Наблюдая за каждым сквозь полуопущенные ресницы, Величайший спокойно дождался, пока все рассядутся, и посмотрел на Яксина:
– Начинайте, эс-Фарфе. Сначала расскажите всем то, что доложили мне вчера.
Эс-Суар и эс-Вьер переглянулись: оба были слегка удивлены словами Сезара и тем, что, по его мнению, могут не знать о чем-то, что известно советнику Величайшего.
Эс-Фарфе откашлялся и обвел всех невеселым взглядом серых глаз, слегка потускневшим от возраста и ответственности, которую этот человек привык на себе нести.
– Уважаемые эсте, я уверен, что все вы в курсе последней статистики. Смертность на Горре растет, во всей системе. Самое неприятное, что растет она на фоне повышения рождаемости, то есть люди чаще умирают от болезней в относительно молодом возрасте около двухсот лет и даже моложе. Умирают дети. В последнее время все чаще от телепатических травм и отклонений развития…
Сделав небольшую паузу, Яксин провел пальцем по своему коммуникатору, явно обращаясь к какой-то письменной информации, и продолжил:
– Но я хотел сообщить вам не о том, что вы и так прекрасно знаете. Вчера я доложил Величайшему и по его просьбе повторяю вам тревожные новости, которые пришли ко мне из управления здравоохранения. Ученые-генетики завершили проецирование текущей генетической линии горианцев, имея в виду все планеты системы. По их прогнозам уже в следующем поколении число рожденных с отклонениями увеличится на сто пятьдесят восемь процентов и превысит половину всех детей на Горре. А через два поколения здоровые телепаты будут редкостью среди новорожденных. Иными словами, – Яксин тяжело вздохнул и выключил коммуникатор, – мы в генетическом тупике.
Большинство сидящих невольно слегка отклонились от стола и снова переглянулись. Почти у каждого из них, включая Величайшего, имелись дети и все они были достаточно молоды, чтобы дожить и до внуков, и до правнуков. И до праправнуков, весьма вероятно, тоже. Стать свидетелем того, как вся планета превращается в подобие лазарета и сумасшедшего дома, очевидно, не хотелось никому из присутствующих.
– Почему? – вырвалось у эс-Эльте, но под пронзительным черным взглядом Сезара командующий войсками осекся. Это был явно не тот вопрос, которым следовало сейчас задаваться тем, кто отвечал за судьбу планеты.
– Ученые уже занимаются исследованием на эту тему, – ответил Сезар тоном, мягкость которого словно спорила с его собственным осаживающим взглядом, – давайте рассмотрим варианты выхода из этого кризиса. Яксин?
– Эксперимент с землянами удался, – с готовностью кивнул советник, – рожденные дети здоровы, их генетические линии, продленные до десятого поколения, не содержат сбоев и повышенной вероятности заболеваний.
– Тхорн? – Величайший мягко посмотрел на того, кто сам несколько десятков лет назад привез на Горру первых землян, учил и адаптировал некоторых из них и знал о них и об этой планете не понаслышке.
– Я вижу прямой смысл установить контакт с Землей и переселять их массово, – кивнул эс-Зарка, – но я не уверен, что это решит проблему, которая возникла прямо сейчас. Мы не успеем. Полноценное установление контактов и смешение населения хотя бы на тридцать процентов – это минимум пять поколений. Сто – сто пятьдесят лет. Даже на то, чтобы объяснить им, кто мы такие и почему так хорошо жить на Горре, преодолеть подозрительность и научить их азам телепатии в массовом порядке уйдет лет пятьдесят. При условии, что мы мобилизуем половину Горры-Центр заниматься исключительно их адаптацией, лечением и обучением.
Величайший медленно кивнул, и все разом отвели глаза в стороны. Эксперимент с Землей удался и провалился одновременно: слишком поздно. Теперь, в одном шаге от успеха, им нужно было придумать что-то другое или катастрофы не миновать.
– Эс-Суар? – Величайший повернул голову в сторону главного специалиста по межпланетным контактам, и следом повернул головы весь стол.
– С октианцами проще, в том смысле, что они хотя бы о нас знают, – кивнул беловолосый Атимьен, едва дождавшись своей очереди говорить. Его почти прозрачные светло-голубые глаза блеснули, – многие из них хотят жить на Горре и еще у них последние годы развернута целая программа по поиску телепатов. Уже найдены и обучены сотни людей, которые мечтают о переселении.
– Сколько? – уточнил Сезар.
– Точно не знаю. Мы выясним, – кивнул эс-Суар.
– Генетику исследовали? – вклинился эс-Фарфе, жадно вперив в него взгляд.
– Конечно. Они нам подходят. Но есть проблема с их правительством. Они в последнее время очень агрессивно себя ведут и, боюсь, если поймут, что нам от них нужно, будут использовать это как рычаг давления…
– Не надо бояться. Надо сделать так, чтобы они ясно увидели свою выгоду, – перебил Сезар, – Что еще вы хотели доложить мне, эс-Суар?
– У нас растет число шпионов по всей системе. По вашему распоряжению, Величайший, мы их пока не выявляем официально и продолжаем наблюдать, но, боюсь, они все же выходят из-под контроля…
По тому, как омрачилось лицо Величайшего, эс-Суар понял, что Сезар, в отличие от всех присутствующих за столом, в докладе уже не нуждается: знает и об убийстве, и о прочих бесчинствах шпионов. Коротко доложив об этом остальным присутствующим, он опустил глаза в стол, ожидая реакции Величайшего. Но тот, против его ожиданий, никак это не прокомментировал и задал лишь один вопрос:
– Убийца пойман?
– Да, – немного севшим от негативных эмоций голосом вклинился эс-Вьер – за поимку преступников, конечно, отвечала его служба. – Это октианец, слабый телепат с травмами.
– Он вменяем?
– Да, Величайший.
– Мы отправим официальную ноту протеста на Октианию. Достаньте всех шпионов на Центре и арестуйте. С этого и начнем переговоры.
– А как же насчет других планет? – невольно возмутился эс-Суар, ожидавший от Сезара более радикальных мер после такого шокирующего события.
– Я сказал: на Центре, вы не ослышались. За остальными усильте контроль. Следите за каждым шагом, если нужно, но пока не трогать, – процедил Величайший. – Халаэн, мы можем обеспечить нужный уровень контроля при вашем содействии?
– Да, Величайший, – коротко ответил по обыкновению немногословный командующий войсками.
– Благодарю. Эс-Зарка?
– Спасибо, Величайший, – кивнул Тхорн и положил перед собой руки на каменную столешницу, слегка наклоняясь вперед, – уважаемые эсте, у меня, как вы знаете, особая миссия. В ближайшие годы я буду отвечать за адаптацию землян, октианцев и любых других инопланетян, которых мы будем принимать и расселять на Горре. Понимаю, что в некотором смысле мы будем находиться в оппозиции, особенно с тобой, Ортанес, но все же прошу вашего содействия, насколько это будет возможно.
– Чтоб тебя, – пробормотал Ортанес, глядя на того, кто буквально минуту назад мнился ему соратником, а оказался противником. Разумеется, Тхорн был прав: если он станет своеобразным попечителем всех инопланетян, то будет первым, кто на каждом шагу станет противостоять всем ограничениям против них, направленным на охрану порядка и безопасности. И такого сильного противника Ортанес себе совершенно не желал.
– Эс-Вьер, вам предстоят месяцы и годы очень трудной работы, – тут же добавил Сезар, посмотрев на Ортанеса так, что в его взгляде всем присутствующим даже почудилось нечто вроде сочувствия, – обеспечивать безопасность всегда непросто, если она не в приоритете. Но вы сами понимаете ситуацию: без инопланетян нам не выжить. И да, многие из них будут нарушать наш порядок, правила и законы, так что придется усилить контроль. Вашей службе будет выделено дополнительное финансирование, мы расширим штат. И все же я хочу, чтобы это делалось мягко.
– Да, Величайший, – ответил Ортанес единственное, что мог ответить Сезару вслух, в то время как в мыслях его было одно сплошное: "невозможно" – и, разумеется, Величайший мог читать эти мысли насквозь.
– Позвольте уточнить кое-что, – снова вступил в беседу главный дипломат планеты Атимьен эс-Суар, – будем ли мы начинать переселение октианцев с Центра, как землян или…
– Нет, – отрезал Сезар, – Центр остается управляющей планетой и должен быть в большей безопасности. Мы начнем с Горры-3. Там военная база и, если я правильно понимаю, будет проще в плане борьбы с преступностью.
– Совершенно точно, Величайший, готов лично проконтролировать, – кивнул командующий войсками эс-Эльте, добавив еще шесть слов к сказанным до этого двум.
– Какая прыть. Может, и сами жену там подыщете среди вновь прибывших, – саркастично вставил Ортанес эс-Вьер, внезапно осатаневший из-за этого наглого вторжения военного в сферу своих интересов.
– Может, и подыщу, – ничуть не задетый, миролюбиво отозвался пятидесятилетний Халаэн, почти не поворачивая головы. Самый молодой из всех присутствовавших и в том числе поэтому холостой, главнокомандующий привык спокойно относиться к любым попыткам себя укусить – иначе бы не выжил на таком посту.
– Ортанес, никто не умаляет вашей ответственности и заслуг. И вы гораздо больше нужны мне здесь. Согласитесь, будет неплохо, если Горру-3 проконтролируют войска в такое непростое время, – умиротворяющим, почти гипнотизирующим голосом обратился Сезар к начальнику службы охраны.
– Конечно, – мгновенно остывая, согласился Ортанес и наклонил голову. Он умел быстро брать себя в руки, особенно в таких ситуациях, когда выбора не было.
– Если картина в целом ясна, перейдем к деталям, – предложил Сезар, протягивая руку за кувшином с водой, чтобы наполнить свой стакан. Другие участники совещания тоже потянулись за напитками. Обговорить предстояло еще очень многое, и каждый с радостью воспользовался минутной передышкой перед тем, как погрузиться в многочасовую дискуссию о том, как организовать самые масштабные перемены в жизни планетарной системы за последние двести-триста лет.
Глава 5
Горра-3. Берк
Он многого не учел в первые часы работы с Кей-Ше. Предупредив ее о том, что будет очень неприятно, он не до конца понимал, как сильно она ослабеет за считанные часы. К обеду ему самому стало не по себе от того, как глубоко приходилось лезть без ясного обзора через сканирование. Он касался некоторых зон вслепую, и она сразу начинала плакать, не понимая, от чего рыдает. Не понимал этого и Берк – там могли быть как плохие воспоминания, так и хорошие. Она могла плакать как от чувства потери, так и от настоящей боли, которую не могла ни вспомнить, ни осознать.
– Прервемся, – наконец, скомандовал он, когда усталость и чувство голода стали почти невыносимы. И только тогда, выпустив ее из увода, понял, что Кей-Ше лежит ничком на койке и не может встать, давно уже ослабев сверх всякой меры, даже с учетом двух капельниц, которые он ей поставил сразу.
Выругав себя, Берк склонился над ней:
– Маленькая. Ты меня слышишь?
– А?
С трудом подняв веки, она медленно сфокусировала на нем мутный взгляд:
– Ничего… не вышло?
– Мы проделали большую работу. Я добавлю тебе витаминов.
– Не морочь мне голову. Это ведь просто диагностика, – выдавила она, снова закрывая глаза.
Берк молча глубоко вздохнул, поднялся и вышел из ее палаты. Он чувствовал такую беспомощность, какой не поддавался уже очень давно. Итак, позади четыре часа очень интенсивной работы по диагностике, результаты нулевые – тут Кей-Ше права, и, к тому же, она крайне измучена. Блестящая работа лучшего телепата на планете.
Оставив распоряжение персоналу хорошо покормить Кей-Ше и удвоить дозу витаминизированной смеси, он направился на взлетную площадку и перелетел в ближайшее кафе, где встретил одиноко обедающего Зарема. Глаза его ученика и ближайшего помощника во всех делах удивленно округлились:
– Эсте эс-Мессе? У вас же отпуск. Вы же говорили, что прилетите вечером.
– Я работаю над своим проектом, – коротко пояснил Берк и кивнул на свободное место за столиком, – присоединюсь?
– Конечно. Как себя чувствует ваша невеста после перелета?
Внимательно посмотрев на Зарема, Берк внезапно понял, что без его помощи не обойтись. Он слишком привык за три последних года сбрасывать всю рутину на него. Слишком много всего на себя нагрузил, чтобы провернуть теперь это в одиночку.
– Моя невеста – октианка. Чувствует она себя отвратительно и лежит сейчас в нашей клинике.
– Что? – поперхнулся Зарем. Его глаза, не успев вернуть нормальную форму, снова выкатились и на этот раз стали похожими на мультяшные – как у одного из персонажей, которые вечно прыгают с экрана на экран в детском отделении.
– Да. Тебе придется сохранить эту тайну, но деваться некуда, верно? – скучающим голосом спросил Берк и подозвал официанта, чтобы сделать заказ, тем самым предоставив своему собеседнику время на то, чтобы прийти в себя.
– Я не понял. Эсте эс-Мессе, вы что, шутите? – тихо осведомился Зарем, когда официант удалился.
– Нет, как это ни странно, – не глядя на него, ответил Берк. Но эмоции и мысли на всякий случай просканировал и, разумеется, среди шока и искреннего испуга не обнаружил ничего похожего на желание предать его. Что ни капли не удивило: Зарем его обожал и ради возможности учиться у лучшего телепата планетарной системы мог бы утаивать от властей даже десяток октианцев и тайник с наркотиками в придачу, если бы это по каким-то причинам понадобилось Берку для его работы.
К вечеру они успели многое. Зарем проштудировал тонны литературы в сети на тему экспериментов на низших планетах и нашел для Берка несколько гипотез, нуждающихся в проверке. Одна другой хуже: к своему ужасу и отвращению, они узнали многое, о чем предпочли бы не знать: на диких планетах в попытках освоить телепатию практиковали чудовищные издевательства, от полного уничтожения памяти до удаления части мозга.
– Они что, серьезно верят, что калека может быть полноценным телепатом? – в сердцах спрашивал вслух Зарем, зачитывая ему куски нужных материалов.
– Я думаю, на полноценность они не замахиваются, – вздохнул Берк, потирая ладонями лицо, чтобы взбодриться, – все они ищут рецепт волшебного превращения.
– Как из нетелепата сделать телепата, – презрительно фыркнул Зарем, – как будто это решило бы все их проблемы.
– Хорошая новость в том, что физически Кей-Ше здорова, ей не делали никаких ужасных операций на мозге, – сказал Берк. – Плохая – в том, что память ей затирали и эмоции немилосердно искорежили. Я даже не смог активировать эти зоны.
– Я могу вам ассистировать в следующий раз? – тихо спросил Зарем, затаив дыхание.
Берк криво улыбнулся:
– От того, что мы вдвоем зайдем в увод, ей легче не будет, мягко говоря. Лучше расскажи мне о Никамае.
– Я провел сканирование, ваш диагноз, конечно, точен, – Зарем с готовностью, несмотря на легкое разочарование, переключился на свою пятилетнюю пациентку, – У нее врожденная телепатическая гиперчувствительность. Лечение можно начать с сегодняшнего дня.
– Как она в целом?
– Хорошо. Немного скучает по родителям, но я прикрываю эти эмоции, и еще с ней все время кто-нибудь занимается и играет.
– Хорошо. Пойдем взглянем на нее, – кивнул Берк и поднялся, – а потом я пораньше полечу домой. Мне очень нужно выспаться.
– А как же ваша не… веста?
Зарем немного осекся к концу фразы, поймав жесткий взгляд Берка, но тот тут же взял себя в руки и качнул головой:
– Останется здесь. Она все равно не сможет сегодня никуда лететь.
Немного поколебавшись, он снова поднял усталый взгляд на Зарема:
– Присмотри за ней тоже, ладно?
– Конечно, эсте. Я присмотрю, не волнуйтесь, – с готовностью кивнул эс-Каве.
Домой Берк возвращался в таком угрюмом состоянии, что люди, летевшие навстречу, невольно шарахались, сами не понимая, почему огибают его на гораздо большем расстоянии, чем требовалось. Он чувствовал себя полнейшим ничтожеством, беспомощным, как младенец.
*** Кей-Ше
Она так плохо себя чувствовала, что постоянно просыпалась – как будто плыла по поверхности болезненного сна, то захлебываясь в нем, то погружаясь в приятную темноту и даже выравнивая дыхание в ней, под ней… но потом ее снова что-то выталкивало на поверхность, где было зябко, противно, некомфортно. Где она ощущала сухость губ и тянулась за водой, а потом снова засыпала и просыпалась то от жара, то от озноба.