– И что, осциллограф? – не понял студент.
– Понятно, что ничего. Один раз правда, привез генерал экстрасенса. Спец этот сразу был с завязанными глазами, ну генерал и заставлял его найти, чего сможет.
– Нашёл? – обрадовался Илья.
– Проблемы себе дуроголовый нашёл, сто пудов. Ефим Сергеич осерчал так, прямо ногами топал. кричал, я даже тёмные очки одел и отвернулся, что бы посмеяться спокойно. Этот спец понятно, Царевну и не почувствовал.
Илья замолчал, попил минералки, вспоминая свои сны и видения.
– А Анкудинов, этот просто караул…При нём тут шаманы попёрли, колдуны, ведьмы и прочий странный контингент. Но главный шаман дураком не был, да он и под подпиской о неразглашении сидел, так что Хрустальный гроб никто из них не видел.
– Круто…
– Снимаем крышку, – приказал дед, доставая пылесос и щёточки.
Пылесос был типа автомобильного, и им дед пылесосил тело девы, больше похожее на статую, такое же ослепительно белое и прекрасное. Суров поправил цветы в вазе, положил рядом салфетку. Дед же протирал от пыли гроб, крышку, А Илья, всё так же, уже с любовью смотрел на спящую красавицу, потом аккуратно, стараясь не коснуться девичьих прелестей, покрыл тело. Дед смотрел на внучка, уже не отпуская шуточек.
– Ну чего Илья, не боишься?
– А чего? – не понял Суров, – я и с парашютом прыгал.
– Ильду поцеловать…
– Так она же камень…
– Всю жизнь потом жалеть будешь, что мог и хотел, а не сделал. Жить сейчас надо, а не потом.
– Ладно, – только смог и произнести юноша, вдохнул-выдохнул.
Илья взялся левой рукой за край гроба, наклонился, еще раз вздохнул, ощутив жасминовый аромат, и коснулся губами губ Царевны. Словно ледяной холод ожёг его, губы, легкие, он задохнулся, затем голову словно сжало обручами.
Суров выпрямился, голова девушки так же недвижимо лежала на подушечке, и коса серебристая свисала с нее. Илья отвернулся, смотря на деда, на что тот показывал пальцем.
– Свершилось, – пошептал он, и порывисто обнял Илью.
Ильда встала из гроба, её лицо так осталось бледным, а губы -синими. Льдисто-голубые глаза Царевны широко открылись и тут же сузились, увидев их двоих . Она попыталась прикрыться покрывалом, придерживая его на своей высокой груди, спрятанной в складках ткани левой рукой. Девушка долго смотрела на своё обиталище, погладила хрусталь, и подошла к Илье и Вадиму.
– Ильда, – назвалась она.
– Вадим Григорьевич Вельтищев, – сказал старший.
– Илья Дмитриевич Суров, – добавил младший.
– Кто меня поднял, – сказала она низким голосом на хорошем русском.
– А откуда так язык знаете? – непонимающе поинтересовался дед.
– Да слышала я всё, что тут говорили, вот и научилась. Ну, кто поцеловал? – сказала она опять, – Не съем же я Избранника.
Юноша глянул на девушку, чуть меньшего роста, чем он, с серебристыми волосами, ослепительно белой кожей, синими губами и светло-голубыми глазами. Правда, её зубов не было видно. Может быть, и не сожрёт… Пока что…
– Я, так уж вышло, – сказал Илья, – не хотел вас обидеть, честно.
Девушка, как была, в одном покрывале, сияя ослепительной белизной лица и плечей, подошла к юноша странной, плывущей походкой.
– По велениям и по пророчеству, буду служить тебе вечно, витязь, – проговорила Ильда, вложив свои ладони в руки юноши, – не брошу тебя в бою, буду за тебя биться, не причиню тебе зла, – и выжидательно глянула на Сурова.
– А я, – и студент стал вспоминать все книги и фильмы о подобном, не обращая внимания на холод её рук, – принимаю твою службу, и буду о тебе заботиться, как должно.
– Всё вышло, как должно было быть. – неясно выразился дед, – внучок, пошли, пособишь.
Вельтищев повёл Сурова к ящикам, лежащим на полу. Дед посмотрел на печати, сверил с записями в блокноте, и вскрыл один из них. Он снял бумагу, затем фетр. Илья глянул внутрь и охнул. Внутри лежала копия Ильды.
– Что это? – не понял юноша.
– Молодо-зелено. Новые технологии. 3d принтер. Внучок мой сделал, – гордо говорил Вадим Сергеевич. – Фотографии Царевны сделал, тело обмерил. Вот красота-то, правда?
– Ты большой художник, как мой Микла, – говорила Ильда, проводя пальцем по щеке своего двойника.
Вдруг она присела, не отошла далеко от своих спасителей. Глаза были открытыми, но губы её что то шевелились. Вот царевна встала и изрекла:
– На Урал нам надо! Баба Яга меня уже ждёт!
– И красиво говорит, – заулыбался Вельтищев, – так тебе надо документы справить, внученька. Хочешь, станешь Вельтишевой Ильдой Вадимовной, я паспорт за неделю сделаю.
Дед принялся укладывать манекен в гроб, задумался, глядя на покрывало, надетое на Ильду.
– А меня чего никто не спросил, – только изрёк Илья.
– Ты со мной едешь, витязь. Так тебе суждено, – ответила снежно-белая девица.
– Да я и не хочу, может, – разобиделся он.
– После захочешь, – поддержал Ильду Вельтищев.
– Как мы Ильду выведем с охраняемого объекта, дед? – занервничал внучок, – и одежда где её?
– Молодо-зелено, – вздохнул Вадим Сергеевич, и пошёл к шкафу.
Он выудил оттуда спортивный костюм, кроссовки, всё похожее на то, что носил по пятницам на работу Илья, только женское. Покраснев, достал и чёрный бюстгальтер и женские трусы -стринги.
– Ну ты даёшь! – только и вымолвил Суров.
– Отвернись, охальник, – скомандовал Вельтишев, – Царевна одеваться будет.
Суров отвернулся, само собой не подглядывал, не хватало ещё. Только слышал недовольный шёпот Ильды:
– Да зачем всё это? Вот, штаны и куртка, да обувка. И довольно для меня. Жмёт ведь…
– Нельзя так, – уговаривал дед, – привыкай, Москва, чай не Урал твой…А ты барышня видная. Терпи…
Они так занимались ещё минут пять, и Царевну и не узнать- почти брат-близнец Ильи, а просторная куртка скрыла девичьи прелести. Вельтищев глянул, и вздохнув, накинул капюшон на голову Ильды.
– Теперь другое дело, – заулыбался Вадим Сергеевич, – теперь Вохра нас не поймает.. Ах , голова два уха…Через душ ведь возвращаться. Ну ладно, мы с тобой отвернёмся…Пошли, уходить надо.
Они быстро собрались, дед поправил покрывало на манекене, вдвоём закрыли хрустальный гроб крышкой, а Ильда не отрываясь всё смотрела на это, сводила, сгибала пальцы, и наконец, обняла себя за плечи.
– Пойдём, внучка… А сколько ж тебе лет, Царевна? – поинтересовался дед.
– Как избрана была, так шестнадцать мне и осталось.
Илья только кивал головой, смотрел на ожившую девушку, вставшую из гроба под его поцелуем. Прохладные губы, как ему вспоминалось, были сначала каменные, а потом такие пухлые и мягкие… Суров вздохнул и обернулся. Ну да, и по росту…
– Дед, – говорила уже проще Царевна, – у тебя колени болят?
– Ну, бывает, перед дождём… Болят, сил нет…Присесть не могу.
– Присядь. Быстро всё сделаю.
Вельтищев, охнув для порядка, присел на банкетку рядом с душем, и смотрел не отрываясь на Царевну. Она откинула капюшон куртки с головы, глаза девушки потемнели, а её ладони застыли в трех сантиметрах от колен старика.
– Всё, кажется.
Вадим Григорьевич удивленно потрогал свои ноги, присел, потряс седой головой.
– Никогда б не поверил… Ты, внучка пройди через душ и нас подожди.
Около лифта дед старательно проверил одежду Ильды, завязал ей шнурки на кроссовках, и тяжело выдохнул.
– Пропуск дай, Илья.
– Бери, – и юноша отдал карточку, – где мне вас ждать?
– Подожди, пока другие пойдут, там и проскочишь через охрану, – поучал неопытного сотрудника наставник, – как глаза замылятся.
Так и вышло. Охранник, только кивнул Вельтищеву и Ильде, приняв её за студента, помошника уважаемого старшего научного сотрудника.
Тут на проходной народ повалил с работы, и охрана не успевала проверять все пропуска, вот тут и возник перед турникетом Суров, понятно без пропуска.
– Илья? – посмотрел на него, не понимая охранник.
– Проездной забыл в рабочем столе. С толпой пролез обратно.
– Ну ладно, проходи, – и турникет открылся перед студентом.
Илья пробежал по степеням вниз, осмотрелся на Хорошевке, и заметил деда с внучкой, весьма мило беседующих.
– Вот, внучка мороженое не хочет есть, – жаловался Вадим Григорьевич, – придётся тебе доедать.
– Да не могу я, – и Ильда пожала плечами, – ем только мёд.
– Сейчас схожу, – быстро сказал юноша,
Он прошёл в супермаркет, прошелся по полкам и прикупил два кило. На кассе продавщица смотрела на него круглыми глазами.
– Вот такой я сладкоежка. И ещё ложку пробейте, – говорил Суров, – оплачу картой.
Мёд в пакет, и он опять оказался на скамье. Ильда всё была необыкновенно бледна, с синими губами, но глаза посветлели до светло-голубых.
– Вот, поешь, – и он отдал Царевне банку мёда.
Девушка повеселела, схватила банку, и в её пальцах стекло разом лопнуло… Время словно замерло. Илья потянулся в свою сумку за влажными салфетками, дед еле успел отодвинутся, что бы не быть облитым сладостью, Ильда же ловко выгнулась, и на штаны и куртку не попало ни капли. На ладонях девушки были отчетливо видны глубокие порезы от стекла, и должна была бы течь кровь…
Да собственно и потекла, но только кровь была не красная, от слова совсем. Прозрачная, такая, чуть голубоватая. Ильда и не смутилась, только прижала на секунду пальцы к ране, и они на глазах затянулись.
– Внученька, давай я тебе банку мёду открою, – тихо проговорил Вельтищев.
Царевна почти улыбнулась, Илья оторопел, когда вдруг она высунула язык, достав почти до подбородка. И язык был синий-синий. И словно это делала каждый день, буднично добавила:
– Я- Мёртвая Царевна. Что б вы знали.
Царевна в гостях у Избранника
На такси доехали быстро. Илья и Вадим Григорьевич не захотели рисковать, опускаясь в метро, думая о Ильде, и как ей покажется этот человеческий водоворот. Впрочем, машина с шашечками восхитила её до глубины души. Водитель только чуть посмеивался, наблюдая за реакцией этой баскетболистки, или волейболистки.
– Вы из Сибири? – спросил он.
– Нет, с Урала, – честно ответила Ильда
– Ну, тогда, конечно. Я, вот, за тоже «Уралочку» болею, – добавил таксист.
А девушка и вправду смотрела на громадный город, и не могла оторваться.
***
Так непривычно, она постаралась присесть поудобнее, повела плечами, чувствуя узкие лямки этой женской одежды. Где то с ней легче, подумала девушка, где-то тяжелее. В бою, с мечами или палицами да на лосе верхом скакать- конечно, легче. На ночь снимать лучше, одёжки эти, подумала она.
– Мимо зоопарка едем, может, зайдём? – спросил Илья деда.
– А что это?– не поняла она, – зоопарк?
– Животные там, на них люди смотрят, – добавил Вельтищев, – точно, посмотришь, тебе надо, потом в планетарий. Раз всё равно мы в центре.
Машина плавно остановилась, Ильда и не поверила, что так бывает, привычно крепко держалась за ручку двери, привыкла ведь к тряским волокушам или повозкам. Вышли, между двух башен были ворота. Девушка спокойно, плывущей походкой, пошла к ним.
– Ильда, подожди, сейчас билеты куплю, – крикнул Суров.
Он вернулся, и подал ей картонку, и показал, как приложить. Турникет открылся, и они вошли.
– Билет не выбрасывай, в карман положи. Ещё будет нужен, – поучал дед внучку.
Людей было не так много, были посетители и с детьми. Мальчики и девочки, особенно маленькие, больше глазели на Илью и Ильду, возвышавшихся над обычными обывателями, чем на редких зверей и птиц.
Но животные вели себя непривычно для всех, но не для Царевны. Они просто рвались из клеток, силясь прикоснуться к беловолосой гостье, одетой так просто. Медведи и лисы тыкались носами в стекла, бедный орёл пытался просунуть голову в неширокое отверстие, и зверьё начинало гомонить, как только девица удалялась.
Прикоснуться удалось лишь жирафу, сумевшим коснуться её ладони краем своего носа, и сразу поднявшим свою длинную шею, и обозревавшим других зверей с видом победителя.
Маленькая девочка, так и шла за Ильдой, не спуская круглых удивленных глаз, и для пущего удовольствия не выпускала изо рта свой палец. Вдруг она упала на кочке, и разбив коленку, громко заревела от обиды. Царевна быстро повернулась, и присела рядом, пытаясь успокоить ребёнка. Вельтищев и Суров только смотрели, не отрываясь …
Затем, Ильда быстро поднесла ладони к больному месту, кровь перестала течь, а поданной Ильёй салфеткой вытерла грязь и сукровицу с ноги.
– Вот и всё, – только и произнесла девушка своими синими губами.
Ребёнок тянул ней ладошки, и ведунья взяла её на руки, подняв на высоту своего роста.
– Ты холодная, – тихо сказала счастливица, – ты болеешь, замёрзла?
– Нет, – просто ответила целительница.
– Как тебя зовут? – спросила девочка.
– Ильда. А тебя?
– Катя, – назвался ребёнок, и смущенно отвернулся.
Царевна лишь покачала головой, не веря своим ушам. Девочка же вдруг восторженно закричала, и показывала пальцем куда-то в толпу людей. Девушка прошла мимо людей к паре, наверное, отцу и матери. Ильда передала ребёнка с рук на руки, только мать девочки вздрогнула, ощутив холод рук ведуньи.
– Спасибо вам, – благодарила Царевну женщина, – что с коленкой, – допытывалась мать у девочки, а та лишь прятала лицо у неё на плече.
Наконец, женщина взглянула на её ножки, не поверив глазам, увидев лишь гладкую детскую кожу.
– Там ничего такого не было, – успокаивала Ильда женщину, – салфеткой протёрла- и всё.
Женщина словам не поверила, и лишь сказала:
– Спасибо.
– Спасибо вам, – поблагодарил и отец девочки.
Вельтищев вёл внука и внучку дальше, и купил себе для полного счастья мороженого, и сам с радостью смотрел на животных. К тому же, сам стал будто лет в тридцать- и коленки не болят, и голова не кружится на ходу.
– Внучка! – крикнул он, – мороженое будешь?
– А что там? – спросила и она, – я ничего кроме мёда не ем.
– А мне дедушка? – засмеявшись спросил Суров.
– А ты взрослый уже, сам себе купишь. Ей-то всего шестнадцать, а тебе уж все двадцать годков.
Илья подошёл к ларьку и купил себе эскимо, снял обёртку и стал есть, присев на лавку. Ильда села рядом, чуть наклонилась, словно пытаясь обнюхать незнакомую еду.
– Так запах и не чувствую, – тяжело вздохнула она, – и всё серое вокруг…
– У тебя глаза болят? К врачу сходим? – предложил Илья.
– Нет, всегда так было, как обратилась в Мёртвую Царевну, – объясняла она, – В темноте вижу, как днём, а цвета и запахи не различаю. Да и жары и холода тоже. Но, правда, глаза опять голубыми стали, а не чёрными. Я в зеркало себя видела.
– Ну как, понравилось здесь? – спросил дед.
– Да, львов и жирафов не видела раньше. А лоси здесь есть?– и она просто вскочила с лавки.
– Как не быть, – ответил Вельтищев, – пошли, посмотришь.
Они прошли к вольеру, где за двумя заборами из толстого стекла прогуливался хозяин леса, с прекрасными рогами на голове. Лось тоже не стал чинится, и подошёл поближе, поводя ноздрями и шумно втягивая воздух
– И у меня такой же был… Умер без меня давно, – и она вздохнула, – я его ещё маленьким вырастила.
Лось тянул к ней свою громадную голову. В вольере был служитель, стоял рядом и работник Зоопарка.
– Не пустите ли в вольер девушку, добрые люди? -попросил Вельтищев, – она с Урала, лосей разводит. Видите, как к ней животина тянется?
– Оно конечно, – почесал себе затылок работник. – а если он как даст ей копытом?
– Да она только войдёт. Если лось забеспокоится, тут же выйдет.
– Только точно? – спросил работник, держась за метлу, как за пулемёт.
– Я вас не подведу, – в два слова убедила обоих девушка.
Она вошла в клетку, лось сразу её обнюхал, и почти по- кошачьи потерся мордой о плечо девушки. Потом лесной хозяин осторожно, корпусом оттер девушку, и встал между ней и служителями, словно считал, что они могут обидеть Ильду. Вдруг Ильда вскочила, сев верхом на лося, но животное спокойно стояло, а потом прошло несколько шагов, гордо неся на себе новую хозяйку. Смотрители смотрели на небывальщину, да только щёлкали камерами телефонов, думая сейчас о одном Инстаграмме, как зальют фотки, как их лайками закидают. Опомнились потом, когда Ильда вышла из загона.