А затем случилось странное. Люди схватились за животы, из их ртов потекла кровь, они закричали и скорчились в муках… предсмертных муках. Еда оказалась отравлена.Девушка, что довольствовалась хлебом, в ужасе смотрела на умирающих в агонии людей. А затем зарыдала, обняв свои колени.
"Хм. Похоже, мешки с гнильем, не были отравлены…", – мрачно размышляла Хель, её губы задрожали.
Прошло очень много времени. Возможно, несколько дней. Девушка давно прекратила рыдать и все это время молча смотрела на груду уже мертвых тел.
С грохотом открылась дверь. В помещение зашли главный жрец со своей свитой.
– Вы видите, дети мои, как низко вы пали? Вы готовы воровать и убивать ради роскоши, что вам не доступна! Вы не знаете смирения, скромности, вы жадно и с завистью смотрите на тех, кто достиг больших высот! Вы не готовы смирятся с тем, что есть кто-то, богаче вас! Вы не кланяетесь им, не преклоняете колено, не падаете ниц пред ними! НЕТ! – последнее слово он сказал так властно, что Хель невольно поежилась. – Вы придумываете способ, как отобрать у них то, что принадлежит им по праву! Не заработать, кровью и потом, пройдя через огонь и труд, нет! Вы хотите лишь того, чтобы к вашим ногам упало все готовое! Но мы научим вас смирению и скромности. Те, кто смог сдержать свой позыв чревоугодия, тот, кто сдерживает свою завистливую и жестокую натуру, вы можете идти дальше.
И он ушел. Хель и девушку забрали в другое помещение.
Это был… свинарник. Самый настоящий свинарник. Тут повсюду были кучи навоза и лужи мочи. Пленниц очень грубо бросили туда и заперли за собой двери. Компанию для девушек теперь составляли три жирные и грязные свиньи. В каждом углу были кормушки с чем-то очень не аппетитным. Но свиньи с радостью жевали это и громко хрюкали, параллельно опорожняясь под себя.
"Что же… здесь миленько" – подумала Хель, вытирая спину от свиного дерьма. Её соседка-девушка молча смотрела на свиней какое-то время, а затем уснула. Хель нашла на полу немного относительно чистой соломы, легла туда и тоже заснула.
Следующие дни, а может и недели, они провели не самым приятным способом. Из еды было то, что насыпали в кормушки – смесь квашеных овощей; пили воду из ведра для свиней, спали на полу, а туалетом была вся комната. К счастью для Хель, она вполне могла обходиться без еды и воды.
Спустя долгое время к ним заглянул верховный Жрец. Он окинул их тела взглядом и широко улыбнулся:
– Вот теперь вы поняли, что такое смирение! Когда вы прибыли в наш город, вы были горды, самонадеянны. Сейчас же я вижу в ваших глазах, что мы искоренили из вас эту скверну. Остался только гнев, – он достал из под рясы кинжал, весь из золота и бросил на пол. А затем другие жрецы заперли дверь. Верховный Жрец остался с ними наедине.
"И если я возьму кинжал, то провалю эту проверку, да?" – Хель молча отвернулась от Жреца и его кинжала. А вот другая девушка взяла его в свои руки. Неуклюже встала… а потом упала на колени и порезала свои вены.
Жрец расхохотался.
– Вот теперь, дитя моё, ты готова!
Открылась дверь, два жреца взяли девушку под руки и увели с собой. Хель осталась один на один с Верховным. Он смотрел на неё с широкой улыбкой, подошел к ней ближе и сказал шепотом:
– А вот в тебе, дитя, я всё ещё чувствую скверну.
И закрыл за собой дверь свинарника, оставив Хель одну со свиньями.
Она спала в тот момент, когда дверь тихо открылась. В проходе стоял высокий мужчина в маске и капюшоне, черная одежда и плотные перчатки на руках. Он смерил Хель взглядом, махнул куда-то в сторону и отошел. Зашло еще двое, тоже в масках и капюшонах, подняли Хель и вынесли на руках. Бесчисленные темные коридоры, повороты, ступеньки. И вот она оказалась возле проема в стене – воздух! Как же давно она не видела неба! Чистого ночного неба.
– Смотри, это она. Хелья Моркет. Эй, девчонка, ты живая? Узнаешь свои вещи? – один из мужчин в маске опустился на колени к ней.
Перед ней лежал её рюкзак с вещами: все, кроме денег и кинжалов, было здесь. Она кивнула.
– Отлично. Уходим!, – сказал тот же голос. Её взяли за руки, подняли и понесли по извилистым улицам во тьме ночной прочь от темницы. Через какое-то время они спустились в канализацию и теперь шли по стокам.
Шла группа долго, но в конце концов уперлась в тупик. Их главарь, который отдавал все приказы, а отличался он от остальных капюшонов тем, что на спине носил арбалет, прыгнул через небольшой водопад, который полностью закрыл проход, делая его незаметным. Следом прыгнули и остальные с Хель на руках.
Еще немного коридоров и они добрались до двери, за которой располагалось огромное помещение. Возле одной стены стояли кровати, возле другой столы со стульями. Посреди помещения стоял большой круглый стол с кучей бумажек и разных карт. Кроме входной двери здесь было ещё несколько дверей, но они были закрыты.
– Дэк, помоги нам. Скорее! Анна, ты тоже! Держите её. Искупайте и накормите её, а потом уложите в кровать, – их главарь снял маску и опустил капюшон. Это был мужчина лет 30, с длинными волосами и короткой бородой. Все лицо украшали шрамы. Тонкие губы, черные глаза и сероватый оттенок кожи, – она гость в нашей дыре.
Все это время Хель оставалась голой. Но за столько времени она настолько к этому привыкла, что нисколько не смущалась, когда её принялись с любопытством осматривать.
– Ну, живее! – поторапливал их глава.
Дэк оказался невысоким молодым парнем, короткие волосы, такая же короткая бородка, уставшее лицо. Анна же была довольно высокой и крупной женщиной. Короткие волосы, большие мускулы и суровое лицо.
Анна без промедления и с легкостью подняла Хель и понесла к одной из закрытых дверей. Там была комнатка с ещё несколькими дверями. За одними были унитазы, за другими ванные. Анна положила девушку в ванную и включила воду. Дэк закрыл за ними дверь и принялся отмывать Хель, при этом сосредоточено осматривая её. Когда с неё смыли всю грязь, а её было очень много, её обтерли полотенцем и отнесли в следующую комнату. Здесь стояло четыре кровати. На одной лежали чьи-то панталоны. Три оставшиеся были свободны. Её уложили в кровать рядом с уже занятой. Анна вышла. Дэк продолжил осматривать её, задерживая взгляд на шраме. В комнату вошел главарь:
– Как она?
– На удивление, очень хорошо. Никаких видимых повреждений, не истощена. Симптомов болезней тоже не замечаю. Словом, кроме слоя грязи, ничего не говорит о том, что она была на промывке. Вот только молчит все время. Ни слова не сказала, – отчитался Дэк.
– Меня зовут Мак. Я глава этого сборища отщепенцев. Мы помогаем таким как ты и спасаем от церкви. Ты знаешь за что тебя схватили? – он сел на край кровати и протянул Хель одеяло, чтобы она прикрылась.
– Я стояла на ногах, когда остальные упали на колени, в день… как же его… она укрылась предложенным одеялом.
– Явления Лика. Да. Сейчас на дворе тридцать восьмое Снегопада. Ты месяц провела в темнице на промывке. Промывка – это… ну сама всё видела. Те, кто ломается, становится новым жрецом. Или монахом при церкви. Тебе повезло чуть больше. Или меньше. В общем, тебя бы скоро казнили. Мы нашли твои вещи в палатах Игнаса, это Верховный Жрец, и поняли, что ты ещё жива. Ну а дальше вышло что вышло, – Мак встал с кровати, потянулся и направился к выходу. Уже стоя в проходе он сказал, – Мы собираемся устроить революцию против церкви. И нам нужны такие как ты. Те, кто знает их "хорошую" сторону. Хотя, на самом деле, нам нужны все.
Сразу же принесли нормальную еду: вареные яйца, сыр, хлеб и молоко. Много есть не дали.
– Мы сами голодаем, – сказал парень, который приносил пищу. Потом Хель оставили одну и она уснула. Проснулась она от разговора за дверью:
– У неё все признаки искажения. А ещё этот шрам на груди, а ты сам знаешь, что это значит, – доносился голос Дэка.
– Сколько ей осталось?
– Не больше месяца. Если повезет – меньше.
– Ладно. Я понял. План не меняется, – дверь открылась и в комнату зашел Мак, – ты проснулась. Отлично. Одевайся и давай прогуляемся.
Ей принесли вещи, которые она недавно купила. Одевшись, она вышла из спальни.
– Это называется коллектор. Мы в самом сердце стоков. Сюда невозможно пробраться, если не знаешь устройство канализации. Я раньше работал в городском управлении водообеспечения. Это служба, которая делает все, чтобы в город поступала чистая вода, а грязная не задерживалась в нем же. У меня был доступ ко всем чертежам и планам стоков, так что я посчитал это хорошим местом для обустройства укрытия, – они вышли из коллектора и сейчас направлялись через бесконечные коридоры, – год назад я еще работал там. И ровно год назад король издал указ, что все остальные религии, кроме их обожаемой Свет, отныне объявлены вне закона. Вера в Темного, в Морского Бога, различных местных Богов с окраин… да всё запретили. Зачем? Не знаю. Возможно, чтобы иметь полную власть над всеми людьми. Легко объявить, что все беды от иноверцев и чужаков, что проповедуют ересь, а там и простой люд ополчится против своих же братьев. Стадо послушных овец, да и только. – Мак сплюнул на пол, – Мы пришли, – они подошли к очередной двери, которая была железной и массивной. Мак открыл многочисленные замки и отодвинул дверь. За ней открылся невероятный пейзаж: горы, окружающие зеленую долину, и огромная река посередине. Путники вышли очень близко к реке, а выше по течению были трубы, из которых стекала вода в реку.
– Это слив. Сюда стекает вся вода из канализации, прямо в реку. Так что не советую купаться здесь и пить отсюда. А вот там, – он махнул рукой в сторону за небольшим холмом, – начинается бедный район города. Куда стекаются люди из разных концов материка. Как ты заметила, чужаков очень быстро вычисляют и гостеприимно встречают. Ты была на празднике Явления Лика. И твоя ошибка в том, что ты не упала на колени пред явлением Света. Все верующие это делают. Ты же не из их числа и вероятно не знала, что так нужно делать, а как я говорил раньше – не веришь, значит вне закона.
Мак скривился и отвернулся.
– Что за план и зачем я вам нужна? – Хель прервала молчание.
– Показать народу что такое церковь Света и как она относится к другим людям, особенно к таким, как мы. Показать столичным ублюдкам, что они не правы в отношении к нам. Чем они лучше нас? Только тем, что родились в богатеньких семьях? Мы вкалываем ради них, вытираем их жопы, целуем ноги… а от нас избавляются, как от мусора, когда мы становимся не нужны.
– И причем тут я?
– Ты такая же, как и мы.
– Такая же?
– Искаженная. Почти все, кого ты видела в коллекторе – искаженные. Кроме парочки людей, но они на нашей стороне. Мы все должны объединиться и бороться за себ… нет, за других. За их жизни, за их свободу. Против церкви, которая в один прекрасный день начала на нас охотиться. Нам и так не повезло, – он грустно посмотрел на свои руки, – а они вместо сочувствия решили просто прирезать нас на месте. В общем, мы хотим устроить небольшой переворот в городе.
– И как же вы собираетесь это провернуть? Просто соберетесь толпой, подниметесь наверх и начнете рубить налево и направо? Никого не напоминает?
Мак прищурился и посмотрел на неё:
– Не важно, кого это напоминает. Против огня нужно бороться огнём. Ты обязана нам жизнью. Мы спасли тебя. Твоя жизнь теперь принадлежит мне. И если откажешься нам помогать…
– И что тогда? – перебила его девушка, – Убьешь меня? И какая мне разница, на чьей стороне быть?
– Ты… Ты должна помочь нам! Поверь мне, мы сделаем этот мир намного лучше, если избавимся от этих чудовищ!
– Поверить чему? Я ведь впервые вас вижу и не знаю, за что именно вы боритесь. А незнакомцам, уж извини, я не хочу доверять. Даже если они спасли мне жизнь.
Мак со злостью посмотрел на неё, несколько раз собирался что-то сказать, но закрывал рот и молчал. Потом он вздохнул и продолжил:
– Они убили стольких людей… А скольких они замучили в своих темницах? Скольких промыли? Неужели ты не хочешь остановить этот ужас?
– Хм… И все же, я не готова просто так убивать людей, даже если они сами этого заслуживают. Но готова помочь вам.
– Для многих людей… ладно. Я вижу, что не смогу уговорить тебя. Но и отпускать тебя я не собираюсь. Ты видела слишком много.
– Так я вроде согласилась помогать. Забыл?
– Согласиться помогать и действительно помогать – разные вещи. Идём обратно. Сегодня много дел.
В коллекторе был только Дэк, который чем-то занимался за одним из столов. Мак занялся бумажками и картами, а Хель предоставили саму себе. Сомневаясь, что она сможет выйти из стоков и при это не заблудиться, девушка решила посмотреть чем занимается Дэк.
– Готовлю лечебные зелья. Смешиваю разные корни и травы, настаиваю их, – Дэк грустно вздохнул и продолжил, – было бы намного лучше, будь у меня доступ к нормальным реагентам. Но что есть, то есть.
– А есть рецепт лечебного зелья? Ну, знаешь, в жизни всякое пригодится, – девушка вспомнила то первоклассное зелье, что давал ей Абдул. Было бы такое у Мари в тот день…
–…рень золотого клевера, – Дэк уже рассказывал рецепт, – растолочь его, залить горячей водой, когда вода станет желтой – убрать корень, добавить в полученную настойку спирт, перемешать и оставить на несколько часов. И все, слабое зелье лечения готово. От смертельных ран не спасет, но порезы затянутся. Если хочешь, можешь попробовать. Если получится – с радостью приму твою помощь с алхимией. Многим нужна помощь, а один я не справляюсь.
Следующие несколько часов Хель практиковалась в приготовлении зелий. Дэк ещё показал ей как готовить зелье очищения, которое помогает бороться с простыми болезнями, и Белую Кошку – сильное снотворное, пара глотков которого вырубает на пару часов даже здорового быка.
В благодарность за помощь он отдал ей по паре каждого зелья, а потом собрал все приготовленное в сумку и собрался уходить. Мак подошел к ним:
– Дэк, возьми её с собой. Пусть увидит как живут чужаки в этом городе. Будет полезно для расширения мировоззрения.
– Оу. Да. Хорошо… э… Хель… Возьми и это, – он передал ей тканевые перчатки и маску, – там такая грязища…
Он повел её через те же коридоры, что и Мак. "Как они не путаются куда идти?" – подумала девушка. Вскоре они вышли через ту же дверь, что и в прошлый раз, а потом направились в сторону холма.
Глава 9. Причины.
Этот район города мало чем отличался от трущоб Дампфа. Единственное различие – дома не из черного, а белого камня, что в целом делает внешний вид намного приятнее. Надев маски, парень и девушка двинулись дальше. Дэка здесь явно знали. Он периодически подходил к кому-нибудь, что-то говорил, иногда доставал лечебное зелье или какую-нибудь траву и отдавал жителям. Район был заметно больше, чем его северный аналог. Дэк не соврал – повсюду были горы грязи. Хель про себя отметила, что тот свинарник в темнице очень уж похож на жизнь в этих трущобах.
– Дэк, скажи, все эти люди, что живут здесь, они добровольно это делают? – она спросила его, когда он вернулся от очередного нуждающегося.
– Ну… В богатые районы их не пускает стража и жрецы, а в торговом особо негде жить, так что остается это, – он обвел руками вокруг, – некоторые, кто накопил достаточно денег, а это бывает редко, уезжают отсюда.
– Зачем же люди едут сюда? В чем смысл? Неужели вот такая жизнь лучше того, что было у них дома?
Дэк хмыкнул:
– Нет конечно, не лучше. Нет никакого смысла. Они едут сюда, думая что в столице все упадет к их ногам, что здесь их ждут горы золота и личный гарем. А билет сюда дорогой, часто это все их деньги. Приезжают сюда, а уехать обратно нет возможности. Или желания.
"Опять то, что было в церкви…" – промелькнула мысль в голове девушки.