— А как насчет пустоты, которая болтается поблизости? — я сказал. — Она изрядно потрепана, но иногда раненая пустота может быть даже опаснее, чем…
— Мы избегали пустот задолго до вашего появления, — сказала мисс Королек.
Я увидел, как Эмма поморщилась: «Ой».
— Не чувствуйте себя бесполезным, mon garçon[4], - сказала мисс Кукушка. — Скоро у нас будут для тебя опасные дела.
Глава восьмая
Просто болтаться вокруг Акра было достаточно опасно в обычный день, учитывая множество природных опасностей (дымящиеся струи пламени на улице; плотоядные бактерии в каналах), а также различные злоумышленники, как обычные, так и необычные, которые скрывались в его тени. Но теперь, когда Нур и я были почти убиты, имбрины не хотели рисковать, поэтому пара охранников прилипла к нам, как клей, когда мы шли обратно в Дитч-Хаус, а затем встали у входной двери.
Большинство наших друзей были внутри, сжигая остаточный стресс от катастрофического собрания с домашними делами. Эмма вскипятила воду для стирки в большой металлической ванне, а когда белье было выстиранно и отжато, его повесили рядом с угольным радиатором в подвале; если бы его повесили снаружи, в пепельном воздухе Акра, оно бы только снова испачкалось. Когда они высохли, Гораций накрахмалил и погладил их, не переставая восхищаться современным чудом-смягчителем тканей. Получение его, настаивал он, было одной из немногих веских причин, когда-либо позволявших отважиться на сегодняшний день. Оливия сняла свинцовые туфли и протерла потолок тряпкой и метелкой из перьев. Фиона ухаживала за виноградными лозами, пощипывая их там, где они начали вторгаться внутрь дома, который был почти повсюду. Все, что вырастает у Фионы, объяснил Хью, всегда притягивается к ней и неуклонно движется в ее сторону, когда она поворачивается к нему спиной. Остальные занимались тем, что стелили постели, мыли полы, убирали за курами и сметали пепел, который попадал в дом всякий раз, когда открывалась дверь или окно.
Работа меня успокаивала. Это помогло восстановить небольшое чувство нормальности в мире, который шатался под натиском ненадежности. Но некоторые из моих друзей только еще больше нервничали. Через час Хью бросил метлу, которую держал в руках, и закричал:
— Я так больше не могу!
— Я тоже! — сказал Енох. — Этот лак для пола пахнет керосином.
— Нет, я имею в виду, почему нас заставляют просто ждать? Нам только что сообщили, что Каул прибывает, и кто знает, с каким боевым отрядом он прибудет. Разве мы не должны собрать один из наших? Готовишься к битве?
— Держу пари, ты сможешь собрать целый батальон пчел-убийц, — сказала Оливия. Она оттолкнулась от потолка и ухватилась за стул. — Есть петлевая дверь, которая ведет к цветущим полям в Парагвае… коридор второго этажа, третья дверь слева от туалета.
— На окраине Лондона есть город, полный невидимок, обученных партизанской войне, — сказал Миллард.
Гораций повернулся к Фионе.
— У тебя больше не было контактов с древесным народом из Великого Хибернианского леса? Армия деревьев, подумать только!
Фиона что-то шепнула Хью, и тот ответил:
— Нет, но она старается поддерживать связь.
— У нас уже есть армия, — сказала Клэр. — Их называют внутренней гвардией.
— То, что от нее осталось, — вздохнул Хью. — Пустоты разорвали их в клочья во время набегов.
— Я бы не доверил им защищать мой обед, а тем более петлю, — сказал Енох.
Оливия прижала палец к губам.
— Ш-ш-ш, они за дверью. Ты их обидишь.
— Я чувствую то же разочарование, что и все вы, — сказала Эмма, — но прямо сейчас мы должны показать пример всем остальным чудакам в Дьявольском Акре, как сказала мисс С., а не бегать вокруг, как будто небо рушится. Когда имбринам понадобится, чтобы мы собрали необычную армию, можете быть уверены, они дадут нам знать.
Ворча, Хью объявил, что у него перерыв на обед, и потопал на кухню.
Немного погодя появилась мисс Сапсан с мисс Кукушка на буксире. Мы с Нур поговорили с ними в маленькой гостиной рядом кухней. Мы рассказали им все, что могли, о том, как найти тело Ви и о трудностях, с которыми может столкнуться их команда по пути, включая, но не ограничиваясь раненной пустотой, еще несколькими тварями, которые, возможно, пошли проверить того, в желтом плаще, и тупыми, но потенциально неприятными полицейскими в моем доме, которые были свидетелями нашего выхода через карманную петлю.
— Возможно, придется стереть память, — пробормотала мисс Сапсан, обращаясь к мисс Кукушке, которая кивнула.
Кроме того, придется иметь дело с остатками урагана, сказал я, что может затруднить вождение.
— Вам понадобится машина. Машина моего деда стоит на подъездной дорожке к дому моих родителей, но ей нужна новая шина.
— Давайте мы об этом позаботимся, — ответила мисс Сапсан.
Мы извинились и вышли на кухню, а вскоре появились и имбрины. Они изложили основы миссии и попросили двух добровольцев. Эмма вскинула руку. Как и Енох, но мисс Сапсан отказала ему.
— Вы единственная незаменимая часть этой операции, мистер О'Коннор, и вы нужны мне здесь, отдохнувший и готовый к работе, как только мы вернемся с телом Ви.
Его глаза блестели от возбуждения.
— Я буду готов. — Он похлопал по кувшинообразному выступу на куртке. — Сердца этих убийц — идеал, если вам нужно, чтобы ваш воскресший сделал что-то физическое, но для силы духа сердце поэта было бы идеальным… если я смогу достать одно… Возможно, придется прокрасться в Вестминстерское аббатство с лопатой…
— Не смей, — сказала мисс Сапсан.
— Ладно, ладно.
— Я серьезно, — он подмигнул ей.
Она выбрала Бронвин и Эмму, чтобы присоединиться к ним в миссии по поиску, и мисс Королек спросила Эддисона, чувствует ли он себя в состоянии совершить эту поездку снова. Он вытянулся по стойке «смирно» и сказал: «Все, что угодно для вас, мадам».
Он был самым преданным человеком из всех, кого я знал, хотя эта преданность принадлежала, в частности, одной имбрине. Он готов был умереть за мисс Королек, как уже сделали несколько его товарищей, когда на их зверинец напали твари. Если бы все чувствовали, то же, что и он, у меня не было бы сомнений в наших шансах против Каула.
Собрав свою команду, имбрины сказали, что надеются вернуться через несколько часов, но добавили не волноваться, если это займет больше времени.
Мы пожелали им удачи, и они отправились. Странно было представить, что мои друзья поедут в Энглвуд без меня. Еще более странно было представить, что они привезут с собой.
Не прошло и двадцати минут, как появились новости о новом нападении, и на этот раз агрессор был не просто болтливой голограммой. Мы сгрудились вокруг радио Горация, чтобы послушать Амоса Декстера, чей обычно шелковистый голос был грубым и дребезжащим:
— Мы получили сообщение о нападении на Петлю мисс Ржанки в Сквотни, Восточный Лондон. Она только что прилетела, и сейчас она у нас в студии. Мисс Ржанка, спасибо, что вы с нами. Вы можете рассказать о том, что произошло?
Послышалось какое-то шарканье и хлопанье крыльев.
— Она только сейчас приняла человеческий облик… Потерпите минутку, слушатели…
Гораций нервно заломил руки.
— Даже Амос кажется потрясенным. Мисс Ржанка, должно быть, выглядит зрелищно.
— Ее петля была одной из немногих уцелевших во время налетов на Лондон, — сказал Миллард. — Вполне логично, что это была первая цель Каула.
Из динамика донесся испуганный женский голос:
— Да, Эдриенн Ржанка здесь. Они прорвались сквозь стены нашего дома…
— Кто это сделал, мэм?
— Листья, ветки и ветер. Кажется, это был Каул. Я услышала его голос, и дом разлетелся на части… Я не знаю, кто он теперь, не могла хорошенько рассмотреть, но он не человек, ни в коем случае. Мне удалось вытащить самых маленьких, за исключением Шины и Рузи…
Она разрыдалась. Амос быстро забрал микрофон. Он поблагодарил имбрину за то, что та заглянула в студию, затем представил мисс Боболинк, которая велела всем, кто слушал, сохранять спокойствие и продолжала.
— Все дела в Акре будут продолжаться в обычном режиме до дальнейших новостей. Вы должны, как обычно, отчитываться о своих рабочих заданиях и занятиях. Комендантский час будет действовать с наступлением темноты, но до тех пор проживайте свой день, как и любой другой. Будьте уверены, мы принимаем все меры для обеспечения вашей безопасности.
— Чем больше они так говорят, тем меньше я в это верю, — пробормотала Эмма.
— Значит, это официально, — мрачно сказал Миллард. — Каул может сделать больше, чем просто спроецировать голограмму самого себя. Теперь он может устроить физическую атаку.
— А вы уверены, что это он? — спросил Гораций.
— Чудовищное дерево? — спросила Нур. — Ветры и торнадо? Это он.
— Каул 2.0, - согласился я.
— Ничего страшного, — сказал Хью. — Петля мисс Ржанки была довольно изолирована и лишь слегка защищена. Легкая добыча.
— Клэр могла бы вытащить мисс Ржанку из этой петли, — согласился Енох.
— И я могу откусить тебе пальцы на ногах своим задним ртом, пока ты спишь сегодня ночью, — прорычала Клэр. — Тебе бы это понравилось?
Енох, как обычно, не обратил на нее внимания.
— Он знает, что на самом деле не может настроить нас против имбрин, — сказал Хью, — поэтому план «Б» Каула — отпугнуть нас. Заставить как можно больше людей покинуть Акр, и тогда он сможет вторгнуться в почти незащищенную петлю.
— Не о чем беспокоиться, — пробормотал Гораций. — Он только начинает. Он будет разрушать одну петлю за другой, становясь все сильнее, а потом придет за нами. — Он огляделся, широко раскрыв глаза. — Похоже, беспокоиться не о чем?
— Похоже, ничего не поделаешь, так зачем беспокоиться? — сказал Хью, его голос дрогнул на слове «беспокоиться».
— Дел много, и я не имею в виду стирку, — сказал Енох. — Мне нужно сердце этого поэта, если я собираюсь воскресить тело, которому будут задавать вопросы, или ответы будут наполовину тарабарщиной. Я не собираюсь просто сидеть и ждать.
Хью поднялся с кровати и направился к двери.
— Я тоже. Что скажешь, Фи, тебе захочется немного приключений?
Она уже ждала его в дверях, цветы на длинных стеблях взволнованно обвивались вокруг ее лодыжек.
Клэр вскочила и потопала к ним.
— Куда это ты собрался?
— Та петлевая дверь, о которой упоминала Оливия, — сказал Хью. — 21-Q, третья от туалета. Просто разведка, мы скоро вернемся. И если ты проболтаешься об этом мисс С., я отгрызу тебе пальцы на ногах.
— Ну что ж… Я официально возражаю! — Немного покраснев, она отошла в угол, чтобы надуться. Но я знал, что она не выдаст своих друзей, даже чтобы выслужиться перед мисс Сапсан.
— Но Пенпетлекон закрыт до особого распоряжения, — сказала Оливия. — Туда нельзя войти без специального разрешения.
— Харон у меня в долгу, — сказал Енох, присоединяясь к Хью и Фионе у двери.
Я схватил его за руку, прежде чем он успел повернуть ручку.
— Подожди, выйди через заднюю дверь, или тебя увидят стражники.
— Спасибо, приятель. — Он улыбнулся и по-братски ткнул меня локтем в ребра, а потом они втроем поднялись по лестнице и выскользнули из окна верхнего этажа в переулок.
Невидимая рука легла мне на плечо.
— Я думаю, что вы с Нур тоже согласитесь немного поразвлечься? — спросил Миллард. — Если только здесь нет чего-то такого, что ты предпочел бы вымыть.
Нур ухмыльнулся.
— Что у тебя на уме?
— Я надеялся, что у тебя остался секундомер Ви. Экспульсатор.
Нур проверила карман своего полосатого платья.
— Прямо здесь. Правда, он поджарился.
— Ну, в том-то и дело. А может, и нет. Я хотел бы показать его моему другу-лудильщику, если вы не возражаете. У него талант к таким вещам, и… если нам действительно придется закрыть Пенпетлекон, было бы неплохо иметь под рукой работающий экспульсатор. На крайний случай.
— Думаю, стоит попробовать, — сказала Нур. — И это чертовски лучше, чем сходить с ума, ожидая здесь. Как ты думаешь, Джейкоб?
Моим ногам не терпелось отправиться на поиски приключений. Стража у дверей стояла совсем недолго, а я уже чувствовал себя пленником.
— Да, стоит попробовать. Давай просто убедимся, что мы вернемся раньше, чем…
Я замолчал, слова застряли у меня в горле.
Прежде чем они вернутся с телом Ви.
— Я обещаю, — сказал Миллард.
Мы вылезли через заднее окно второго этажа, как это сделали наши друзья несколько минут назад. Спустившись по лестнице на шатких ходунках, мы увернулись от потока пепельных нечистот и бросились вниз по узкому кривому переулку, который тянулся за домом. Охранники не отпустили бы нас, даже если бы мы смогли убедить их в необходимости прогулки, и мы согласились, что чем меньше людей знают о существовании потенциально отремонтированного экспульсатора, тем лучше. Однажды это спасло Нур жизнь. Если Каул приблизится, и ситуация здесь, в Акре, станет действительно ужасной, его вновь можно будет использовать; Я не мог допустить, чтобы какой-нибудь паникующий идиот попытался украсть его. Особенно мне не хотелось, чтобы об этом узнали американцы. Отчаяние может заставить хороших людей делать плохие вещи… а морально амбивалентные люди делают действительно плохие вещи.
Отойдя от дома на несколько кварталов, мы свернули на Скорбную улицу, разделенную посередине Лихорадочной канавой. По обе стороны гноящейся воды стояли странные люди, и они были заняты — но это был не обычный день в Акре. Несмотря на инструкции имбрин вести себя как обычно, казалось, что почти все бросили свою работу и занятия, чтобы подготовиться к нападению любым возможным способом. Канава представляла собой водную стоянку для скифов и барж, а лодочники разгружали ящики на грузовики и повозки, запряженные лошадьми.
— Еда, одежда, инструменты, лекарства, — сказал Миллард. — Ваши основные запасы для выживания в осаде.
На нескольких ящиках стояло слово «ВЗРЫВЧАТКА», что заставило меня задуматься, не везут ли они и обычное оружие. Как будто оружие могло помочь против такого протодемона, как Каул, или кем бы он там ни стал; я был почти уверен, что летящий кусок металла его не остановит. Но тревожная истина заключалась в том, что способности большинства странных существ не были хорошо приспособлены к бою. Мы не были солдатами. Мы не были супергероями. Перед лицом организованного нападения лучшее, что большинство из нас могло сделать, — это присесть на корточки и надеяться на лучшее. Может быть, десять процентов из нас могли бы организовать любую агрессивную защиту. Вот почему мы нуждались в ополчении, хотя оно и было относительно бесполезным. И почему мы так долго зависели от защиты имбрин и их петель.
Наиболее подготовленной к бою группой были американцы. Последние полвека они провели в дарвиновской борьбе за выживание, которая давала привилегии тем, кто обладал способностями к оружию, а остальных превращала в бесстрашных драчунов. Поэтому я был одновременно удивлен и благодарен, увидев, что некоторые из них делают больше, чем просто ошеломленно наблюдают. Ламот и несколько его северян помогали лодочникам грузить припасы на грузовики. Дальше по берегу Паркинс выкрикивал приказы из своего левитирующего кресла-каталки, пока группа его ковбоев из Калифорнийцев искала хорошие загорождения для засады: крыша здесь, опора моста там. Одна из них, дама с кислым лицом, с длинной косой на плече и дробовиком в руках, стояла на страже возле небольшого дома, в то время как другой калифорниец приносил охапку за охапкой оружия внутрь. Заглянув в дверь, я увидел растущий склад оружия, ножей, мечей и дубинок, легко доступных в случае нападения.
Лео Бернхэм заметно отсутствовал, но вместо него прислал несколько головорезов. Нур шарахнулась в сторону, когда мы вчетвером прошли мимо «Сморщенной Головы», едва видимой в открытое окно. Один полировал свой пистолет, а другие, взяв с кухни ножи, делали коктейли Молотова из бутылок со спиртным.