<p>
ХИМЕРА, ИЛИ ПОСТОРОННИМ ВХОД РАЗРЕШЁН</p>
Во дворе вдруг так звонко грохнуло, что Настя от неожиданности едва клинок не обнажила, удержала аугментацию на морально-волевых. Твою дивизию, неужели их вычислили? Быстро соскочила с кровати и, пригнувшись, выглянула в окно, готовая ко всему.
Но нет, вокруг спокойно, штурма не предвидится. Во дворе Андрюха, он же Боров, просто занимался зарядкой, тягал железо. Похоже, уронил кусок рельса на что-то звонкое, хлама тут хватало. Придурок, расслабилась Настя. Хорошо, никто не видел её испуга и попытку встретить рассвет во всеоружии. Непрофессионально. Профнепригодность, как сказал бы ротный. Впрочем, плевать, нормативы тут сдавать некому, так что отбой системе. Зевая и чертыхаясь, пошла на улицу к бочке. Умываться.
Весна наступала по всем фронтам, середина апреля, однако утром всё ещё холодно. Днём погода разбежится, разгуляется, небо станет светлым, ветерок тёплым и пахнущим расцветающей жизнью, но сейчас, в такую рань, небо хмурое, ветерок далёк от приветливого, а вода в бочке ледяная. Зато в себя прийти после полубессонной ночи - самое то. Когда обжигающей влагой и в лицо, и на руки, и на шею. Брр, хорошо!
Понятно, полотенце мы забыли. Боров помахал рукой, приветствуя, и нагнулся за куском рельсы. С минуту Настя отрешенно наблюдала, как перекатываются мышцы на широченной спине голого по пояс мужика. Марк такой же здоровяк был, только, правда, куда симпатичнее. Собственно, почему был? Живёт теперь, сволочь, в своё удовольствие на Авроре, планете Внешнего сектора, де-фильтрацию ведь прошёл и благополучно свалил, вытерев о Настю ноги. "Извини, милая, но оставаться на Земле больше не могу, бла-бла-бла. Мне было с тобой очень хорошо, бла-бла-бла." И апофеозом всего - "Прощай, киса". Предал и сбежал. А она, дура, планы строила, даже о детях думала. И всё накрылось в одночасье большим таким медным тазом, потому что фильтрацию она-то как раз и не прошла.
Как всегда воспоминания ничего весёлого не принесли. Внутри ощутимо кольнуло, словно душа задела обо что-то острое. И пусть гормоны уже отыграли себе похоронный марш после аугментации рук, но память-то никуда не делась. Она всё ещё хорошо помнила, для чего в этой жизни нужны мужчины. Особенно тот, который полтора года назад был смыслом её жизни и последней любовью. Срань господня, как же она его теперь ненавидит! Ненависть - главная причина, почему она здесь. А аугментация лишь средство эту ненависть удовлетворить. Уж будь спокоен, Марк, когда тебя найду, резать на ремни стану долго и с наслаждением, благо есть чем. Настя пошевелила пальцами левой руки. Почувствовала, как аугментированные элементы напряглись, готовые по мысленному приказу трансформироваться в нано-клинок. В правой, где находился скорострельный "Скорп", тоже возникло напряжение, организм чутко реагировал на её состояние. Тихо, тихо!.. Закрыла глаза, гася волнение. Сосчитала до десяти, окончательно успокаиваясь. Тут опять звонко бабахнуло, и Настя чуть не подпрыгнула, настолько было громко и не к месту.
- Ты совсем кретин! - заорала. - Какого чёрта?!
- Опять сорвалась, тяжёлая... - Андрюха лишь виновато улыбался, смотря глазами преданной собаки. Обижаться он не умел. Абсолютно.
После завтрака (рис с тушёнкой, крепкий чай), Пак и их командир, Байк, собрались куда-то по делам. Садясь в старую расхристанную "Тойоту" (тачка настолько древняя, что даже антигравитационная подвеска отсутствовала), командир сказал, обращаясь к группе:
- Я там на столе оставил схему станции на фэшке, посмотрите лишний разок подходы, отходы, расположение коридоров, короче, делом займитесь.
- А вы куда? - с ленцой поинтересовался Шах, прикуривая от зажигалки. Зажигался старинная, чуть ли не бензиновая. По мнению Насти, самое ценное в наёмнике как раз зажигалка, всё остальное какое-то мутное, с гнильцой. Но командиру видней, за каким хреном в их команде этот Шах.
Байк, похоже, собирался ответить что-то резкое, типа "а тебе какое дело?", но его опередил Пак:
- За оружием съездим. Есть особые пожелания?
Настя стояла возле беседки, во взгляде лёгкий интерес - кореец, как она поняла, мог достать что угодно. Ей вообще-то всё равно, из чего нормальные стрелять будут, но лучше, когда есть выбор.
- "Самрат" если привезёте, с меня литр, - пошутил Кент. У него чёрные волнистые волосы до плеч и глаза со стальным оттенком. Мачо. Впрочем, на мачо всех мастей и оттенков ей давно плевать, ей давно до нормальных не было дела. После Марка как отрезало.
- Сделаем, - кивнул Пак и мельком глянул на Борова. - Тебе, понятно, пулемёт. Крупнокалиберный. Большому парню - большую пушку.
- Да! - расплылся в улыбке большой парень.
- Поехали, Пак! - хлопнул дверцей Байк. - Времени в обрез.
Настя проводила "Тойоту" взглядом, зашла в беседку, присела на лавочку. Делать ничего не хотелось. Так частенько бывало после воспоминаний о Марке и тех счастливых беззаботных деньках, когда она просто жила и любила, когда не было всего этого: его предательства, её опустошённости и решения завербоваться в армию, аугментации рук, недавнего дезертирства. Женщину из неё выжгли, оставив на месте пепелища искалеченную фурию, которой терять уже нечего. Кроме разве самой жизни. Что ж, невелика потеря на самом деле. Впрочем, есть ещё одно дельце на этом свете - Марк. Она верила, что непременно найдёт мерзавца. Теплилась такая уверенность возле сердца, тлела и тлела, не гасла.
Подошёл Кент, но внутрь заходить не стал, облокотился о перила.
- Грустим?
- Да так, задумалась, - пожала она плечами. - Кстати, всё не было случая поблагодарить, что подобрал тогда. Так что спасибо.
- Не за что. Завтра прикроешь спину и будем квиты. А прикрывать придётся, уж будь уверена.
- Я правильно поняла, что взять меня в машину была твоя идея?
- Ну-у... - Кент смутился, чего делал крайне редко. Неделю назад поздним вечером он подъехал к воинской части забрать Майора, ещё одного члена группы. Прождал в условленном месте больше часа, но тот так и не появился. И уже совсем было собрался уезжать, как вдруг услышал стрельбу неподалёку. Вышел, огляделся. И увидел, как от забора в/ч кто-то улепётывает со всех ног. Удивился: неужто Майор? Что у него случилось? Свистнул, махнул рукой. Каково же было его удивление, когда вместо Майора увидел запыхавшуюся девчонку, без церемоний рванувшую заднюю дверцу и крикнувшую: "Поехали!". Что он и сделал. Велено было привести, он и привёз. Только не Майора, а даже круче.
- Да не переживай, я сразу поняла - не меня мачо ждёт. Хотя сейчас это уже не имеет никакого значения, так ведь? Я всё равно добралась бы до нуль-станции, с вами или без. Но с вами повезло - судьба. И завтра прикрою твою задницу, без вопросов. Боезапас пока полный, а промахиваться я не умею...
И задумчиво осмотрела руки. Кожа у аугментированных неестественно бледная, вместо крови в организме гемоглобиновый раствор с нано-частицами. Кент тоже посмотрел и сглотнул. Гадость какая. Зачем они на такое идут? Не киборг, но уже и не человек, что-то среднее. Биомех, вспомнил он услышанное по ящику. Или "ауги" на слэнге. Аугментированные в спецчастях ценились очень высоко. На выходе получался воин с исключительными боевыми навыками и вооружением. Однако процедура аугментации дело добровольное. В любом ином случае подопытные просто сходили с ума, какая-то там закавыка с психикой.
- А это... больно? - указал он взглядом на руки.
Настя сидела в армейской майке с короткими рукавами, камуфляжных штанах, - в чём сбежала, в том и ходила. Подняла правую руку, рассматривая, потом посмотрела на Кента. Во взгляде что-то затаённое, печальное.
- А я не помню. После анализов, стендов и прочего отвозят в спецкорпус на аугментацию, полный наркоз. Продержали после операции пару суток, чтоб нормально всё прижилось. И опять тесты, анализы, стенды. Главное было научиться давить импульсы, не раскрывать систему просто так, по желанию. А то были умники, которые комаров с мухами нано-клинком рубили. Ещё на своих сержантов могли раскрыться, если те перегибали палку. Но за это сразу по башке. В смысле, к мозгоклюям, они таким неуравновешенным под гипнозом блоки ставили. Выходили как шёлковые. Но я не из таких. У меня своя цель имелась...
Настя замолчала, кусая губы. Кент лишь вздохнул. У каждого из них тут своя история. Да у всех на Земле, кто не прошёл де-фильтрацию, она имелась. Мир давно плюёт на трагедии. Потому что сама жизнь - драма с высоким качеством изображения. Но самое страшное нагрянет, когда начнут действовать необратимые де-отклонения, или синдром Паковски, после чего мир окончательно рухнет в бездонную пропасть анархии. Некоторые аналитики не давали нормальной жизни на планете и полугода. Кент очень надеялся, что свалит отсюда намного раньше. Да уже завтра и свалит со всей группой. Или останется там, на станции, с простреленной башкой. Просто выживать на обречённой Земле он не хотел ни за что на свете.
- А как тебя взяли для аугментации, если ты фильтрацию не прошла и такая же бракованная, как и мы?
- Да армейским на самом деле плевать. Аугментированным ведь вживляют ещё и чип "послушания". Как раз через год после аугментации. Однако это не мой случай, мне этот чип на хрен не нужен, у меня на жизнь совсем другие планы. Потому и сбежала. Быть марионеткой в чьих-то руках - нет уж, увольте!
- Угу, - буркнул Кент, - это точно...
В дом вернулись молча. Дом? Так, домишко, даже стёкла не везде целые, стоит на берегу речки-помойки, кругом бурьян, вокруг покосившийся забор, во дворе свалка металлолома. Видно, прежние хозяева держали тут склад вторчермета, но сейчас здесь пусто и одиноко, идеальное место для убежища. Однако электричество имелось, провод-воздушка шёл от ближайшей ЛЭП. Похоже, сами и провели, если на кухне почти новая электроплитка. В остальном минимум удобств, серо, уныло и засранный сортир за домом, посреди сухих будыльев крапивы. Да плевать на самом деле. Главное, что Настя на пару шагов приблизилась к цели. Это только кажется, что планета Аврора в невообразимой дали где-то там, в космосе, а на самом деле станция нуль-перехода сэкономит массу времени и сделает расстояние посмешищем. Когда переходом воспользуются. Что они завтра непременно и проделают. Если, конечно, останутся живы и доберутся до кабины...
В зале за столом сидел Шах, как раз разглядывал ту самую станцию. Фэш-носитель раскинул над столом её подробный план в виде голографической копии. Боров нависал рядом скалой, моргая и кривя рот; видно было, что бугай ни черта не понимает, но старательно делает вид, что в курсе.
- Явились? Не запылились? - хмуро спросил Шах. - А мне типа больше всех надо?
- Да я этот план наизусть уже выучил, - Кент направился к продавленному дивану, уселся, коленки в стороны. - Тебе что-то неясно? Могу просветить.
- А эта тоже наизусть выучила? - фыркнул Шах и ткнул пальцем в сторону Насти. - Или как?
Понятно, человек нарывается. Но связываться не хотелось. Уселась рядом с Кентом, ногу на ногу, глянула из-под чёлки.
- Или, Шах, или. У меня с некоторых пор фотографическая память, разок посмотрела, запомнила навсегда. И линзы с прицельной рамкой, чтоб без промаха отстреливать всякую сволочь.
- Так может ты и Майора пристрелила, а? Раз здесь вместо него оказалась? Он куда вот пропал? Что-то твои песни о дезертирстве меня ни разу не впечатлили. Никогда не слышал, чтобы нелюди сбегали из своих вольеров.
Волна чего-то удушливого вдруг поднялась к горлу, закромешила разум. Тихо, тихо!.. Только не раскрыться!.. Подавила волну, угнала её куда-то к чёрту, задышала ровно, и на десятой секунде пелена с глаз спала. Пальцы левой руки сжаты в кулак, клинок не выскочил, удержала. Шах смотрел насмешливо. Ублюдок. Специально ведь выводит из себя. Зачем? Самое последнее дело провоцировать аугментированных. Умные никогда такого не сделают. Но Шах на кретина не похож. Тогда что?
Обстановку разрядил Боров:
- Он пошутил.
Шах ощерился.
- Устами младенца... Да, это я так шучу. Давайте посмеёмся.
И вышел из комнаты, опрокинув стул. На Настю с Кентом даже не посмотрел. Взгляд будто остекленевший.
- Он чего, ширнулся что ли? Несёт всякий бред!
- Нет, - Настя встала, подошла к окну. Шах нетвёрдой походкой направлялся к воротам, жестикулируя на ходу. Будто о чём-то спорил сам с собой. - Оружие я бы ему сегодня не давала. Похоже, начинается первая стадия де-отклонения, я таких уже видела и зачищала. Паранойя в чистом виде. Причём агрессивная.