Первые несколько мгновений он не понимал, что происходит. Ещё никогда его утро не начиналось так… эм… своеобразно. Ледяная вода тоненькой струйкой лилась на лицо. От дикого возмущения Джозеф тут же истратил почти весь не успевший восстановиться резерв на то, чтобы выбить чайник из рук этого мелкого очкастого монстра. Она, наверно, в страшных снах ему теперь будет являться со своим чайником.
Никто никогда в здравом уме не позволил бы себе подобную вольность в отношении менталиста. А ей было нипочём. Ладно, вначале она не знала, что перед ней менталист. Но даже когда узнала, дерзости и напора не убавилось.
Но не чайник возмущал Джозефа больше всего. Другой провокационный момент. Как минимум, жутчайшее нарушении субординации. Студентка не должна видеть проректора в таком… эм… виде. Ему очень захотелось заставить её забыть небольшой фрагмент утренних событий, связанный с отброшенным одеялом. Это бы исчерпало инцидент.
Джозеф пошёл на маленькую хитрость. Ему всего-то и нужен был тактильный контакт и контакт глаза в глаза. Но, проклятье, не получилось! Мешали её совиные очки. Он почему-то не мог пробраться через толстые стёкла к её глазам. Артефакт? Или сказывалось то, что его магический резерв был почти на нуле?
Сложно смириться, что девчонка его переиграла. Его — сильнейшего менталиста княжества. Но это, естественно, ненадолго. Как только магический резерв восстановится, Джозеф повторит попытку избавить пигалицу от ненужных ей воспоминаний. Второй раз ей не отвертеться.
Он зашёл в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Ему необходимо ещё несколько часов сна, но спать он будет уже в своём особняке, где не водятся мелкие монстры с чайниками.
Снимая лезвием пробившуюся за ночь щетину, Джозеф почему-то продолжал думать про девчонку. Мысли были кровожадными. Какое бы ей назначить взыскание? Он же должен проучить маленькую упрямую пигалицу за её выходку? С сегодняшнего дня он проректор, а значит, теперь в его обязанности входит вести среди студентов воспитательную работу. Вот со старосты и начнёт.
Глава 3. Личные счёты
После занятий всех студентов академии собрали в зале для торжеств. Тереса догадывалась для чего. Будут представлять нового проректора.
Для первокурсников по традиции отвели первый ряд. А Тересе ещё и самое центральное место досталось. Обычно она не против быть на виду, но сегодня предпочла бы галёрку.
Рядом с ней сидели подруги — Моника и Валерия. Моника — первая красавица на курсе, предмет отчаянных воздыханий доброй половины мужского контингента академии. Красота — главное, но не единственное её оружие, второе — осведомлённость. Она все новости узнавала первой, была в курсе всех студенческих сплетен.
— Говорят, будут нового проректора представлять, — шепнула Моника. — Я слышала, что он сегодня утром уже прибыл в академию.
— Скорее, ночью, — хмыкнула Тереса.
В этот раз по странному стечению обстоятельств у неё была более свежая и достоверная информация, чем у подруги.
— Не знаю, может и ночью, зато знаю, что про него рассказывают… не поверите, девочки…
Моника сделала круглые глаза, но закончить фразу не успела — в зал начали заходить профессора и администрация.
Тереса сразу выхватила взглядом своего утреннего визави. Сейчас он выглядел совсем не так, как при их первой встрече. Подчёркнуто деловой. Представительный, респектабельный и презентабельный. Безупречный. В модном костюме-тройке и белоснежной рубашке. Тот ли это мужчина? У Тересы перед глазами стояло другое лицо — сонное, возмущённое, совсем непрезентабельно отфыркивающееся от стекающих со лба струек воды…
…и кстати, вспоминалось не только лицо. Тереса кое-что заметила на его бедре. Может, только показалось. А может, и не показалось.
Он шагал рядом с братьями Тоцкими. Старший Тоцкий, ректор и гроза студентов, что-то рассказывал ему. А младший сканировал взглядом зал. До недавнего времени он занимал должность проректора, но теперь Энтони — глава организованной при академии школы для одарённых детей, а проректорская должность вакантна.
Но, видимо, вакантной ей осталось быть не больше минуты. Ректор, обращаясь к студентам и профессорам, произнёс
— Позвольте представить: лучший менталист нашего княжества, создатель и руководитель столичной лаборатории ментальной магии, а с сегодняшнего дня ещё и проректор нашей академии — Джозеф Тоцкий.
По залу прокатился гул. Восторженный и изумлённый. Ректор хотел впечатлить студентов и он их, несомненно, впечатлил. Но для Тересы убийственными стали не перечисленные достижения новоназначенного, а последние два слова из речи ректора, а именно, имя новоназначенного — Джозеф Тоцкий.
— Кузен, — перешёптывались студенты.
Мало было Тоцких в академии? Два родных брата, а теперь ещё и двоюродный? Но Тересу волновала не родственная связь свежеиспечённого проректора с руководством академии, у неё с Джозефом Тоцким были личные счёты…
Это случилось четыре месяца назад. Тереса в то время только готовилась штурмовать Далеутскую академию магии. Родители поддерживали её амбициозные планы. Они считали, что только так можно вырваться из глубинки в большую жизнь. Но, как оказалось, у отца был ещё и запасной вариант — сосватать дочь состоятельному столичному холостяку. Отец использовал любую возможность завести знакомства в столице. И вот однажды ему пришло приглашение посетить пышный столичный приём. Он очень гордился, что о нём не забыли. Готовился к поездке предельно тщательно, обновил гардероб, нанял самый помпезный экипаж. Уехал в столицу крайне довольным, а вернулся ещё более восторженным.
— Дочь, я сосватал тебя самому Джозефу Тоцкому!
Тереса его радости отнюдь не разделяла. Отец день и ночь рассказывал, каким завидным женихом является Джозеф, какое у него заметное положение в обществе, какое солидное состояние, какие магические и не только магические таланты. Но Тересе на тот момент едва исполнилось восемнадцать, она считала, ей рано думать о замужестве — это во-первых, а во-вторых, она не понимала, как можно кого-то рассматривать в качестве жениха, если она его даже в глаза не видела.
Однако Тереса считала себя девушкой разумной, поэтому истерики отцу закатывать не стала. Она решила, что для начала должна познакомиться с Джозефом. Тересе казалось, что она может обидеть его, если откажет, даже не взглянув.
Отец снова развернул бурную деятельность. Нанял модисток, чтобы теперь уже Тересе обновить гардероб. Но когда согласовывалась дата выезда в столицу для знакомства с потенциальным женихом, выяснилось, что жених гостей не ждёт. Передумал. Передумал, даже не взглянув на Тересу?! Столичный заносчивый индюк! Ну и ладно! Не очень-то и хотелось! Она тоже не горела желанием его увидеть. Небось маленький, лысый и шепелявый…
Тогда она своего любопытства по поводу его внешности удовлетворить не могла. Кто ж знал, что настанет день, когда это произойдёт. Он оказался не маленьким, и не лысым. И дефектов речи у него не обнаружилось. Немного только заикался от неожиданности, когда Тереса его ледяной водой поливала. Эх, не знала она в тот момент, кто перед ней, а то бы более щедро из чайника на него плеснула.
То, что несостоявшийся жених оказался красавцем, только усугубляло его вину. То, что он хорошо сложен и неприкрытый одеялом воспаляет любопытство Тересы, лишь усиливало тяжесть его преступления.
Можно ли считать, что будучи политым ледяной водой, он искупил свою вину? Ну уж нет! Это слишком гуманное наказание, учитывая всё коварство его злодеяния…
Церемония продолжалась. Джозефу дали слово. Он начал рассказывать о своих планах — о том, что собирается открыть в академии кафедру менталистики. Тереса смотрела на него, и в ней крепло кровожадное желание во что бы то ни стало стать его ассистентом. Она уже знала, какие напишет характеристики, чтобы подтолкнуть его к этому решению.
Глава 4. Тест на свирепость
Сразу после собрания Тереса с подругами направилась в общежитие. Идти было недалеко. Студгородок у них компактный — всё рядом. Моника всю дорогу рассказывала свежие сплетни, которыми не успела поделиться до начала церемонии.
— Старшекурсники только и говорят про нового проректора. Все думают, что он будет страшно свирепствовать. В нём все свирепые качества Тоцких в утроенном размере сконцентрировались.
— Вряд ли он по свирепости ректора превосходит, — обронила с иронией Валерия.
Ей можно иронизировать. Все знают, что у них с ректором какие-то отношения. Все знают, что они договорились их пока не афишировать.
— Нет, девочки, Джозеф — особый случай, — Моника не переняла ироничного настроя Валерии. — Феликс с третьего курса рассказал, что у него дядя работает в столичной лаборатории Джозефа. Там такие драконовские порядки! Джозеф увольняет за малейшую оплошность. У него там седовласые профессора по струнке ходят, а лаборанты, вообще, каждый день слёзы льют. Но это после работы, разумеется. Если кто-то прямо в лаборатории начнёт роптать, если хоть пикнет, ему сразу указывают на дверь. А теперь Джозеф такие же драконовские порядки здесь, в академии, установит. Чуть что — отчисление. Он один хуже, чем братья Тоцкие вместе взятые.
— Плакали твои каблуки, — усмехнулась Тереса.
Моника, наверное, за них больше всего переживает. Вопреки всем установленным в академии правилам, предписывающим студенткам практичные удобные унифицированные туфли, она ходила в обуви на каблуках головокружительной высоты. Моника уверяет, что без них не выживет. Она в них родилась и неизвестно, снимает ли хоть на ночь. С её любовью к шпилькам пока никому не удалось справиться — ни ректору, ни его брату, ни даже самой вредной профессорше Катаржине, которая читает магический этикет. И теперь даже интересно, ввяжется ли новый проректор в непримиримую борьбу с высотой каблуков Моники и добьётся ли чего. Или он, как все его предшественники, сдастся? Каблуки Моники — универсальный тест на свирепость и въедливость. Любопытно, пройдёт ли его проректор.
Мысли о судьбе каблуков терзали Тересу недолго. В голову поступали более актуальные вопросы. Жгучее желание сделаться ассистентом на кафедре менталистики, которое вспыхнуло во время выступления Джозефа, не угасало и активизировало работу мысли. Как Тересе добиться назначения? Рассказ Моники о зверствах Джозефа нисколько не умерил пыл. Наоборот, азарт разгорелся только сильнее. Придирчивый, вредный, въедливый, взыскательный, привередливый, свирепый, какой бы он там ни был, но место на кафедре должен отдать ей. Отверг в качестве невесты, так пусть получает в качестве ассистентки! Тереса покажет, что собой представляют девушки из провинции и можно ли ими так беззастенчиво пренебрегать!
— А ещё про него ходят слухи, что он разбиватель женских сердец, — продолжила Моника усугублять и без того неприглядный портрет проректора. — Говорят, стольким девушкам отказал.
— Бездушный циник! — пламенно согласилась Тереса. — Ладно бы просто отказал, а то ведь сначала согласился, а потом не взглянув отказался!
Она поймала на себе заинтересованные взгляды подруг и поняла, что немного переборщила с экспрессией и подробностями.
— Это я про свою кузину, — пояснила Тереса.
— Вот бедолага, наверно сильно расстроилась? — посочувствовала "кузине" Валерия.
— Конечно, немного расстроилась, — Тереса пересказала всю эпопею, какая приключилась с момента, когда отец посватал её Джозефу и до момента, когда тот передумал. Но рассказывала не от своего лица, а от лица кузины. Закончила воинственно: — Но ничего, я собираюсь поквитаться за сестру.
— Как?
— Хочу стать ассистенткой Джозефа. Тем более, я ведь так и так собиралась глубже изучать менталистику.
— Правильно, — дружно поддержали подруги.
И ни одна из них не задала вопрос: а в чём же всё-таки будет заключаться месть? Потому что подруги знали, Тереса — та ещё заноза для преподавателей. Своей принципиальностью, настойчивостью и прямолинейностью любого доведёт до белого каления. Иметь такую ассистентку — само по себе уже наказание.
Тереса начала делиться с подругами планами, как собирается добиться статуса ассистентки.
— Он дал мне задание составить характеристики на каждого одногруппника. Завтра утром мне нужно положить бумаги ему на стол. Он учтёт характеристики, когда будет принимать решение, кого назначить ассистентом.
— А ты успеешь до завтра? — усомнилась Валерия. — Помочь?
Да, помощь Тересе пригодится. Но не только помощь Валерии. Она попросит каждого одногруппника написать характеристику на себя. Что-то наподобие мотивационного эссе: почему я хочу стать ассистентом на кафедре менталистики и почему взять должны именно меня.
Она была уверена, что среди её одногруппников не найдётся желающих попасть в непосредственное подчинение к проректору. Во-первых, потому, что слухи о его свирепости уже достигли каждого уха в академии, а во-вторых, потому что среди одногруппников не было никого с заметно развитыми ментальными способностями. Они все исключительно одарённые — других в Далеутскую академию магии не берут, но дар каждого из них очень специфичен.
И раз никто из одногруппников не горит желанием сделаться ассистентом вредного менталиста, то и характеристики на себя они напишут соответствующие. А вот Тереса скромничать не будет. Уж она упомянет о всех своих положительных качествах.
План прост и должен сработать…
…и он сработал. Одногруппники не подвели. Уже к вечеру каждый собственноручно написал на себя характеристику, а утром ещё до начала занятий Тереса передала проректору через секретаря стопку листов. Она была уверена, что проглядев бумаги, Джозеф вызовет её к себе. Вопрос был только в том, когда это произойдет.
Произошло это на ближайшей перемене. Как быстро-то! Кто-то, кажется, негодует? Она вошла в кабинет, догадываясь, какая фраза прозвучит первой, но Джозеф её удивил…
Глава 5. Там всё написано
— Присядьте на стул, голову разверните немного вправо и замрите…
Такие команды получила Тереса, как только переступила порог кабинета. Честно говоря, они сбили её с толку. Почему на стул? Почему вправо? И главное — почему замереть?
Джозеф сидел за письменным столом, горой возвышаясь над стопками бумаг. Разглядеть выражение его лица было сложно — в кабинете царил полумрак. Плотные тёмно-синие шторы закрывали окно. Яркий свет лампы, которая стояла на столе проректора, целенаправленно падал только на стул, куда Тересе и предложено было сесть.
Внутреннее чутьё подсказывало, что затевается какое-то коварство. Даже полумрак не помешал ей разглядеть зловредный блеск в глазах Джозефа. Задумал месть? Хочет поквитаться за то, что был полит из чайника? Но как? Тереса, будь начеку! Сегодня у тебя нет того преимущества, которое было вчерашним утром, когда он лежал почти без одежды, а ты стояла в полной боевой экипировке.
А теперь в полной боевой экипировке — он. Его камзол, деловой и безупречно проректорский, источал властность. Его дорогой шейный платок, завязанный модным узлом, кричал о статусе. Его гладковыбритость и уложенность шевелюры подчёркивали полную неуязвимость.
— Садитесь, — пригвоздил он Тересу.
— Зачем? — она села, но это не означало, что расслабилась.
— Буду делать ваш отпечаток для личного дела, — Джозеф чуть убавил свет лампы, направленный на Тересу. — Надеюсь, вам знакома процедура? Теперь в столице принято вклеивать в личные дела отпечатки образов. Хочу внедрить это новшество и в академии.
Тереса ещё ни разу не видела магический кристалл, который делает снимки образов. Только слышала о нём. Новомодная дорогущая вещь, но видимо, к приезду нового проректора решили приобрести один экземпляр для академии.
— Голову чуть вправо. Замрите, — скомандовал Джозеф.
У Тересы вспыхнуло её природное любопытство. Как работает снимающий кристалл? Она хоть и развернула голову, как ей было велено, но глазами всё равно косилась на Джозефа, который проводил какие-то манипуляции с увесистой прямоугольной подставкой лампы. Видимо, лампа и снимающий кристалл — это одно целое.
Свет начал меркнуть и менять оттенок — сделался потусторонним синим. А потом вдруг вспыхнул на мгновение ослепительно ярко.