- Кто эти люди? - спросил он надзирателя и поднес к своему крючковатому носу белоснежный батистовый платок, - и почему в одной камере?
- Таково было распоряжение графа Рэндалла, господин помощник королевского прокурора, - ответил надзиратель.
- Граф Рэндалл?! - с негодованием воскликнул помощник королевского прокурора, - этот ренегат?! А он, какое отношение имеет к городской тюрьме?!
В ответ надзиратель только пожал плечами и вздохнул.
- Где начальник тюрьмы? Отвечай! Я тебя спрашиваю, болван! - все больше распалялся помощник прокурора.
- Не могу знать, г-н помощник королевского прокурора. Но думаю, что он еще у себя дома, почивает, должно быть. Да и правду сказать, чего ему здесь делать так рано. Тюрьма у нас хорошая, надежная. Никто еще отсюда не убегал.
- Молчать, скотина! - завизжал от ярости помощник прокурора.
- Слушаюсь, ваше превосходительство! - надзиратель вытянулся в струнку.
- Повторяю свой вопрос, - уже более спокойным тоном спросил чиновник, - кто эти люди?
- Это пленные пираты, ваше превосходительство. Г-н граф сказал, что они очень важные персоны и приказал стеречь их особенно тщательно. Начальник тюрьмы, г-н Мельтон, распорядился посадить их в эту камеру, одну из самых надежных в нашей тюрьме, - надзиратель по-прежнему стоял по стойке смирно, из-за этого в камере стало совсем темно, так как лампу, которую он держал в руке, было почти не видно за его широкой штаниной.
- Пираты?! - удивился чиновник, - но, насколько я знаю, их всех повезли на невольничий рынок. Ну-ка посвети мне! - приказал он и махнул рукой в сторону узников.
Надзиратель с готовностью поднял лампу над головой. В камере стало заметно светлее. Помощник королевского прокурора некоторое время, молча, рассматривал Томаса и его юного товарища по несчастью, наконец, он, видимо удовлетворенный осмотром, спросил, обращаясь к узникам: "Ваши имена"?
- Томас Бамбелла, - представился Томас, - я служил коком на "Хризантеме", а это юнга Том, он совсем недавно на корабле, наш капитан подобрал его в порту, на Мартуге.
- Ну конечно на Мартуге, - презрительно хмыкнул помощник прокурора, - где же еще! Там уже рождаются пиратами! Ничего, недолго осталось, скоро его величество, раз и навсегда разорит это осиное гнездо.
Он повернулся к надзирателю.
- Немедленно найдите начальника тюрьмы! А пока его ищут..., - помощник прокурора снова посмотрел на пленников и рот его скривился в злобной усмешке, - распорядитесь насчет виселицы.
- Но, ваше превосходительство..., - начал, было, надзиратель.
- Никаких "но", милейший, - помощнику королевского прокурора, похоже, так понравилось не соответствующее его рангу обращение "ваше превосходительство", что он теперь говорил с надзирателем почти ласково, но при этом в его голосе все равно чувствовалась скрытая угроза, - соблаговолите исполнять приказ!
Затем он вновь обратился к пленникам: "Если у вас просьбы? Последнее желание перед смертью, это закон и я не буду его нарушать. Итак, я слушаю вас".
- Есть желание, ваше превосходительство, - с издевкой в голосе, произнес Томас, - очень хочется есть. Прикажите накормить нас, как следует, а после, вешайте в свое удовольствие.
- Дерзишь мерзавец! - процедил чиновник, - ну, да ладно, смеется тот, кто смеется последним. Накорми их! - приказал он надзирателю.
Когда дверь камеры закрылась, Том почувствовал как ноги у него стали ватными, а руки, которыми он хотел опереться об стену, чтобы не упасть, вдруг перестали ему подчиняться. Как известно, только дураки не боятся смерти, а Том был не из их числа, поэтому страх на некоторое время лишил его способности трезво оценить обстановку после ухода помощника прокурора. Заметив, в каком состоянии, находится его товарищ, Томас поспешил ему на выручку.
- Том, Том, что с тобой?! Ну-ка взбодрись! Не время поддаваться панике, мы все еще живы, а значит должны бороться! Все складывается не так уж и плохо, - Томас заботливо обнял юношу за плечи и помог сесть.
- Ты что, издеваешься? Что значит неплохо? Куда уж хуже! Нас повесят, ты понимаешь?! Причем довольно скоро! - в отчаянии воскликнул Том и отодвинулся от кока.
- Возьми себя в руки Том! Ты же мужчина, черт побери! Пойми, нам все равно из этой камеры убежать бы не удалось, сам видишь. А тут появилась возможность выйти из нее.
- Ну и что? Что это нам дает?! - в голосе Тома по-прежнему звучали истерические нотки.
- У меня кое-что есть, дружище, - сказал Томас и заговорщически подмигнул товарищу, - смотри!
Он засунул руки за пояс, послышался звук разрываемой ткани и, через мгновение, в руке у бывшего телохранителя короля, тускло блеснуло лезвие.
- Ух, ты! - восторженно воскликнул Том, - откуда он у тебя?
Длинный узкий клинок с изящной изогнутой рукоятью, напоминал изготовившуюся к броску кобру. Том осторожно взял его в руки и поднес к глазам, чтобы получше рассмотреть работу искусного оружейного мастера.
- Это стилет, - пояснил кок, - сделанный по моему заказу из особой гибкой стали, его можно носить зашитым в пояс, он способен принять форму тела, поэтому и рукоять изогнутая. Эта штука, дружище, не раз выручала меня из, казалось бы, безвыходных ситуаций, надеюсь, выручит и в этот раз. Так что успокойся и наберись мужества, нам предстоит совершить невозможное и надо быть к этому готовым.
Том кивнул: "Прости меня Томас, это была минутная слабость".
- За что мне тебя прощать, Томми? Твоя реакция была реакцией нормального человека впервые попавшего в подобное положение, так что...
Внезапно скрежет ключа в дверном замке прервал Томаса, тот едва успел спрятать свой нож, как дверь камеры отворилась и на пороге появилась фигура тюремного разносчика еды.
- Уж не знаю, чем вы так отличились в глазах начальства, но мне приказано накормить вас до отвала, - проворчал он и поставил на пол корзину с продуктами, - смотрите не объешьтесь с голодухи.
Едва за ним закрылась дверь, как арестанты бросились к корзине, словно одичалые, вечно голодные, псы с помойки. Некоторое время в камере воцарилась тишина, нарушаемая только аппетитным чавканьем. Когда первый голод был утолен, вынужденное молчание нарушил Томас: "Послушай Томми, а ведь помощник прокурора оказался не такой уж сволочью, по крайней мере, если судить по качеству и количеству еды, которую мы, имеем честь, поглощать. Я же тебе говорил, что мы еще попируем всласть. И вот, пожалуйста, чем не пир"? Том в ответ лишь одобрительно промычал, ибо вслух он ничего сказать не мог, так как рот его был занят важным делом, пережевыванием пищи. А пережевывать, прямо скажем, было что, помощник прокурора хоть и был кровожаден, но не скуп, особенно за счет начальника тюрьмы. Когда содержимое корзины было, наконец, благополучно съедено и запито неплохим вином, настроение у наших героев, заметно, улучшилось.
- Ну вот, - благодушно сказал Том, растянувшись прямо на каменном полу, - теперь и умирать не страшно.
- Неправильно говоришь, - улыбнулся Томас, - не умирать, а убегать не страшно. А чтобы наш побег состоялся, нам необходимо с тобой кое о чем договориться.
Том сразу посерьезнел: "Я слушаю тебя Томас".
ГЛАВА 31
- Прежде всего, Томми, - серьезно начал Томас, - ни при каких обстоятельствах не паникуй. Даже если дело примет совсем дурной оборот. И не спускай с меня глаз, понял? Теперь о деле. План мой простой, я попытаюсь взять в заложники этого хлыща, надеюсь, он действительно важная персона, и если это так, то они выполнят все наши требования. Они тоже будут просты. Лошади, и возможность отъехать на них на безопасное расстояние. Там мы расстанемся с заложником, с живым или мертвым, как получится, и ищи ветра в поле. Я неплохо знаю здешнюю местность, бывал здесь неоднократно, в том числе и по шпионским делам, так что, думаю, нам не составит труда скрыться от преследования. Да, вот еще что! Если случится так, что нам придется расстаться...
- Как это, расстаться? - взволновано спросил Том.
- А ты знаешь поговорку, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь?
- Ну, знаю, и что из того?
- А то, что иногда, чтобы благополучно уйти от преследования, нужно разбежаться в разные стороны.
- Но ведь преследователи тоже могут разделиться, - возразил Том.
- Могут, - согласился кок, - но, в любом случае, это дает нам больше шансов на успех. В общем, на всякий случай, будь готов к этому.
- И как же мы потом встретимся? - спросил Том.
- Я к этому и веду. Слушай меня внимательно, мой мальчик, и хорошенько запоминай. Если мы потеряем друг друга, то встреча наша должна состояться уже в Мармонте в местечке под названием Буэно. Это небольшая деревушка совсем недалеко от Фрубурга, милях в двадцати не больше. Так вот, самой большой достопримечательностью этой деревушки, является постоялый двор, в котором имеется трактир, названия его я не помню, да это и не важно, он там один. Трактирщика зовут Жакс, скажешь ему, что разыскиваешь Томаса, матроса с "Хризантемы". Трактирщик либо подскажет тебе как меня найти, либо приютит тебя, пока я сам не приду за тобой. Платить ему ни за что не надо, все будет оплачено заранее.
- А как же я доберусь до этого Буэно? Я же никогда не бывал ни в этом самом, как его... Остерросе, ни, тем более, в Мармонте.
- Да уж постарайся как-нибудь, - иронически произнес Томас, - в конце концов, мужчина ты или нет! Во всяком случае, до этого момента, я считал тебя мужиком и это не пустые слова. Ты крепкий, умный парень, и я уверен, что этих двух качеств тебе с лихвой хватит, чтобы наша встреча состоялась. Впрочем, я тебя не заставляю, ты волен не связывать свою судьбу с моей. Так что я не буду на тебя в обиде, если ты выберешь для себя другой путь, хотя мне и будет жаль, если это произойдет.
- Как ты можешь такое говорить! - обиделся Том, - а еще друг называется. Я же тебе обещал, а я свои обещания стараюсь не нарушать.
- Ладно, ладно, не обижайся, - примирительно сказал Томас, - я сказал глупость. Ну что, мир? - И протянул юноше свою руку, тот с удовольствием пожал ее.
Между тем, помощник городского прокурора г-н Вилльтор, сидя в кабинете начальника городской тюрьмы, в ожидании хозяина этого кабинета, пребывал не в самом лучшем расположении духа и даже уже наполовину опорожненный им кувшин с вином не поднял ему настроение. Всему виной было это чертово поручение от его непосредственного начальника, королевского прокурора, проинспектировать городскую тюрьму и все остальные места в городе, где могут содержаться заключенные. Таскаться с раннего утра по тюремным камерам, общаться со всяким сбродом, рыться в бумагах, проверяя кто и, за что, сидит и нет ли среди сидельцев, так называемых "пустышек", тех, кто сидит без положенного оформления, все это претило г-ну Вилльтору и вызывало крайнее раздражение. А еще, г-н Вилльтор, как и многие другие высокопоставленные королевские чиновники, ненавидел графа Рэндалла, и поэтому любое упоминание его имени действовало на помощника городского прокурора как красная тряпка на быка. К своему несчастью, бывший капитан королевской гвардии и его юный друг, оказались связанными с ненавистным г-ну Вилльтору именем, и это предопределило их судьбу. По законам Остерроса, участь пиратов решалась без помощи суда, так что г-н Вилльтор формально не нарушил закон, приказав повесить морских разбойников. Помощник прокурора потянулся было за кувшином, чтобы вновь наполнить свой бокал, но рука его застыла на полпути к вожделенному напитку, когда он увидел входящего в кабинет графа Рэндалла, у которого за спиной маячила грузная фигура начальника городской тюрьмы г-на Мельтона.