====== Глава 2. Часть 2. ======
Девушка всю ночь уже не могла уснуть. Появление клоуна отпечаталось глубоко в подсознание, и теперь, надоедливый червь, вгрызался в мозг, предостерегая, он выпрыгнет из-за угла, и сожрёт тебя. И поэтому она сейчас сидела в самом светлом углу, и прижимала к себе ноги. Доставая из кормана телефон, уже который раз, смотрела на время. — 7 утра! — она быстро напечатала чей-то номер телефона, и долгие гудки, — столь долгие, что они бы не сравнились с этой ночью, — раздавались в телефоне. — Доктор Андерсон, слушает? — ответили ей наконец с той стороны трубки. — Доктор, это-это, Стефани Айзенберг. — О-о-о, ты так давно не звонила мне, что-то стряслось? Как переезд? — Послушай, Майк, я-я вчера… Или сегодня? Видела клоуна! Я-я не знаю, этот клоун, вышедший из рисунков, я спала… Я, и он… — Стой-стой-стой, Стефани, успокойся. Ты видела клоуна? Ночью, пока ты спала, так? — Да-да! То есть, нет, я проснулась… — Успокойся, слышишь? Выпей холодной воды, прими ванну, и перезвони мне, хорошо? Главное, успокойся, а то сейчас ты слушать меня вряд ли станешь. — Х-хорошо… — с той стороны связь оборвалась. Руки Стефани дрожали, от вновь навалившегося страха, вспоминая странного клоуна. Она встала со своего угла, упираясь о стенку, так как затёкшие ноги ныли, а ей было всю ночь страшно их высовывать из-под себя. Отправившись на кухню, она выпила холодной воды, а затем, пошла в ванну, где набрала горячей воды, и это её быстро успокоило. Дрожь унялась, и мысли «да ладно, присниться же такое!» или «как маленькая девочка!», переполняли её голову. Конечно, когда она была маленькая, она была куда смелее, и все приколы клоуна выдерживала с железной психикой. Как получилось так, что железо расплавилось за 27 лет? Зазвонил её телефон. Он стоял неподалёку от ванной, на деревянной табуретке, и вытерев мокрые руки об полотенце, сжала телефон, чтобы тот не полетел в воду, в которой она сидит. — Алло, Стефани, как ты? — Хорошо. — Теперь послушай. Скорее всего, это был только кошмар. Твоя бессонница путает реальность с воображением, да и ещё и стресс от переезда. Подобное у тебя было и раньше, когда ты была маленькой. В твоей мед. книжке, психиатр писала, что ты не раз упоминала клоуна. Может быть, этот дом, как и родной город, так сильно повлияли на тебя, что разворошили забытые воспоминания, и показали клоуна? Но из-за стресса, он стал для тебя страшным? В любом случаи, не забывай принимать таблетки. Кстати, ты что-нибудь вспомнила? — Да, я помню дом, но не помню что именно происходило в нём. Так же, я помню тут улицы… Кажется, где-то в центре должно стоять колесо обозрения. Может схожу туда с Розалией. — Да, это то, что тебе нужно. Сходи с племянницей, погуляй, развейся, а потом поищешь работу. Сама не заметишь, как этот город, снова станет тебе родным! И, Стеф, почему ты не позвонила мне ночью? Я бы тебе обязательно ответил. — Я не хочу беспокоить тебя, и так много работы. — Я всё равно настаиваю. В следующий раз как появится клоун, звони, договорились? — Хорошо-хорошо. Мне надо идти, скоро Розалия приедет. Пока. — девушка отключила телефон, и шумно выдохнула. Она не помнит, чтобы когда-либо упоминала о клоуне, кому-нибудь. Если она была маленькой, и видела этого жуткого клоуна, то что могло так сильно повлиять на детскую психику? И словно, далеко в подсознании, загудела её старая рана. Выходя из ванны, она встала перед зеркалом, что висел на стене с её рост. Она бегло оглядела подтянутое тело, красивой формы груди, бледную кожу, и самый, как считала она, ужасный недостаток. Красовавшийся, большой шрам на левом боку. Даже не смотря на время, и годы, пролетевшие после отъезда из города, шрам всё так же точно отчерчивал клыки, сколько вырвано плоти и кожи, сколько самих клыков было у чудовища, что сделало это с ней. Сколько мужчин бежало от этого уродского шрама? Сколько людей говорило ей, избавиться от этого? Может, психика её была сломлена именно из-за этого шрама? Доктора говорят, что это был медведь, или того похуже, гризли, напавшее на одинокое дитя. Хотя вряд ли бы она сбежала живой, если бы встретилась с гризли. И если так, тогда кто ей помог? Может именно тот, кто и нарисовал рисунок клоуна маленькой девочке? Она хотела в этом разобраться, но ей надо подумать об обустройстве ночёвки для племянницы. И выходя из комнаты в полотенце, пошла одеваться, заправлять кровать в родительской, и готовить завтрак . Всё это время, за дверью ванной, сидел озлобленный клоун. Он слушал мужской голос этого «Доктора Майка Андерсона, бла-бла-бла!», и считал — он всегда был единственным спасением для его милой Стефани, как тогда появился этот Майк?! Его переполняла слепая ярость, и он был готов вцепить в шею… Майка. Конечно в него, ведь он никогда бы не желал нанести вреда Стефани, даже если вся его природа приказывала это делать. Он сожрёт её именно тогда, и только тогда, когда её сердце наполнится необъятным, приторно-сладким страхом. А так же, клоуна переполняла тоска, ведь его милая Стефани забыла его, и теперь он понял, что неправильного было в ней. Так как она перестала его любить, её вкус изменился. Она перестала бояться обидеть его, или то что он её бросит. Его отвлекло желание есть. И обещая ей, — мысленно, — вернуться скоро, ушёл из дома. Тем временем, Стефани стояла у плиты, и готовила макароны с сыром и вкуснецкий бифштекс по бабушкиному рецепту. Тут же постучали в дверь. — Иду! — крикнула она, и открывая дверь, увидела её. Молодую девушку, лет 17, всю тёмную, одетую в готический стиль, с подведёнными глазами, и чёрными волосами, чья чёлка прикрывала один из глаз. — Розалия! — Я Мрак, сколько раз повторять… — грустно и монотонно сказала она, игнорируя объятия её тёти. — Что это ещё за дыра? — она недовольно промямлила это, заходя и осматривая внутрь дома. — Воняет плесенью и сыростью. — её взгляд упал на улыбающийся тётю. — Мне нравиться. — с таким же, скучающим лицом, сказала она. — Я знала, что тебе понравится. Твоя комната там. Розовую комнату, я оставила себе, потому что я знаю, что тебе не нравится светлое. — радуясь, Стефани взяла из рук её племянницы чёрный чемодан, и понесла его в комнату её родителей, Розалия шла за ней. И приоткрывая дверцу, Розалия увидела серое помещение, с прикрытыми окнами шторами, и чёрной кроватью. — Это что, моя комната? — спросила Розалия, рассматривая эту комнату. — Да! — воскликнула Стефани, похлопав себе руками. Её сердце тут же ёкнуло, словно это движение, этот восклик полный радости, смешанный с предвкушением, кого-то напоминал. — Круто-о-о, тёть Стефани, только вы думаете обо мне, как о личности. — девушка прошла в комнату, и улеглась на кровать. Та недовольно ей скрипнула. — Обалдеть… — Просто, у меня тоже было не простой, подростковый период, когда меня никто не понимал. — виновато сказала она, и ведь это было правдой. Когда Стефани было 17, она любила наблюдать… Жестокие вещи. Она помогала перевязывать открытые раны своим сверстникам, посещала «бои без правил», и была сама по себе, агрессивной девушкой, что срывалась по пустому поводу. — Что у нас на завтрак? — тёмные глаза Розалии, — конечно, это были линзы, — взглянули на обеспокоенную тётю, что до сих пор волновалась о ёкнувшем сердце. — Гнилые кишки с оторванной плотью животного. — У меня даже аппетит пропал… Когда есть? — Да хоть сейчас, уже всё готово. Они расселись за раскладной стол, который Стефани привезла из своей квартиры. Она считала, что подобное экономит место в пространстве. И накладывая себе и Розалии еду, они стали есть. — Тёть Стефани, у вас усталый вид. — подметила Розалия, уплетая бифштекс за обе щёки. Розалия приехала из Нью-Йорка, там жили её родители. Многие сверстники её избегают, и её это, иногда, задевает, тем не менее, она «шатается» по городу с остальными, такими же «фриками», как она. — Я всю ночь не могла уснуть из-за клоуна. — честно ответила она, переворачивая макарошку вилкой. — Тёть, вы боитесь клоунов? — Нет, не боюсь, если они не хотят меня съесть. — Вау! А какой он был? — Страшным, с такими зубами! — она руками показала пасть, представляя, словно это челюсть акулы. — И нижняя часть тела, принадлежала пауку! — Круто-круто! Я тоже хочу себе такого клоуна! — воскликнула Розалия, представляя его себе, хотя в своих представлениях, был совсем не Пеннивайз, а какой-то глупый клоун из McDonald’s-а. — А ещё, у него глаза горели жёлтым цветом, как фары машин. — Тёть, ну у вас и фантазия. Поделитесь? — Да запросто, забирай! После завтрака, они решили вместе прогуляться по городу. Направляясь в центр, как предполагала Стефани, там должно быть колесо. Добравшись до туда, она уже не ожидала его увидеть. Даже если бы колесо стояло, обязательно, он бы выглядывал из всех домов, и виден из всех уголков маленького города. Присаживаясь на скамейку, в этом парке, Стефани посмотрела на хмурое небо, из которого редко падали снежинки. — Тёть Стеф, это же ваш родной город, правильно? — спросила Розалия, ногами пиная снег. — Угу… — промычала девушка, глянув на неё. — Как получилось так, что вы не помните, что произошло с вами? Когда мы были на пляже, вы сказали, что это шрам от гризли, но сами в этом не уверенны. — Что подсказывает твоё чутьё? — Розали в удивлении даже перестала пинать снег. — Вам интересна моя теория?! — Н-да. — Розали повернулась к Стефани всем корпусом, сияя своими чёрными глазами. — Я думаю, это маньяк, что водиться в этом городе! Ага! Вы думали что я не стану читать про этот город? Совершённое нападение на вас, не какой-то пустяк! Возможно, это и монстр, кто знает-кто знает. — девушка пожала плечами, загадочно улыбаясь. — О-о-о, вот как. И что довело тебя до этой мысли? — Стефани никогда не имела детей, поэтому, с радостью водилась с маленькими карапузами её знакомых. Когда она днями, неделями сидела с маленькой Розали, пока мать была в отъезде, очень полюбила эту девочку, как свою дочь. Розалия, чуть ли не стала её смыслом жизни, что сумела разбавить горькость одиночества, крупицей сахарного кристалла. — Вы когда-нибудь слышали о том, что этот город на первом месте в Америке по пропажам людей? И более того, даже зная это, люди всё ровно остаются тут, словно их что-то тут держит. — Это ты где вычитала? — В интернете… — девушка виновато улыбнулась, словно сама знала, какую же ерунду она несёт. Зато, она свято в это верит. — Ну тогда ладно. — Стефани легко улыбнулась, и погладила Розалию по плечу. Эта девушка, считающая себя, чуть ли не самой дочерью Сатаны, не любящую никого и ничего, имеющую отвращение к прикосновениям от всех, никогда не была против поглаживаний тёти по плечам, или её объятиям. — Нет-нет! Я вам говорю! Склоняюсь к теории — неудачного эксперимента или выросшее животное на радиации! Я изучила пасти гризли или медведей, но тётя! — воскликнула она, заставляя Стефани прислушаться к её словами в серьёз. — Ваш шрам, больше похож на акулий укус. Вряд ли в вашем озере, недалеко отсюда, завелась акула, так? — Ты в этом уверена, акулий прям? — Да! — и ведь девушка в этом была очень настойчива. Почему-то на ум Стефани вылез только один монстр, сумевший подобное сделать, и это — вчерашний клоун. Но раз это было лишь спутывание реальности с воображением, так почему же пасть клоуна, зрительно, но совпадало со шрамом Стефани на боку? Об этом, они ещё всю дорогу говорили. Они даже не заметили, как время подходило к вечеру. Конечно, Стефани не была глупой, и не стала рассказывать об укусе клоуна своей племяннице. Но... Розалия вынашивала подобную теорию. Она думала, что возможно, забытые воспоминания о детстве, приснившийся клоун, шрам на боку — всё подходило друг другу, но теперь осталось связать нитью здравого смысла и не смешивать с придуманным бредом. Всю дорогу, их преследовал незримый Пеннивайз. Он словно дикое животное, прятался в тени, во тьме, где его никто не увидит. Набив себе желудок, теперь он целенаправленно готов объявить о себе Стефани, которая о нём забыла. Догадки девчонки его смутили, ведь если она решит раскрыть его, то, конечно ей никто не поверит под влиянием клоуна, и ему придётся её сожрать. Ему не льстило, что Стефани имеет такие нежные, тёплые чувства матери к девочке, но, главное, она не имела прямой связи «мать и дочь». Он даже предположил, что возможно, эта дочь союза Стефани и Майка Андерсона, и если бы это была правда, он бы разорвал на части… Конечно, только отца и дочь, Стефани он бы не трогал, и намерено бы стёр о них воспоминания у неё, только пока не знал как. Он подобное не практиковал, потому что ему не надо было кому-то стирать память. Они, либо сами забывали, либо сжирал их мозги, — третьего не дано. Прибыв домой, они поужинали, и сели за телевизор, где провели пол ночи, пока Розалия не уснула на диване. — Хей, соня, иди в кроватку. — прошептала Стефани, не в одном глазу не чувствуя сонливости, и проводила девушку до кровати, чтобы та об что-нибудь не ударилась. Удобно её уложив на кровать, укрывая одеялом, она чмокнула её в лобик, и собиралась уйти спать. — Вкусная девочка, со своими страхами, со своими желаниями… — промурлыкал чей-то сладкий голос, доведя Стефани до приятной ностальгической эйфории, словно этот голос был рычагом её счастья. Обернувшись, она увидела того самого клоуна, что грустно улыбался, водя рукой в перчатке по волосам Розалии. Девушка, что спала, стала вжиматься в себя, слегка постанывая от страшного сна. — Не трогай её, пощади… — молилась девушка, боясь за свою племянницу. Ядовито-янтарные глаза, светившийся в темноте, ну точно, как фары машин, перевели свой взгляд на неё. Он прижал свой указательный палец к своим красным губам. — Ш-ш-ш-ш, разбудишь ведь... А ты уведи меня от неё, давай. — жуткая улыбка налезла на клоуна, и тот поднял руку. Стефани, справляясь с животным страхом и инстинктом, который, как резанный, вопил «Беги! Беги!», сжала руку клоуна, и стала его уводить его из комнаты. Он послушно пошёл за ней, и когда они вышли за дверь, она дальше повела его в свою комнату, где закрыла дверь, и преградила путь. — Кто ты? Что тебе нужно от меня? Я уже вызвала полицию! — говорила она ему, наблюдая, как тот, свободно и просто, словно комната его, а не её, ходил по ней. Он брал её вещи, всматривался, и иногда кидал взгляд на сундучок, но в конечном итоге, он лёг на кровать, так устало, и глубоко вдохнул запах Стефани. — Ты обязана меня помнить, милая Стефани. Мы проводили с тобой так много времени. Обидно, что ты так просто, спустя каких-то 27 лет, забыла меня. — он поднялся с кровати, вальяжно сел, закинув ногу на ногу. — Я тебя совсем не помню, прости. Но я знаю, что ты очень опасен… — О как?! А 27 лет назал ты была влюблена в меня. — хитрый взгляд Пеннивайза заставил сердце Стефани съежиться, но не от прилива старых чувств, а от страха к его янтарным глазам. Одним щелчком, рисунки хранившийся в сундучке полетели, и стали левитировать по комнате. — Ты много раз меня рисовала, и каждый раз расстраивалась, что не получаюсь таким, каким ты меня видишь. — Нет… Ты же воображаемый друг, так ведь? — тут перед глазами стала обыгрываться сцена на полу, где маленькая девочка, очень похожая на неё, сидела напротив того же клоуна, что сидел сейчас с кровати, и рисовала, а потом возмущённо: «У меня не получается! Нарисуй себя, нарисуй, пожалуйста, Пенни!» — Пенни… — Ну-ну, давай, я знаю, это вертится у тебя на языке. — подбадривал клоун Стефани, пока та находилась в своих мыслях, и те, неуловимо вихрились, что-то показывая кадрами. — Мистер… Мистер… — она старалась всеми силами ухватить воспоминания её слов. Губы старались сами, без участия хозяйки, произнеси слова. — Ну-ну, не томи! — взвизгнул от счастья клоун, и прыжком оказался рядом с ней. — Мистер Пеннивайз — танцующий клоун, твист! — тихо, но радостно воскликнула она, словно тут же ощутила себя маленькой тихой Стеф. — Да! Да! Это я, я, милая Стефани! — клоун подхватил её, и сжал в объятиях. Они вместе упали на кровать. — То есть, это ты! Но… Но почему ты так реален?! — она отстранилась от клоуна, который не казался ей таким жутким. Странное тепло стало трепетать в её сердце, и его янтарные глаза стали завораживать. Ведь они сейчас лежали вместе, на кровати, где сильные руки Пеннивайза, прижимали её талию к себе. — Потому что я не воображаемый. Я есть в твоей жизни, и более того, я реальнее чем ты, потому что вселенная больше обеспокоена о моём существовании, чем о твоём. — Пеннивайза переполняло чувство счастья и удовлетворения, но он всё равно понимал, она лишь вспомнила его имя, не более. На этом, упрямый клоун и не собирался останавливаться. Если есть шанс ей помочь вспомнить, самостоятельно, он вернёт её сладкий вкус, — если этим, конечно, не испортит её жизнь. — Так получается… — Пеннивайз уловил её страх и неприязнь к нему, она хотела от него отстраниться, но клоун этого не дал. — Та пасть, ты! Ты оставил на мне тот шрам! — Когда ты была маленькая, то уже простила меня за это. — клоун всё же освободил девушку, и та, вскочив на ноги, отошла от него к стене. — Да м-меня не это беспокоит, а то, что получается, ты ешь детей?! — и снова страх окутал, бросив её тело в дрожь. — Тогда ты не слишком об этом была обеспокоена. — Пеннивайз встал вслед за ней. Теперь, для неё казался его взгляд угрожающим, жутким и страшным. От этого, клоун невольно улыбнулся, усугубляя, и без того ко дну катящуюся, ситуацию. — Я была ребёнком! Я была одинока! Моя психика была слабой! — воскликнула девушка, и рядом с ней, прошёлся удар. Не сильный конечно, и по стене паутиной трещины не пошли, но клоун мог и так. Их лица оказались близки, и она почувствовала забытый его запах, что стал приятно тянуть внутри живота, — да-да, тот самых, запах жжёного сахара. — Я спас тебя от одиночества… — прошептал он ей на ухо, и табун мурашек побежали по телу. Это странное сочетание чувств, — страха и наслаждения, — ведь его голос, был для неё освежающим воздухом в душной комнате. Хотя, именно его шептание, и тяжёлые вдохи согревали замерзшие уши от ужаса. — Я заботился о тебе, как родитель. Ты стала для меня основным источником любви. — Прошу… Не надо… Я… — девушка, вслушиваясь в его голос, стала ощущать удвоенное чувство усталости. Бессонница, длившееся два десятилетия, стресс от переезда, бессонная ночь от страха — это всё надавило на её мозг, что он просто решил отключиться. Пеннивайз поймал её тело, и удовлетворённо улыбнулся, так как теперь она спит как убитая. Многие-многие года, как чувствовал он, она не могла нормально поспать. И зная, что его блаженный голос сможет послужить кнопкой по отправке в царство Морфея, шептал ей на ухо специально. Поднимая её на руки, укладывая на кровать, он сам прилёг рядом, любяще сложив её голову на свой пуф, заботливо приобнимая за плечи. — Милая, милая Стеф… Спи… — и с этими словами, разглядывая её повзрослевшие лицо, находя в них отголоски личика маленькой Стефани, ухмылялся, и шептал монолог всё ночь, о том, как же он рад снова увидеть её.
====== Глава 2. Часть 3. ======
Утром, когда солнце так ослепительно светило на улице, люди небольшого городка не спали. Этот день стал для них поистине особенным. За 27 лет, небо постоянно хмурилось, и казалось, их преследовала какая-то аномалия. Яркие лучи солнца заставляли снег блистать. В такое утро, Стефани проснулась с удовольствием. Приятный, свежий запах зимнего дня, и ощутимый запах жжёного сахара. Она решила потянуться, невольно улыбаясь от наслаждения. Это была её первая ночь, где она с удовольствием открыла глаза. Она не чувствовала себя уставшей, глаза не слипались, и не ломило тело. Ей легко дышалось. Только когда она подтянулась, похрустывая позвоночником, наткнулась рукой на что-то мягкое. Казалось, эта какая-то воздушная ткань, наложенная друг на друга. И поворачиваясь лицом туда, её глаза замерли от взгляда ярко-голубых глаз клоуна. Пеннивайз не покидал свою милую Стефани на протяжении всего вечера, даже если он изголодался. Её счастье во сне, что она отдыхает, подавляли аппетит. И он видел, что ей снилось — как она мирно спала во сне. Она сглотнула. Сердце забилось, но совсем не от страха, а от чувства, что закрались в её сердце. Странное покалывание в груди. Клоун улыбнулся, и он не выглядел страшным, даже если она ясно видела его клыки. — Так ты не сон… — разочарованно сказала она. До этого, рукой, она коснулась его пышного воротника. А так, она всё время провела, лежа на его пуфе. Хотя, если так посмотреть, пол её тела лежало на клоуне. Ногой запрокинув на его ноги, сжимая рукой его талию, а другой рукой, неуловимо для себя, перебирала его огненно-рыжие локоны волос. На протяжении ночи, Пеннивайз и сам перебирал её волосы, только до тех пор, пока она не стала повторять его движения во сне. — Приятная ночь, правда? Повторим? — странная ухмылка налезла на его лицо, чем и смутила Стефани. — Ты слишком опошлил эти слова. — недовольно огрызнулась она, и хотела бы отстраниться от него, но его крепкие руки поймали её, цепко зацепившись на талии. Его красный нос коснулся её носа, настолько они оказались близки из-за его действий. Страх, который он почувствовал, заставил голубые глаза измениться на янтарный. — Разве мы с тобой не в таких отношениях, м? — Я тебя совсем не знаю. — её скулы покраснели, и она хотела бы отвести свой взгляд от его глаз, но не сумела. — Ты меня знаешь достаточно. — Я не буду встречаться с клоуном-людоедом. — тихо прошептала она, и смогла отвести взгляд. В тот же момент, клоун отпустил её. Его недовольный вид лица слегка напугал. — Да-да, именно. Правильно думаешь. — ответил он, вставая с кровати. Он стал разминать свои конечности, выгибая их в неправильные стороны. После такой разминки, любой человек сломал бы руки и ноги. — Я могу иметь опасность для этой личинки. И я могу ею тебя шантажировать. Вполне себе, не плохой план. — Её зовут Розали, и если ты собрался ею мне угрожать, я отправлю её домой… — после этих слов, в дверь постучали, и она тут же отворилась. В эту секунду, Стефани испугалась и растерялась. Никто не мог войти сюда, кроме Розали, и если она увидит клоуна, то не сможет ей всё объяснить. Но клоун, одарив Стефани своей хитрой ухмылкой, щёлкнул пальцами, и пропал в чёрном тумане, что рассеялся над полом. — Тёть Стеф, вы с кем-то, только что общались? — спросила Розали, заглядывая в комнату. — А? Да-да, я говорила с доктором Андерсеном по громкой связи. — оправдалась она, и глянула на свой телефон, что лежал на тумбочки у кровати. — О! Дядя Майк! Он приедет на твоё новоселье? — воскликнула она. — Я не знаю, я об этом его не спрашивала. — Чёрт! Я хочу, чтобы он пересмотрел своё мнение о фильме «Господин Никто»! — Я ему обязательно снова позвоню. — Попроси, чтобы он приехал, пожалуйста… — Ладно-ладно. — О! Спасибо! Я пойду сделаю завтрак, хорошо? — и Розали убежала, даже не дождавшись ответа от Стефани. И девушка тяжело вздохнула. — А дядя Майк к нам приедет?! — недовольный, но повторяющий голос Розали, раздался по комнате. Девушка аж подпрыгнула от такой неожиданности, и сильно перепугалась. Взглянув на того, кто это сказал, увидела клоуна, что сидел на подоконнике, и болтал ногами. Его лицо было переполнено гнева и злости, и от части, — небольшой части, — обидой. — Ты меня напугал… — прошептала она, ближе подходя к клоуну, хотя ей сильно хотелось просто убежать. Слова сказанные им в первый день их встречи «Стефани, разве мы не договаривались не бегать?!» засели в голове. И если бы она решила убежать, не факт, что клоун-людоед, и при этом, — неизвестное существо, способное исчезать в воздухе, менять обличия, поедать людей, — могло бы не только убить её саму, но Розали. — О, да неужели? Когда ты была маленькая, ты всегда была рада меня видеть, как бы неожиданно я не приходил, из какого угла бы не выпрыгнул, в каком обличие не появился, ты меня обнимала и радовалась. — Это было тогда… Я изменилась. — она старалась унять странную дрожь, вызванную неожиданным чувством — симбиоз страха и предвкушения. — Нет, милая Стефани, ты никак не изменилась. Ты даже не представляешь, какой ты была умной в то время, какие мысли тебя окружали. Я тебя спас тогда… — Когда не убил меня? Тоже мне, спасение. — недовольно и хмуро сказала она, перебив его. Клоун нежно взял её руку, и потянул к себе. Она не стала сопротивляться, и он обнял её, прижимая свою голову к её ключицами. — Нет. Ты хотела умереть. Я тогда думал, что не прочь тебя убить, что бы исполнить твоё желание, — шептал он, и это успокаивало Стефани настолько, что ей казалось, если он замолчит, она упадёт, в пропасть, откуда он её и её душу достал. Что она снова окажется в бессонном состоянии. — Но всё оказалось не так просто. Ты стала размышлять «А почему мы идём в цирк, что находиться в лесу?», «А почему цирк работает в такое время?», «Почему мы не встретили ни одного человека?» и тому подобное, — он сказал эти слова детским голосом, и Стефани смела предположить, что это действительно был голос маленькой её. — Так я хотела умереть? — спросила она его, отвлекая от монолога. Он поднял голову на неё, и хотел что-то сказать, но он лишь открыл рот, как тут же позвонил телефон. Стефани повела пальцем, показывая, чтобы тот не забывал свою мысль, и пошла к телефону. На экране было написано «Доктор Андерсон» и она прекрасно знала, что этот телепат, уже знает кто ей звонит, и она чувствует его гнев. — Алло? — ответила она, хотя клоун до последнего верил, что её решение, — ответить на звонок, — поменяется сию же секунду. — Стефани, ты мне не позвонила вечером, что-то не так? Ты видела клоуна на протяжении дня? — ответили уже с той стороны телефона, очень взволнованным голосом. — А, нет-нет, не появлялся… — смутно сказала она, глянув на Пеннивайза. Тот, сложив руки на груди, сердито стучал по полу ступнёй. — Это хорошо. Я рад. А с утра что-то происходило, или в течении ночи, ты смогла уснуть? — А? Да, я смогла сегодня поспать. Я просто решила… Решила послушать аудиозапись, где читают сказку. — Да-да, я так вообще тут не нужен, да? — возмутился клоун, сделав недовольное лицо. Девушка махнула на него рукой, и отвернулась. — Так это прекрасно, Стефани! Я рад, что ты уснула! Это надо отпраздновать. Я к тебе приеду, ты не против? — спросил Майк Андерсон, и в груди Стефани защемило. Она прекрасно знала, что если он объявиться, клоун-людоед, со своим необъяснимым гневом к нему, не будет прятаться в углу. Нет, этот сожрёт его на пороге, когда тот объявиться. Поэтому, она уже хотела сказать своё «нет», но не успела. Её телефон тут же отобрали из рук. — Конечно, приезжайте. Розали как раз вас ждёт, чтобы оспорить ваше мнение о «Господине Никто». Когда приедете? — клоун держал телефон Стефани у своего уха, и говорил её голосом. — Нет! Стой, не надо! — испуганно выкрикнула она, и хотела бы отобрать телефон, но резвый клоун тут же увернулся от попытки вернуть гаджет, и побежать по стенке, останавливаясь на середине потолка. Теперь, он больше похож на паука — хотя он и так паук. Он при этом при всём, присел, чтобы рука Стефани точно не смогла добраться до клоуна. Девушка же этому была немного ошеломлена, и успокаивая себя тем, что, чёрт побери, нормальная жизнь закончена, детство решило о себе напомнить, и теперь, от клоуна не жди обычных, человеческих действий. — Я свободен в четверг, а сегодня у нас что… — раздалась какая-то возня, и клоун хотел было проверить свои способности на телефонных линиях, но не сумел вычитать мысли этого «Доктора Андресена бла-бла-бла» — А, так у нас среда! Вот удивительно! Жди меня завтра, как хорошо, что ты недалеко. — Да, Доктор Андерсен, я буду с нетерпением ждать вашего приезда. — и когда Пеннивайз нажал на красную кнопку на экране, «уронил» телефон на пол. И ему так хотело дико засмеяться от собственной хитрости, как увидел недовольное лицо Стефани внизу. — А что? — сказал он, уже своим голосом. — Ты никогда не наблюдала за моей охотой, хотя очень жаждала составить мне компанию в детстве. — Это было тогда! А сейчас, ты только что поманил к себе на территорию моего лучшего друга и собеседника! — клоун прыгнул с потолка, в воздухе переворачиваясь, он приземлился на ноги. Он схватил руками её шею, слегка сдавил, и приблизил лицо к себе. Он потянулся к её уху, и губами тронул ракушку уха. — Вы все в моём городе, на моей территории, — прошептал он, и по телу Стефани прошёлся табун мурашек. — Все люди — моя еда. Ты — моя еда. Я не позволю кому-то и пальцем тебя тронуть. Я не позволю твоим чувствам остыть ко мне, даже если они сейчас находятся в 27 летнем леднике. Мне всё ровно, сколько там времени прошло с тех пор, как ты уехала отсюда, и мне плевать, забыла ты обо мне или нет, я буду уверен в твоей привязанности ко мне. Ты продолжишь любить меня, если пройдёт ещё 27 лет. — вслушиваясь в его слова, Стефани казалось, она сейчас потеряет сознание. Нет, не потому что ей страшно, или потому что он угрожает ей, и решает всё за неё, нет, — она чувствовала, как жар его дыхания, проходящие по ушной раковине, вливался горячей водой на тот самый, 27 летний ледник в её сердце, и заставляет его таять. — Я… Я поняла… Поняла… — девушка отстранилась от него, — благо, ей это позволил сам клоун, — и взглянула на его глаза. Некогда, ещё озорной взгляд, полный веселья, превратился во взгляд полный голода и гнева. — Я проголодался. Как ты, впрочем, — его взгляд вернулся к нему обратно, и он улыбнулся. — Я чувствую как в чьём-то сердце засел страх и обида, и сейчас рыщет в моём лесу, в поисках самоудовлетворения. Я отправлюсь к нему, — клоун хотел уже уйти, но резко остановился, сверкнув янтарём Стефани перед уходом. — Ты забыла, но я тебе говорил «Питание очень важно». — и исчез. — Питание очень важно… — повторила она эти слова уже пустой комнате, и её сердце неожиданно ёкнуло. Кажется, она слышала эти слова, но не уверенна, что именно от него. Отправляясь на завтрак к Розали, она тихо себя вела. Растерянно отвечала на вопросы Розалии, и совсем не слышала, о чём она ведёт монолог. Лишь только слова «Хотела бы я найти тут друзей, чтобы больше узнать об инцидентах» разбудили её. — Что-что?! Неужели Мрак, дитя Сатаны, слушающий тяжёлый рок, одевается как на похоронах, задумалась о такой банально-цветочной вещи, как дружба? — спросила Стефани её, и на лицо Розали налезла виноватая улыбка. — Н-да, я дружить особо не собираюсь. Мраку не нужны друзья, а лишь помощники в этом деле. — Каком деле? — Ну я же только что говорила об этом! Расследование об учащенном исчезновении людей в городе, почему что-то их тут держит и твои потерянные воспоминания о детстве и клоун! Он может быть как-то свя… — Розали! — впервые, за 17 лет жизни молодой девушки, её тётя превысила на неё голос. — Это только совпадение! Не мили чепухи и перестань об этом думать! Здесь нет никакой мистики, ты только это себе напридумывала! Прекращай или я тебя отправлю к маме! — превышенный тон Стефани саму её испугал, и глянув на расстроенное лицо Розали, поняла, какую же она ошибку сделала. — Прости я… — Ты такая же, как и моя мама! — крикнула она, и с ударом положила на стол газету, где было написано «Новые пропажи детей. Вы их видели?» и прикрепленные лица детей. Совсем маленьких, как и она когда-то. — Я знаю, что я права! Ты меня никуда не отправишь! — и с этим, Розали хлопнула входной дверью и ушла. А Стефани, с дрожью в руках, взяла газету, и прочла выдержку «Пропали дети: Марк Стенфорд 10 лет; Лилия Дефо-чен 8 лет; Райан Феллпорт 8 лет; Сесилия Амбром 9 лет. Дети ушли из дома, или терялись на улице, и больше не возвращались домой. Если вы их нашли, пожалуйста сообщите по номеру… или звоните в полицейский участок…». Удивительно даже, что для такого важного события в городе, в газете, был выделен лишь небольшой уголок. Стефани думала, как же ужасно должно быть чувствуют их родители. И она знала, кто послужил виновником их пропажи. Вспоминая клоуна, что мог иметь разные обличия, то вполне мог заманить невинной внешностью, или, того хуже, превратившись в их же мать и играть на их чувствах. И она резко вскочила изо стола. Розалия на его территории, он голоден, и этот монстр может вообще не уследить за тем, как сожрёт её. Она тут же схватила куртку, надела обувь, и выбежала на улицу. Повертев головой, она стремглав побежала по улицам, чтобы найти свою любимую племянницу. Тем временем, Розалия смогла познакомиться в парке с компанией подростков как она. С ней они общались очень хорошо, и спрашивали, что забыла она в этой дыре. Раскрывая все карты по тому, почему она здесь, какое расследование ведёт, и что она хочет из этого достать, то над ней посмеялись. Развернувшись от них в обиде, собиралась уже уйти, как эти весельчаки остановили её, и предложили зайти за дом, покурить, чтобы та расслабилась. Она не смогла отказать, ведь сигарет она с собой не прихватила, а из-за слабого здоровья её тёти, Стефани не курит. Там, один из парней прижал её к стенке. Сначала она перепугалась, пока парень не прошептал: — Не говори об этом взрослым. Мы тоже хотим найти этого убийцу. — Вы шутите, да? — она толкнула его от себя, подозревая, что они продолжают над ней насмехаться, но двое парней и девушка в компашке имели строгие взгляды, и она видела в их глазах страх. — Мы не шутим. Прости, что засмеялись в парке, но мы знаем, киллер следит за нами. Он должен убедиться, что мы не принесем ему вреда. — прищурив свой взгляд, Розалия затянула сигарету, и сложила руки на груди. — Докажите. — Связной узнал, что каждые 27 лет пропадает много детей. Но пока цикл не наступает, здесь безопаснее некуда. — озвучила факт о городе, одна из девчонок — Наталия. Она и её семья эмигранты из России, и приехали в этот город, потому что знали, правительство слишком трусливо, чтобы сунуть свой нос в этот «мирный» городок. — Ещё, этот убийца, чаще убивает детей, но так же были случаи и массового самоубийства или убийства взрослых. — предположил парень в очках — Дик. Его деды, прадеды жили здесь с её основания, поэтому, он коренной житель городка. И по отцовской, и по материнской ветке семейного дерева, часто были пропажи, но почему-то, они к этому относились, как к чему-то нормальному. — Так же, мы предполагаем, что это совсем не человек. Вершить подобное каждые 27 лет не способен один человек. Возможно, это какая-то секта, или… — Или монстр! — перебил Дик, того парня — Люк, что и прижал Розалию к стенке. Наталия зажала рукой его рот. — Ты идиот! Нас мог кто-то услышать! — воскликнула она, но после чего, отпуская Дика, подошла к Розалии. — Ты говоришь, что приехала сюда с тётей, которая потеряла воспоминания, как жила здесь? — Да… — кивнула Розалия, уже боясь глубже пробираться в эту тему, ведь они, боятся, а значит, есть чего. — Когда мой старший брат родился, он провёл здесь свои 13 лет, но после этого, уехал отсюда на 7 лет. Когда я родилась, он вернулся обратно, но он уже не помнил, как жил тут, что делал. Он не помнил имена своих одноклассников или друзей тут, забыл названия улиц, и даже забыл, как вообще этот город называется и где находиться… — мрачно сказала она, и её подвинул от Розалии, Люк. — Твоя тётя приехала сюда, потому что её родители здесь погибли, да? Она хоть помнила, куда ехала? — спросил её Люк, и его сияние тёмных глаз заставили девичье сердце биться чаще. — Она ничего об этом мне не говорила. — тихо прошептала она, и Люк отстранился. — Значит, нам надо в этом разобраться. Тогда, в наше логово? Она будет новым членом нашего детективного сектора по розыску монстра. — сказал Люк, и все его поддержали, лишь только Розалия ответила на их мотивацию «Чего-о-о?» Комментарий к Глава 2. Часть 3. А вот и я!! Здравствуйте! Я заметила, что многие из вас так бояться того, что я кину этот ФФ. Но знаете что? Я не смогу это сделать. Это не в моих силах. Я люблю их. Я люблю мистера Пенни и милую Стефани.