Огненная женщина подошла к лестнице и начала спускаться. Я схватил Нур за локоть, а Бронвин зацепилась за другой.
— Это может быть ловушка, — процедил я сквозь зубы.
— Отпустите ее, — сказал Гораций. — Я думаю, что это то, что должно будет произойти.
Мы неохотно подчинились. Нур встретила огненную женщину у подножия лестницы. Какое-то мгновение они просто стояли, напрягшись и глядя друг на друга, а затем женщина подняла меч над головой — он вспыхнул ярче, когда она вскинула его, отражая свет от углов комнаты.
— СТОЙ! — я закричал, но было уже поздно: меч уже опускался. Нур подняла руки и поймала клинок между ними, и одним плавным движением она выхватила меч из рук женщины, затем сжала его в шар света между ладонями и засунула в рот.
Женщина дернулась, выпрямилась и опустила руки.
— Очень хорошо, — сказала она, улыбаясь. — Действительно, очень хорошо.
Нур сглотнула. Ее свет опускался по горлу, когда пламя меча двигалось к ее желудку.
— Откуда ты знаешь, что я пожиратель света?
— Потому что, — раздался из темноты голос молодого человека — Мы все такие.
Он появился в луже света под лестницей — света, который, казалось, исходил из его головы, — затем глубоко вздохнул и погрузил нас в комнату, полную дневного света. Через несколько секунд его кожа снова обрела нормальный оттенок, и пространство вокруг нас из темноты ночи превратилось в полдень, лучи солнца струились вниз через высокие окна.
Молодой человек выглядел лет на восемнадцать. У него была гладкая темная кожа, и он был одет с иголочки в костюм в тонкую полоску, котелок и тонкие кожаные перчатки, которые он стал натягивать на ладони, когда он начал подходить к нам.
— Меня зовут Джулиус, — сказал он, — а это Себби.
Я предположил, что он имеет в виду огненную женщину, но она съеживалась на наших глазах, потускнела и начала превращаться в шар мерцающего оранжевого света. Он взлетел вверх по лестнице и прыгнул в руку маленькой бледной девочки на балконе, ее рука была вытянута, как у аутфилдера, ловящего мяч. Он шлепнулся ей на ладонь, а потом она раздавила его другой рукой, растянула в червяка, быстро запихнула в рот, как спагетти, и слегка рыгнула.
— Привет, — прогремела она, и я был потрясен, услышав голос гигантской огненной женщины, исходящий от крошечной девочки не старше десяти. — Самое время тебе появиться.
— Извините за недружелюбный прием, — сказала девочка Себби, спускаясь по лестнице. — Хотела убедиться, что ты действительно одна из нас.
На ней было белое хлопковое платье и суровое выражение лица, она говорила с восточноевропейским акцентом и, казалось, ненавидела яркий свет. Шагнув в солнечную лужу у окна, она смахнула свет, оставив свое лицо в тусклой тени, которая теперь повсюду преследовала её.
Джулиус присоединился к нам у подножия лестницы, где мы все собрались.
— Мы ожидали одну девушку и одну имбрину. Это не вечеринка.
— Это долгая история, — сказала Нур.
— У нас есть время. — Джулиус скрестил руки на груди. — Ребята, вы голодны?
— У нас действительно нет времени, — сказал Миллард. — А где остальные?
Себби пожала плечами.
— Пока что это касается только нас. Наши имбрины оставили нас здесь пару дней назад.
Эмма выглядела смущенной.
— Оставили вас и уехали?
— Они боялись, что их присутствие здесь может привлечь слишком много внимания, — объяснил Джулиус. — Нам не нужны няньки.
— Был еще один мальчик, — сказала Себби. — Но ему надоело ждать, и он ушел.
Нур вытаращил глаза.
— Что значит «ушел»?
— Нам нужно семеро детей, чтобы запечатать дверь, — раздраженно сказал Гораций.
Джулиус махнул рукой.
— Думаю, он вернется.
Нур выглядела так, словно готова была рвать на себе волосы.
— А как насчет остальных троих? — Я сказал. — Где они?
— Софи говорит, они уже едут, — сказала Себби.
— Вы, кажется, очень нервничаете, — сказал Джулиус. — Я действительно думаю, что вы должны пойти с нами наверх и что-нибудь перекусить.
Мне стало интересно, догадываются ли они, зачем их сюда позвали.
— Как много вы знаете о пророчестве? — спросила их Нур.
— Что оно есть, и поэтому мы здесь, — ответил Джулиус.
— Наши имбрины мало что нам рассказывали, — Себби отбросила луч света, блуждавший по ее лицу. — Ты знаешь, что все это значит?
Они были избавлены от подробностей, их имбрины, очевидно, боялись напугать их. Конечно, до недавнего времени пророчество было неизвестно большинству, и очень немногие воспринимали его всерьез.
— Вы никогда не слышали о Кауле? — спросила Эмма.
Конечно, они ничего не знали.
— Что? Его это касается? — спросил Джулиус.
— Я думала, он умер, — сказала Себби.
Они уже начали беспокоиться.
Мы рассказали им короткую версию плохих новостей. Каул оказался в ловушке в разрушенной Библиотеке Душ, являясь большей частью пророчества. Он был недавно воскрешен и теперь был сильнее, чем когда-либо.
— И у него есть новый пустоты, — сказал я.
— И он идет для того, чтобы разрушить наше последние убежище, Дьявольский Акр, — добавил Гораций. — Если он получит контроль над ним и Пенпетлеконом, то ни одна петля нигде и никогда не будет в безопасности, даже самые отдаленные.
Джулиус задумчиво кивнул.
— Значит, все зависит от нас? — Он все еще не казался очень обеспокоенным.
— Очень может быть, — сказал Миллард. — Если не считать того, что вы удержите его и сделаете так, чтобы он ушел, вы семеро — лучшая надежда, которая у нас есть.
— Только нас всего трое, — заметила Нур.
— Остальные скоро будут здесь, — настаивала Себби. — Что касается мальчика, который пошел прогуляться, Софи и Пенсевус сказали, что он не мог уйти далеко. Они отправились за ним несколько часов назад.
— Во всяком случае, у него был характер, как у дикого кабана, — сказал Джулиус.
Нур начала нервничать, перебирая себя за руки.
— Ладно, мы не можем контролировать это прямо сейчас, так что неважно, — сказала она. — Но кто-нибудь из вас вообще знает, что мы должны сделать?
Джулиус склонил голову набок.
— Сделать?
На мгновение мне показалось, что она вот-вот закричит.
— Как мы будем сражаться с Каулом? Как нам запечатать дверь? Никто из вас не догадывается?
— Ну, ответ кажется стал немного яснее, чем час назад, — сказал Миллард.
— Неужели? — сказала она, поворачиваясь к нему лицом.
Он повернулся к Джулиусу и Себби.
— Тот, кто пришел до вас, — кем он был?
— Он был пожирателем света, как и мы, — сказал Джулиус.
— Тогда держу пари, что вы все семеро имеете одинаковую странность. Таким образом, не будет преувеличением предположить, что фрагмент «запечатать дверь» имеет какое-то отношение к поеданию света.
Глаза Нур расширились, и она медленно кивнула.
— Может быть, Каул теперь состоит из света, — предположила Эмма. — А вам просто нужно, ну…
— Съесть его? — спросил Енох.
Бронвин поморщилась.
— Мерзость.
— А как же «дверь»? — спросил я.
— Может быть, это метафора, — сказал Гораций. — Пророчество — это пятьдесят один процент поэзии, сорок девять процентов фантазии.
— Я умираю с голоду на пятьдесят один процент, — сказал Джулиус. — Пенсевус знает, что нам нужно делать. Когда он вернется, мы его спросим. А теперь, если вы не возражаете, мисс Крачка как раз приготовила нам ужин перед вашим приходом.
Глава шестнадцатая
Когда мы последовали за пожирателями света наверх, мое настроение испортилось. Теперь я был уверен, что для свержения Каула от семерых потребуется нечто большее, чем просто находиться вместе в одной комнате и держаться за руки. Я достаточно долго был частью этого странного мира, чтобы понять, что все редко здесь даётся так просто. Вполне вероятно, что нам придется взять всех семерых с собой обратно в Акр, и в какой-то момент нам придется столкнуться с нашим врагом лицом к лицу, и это будет ужасно. И жестоко. И кровопролития не избежать.
Мне не терпелось приступить к самым трудным делам, не в последнюю очередь к тому, чтобы снова выбираться из петли мисс Крачки. Но поскольку, похоже, у нас не было иного выбора, кроме как ждать прибытия остальных четверых, я не возражал немного отдохнуть. Нервы мои были измотаны путешествием, голова отяжелела от усталости, и, когда дразнящий запах еды ударил мне в ноздри, я понял, что ужасно голоден.
Себби и Джулиус провели нас в чистую, свободную от животных гостиную наверху, где был накрыт настоящий шведский стол. Мы побросали наши тяжелые рюкзаки, пальто и чемодан Бронвин на пол, а затем набросились на буфет, как волки.
Мы ели и разговаривали. В основном говорили Нур и двое других пожирателей света. Между новыми кусками рататуя опускающегося в рот, намазанного свежим хлебом, Нур наклонилась через стол и засыпала Джулиуса и Себби вопросами. На что была похожа их жизнь? Когда они проявили свои способности? Когда их имбрины рассказали им о пророчестве? За ними охотились и преследовали, как за ней?
Они сказали, что их доставили в петлю мисс Крачки их имбрины накануне нашего прихода, по более длительным, но менее опасным маршрутам, чем тот, по которому отправились мы. Мне оставалось только предположить, что они смогли так быстро добраться до петли мисс Крачки, потому что приехали сюда в сопровождении своих имбрин, а не в одиночку, как пришлось нам. Миллард подтвердил это, прошептав мне на ухо, что для имбрин и тех, кто путешествует с ними, есть несколько временных сокращений.
Их звали Джулиус Перселл и Себби Мэйфилд. Оба были пожирателями света, хотя точная природа их способностей немного отличалась.
— Я могу менять и проецировать свой голос, когда захочу, — сказала Себби, затем немного тише, — и свой свет.
Пожирающая свет сила Джулиуса была ужасающей: он мог в мгновение ока затмить огромные пространства, но не мог удержать свет, который собирал внутри себя, так долго, как это могли сделать Себби или Нур. Он думал, что его родители родом из Ганы, но в юном возрасте его усыновила имбрина, и большую часть своей жизни он постоянно переезжал с места на место. Совсем недавно он жил в Китае.
— Петли там замечательные, а некоторые довольно древние, — с энтузиазмом сказал он. — Вы знали, что у них никогда не было «темного» века? В то время как вся Европа была неграмотна в течение пятисот лет — даже короли! — они создавали самые удивительные произведения искусства и литературы. — Что касается его возраста, то он точно не знал. Он прикинул, что ему около пятидесяти шести, хотя, вероятно, по пути потерял счет дням рождения. Что было ясно, так это то, что для странного, и особенно для одного из семи, он вел относительно безопасное существование.
— Прекрасный костюм, — сказал Гораций. — Где вы его взяли?
Джулиус одобрительно улыбнулся.
— Я заказал его у портного в Бамако. Лучше, чем на Сэвил-роу, если хочешь знать мое мнение.
— Ничуть не сомневаюсь. — Гораций нетерпеливо кивнул, потом смущенно опустил глаза. — Вы, возможно, не можете судить мой стиль по тому, что на мне сейчас надето, но я тоже приверженец портного дела…
— Гораций — самый прекрасно одетый странный из всех, кого я знаю, — сказал я.
— За исключением вас, я уверен, — сказал Гораций Джулиусу, но Джулиус уже повернулся к Милларду, который задавал ему какой-то слишком технический вопрос о географии петель.
Разговор перешел на Себби. Она рассказала нам, что провела много лет, прячась в пещерах — прячась от дневного света, который она ненавидела, и от жителей деревни, которые, поскольку она выходила только ночью, сделали вывод, что она вампир. Не один человек пытался вонзить ей в сердце деревянный кол. Их преследования только загнали ее глубже в пещеры, где она питалась летучими мышами, мхом и дарами пищи, которые оставляли возле входа в пещеру редкие доброжелательные деревенские жители.
— Однако я перестала их есть, когда один из них попытался отравить меня. Вот тогда-то я и начала развивать свой талант к свету. Я обнаружила, что могу отпугивать людей огненным призраком и проецировать свой голос. — В конце концов слух о огневой пещерной девушке дошел до имбрины, мисс Каменной Куропатки, которая нашла ее и взяла к себе. — Она была хорошей женщиной, подарила мне дом в своей петле на острове Святой Елены.
— Какое счастье, что мисс Каменная Куропатка нашла тебя раньше, чем это сделала какая-нибудь тварь, — сказала Эмма. — Они охотились на Нур много лет.
— О нет, — Джулиус посмотрел на нее с жалостью. — Неужели?
Нур заговорила об этом, но не вдавалась в подробности, потому что детали причиняли ей боль: она упомянула нападение во дворе, из-за которого Ви попала в больницу и она поняла, что больше не может защищать Нур; твари, которые спустя годы начали преследовать ее после того, как она проявила свою силу в школе, а затем преследовали ее с вертолетами и отрядами спецназа. Она не стала описывать битву при Грейвхилле, обман Марнау или убийство Ви. Ей не терпелось снова обратиться с вопросами к нашим новым друзьям.
— А тебя? — спросила она Джулиуса. — А тебя твари когда-нибудь находили?
Он покачал головой.
— Были и такие моменты, на волосок от гибели, но моя имбрина всегда держала нас на два шага впереди.
Я спросил их, не встречали ли они когда-нибудь пустот. Оба сказали «нет».
— Я слышал, что они бывают отвратительными, — беспечно сказал Джулиус, его щека была полна набита хлебом.
— Они всегда такие, — ответила Бронвин.
— Вы видели одну из них? — спросила Себби, широко раскрыв глаза. — Или, во всяком случае, были рядом с одним из них?
— Видел их, сражались с ними, убивали… созывали. — сказал Енох. — Мы могли бы рассказывать вам истории за историями.
— Боже мой, — сказал Джулиус, вытирая рот салфеткой. — Какая у вас опасная жизнь.
Себби пожала плечами.
— Я просто думаю, что некоторые имбрины лучше других охраняют своих подопечных.
— Это неправда, — сказала Бронвин. — У нас самая лучшая имбрина во всем странном мире!
— По-моему, некоторым странным просто везет, — едко заметил Гораций.
Себби развела руками.
— Как скажете.
— Может, поэтому они такие спокойные, — прошептала Эмма мне на ухо. — Они даже близко не подходили к пустоте.
— Они совершенно не готовы, — согласился я, прижимаясь к ней и Еноху.
Енох усмехнулся.
— Вы только подумайте. Их имбрины хранили их слишком надежно.
— Я больше не голодна, — сказала Бронвин, отодвигаясь от стола, хотя было ясно, что она просто обиделась.
Ужин закончился; мы уже наелись, и разговор начал приобретать спорный характер. Я загнал Джулиуса в угол и снова спросил, когда Софи и Пенсевус вернутся с остальными. Я чувствовал укол беспокойства каждый раз, когда вспоминал, что четверо из семи до сих пор не найдены. Он еще раз заверил меня, что все они скоро будут здесь, но его терпение тоже было на исходе. Это и его небрежность заставили меня задуматься о том, что они не совсем понимают, что стоит на кону, что только заставило меня волноваться еще больше.
Джулиус предложил пожирателям света провести дружескую демонстрацию своих способностей, и сделать это снаружи, где нет стен, ограничивающих их. Я не был уверен, что его больше интересовало — хвастовство перед нами или оценка Нур; в любом случае, это была просто игра. Не имея других дел, кроме как ждать и волноваться, остальные тоже поплелись следом, наблюдая с переднего двора, как трое пожирателей света взбираются на холм рядом с домом мисс Крачки.
Я уже знал, на что способна Нур, и мне было приятно наблюдать за ее работой. Она разбежалась и прыгнула через вершину холма с широко раскинутыми руками, собирая весь свет вокруг них, формируя его в пульсирующий шар между ладонями, а затем проглатывая его тремя гигантскими глотками. Раздались вежливые аплодисменты.