именно спасибо фонду, всё страшное этого мира храниться под землёй. Именно мы не даём злу выйти в мир. Благодаря нам, мир и всё человечество живо». После этих слов, он больше со мной не вёл беседы. Сколько бы я не старалась его спросить про это место, ничего не говорил. А, конечно, был ещё случай. Я спросила его про время, и сколько я тут нахожусь, и он любезно ответил: «Какая тебе уже разница? Не знаю точное время, но я знаю сколько ты тут. Примерно месяца два». Я подозревала, что время прошло куда больше, но это скорее потому, что мне не чем себя занять. Что же, я рада что могу хоть слегка, но понять когда день или ночь. Ну… Ночью я хочу спать, а днём я работаю. Так же фонарь выключается в моей камере, каждый раз, когда я ложусь на кровать. Словно это автоматически сделано, но на самом деле, я не знаю.
Я не сделала и движения, потому что сидела от двери далеко, чем на два шага, и это уже было привычно. Дверь открылась, и двое в военной форме, направили дуло автомата на меня. Один из них как раз был моим другом.
— Вам приказано отправиться с нами. Следуйте указаниям и вашей жизни не будет грозить опасности. — я покорно отправилась за ними, до тех пор, пока не довели до большой двери. Это было не первое подобное место, куда меня отправляют, и всё же мне вновь не по себе. Никогда не знаешь, когда я умру в следующий раз, да?
— Удачи. — с отчаянием сказал мой друг и передал мне листок. Вот тут мне стало страшно, так как он никогда до сих пор, не желал мне удачи. Неужели, меня отправили на погибель?! Я быстро прошлась глазами по тексту в листе. Было изображена какая-то страшная штука в углу комнаты. Потом говорилось о скорости, постоянно держать зрительный контакт. Чего?! Я со страхом, посмотрела на друга в каске, ища в нём капельку сочувствия, и надежду на спасение. Но тот покачал головой. — Прости. — прошептал он, и направил на меня дуло автомата. — Иди. — приказал он. Видно, если он не сделает этого, его уволят. Если ослушаюсь — выстрелит. Нет спасения.
Я обречённо проследовала к железной двери, нажала на кнопку, что открывала проход дальше и вошла во внутрь. Там стояло ещё пару парней, видно, знавших, что будет, так как в них читался животный страх, чем у меня, из-за этого по мне прошёлся табун мурашек. Какой-то строгий голос невнятно пробубнил о безопасности и соблюдении ритма глаз. В небольшой комнате, где находились ворота, и был балкон с военным и моим другом рядом, стояли мы трое, перепуганные до смерти.
Ворота открылись, и там, в тут же вырвавшимся зловонье дерьма, где-то в хорошо осветлённом углу, стояла странная статуя, с прогнувшей спиной, большой, лысой головой, и повёрнутыми руками вперед. Видно, что статуя. Ужас просто, какая же вонь! Я не могу! Я рефлекторно прикрыла нос рукой и смотрела на статую. Нам сказали не отводить зрительного контакта, но это слишком тяжело, потому что это вонь прожигает глаза! Терпеть можно, но это нереально тяжело! Но я буду жива! Я буду жива! Я буду смотреть на тебя, статуя, и я буду жива! Зло, удерживаемое под землей, что и сказал мне мой друг, и я буду жива!
Нам передали ведро, швабру и другие предметы, чтобы убрать остатки фекалий и крови, видно, от этой статуи. В записки, что передал друг, было название этой штуки перед нами, но смутно помню. SCP-162? SCP-173? SCP-сто какой-то там. Это сейчас не так важно. После чего, они заперли дверь, и пути отхода нет. Я сосредоточилась на нём.
— Скажу сразу, я тут не первый раз. — сказал один из них. — Моргаю! — тут выкрикнул он, и моргнул. — Моргаем поочереди, лады? Смотрите только на него! Кто-то должен один убрать, другой смотреть! Ясно?
— Ясно! — выкрикнули мы с тем парнем. — Моргаю! — крикнула я, и моргнула.
— Девушка, убирай ты, мы постоим и посмотрим на него.
— Поняла! — тут же согласилась я. — Отвожу взгляд от него.
— Моргаю! — выкрикнул тот парень. Я принялась за дело, глянув на ведро. Постараюсь убрать тут как можно скорее. Кажется, тот что сказал нам, опытен в этом. — Моргаю! — тут же услышала я от одного из них. Не стоит отвлекаться! Оглядев комнату, я заметила участки, где дерьмо перемешенное с кровью высохшее и свежее. Я глянула на статую. Та стоит неподвижно, спасибо этим парням, что выкрикивают предупреждения о моргании поочереди. Так же, я заметила сливное отверстие в центре, и в углу кран.
Вылив специальную жидкость из белой бутылки, как раз для уборки, в воду. После чего, оценила, с чего начну. Пожалуй, со свежего. Подходя к этому, я вылила туда всю воду с ведра перемешанного с жидкостью при помощи швабры, фекалии с кровью стали таять на глазах и выливаться в центр отверстия. Всё же, спасибо, что я прежде убирала подобные места. Это жидкость проедает всё органическое, но не трогает предметы. Если бы я сунула воду руку, она бы стала разъедаться. Спасибо, ещё раз.
После чего, я повторила процесс несколько раз, и убедилась в остатках только засохшее дерьмо. Поэтому, я облила уже всю комнату водой, и принялась соскребать щёткой. Так же, нам всем передали перчатки, но риск попадания жидкости очень велик, поэтому, любой контакт с ней я избегаю. Стараюсь ещё не попасть ею в моих напарников, что так старательно спасают меня и себя. Глубокий поклон, так как контакт с подобными объектом в учреждении, как эта статуя, у меня первый.
Натирая щёткой, с меня капал пот. Можно, я поменяюсь с кем-то из вас, м? Я быстро кинула на них взгляд, но их глаза были красные, и им самим было не легко постоянно контролировать моргание. Наверное, это самое ужасающее испытание… Нет-нет-нет, я лучше потороплюсь с вымыванием. Как тут, свет резко заморгал. Я хватилась паники.
Послышалось два хруста. Свет тут же начал светить нормально. Двухметровая статуя, выглядящая достаточно тяжёлой, исчезла со своего места, и находилась совсем рядом со мной. Я вздрогнула и смотрела на неё. Она двинулась! Она живая?! Что с другими?! Не могу посмотреть! Мне надо смотреть на него! Надо смотреть на него! Он живой, какого хрена, он живой! Что мне делать?! Друг! Помоги мне, мой друг! Жуткая статуя, на которой что-то странное нарисованное балончиком, стояло совсем впритык со мной, но оно не двигалось…
Не могу! Не могу, я хочу моргнуть. Мне стало больно глазам, я не могу выдержать! Нет, я не умру! Я не хочу умирать. Я выхватила швабру, и начала ею бить статую, но похоже ей было всё ровно, и даже попытки уронить, или толкнуть тоже плохо удавались. Моргнуть… Лишь раз. И прикрыла глаза, в ожидании смерти.