Небольшое помещение, бежевые стены которого были сплошь обвиты цветами, не было пустым: барная стойка, официанты, бармен, какие-то стойки, назначение которых осталось неизвестно – все как полагается, но вот столик для гостей был всего один. И он-то как раз пустовал.
– Ну почему же никого, – Хантер помог снять куртку, повесил ее на вешалку и проводил меня к столу, – ты посмотри сколько персонала.
Я улыбнулась, чувствуя небольшую вину за свои капризы.
– Ты арендовал целое кафе?
– Нет, всего один стол, – Хантер отодвинул стул и я села. – Так что за другие столы не вздумай садиться – они ждут гостей.
– Не буду, – пообещала я. – Их же нет, соблазна не испытываю.
Хантер сел напротив, и к нам тут же подлетела официантка.
– Мы рады видеть вас в нашем заведении, – отрапортовала она привычную фразу, вот только было заметно, что женский пол данного кафе искренне рад только Дангвару. Меня же они готовы расчленить на том самом столе, на который официантка положила меню. – Позовите, когда будете готовы сделать заказ.
Хантер решил основательно подкрепиться и заказал себе стейк. Я же ограничилась салатом. Пока мы ждали еду, нам принесли бутылку красного вина и бокалы.
– Ты обещал проректору не спаивать его студенток, – неожиданно даже для себя напомнила я, наблюдая за тем, как Хантер наливает вино в бокал.
Дангвар криво усмехнулся.
– Если бы я всегда слушался преподавателей, мы бы тут не сидели.
– Как это?
– У меня домашний арест, помнишь?
– До сих пор. Я искренне была уверена, что он уже закончился. Но как же ты вышел через портал?
– У меня свои секреты, – Дангвар широко улыбнулся, а я не смогла удержаться, и ответная улыбка тут же появилась на моем лице. Хантер красив, и отмахиваться от этого было довольно сложно.
«Не Радагат», – язвительно проронил мой внутренний голос, а я несколько нервно возразила: – «И хорошо!»
Нам уже принесли еду, и мы даже приступили к трапезе, как вдруг дверь кафе распахнулась и в помещение ворвался взлохмаченный Олеф. Видеть всегда невозмутимого парня таким взволнованным было удивительно, и Хантер, на лице которого сначала появилось недовольство, даже привстал со стула.
– Олеф, что случилось?
– Лиссе плохо, – я вскочила с места, и Олеф перевел на меня встревоженный взгляд. – Она уже в Академии, Эдит с ней. Я еле вас нашел – оббежал весь город.
***
– Что произошло? – я едва сдерживала слезы, глядя на Лиссу, лежащую на кровати.
Моя подруга была без сознания, а все ее тело обвивали и пронизывали синие полупрозрачные нити, которые, как мне пояснил Заррис, обладали лечебными свойствами.
– Пока неизвестно, – Виктор стоял рядом, сложив руки на груди. – Похоже на массированный стихийный удар, только нанесенный издалека.
– В каком это смысле издалека? – нервно уточнила я. – За два, за три метра? Где они гуляли? Почему не зацепило Эдита?
Эдита я мельком видела в коридоре и сделала вывод, что парень в порядке. Хотя Лисса тоже вроде бы жива, но без сознания, да и лицо ее больше маску из воска напоминает.
– Издалека – это значит, что удар дистанционный. Вполне возможно, что злоумышленник находится не в Зангираде.
– Как такое возможно?
– Об этом лучше поговорить не со мной, а с теоретиками магии. В любом случае мы сообщили правоохранителям, скоро они будут здесь и, так как Вы дружили с Лиссой и жили в одной комнате, с вами захотят поговорить.
– Что значит дружили? – разозлилась я. – Мы и сейчас дружим. Или у Вас есть сомнения, что Лисса поправится?! Может быть, нужно вызвать целителей из столицы? Я свяжусь с отцом, он поможет, уверена.
– Нет, Лиссе уже ничего не грозит – Эдит вовремя перенес ее в Академию. К тому же ей очень повезло – преступник неправильно выбрал стихию.
– Как это? – я с недоумением взглянула на Виктора.
Декан вздрогнул, поняв, что сказал лишнее, и нахмурился.
– С твоей подругой все будет хорошо, ступай. И, пожалуйста, не поднимай панику в Академии – все и так будут не в себе из-за появления дознавателей.
В коридоре я увидела Эдита. Он стоял у окна, привалившись лбом к стеклу, да и вся его поза выражала уныние и скрытую боль. Я подошла к Эдиту и положила на его плечо руку.
– Я не понял, как это произошло, – сквозь зубы процедил парень. – Она просто закричала и упала – я едва успел ее подхватить, чтобы не ударилась.
– И ничего не было видно? – не поверила я. – Может быть, какие-то лучи, не знаю. У меня в голове не укладывается, что еще бывают дистанционные удары.
Эдит хмыкнул и обернулся ко мне.
– Плохо вас учат, боевик Ляля. Такие удары существуют, они опасны тем, что от них тяжело заслониться, да и сил требуют огромных. Ты можешь представить, кто мог напасть на Лиссу?
– Она никогда не говорила, что у нее имеются такие враги. Честно сказать, по ее рассказам я бы сказала, что она всегда жила тихо и спокойно. Да и ты можешь представить, чтобы Лисса кому-то навредила так, чтобы ее захотели убить?
Эдит покачал головой.
– Разумеется, нет! Она… она ведь необыкновенная! Добрая, ласковая, нежная…
Я вспомнила, как эта добрая и ласковая отметелила Таматина, и не сдержала улыбки, хоть она и не соответствовала ситуации.
– Она рассказывала про свою семью: мама, папа, куча братьев и сестер – все живут в небольшой деревне, и вряд ли там есть маги такого уровня, чтобы устроить дистанционное нападение. Да я и представить не могу, за что? Забор не поделили? Такое ощущение, что Лиссу с кем-то перепутали.
Я дернулась: мысль, еще не сформированная, но уже появившаяся, заставила задуматься. Может быть, действительно, Лиссу с кем-то перепутали? Но с кем? Единственный вариант – со мной: мы вместе живем, общаемся на учебе и вне учебы. Но единственный мой враг сегодня – Амалия, но не думаю, что любовь Хантера – действительный повод идти на преступление. Я растерянно стояла, опустив руки, и сверлила взглядом стену напротив. Одни вопросы, и ни единого ответа – мне даже непонятен механизм этого дистанционного удара, чтобы делать какие-то выводы.
– Студентка Тиррос?
Я обернулась: ко мне направлялся высокий подтянутый мужчина в форме следователя. Мой отец – министр внутренних дел, так что уж в форме я хоть немного разбираюсь.
– Я – Огарт Лирс, мне нужно с Вами поговорить.
– Конечно, – я ободряюще коснулась локтя Эдита и, дождавшись ответной улыбки, подошла к следователю. – Расскажу все, что знаю.
Мы обосновались в свободной палате – я села на пустующую кровать, а Лирс занял стул. Сначала следователь задал мне вопросы о возрасте, образовании, пропустил информацию о родителях – по-видимому, провел параллель между моей фамилией и фамилией своего высокопоставленного руководителя. Возможно, что именно по этой причине Лирс и был учтив – не раз слышала, что представители правоохранителей отличаются хамством и наглостью, а здесь даже уточнили, можно ли обращаться ко мне по имени.
– Итак, Лилиана, есть ли у Вас предположения, кто мог это сделать?
– Сделать что? – нервно осведомилась я. – Если честно, я даже не понимаю, что произошло и почему моя подруга лежит в лечебнице при смерти. Если Вы сможете объяснить, буду очень признательна.
– На Талиссу Камилос совершено нападение. Нанесен дистанционный удар огненной стихией.
Ничего нового следователь мне не сообщил, и потому я молчала, не сводя с него взгляд. Огарт тщетно прождал какой-то моей реакции, вздохнул, по-видимому, сетуя на тупость нынешних студентов, и принялся пояснять:
– Судя по направлению удара, огонь должен был поразить мозг. То есть полностью выжечь мозг Талиссы.
– Должен был? Но не поразил?
– Не так, как задумывалось, – следователь растянул губы в улыбке, но глаза оставались холодными. – О причинах неудачи Вы сможете прочитать в учебниках, у меня нет времени останавливаться на этом подробнее.
– Да, конечно, – я почувствовала себя неудобно. – Но я не представляю, кто мог желать Лиссе смерти. Это даже в голове не укладывается.
– У нее не было врагов?
– Не было! – искренне ответила я. – Это может быть ошибкой?
– В каком это смысле? Вы считаете, злоумышленник мог промахнуться?
Сарказм я ясно уловила, но не обратила на него внимания.
– Но может же быть такое, что убить хотели другого человека, но перепутали его с Лиссой?
Следователь откинулся на спинку стула и устало потер переносицу.
– Нет, Лилиана, не может. Такой магии всегда предшествует серьезная подготовка. Даже сильный маг не может направо и налево разносить дистанционные удары, так что вероятность того, что просто перепутана жертва, – нулевая.
– Я поняла, – я облегченно выдохнула – меня мучала мысль о том, что могу быть причиной травмы Лиссы. – Но тогда точно не знаю, кто мог это сделать.
Лирс задал еще несколько вопросов, ответы на которые коротко записывал в небольшой блокнотик – я даже заскучала, погрузившись в свои мысли, как вдруг:
– У Талиссы в последнее время не пропадали вещи? Не делилась она с Вами?
Я едва не зевнула.
– Не поняла, о чем Вы говорите. Какие вещи? Деньги, украшения?
– Нет, меня интересует исключительно одежда – платья, футболки, мантия.
Я уже покачала было головой, как вдруг вспомнила утренний разговор с Лиссой. И действительно, вполне возможно, что свитер потерялся, но ведь не стал бы следователь просто так интересоваться одеждой пострадавшей?
– Она вроде бы говорила, что у нее пропал свитер. Синий, по-моему. А что?
Следователь записал что-то в своем блокноте и только потом равнодушно на меня взглянул.
– Стандартные вопросы, Лилиана, ничего более. Вы знаете, когда он мог пропасть?
После дюжины вопросов на тему, как выглядел свитер и куда мог деться, на которые не было ответов, Лирс меня отпустил. Я была зла и выжата как лимон. Дурой не являюсь и отлично поняла, что, раз личности Лиссы было уделено гораздо меньше времени, чем пропавшему свитеру, для расследования это имеет громадное значение, а значит, что? Значит, я должна понять, кто это мог сделать.
По пути в спальню я все размышляла о том, что никак не мог кто-то проникнуть в нашу комнату. Во всяком случае, не через дверь. Даже когда нам пришлось пустить на проживание Таматина, он вечно ждал нашего с Лиссой возвращения в коридоре – дверь чужих не пускает. А шарить в шкафу и выносить одежду на наших глазах попросту невозможно. Но вот был один момент, который вроде бы мне и привиделся, но после нападения на Лиссу вспоминался все более отчетливо. И предположений о том, кому нужна одежда Талиссы, у меня не было, но зато мучало подозрение, что Радагат ночью нашу комнату посещал и не через дверь. Если вспомнить, что после этого самого посещения чуть не погибла моя подруга, то становится по-настоящему страшно.
Я уже пришла в нашу с Лиссой комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней изнутри спиной. Невидящим взглядом смотрела на пустые кровати, на стопку книг на столе – книги-то Лиссы, мой единственный учебник под подушкой лежит. И не только кровати были пусты, комната пустовала без Лиссы, сердце мое без нее пустовало – удивительно, что за такой короткий срок эта девушка стала моей настоящей подругой. Лиззи не стала ею за всю жизнь, а вот Лисса…
И если это Радагат посещал нашу спальню, то нужно было что-то решать. Нет, не думаю я, что проректор напал на подругу, но ведь подозрения нет-нет да и мучают, да и тревожат, и вот как с ними бороться? Только спросить. А потому я развернулась и бросилась в кабинет проректора. Скажет, что был в моей спальне, так не буду дальше и разговаривать – к следователю пойду. А скажет, что не был, так тем более к следователю бежать надо.
Секретарь на своем обычном месте отсутствовала – выходной ведь, и потому предупредить проректора о моем приходе было некому. Радагат вообще мог бы и отсутствовать на рабочем месте, отдыхать в городе, да еще и не один. Как только к мыслям о том, что проректор – преступник, добавилась догадка, что он с девушкой, я даже ускорилась. Неудивительно, что и в кабинет ворвалась чуть не снеся дверь.
– Лилиана? – Радагат был, как всегда, невозмутим, но я заметила промелькнувшее в его глазах удивление.
Я остановилась на пороге, боясь сделать шаг вперед. Если в виновность Радагата все же было сложно поверить, то в то, что на мои вопросы ответить он не захочет, – верилось легко. Приворот-то уже снят.
Я следила за прозрачными глазами проректора, пытаясь хотя бы по ним угадать, как мне себя вести, и заметила, что Радагат осматривает меня. Медленно, растянуто, словно бы и не видел никогда, будто впитывая в себя каждую частичку. Молчание повисло в кабинете, и я замерла, вся дрожа от этого взгляда, которым проректор словно бы касался моей кожи. Словно пальцы скользили по телу, и от каждого касания я воспламенялась.
Взгляд скользнул по лицу: коснулся губ, огладил щеки, и мы с Радагатом наконец-то встретились глазами. Проректор вздрогнул, дернул головой и отвернулся, будто бы ничего не случилось, будто и не было этого момента, когда все вокруг остановилось и остались в целом мире только он и я. Я смутилась, сама тоже отвернулась и уставилась в окно: вечереет, хорошо на улице, просторно, не душно…
– Что Вы хотели, Тиррос?
И голос такой равнодушный, что жутко захотелось Радагата ударить. Так как опыт уже был, пришлось руки сжать в кулаки и несколько раз вдохнуть-выдохнуть, чтобы не сорваться. Все заготовленные речи из головы вылетели, и потому без всякого вступления, да еще и довольно резко спросила:
– Вы зачем в мою комнату ночью залезли?
Радагат поперхнулся, перестал строить из себя замороженного и ко мне все-таки повернулся. Я же по-прежнему смотрела в окно и за проректором следила краем глаза.
– А подробности можно услышать? А то мне самому интересно, зачем же я это мог сделать.
Такой ответ меня немного смутил, но решимости не убавил, и потому я тряхнула головой и еще раз попробовала:
– Вы неделю назад были в моей спальне? – решила, что недостаточно подробно объяснила, и добавила: – Ночью.
– А должен был?
– Нет! – я несколько нервно сделала несколько шагов вперед и остановилась.
– Тогда с чего такие вопросы?
Я растерялась, не зная, что сказать и как объяснить свое состояние. Ситуация вообще была странная со всех сторон: в то, что ночной посетитель мне приснился, уже не верилось ни секунды, но вот кем он мог быть? Самый объяснимый вариант – Радагат. И портал может открыть, и мотив явиться ко мне был. Но вот почему после его посещения пропала одежда Лиссы? Даже думать об этом не хочу. Вариант, в котором Радагата не было, а был неизвестный вор, тоже не очень радовал – как вообще кто-то смог открыть портал в Академию, да и для чего этому «кто-то» убивать Лиссу?
– Так Вы открывали портал в мою комнату или нет? – уже тише спросила я.
– Лилиана, – голос Радагата звучал мягко – проректор заметил мое состояние, – присядь и расскажи, что случилось.
– Сначала ответьте! – я наконец повернулась к Радагату и посмотрела на него не отворачиваясь и не пряча взгляд.
– Хорошо, – проректор раздраженно взлохматил волосы. – Я не был в твоей комнате ни ночью, ни днем, ни неделю назад, ни сегодня. Я ответил на твой вопрос, теперь ты мне объясни, что происходит.
Я села на стул, поджала под себя ноги и, глядя в пол, начала:
– Мне приснился сон, – искоса взглянула на проректора, но он молчал, – хотя вполне возможно, что я и не спала, просто состояние было такое… странное. Глаза открыть не могла, но слышала, как загудел портал.
Я помолчала и шепотом добавила:
– Решила, что это Вы.
– Откуда ты знаешь, что это был портал? – подал голос проректор.
– Я так подумала. У Вас так же гудят стихии – Вы создавали портал, я помню. Кто-то вышел из портала и подошел к шкафу. Я удивилась, думала… неважно, что я думала, но этот кто-то открыл шкаф, закрыл его и ушел через портал.
– Когда это было? – подал голос Радагат. – Я имею в виду, когда приснился этот сон?
– В тот день, когда Таматин впервые пришел со мной на ваше занятие. Помните?