Следующие два часа вся семья была занята ужином и воспоминаниями о самых лучших и забавных моментах прошедшего года: о том, как Сережа, забыв слова на школьном выступлении, выкрутился, импровизируя, об их поездке летом на Бали, где Ева училась плавать и еще много о чем. Дети очень хвалили блюда, которые приготовила мама, и еще лучше похвалой, было видеть, как они до идеальной чистоты освобождают тарелки. Время до полуночи пролетело совсем незаметно, и вот уже до местного Нового года оставались считанные минуты. Иван еще раз наполнил всем бокалы, взял в другую руку хлопушку с конфетти и приготовился начинать отсчет. Секундная стрелка на больших часах над камином приблизилась к пятидесяти и все задержали дыхание в ожидании волшебного момента. Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! Иван громко выстрелил хлопушкой, осыпав весь ковер и елку разноцветными конфетти. Дети от радости закричали и, вскочив с мест, подняли над головой стаканы. Иван обнял жену и поздравил всех с наступившим Новым Годом. С улицы послышалась канонада салютов и фейерверков, дети быстро подскочили с мест и потянули родителей на улицу, смотреть салют.
- Лена, иди с детьми, а я сейчас зайду в гараж и вынесу наши ракетницы. - Иван подмигнул жене и быстро прошел в дверь, отделяющую дом от гаража.
Лена быстро накинула теплую куртку и проверила, как одеты дети. Убедившись, что они надели шапки и варежки, они выбежали на улицу и сразу задрали головы вверх.
На небе творилось что-то невообразимое: со всех концов города в небо взмывали сотни залпов салюта, распускающиеся там цветами необычной красоты. Одни, с громким хлопком, разлетались в разные стороны на сотни маленьких огней, подобно цветкам гвоздики, другие, с яркой вспышкой, вырисовывали в небе огромный шар, похожий на гигантский одуванчик, третьи, рассыпавшись на мириады огненных мотыльков, опадали вниз, оставляя за собой длинные хвосты из золотистой светящейся пыли, словно исполинская ива раскинула в небе свои ветви с золотистой листвой. Вся эта феерия подсвечивала низкие снежные облака различными цветами, и от этого все происходящее казалось еще более невероятным. Ева, при каждом громком хлопке, визжала от восторга и, подрыгивая, хлопала в ладоши. Сережа только и успевал крутить головой, в надежде не упустить не одного салюта. Люди из всех соседних домов тоже высыпали на улицу и любовались салютом.
Из дома выбежал Иван, неся в руках два больших массивных цилиндра. Он остановился на середине асфальтированной улицы и, поставив первый цилиндр, поджег фитиль. Отбежав к семье, Иван обнял детей и стал дожидаться выстрела. Маленький огонек фитиля скрылся в недрах цилиндра и послышалось приглушенное шипение, сопровождаемое сизоватым дымком. Раздался громкий хлопок и в небо со свистом взлетел ярко-алый огонек. Поднявшись на большую высоту, он взорвался, разлетаясь на тысячи маленьких, переливающихся разными цветами. Следующий цилиндр сначала выплеснул из себя высокий фонтан ярких пламенных брызг, и начал один за другим выстреливать в небо заряды, которые взрывались там, освещая всю округу. Салют закончился минут через десять, и вся семья, полная впечатлений, вернулась домой. Сережа первым заметил несколько коробок в подарочной упаковке, что появились под новогодней елкой.
- Папа, смотри! Откуда это здесь! - он быстро скинул ботинки, и прямо в куртке подбежал к подаркам.
- Наверное, пока мы смотрели салют, Дед Мороз пробрался в дом и оставил вам свои подарки! - Иван с удовольствием смотрел, с каким нетерпением дети стали снимать подарочную бумагу.
Сережа первым открыл свой подарок и увидел небольшой, но изящный ноутбук, переливающийся в свете гирлянд разными цветами. У мальчишки заблестели глаза, он восхищенно начал крутить подарок и рассматривать его с разных сторон.
- Папа, какой он классный! - Сережа несколько раз открыл и закрыл крышку, любуясь компьютером. - Я давно такой хотел!
Ева развернула свой подарок и увидела в коробке большой набор для рисования, в который входили краски, карандаши, фломастеры, палитры, все, что только могло понадобиться юной художнице. Елена взяла из-под елки небольшую коробочку, к которой бантиком была прикреплена открытка с надписью: "Самой лучшей жене на свете!" Открыв коробку, она на секунду замерла и подняла глаза на мужа. Лена ни чего не сказала, но ее глаза выражали все чувства, что она испытывала. Она, так же молча, подошла к Ивану и сильно поцеловала его, обняв двумя руками.
- Они просто великолепны! Я тебя обожаю! - тихо прошептала Лена ему на ухо.
Сердце Ивана переполняло счастье, ведь нет ничего лучше, чем видеть какую радость ты можешь принести своим самым дорогим людям. Он стоял позади дивана, и любовался детьми и женой, которые рассматривали и любовались своими подарками. Потом Иван заметил, что под елкой осталась еще одна коробочка. Он подошел, аккуратно снял упаковку и увидел большой альбом, сделанный вручную и разукрашенный различными рисунками и украшениями из бисера и цветной бумаги. В альбом были вклеены его фотографии с женой и детьми в самые неожиданные жизненные моменты, к каждой фотографии были сделаны подписи и поясняющие картинки почерком жены и детей. На последней странице он увидел большой рисунок, изображающий всю семью с подписью: " Самому лучшему и любимому мужу и папе на свете!" Иван понял, что никогда в жизни не получал подарок лучше этого, сделанного собственными руками его детей и жены и пропитанного их самыми теплыми и нежными чувствами. Он подозвал к себе детей и жену и крепко их обнял.
- Как же я вас люблю! -
Клаус Циммерман уже стоял в коридоре. Одетый в теплую куртку и держа в руках большую бутылку шампанского, он дожидался, когда соберутся его дочери и жена. Уже послышались шаги детей по лестнице, как внезапно во всем доме погас свет. Клаус приоткрыл дверь и увидел что на половине улицы, вплоть до его дома, не горит свет, лишь дорожные фонари освещали проезжую часть. Он удивленно достал мобильный, собираясь позвонить в службу энергоснабжения и высказать им все, что о них думает - выключить свет у людей на новый год это было уже чересчур, но обнаружил, что сигнал сети отсутствует. Рядом возмущенно запричитала жена, пытаясь в свете мобильного найти сапоги.
- Клаус, что случилось? Это у нас автомат выбило?
- Да нет, это по всей улице света нет. Но у Ястребовых есть, думаю, как и планировали, пойдем к ним, а там уже ремонтники приедут и починят. - Клаус попытался успокоить жену, хотя сам внутри вскипал от злости.
Дождавшись, когда жена с детьми оденутся, он вышел на улицу и повернулся в сторону улицы, на которой не горел свет. В свете фонарей, сквозь снежную завесу, он различил какую-то странную фигуру, идущую прямо посередине проезжей части, окутанную туманом. Внезапно, без особой причины, все существо Клауса, сковал первобытный ужас. Несмотря на мороз, кожа моментально покрылась испариной, к горлу подкатил комок тошноты. Хотелось ринуться бежать куда глаза глядят, но ноги сделали лишь пару неуверенных шагов, словно не подчинялись ему. Он медленно, через силу повернулся к жене и детям, и увидел, что их лица были перекошены от ужаса и немого крика. Фигура на улице приближалась и теперь все сильнее вырисовывались очертания. Это был мужчина, скорее старик, очень высокого роста, около двух с половиной метров, длинные серо-седые волосы покрывали почти все плечи и развевались, словно невесомые, на легком ветру, пепельная борода закрывала почти всю грудь. Из-под кустистых бровей не было видно глаз, лишь два черных провала. Обветренная кожа была испещрена морщинами и больше походила на кору старого дерева. Одет он был в длинную шубу с темно серым мехом наружу и подпоясанный толстой стальной цепью, звон от которой эхом отражался от стен домов. Из-под полы шубы, скрывая ноги старца, словно вытекал густой белый туман и волнами стелился вокруг него, все к чему прикасались его молочные щупальца, тут же покрывалось инеем. В одной руке старик держал косу, с длинным изогнутым лезвием, насаженным на выбеленный временем человеческий позвоночник, гипертрофированной формы. В другой нес за спиной большой мешок из грубой ткани, заполненный какими-то крупными предметами. Старец двигался медленно, словно плыл над землей, но низ шубы двигался, как при шагах. Воздух на всей улице замер, кроме звона цепи не было слышно ни звука, даже фонари перестали привычно трещать.
Клаус еще раз попытался побежать, но лишь упал, больно ободрав колени. Ему хотелось кричать, но из груди вырывалось только бессвязное мычание. Его семья словно застыла, как восковые фигуры изображающие сцену из какого-нибудь фильма ужасов. Старец с каждой секундой был все ближе, до него уже оставалось лишь несколько шагов. Он повернул голову, и Клаус почувствовал на себе пристальный взгляд, хотя глаз старика не видел. Кончики пальцев обожгло холодом, разум сковали липкие пальцы ужаса, оставляя лишь возможность беспомощно наблюдать за происходящим.
Старик подошел к его детям, которые так и стояли, не двигаясь, и протянул к ним руку. Девочки начали сгибаться резкими неуклюжими движениями, как механические куклы, у которых кончился завод. Через несколько секунд они застыли на земле в позах эмбриона. Старец опустил с плеч мешок и, поставив его на землю, развязал его. Взяв поочередно девочек за шкирку, как нашкодивших щенков, он небрежно бросил их в недра мешка. Клаус попытался встать, как-нибудь помешать старику, но тело ему не повиновалось. Клаудия так же стояла рядом, даже не моргая, в ее глазах застыла ужас и мольба.
Старик закинул мешок обратно на плечо и повернулся к Клаусу. Чуть склонив голову, он подошел вплотную и на мгновение застыл. Клаус снова попытался пошевелиться или закричать, но все было тщетно. Старец приподнял косу над головой, и, замахнувшись, с резким хрустом воткнул все лезвие в грудь неподвижного Клауса.
В глазах все вспыхнуло, Циммерман почувствовал, как ледяное лезвие пробило его насквозь, но, вместо резкой боли, по груди начал растекаться ледяной холод. Вскоре он перестал чувствовать все тело, а затем и лицо начало превращаться в безжизненную маску. Последнее что он увидел, это спину старца и огромный мешок, в котором, как он теперь знал, лежали дети.
Иван, сидя за столом с бокалом шампанского в руках, постоянно посматривал на часы. Стрелки показывали половину первого, а Клаус так и не позвонил, это было очень не похоже на пунктуального немца. Дети сидели на диване рядом с камином, и показывали друг другу свои подарки, изредка отвлекаясь к столу, перекусить. Елена уже минут двадцать обзванивала всех родственников и друзей, поздравляя с наступившим праздником. Закончив очередной разговор, она положила телефон и подошла к мужу.
- Клаус так и не звонил?
- Нет, даже смс не написал. На него это не похоже. Если через пять минут не позвонит, я сам его наберу.
Лена присела рядом, и, наколов на вилку тонкий кусочек солями, отправила его в рот. Иван встал с места и подошел к окну.
- Странно, там в половине домов свет не горит. Пойду, посмотрю на улицу, может что случилось.
Накинув куртку, он спустился с крыльца и по дорожке вышел к проезжей части. Через один квартал во всех окнах домов не горел свет, они выглядели какими-то не живыми, словно черепа с пустыми темными глазницами. Пройдя несколько шагов, Ястребов достал из кармана мобильный и решил позвонить Клаусу, но на экране горела надпись: " Только экстренный вызов". Иван нажал кнопку вызова, но, вместо привычного женского голоса службы спасения, в трубке слышались только странные щелчки и потрескивания. Убрав телефон обратно в карман, он еще раз посмотрел в сторону дома Клауса и застыл. Прямо на дорожке, ведущей от крыльца к тротуару, странная фигура с мешком и косой возвышалась перед лежащим человеком. Поставив мешок на землю, незнакомец хладнокровно воткнул косу в грудь лежащего и с силой выдернул ее обратно.
От увиденного у Ивана перехватило дыхание, он споткнулся на ровном месте и, на несколько секунд замерев, смотрел на застывшее тело. Мысли роем носились в голове. Все происходящее казалось нереальным, как сцена в каком-то фильме ужасов. Высокий человек с косой направился к ближайшему от него дому. И тут, словно вспышка, пришла мысль о детях и жене. Иван развернулся и бросился бежать домой. Залетев в прихожую, он схватил трубку домашнего телефона, но в место гудков услышал лишь тишину. Дети и жена испуганно посмотрели на встревоженного Ивана.
- Одевайтесь, мы едем в город, на центральную площадь к елке. - Иван, постарался выдавить улыбку, что бы успокоить детей, а сам прошел к небольшому шкафчику в гостиной.
Когда дети скрылись в коридоре, Лена подошла к мужу.
- Ваня, что происходит? На тебе лица нет.
- Я видел, как кто-то убил Клауса, прямо на его газоне, какой-то сосой. Сотовые не работают, домашний тоже. Я думаю, надо ехать в центр города, где больше людей и полиции. Возле центральной площади, по любому, должны быть патрули, и там мы будем в безопасности.
Елена побледнела и прикрыла рукой рот. Выйдя в коридор к детям, она стала суетливо одеваться, стараясь скрыть свой страх. Иван открыл ключом небольшую дверцу, за которой был небольшой сейф. Набрав кодовый замок, он достал шестизарядный револьвер, который купил уже несколько лет назад, но почти ни разу не доставал. Зарядив полный барабан, он убрал пистолет в карман и вышел в гараж прогреть машину. От дрожи в руках, Иван долго не мог попасть ключом в замок . Машина на поворот ключа в замке зажигания ни как не отреагировала. Иван еще несколько раз попробовал, но его попытки были тщетны. В досаде он с силой ударил по рулю и вернулся в дом.
- Как на счет прогуляться? - Иван присел перед уже одетыми детьми на корточки. - Давайте поиграем в догонки, будем бежать до площади. А кто из вас двоих выиграет, тот получит от меня специальный новогодний приз! Договорились?
Дети, радостно закивали головой и собрались у входной двери. Иван приоткрыл дверь и осмотрелся по сторонам, странного человека с косой нигде не было видно. Выведя детей на улицу, он закрыл дом и еще раз проверил мобильный, который по-прежнему показывал отсутствие сети. Холодная сталь оружия в кармане вселяла смутную уверенность.
- Так, ну что начнем? Смотрите, кто первый сдастся, подарка не получит! - Иван натянуто улыбнулся и еще раз осмотрелся по сторонам. - Раз, два, три, начали!
Дети со смехом сорвались с места и побежали по тротуару в сторону центра города. Иван прекрасно понимал, что все расстояние они не пробегут, но надо было сэкономить свои силы, ведь потом придется нести их на руках. Бежать было очень тяжело, обычно он не жаловался на здоровье, постоянно ходил в бассейн и тренажерный зал, но уже через сотню метров началась отдышка, а ноги налились тяжестью. Лена рядом дышала очень тяжело, и было видно, что силы вот-вот ее покинут. Дети бежали немного бодрее, но Ева тоже начала уставать. Иван постоянно поворачивался назад, боясь увидеть фигуру с косой преследующую их, но улица была пустынна как никогда. Свет в окнах за их спиной гас в одном за другим доме, словно преследуя их.