Приблизившись ближе к Переще Главного, я замечаю ее. Ту «неправильную» триаду, о которой сигналился старший из встретившейся триады. Я понимаю, что это именно она. По тому, как трое слизней неподвижно зависли в воде, прямо над круглым входом в Пещеру Главного, хорошо освещенные светом, пробивающимся из входа в Пещеру. Живые слизни никогда не висят в воде неподвижно. Для того, чтобы не провалиться на дно, слизням всегда нужно шевелить плавниками. Даже, когда раз в несколько циклов, триадам приходится ложиться на дно, чтобы отойти в дрем, плавники слизней все равно продолжают колыхаться, чтобы случайное течение не отнесло триаду с выбранного места спячки.
«Приглядевшись» к триаде эхошипами внимательнее, я теперь вижу, что между застывшими членами триады в воде суетливо мечутся трое мальков. Я очень много циклов не видел мальков, после давнего приказа Главного не почковаться, который ни разу и ни одной триадой до этого нарушен не был. И я успел отвыкнуть от их вида, помня однако, чтобы были времена, когда мы сами только выросли из мальков и только образовали нашу триаду, что в Стае было множество мальков, а каждая триада за циклы существования могла почковаться по несколько раз. Теперь же, «видеть» живых мальков мне кажется зрелищем необычным… и «неправильным»…
Мальки те совсем крошечные. Еще прозрачные. Они тщетно кидаются к старшим, чтобы согреться и поесть. Но те обездвижены и не отвечают на их просьбы. Странно, но мои плавники начинают дрожать, словно я снова голоден. Но дело не в голоде. Мне хочется подплыть к тем малькам, согреть их и помочь найти энергию, чтобы те смогли поесть. Но так нельзя. Это было бы «неправильно». Главный знает, что лучше для Стаи. И не мне перечить его воле… Если Главный решил их устранить, значит так и будет.
Тут свет, просачивающийся из входа в Пещеру, вдруг становится ярким. Он гаснет и загорается вновь, часто пульсируя Это означает, что Главный передает Сигнал старшим в триадах. И судя по тому, как к Пещере торопливо подплывают триады, Главный решил собрать всю Стаю вокруг себя.
Троица, встреченная мною ранее, проносится мимо меня, спеша отозваться на зов Главного. Следом появляются Старший и Средний, которые настойчиво и взволнованно сигналят мне срочно присоединиться к ним.
Я повинуюсь и встраиваюсь в группу, тщетно напрягая эхошипы, безуспешно стараясь сам «расслышать» сигнал Главного, но улавливая только прерывистые сигналы множества собирающихся вокруг Пещеры триад.
Оказавшись возле Пещеры, нас подхватывает поток. Как и множество других триад, мы начинаем медленно кружится вокруг Пещеры, расслабив лепестки, позволяя потоку контролировать наше передвижение, которое, как я уверен, управляется Главным, чтобы собраться всю Стаю вместе.
За все прожитые мною циклы, такого не было никогда, чтобы Главный таким образом собирал Стаю, не ограничиваясь посланиями Старшим, которые бы передали его остальным членам триад. Даже Прозрачный не рассказывал о подобном, учитывая то множество циклов, которые он смог просуществовать, пока не уплыл на Болото.
Это значит, что нас ждет важное сообщение Главного!
Это значит, что грядут перемены!
И тут, я ощущаю мощный сигнал. Сигнал такой силы, какой мне ни разу ранее не приходилось ощущать на себе. Он врывается и заполняет меня, заставив замереть, так же, как замерла «неправильная» триада, наказанная за провинность.
А следом, я слышу «голос»…
«Голос» Главного…
Стая
— Стая! — доносится сигнал Главного.
Никогда мне не приходилось ощущать нечто похожее. Сигнал вроде тихий, схожий с шелестом водорослей, растущих у дна возле Болота. Но в то же время заглушающий любые другие сигналы в Стае и не позволяющий даже пытаться сигналить самому.
Сигнал отдается в моих лепестках, поры которых трепещут от вибрации. А фоном сигнала приходит ощущение беспрекословной силы и власти Главного, его непререкаемого могущества и превосходства, перед которым ничто и никто в Океане не может считать себя ему равным.
Несмотря на то, что мои лепестки парализованы, я даже не предпринимаю попытки ими шевелить. Я уверен, что это бесполезно. Я хочу только безвольно висеть в медленно кружащемся потоке и внимать голосу Главного, каждой порой лепестков уважая особенность и торжественность наступившего момента.
— Стая! — повторяет Главный, — одна из триад нарушила главное правило существования Стаи.
Сигнал Главного проходит совершенно не так, как сигналят слизни, которые разом отправляют послания, позволяя принимающему осмыслить их после получения. Послания Главного приходят медленно, одно за другим, они не требуют усилий по осмыслению, а проникают в сознание сразу, целиком, становясь частью мышления, уже неотделимые от естества существования, вытесняя любые другие размышления и парализуя собственную волю.
— Мною было запрещено почковаться! Я приказал — не почковаться!! Не почковаться!!! Не почковаться!!!
От нарастающей мощности сигнала Главного и угрозы в его послании, поры по краям моих лепестков неприятно сжимаются и становятся прозрачными.
— За нарушение моего правила триада будет наказана устранением. Вместе с порожденными мальками, которые также отправятся на Болото.
Главный умолкает, его сигнал пропадает, а фон ослабевает, как ослабевает и напряжение в моих лепестках, которые теперь могут слегка колыхаться в воде под воздействием прилагаемых мною усилий. Также мое сознание, больше не находящееся под властью парализующего сигнала Главного, может отвлечься на посторонние мысли.
Воспользовавшись передышкой, я «оглядываюсь» эхошипами по сторонам, обращаю внимание на Старшего и Младшего, безвольно повисших рядом, на остальные триады, которые медленно крутятся по кругу, образовав огромную воронку вокруг Пещеры Главного и провинившейся троицы. Я не могу отделаться от чувства отвращения, когда наблюдаю за ними. Потому что они все выглядят будто сгустки безвольного планктона. Глупые, глупые слизни…
Главный же не прерывает своего «молчания». А я жду, пока он продолжит… Ведь он должен продолжить… Не только лишь для того, чтобы объявить наказание провинившейся триаде, он собрал всех вокруг Пещеры и впервые решился на прямое послание всем членам Стаи. Он скажет о главном… О Великом Дне Отбора…, который должен наступить совсем скоро…
Однако ничего не происходит. Стая все кружится по кругу вокруг Пещеры с виновной триадой по центру. Никто из слизней не смеет или не способен даже шелохнуться. Они все застыли, находясь в полной власти Главного. Кроме меня. Я же едва заметно колыхаю лепестками и осмеливаюсь украдкой настроить свой сигнал на осознанный прием, чтобы если и не уловить мысли Главного, то хотя бы почувствовать его фон. Может быть тогда я смогу предугадать то важное, что еще желает «сказать» нам Главный. О Великом Дне Отбора. И о том, что еще может занимать его мысли. Хотя кто я такой, чтобы «читать» Главного? Это невозможно и «неправильно». Как бы то ни было, результатом моих усилий является лишь выловленная муть из обрывков смутных, бессмысленных, полуосознанных фонов множества кружащихся вокруг триад.
И тут, виновная в проступке триада, подвешенная над входом в пещеру, вдруг сдвигается с места. Судя по тому, что их лепестки остаются обездвиженными, я понимаю, что они плывут не по собственной воле, а их подхватило течение, которое относит триаду прочь от Пещеры. Течение, которое безусловно управляется силой и могуществом Главного.
Троица проплывает недалеко от меня, покидая образовавшийся круг. Слабые, обездвиженные, с сжатыми лепестками в узких, едва виднеющихся порах, они медленно отдаляются от Стаи. Это Главный уносит их прочь. В сторону Болота, тем самым исполняя свою решение.
Их мальки растерянно плавают между членами породившей их триады, приближаясь вплотную то к старшему, который по правилам должен нести основную обязанность по пестованию потомства, то к среднему, то к младшему, которые не обращают на них внимание, отрешенно поддавшись уносящему их течению.
Мне неприятно смотреть на них. На слизней, которые осмелились ослушаться Главного и принесли Стае потомство. Впервые за очень много циклов. Казалось бы, совершив поступок, который когда-то являлся совершенно естественным и необходимым для поддержания численности популяции Стаи. Однако теперь, когда питания не хватает даже для взрослых слизней, их поступок заслуживает наказания. Ведь правила Главного должны выполняться. Он ведь знает, как нужно существовать для выживания Стаи. А они своим неразумным поступком поставили под угрозу всех. Глупые, глупые слизни…
Они нарушили правило Главного и должны понести наказание…
Да, бывало и наша триада нарушала правила. Я часто не подчиняюсь приказам Старшего, поступая против установленного распределения прав и обязанностей в Триаде. Не так давно мы питались на поверхности Океана, впервые за много циклов насытившись досыта, что также запрещено правилами Стаи. Но наши нарушения несравнимы с проступком, который совершили они…
Все правильно… Главный знает, как нужно…
Виновная триада должна быть наказана…
Однако когда фокус моих эхошипов попадает на трех мальков, порожденных триадой, то уверенность в правильности решения Главного начинает колеблется. Я чувствую едва «слышный» фон малышей, пока без четкого сигнала, который появляется у слизней по мере взросления. Фон мальков слаб и едва «читается», но я все же ощущаю его. Я «читаю» в нем страх, беспомощность, растерянность, непонимание и попытки найти у старших защиту. Защиту, которую им никто не окажет.
Мне нехорошо, от того, что я чувствую. И надо бы приглушить эхошипы, чтобы перестать ощущать тех трех мальков, но не могу остановиться. Мои поры раздуваются. Лепестки дрожат. Я волнуюсь, понимая, что мыслю «неправильно», и хотел бы сейчас стать как другие слизни, забыться под властью Главного и перестать улавливать фон несчастных мальков. Но не выходит…
Если бы не сдерживающая сила Главного, я бы, наверное, поплыл вслед за провинившейся триадой, пытаясь спасти мальков от устранения. Совершил бы «неправильные» действия, которые ни к чему не привели бы, а только погубили бы меня. Мальки не виноваты в проступке старших. Но триада должна была знать к чему приведет подобное непослушание. А они все же решились на почкование. К тому же — кто я такой, чтобы противится воле Главного? Я — лишь обычный слизень. Младший в одной из триад, возомнивший, что отличаюсь от всех остальных и достоин великой цели быть отобранным для Полета.
Впрочем, малькам все равно не выжить. Даже если Главный не отправит их на Болото вместе с породившей их триадой, то они одни, без пестующей триады, обречены на самоустранение, тем более, когда энергии в Океане почти не осталось…
Тем временем, виновная триада, вместе со снующими между взрослыми слизнями мальками, отдаляется в сторону Болота, все дальше от Стаи, и через некоторое время пропадает в темноте холодной воды.
— О, Главный! Скажи, как так вышло? Неужели это «правильно», что Стая уменьшается от цикла к циклу? И Что самым страшным проступком является почкование? Как? Зачем? Почему? — мой неосторожно выпущенный сигнал направлен в сторону мерцающей у дна Пещеры. Я не успеваю остановить его и он вырывается из эхошипов почти без моей воли.
Я в страхе жду, что Главный вдруг снизойдет и ответит мне, выразит недовольство моим «неправильным» сигналом, а может даже накажет. Однако Главный продолжает молчать и я успокаиваюсь, считая, что мой проступок остался им незамеченным.
— Настало время сообщить вам о нашем пути, — мощным сигналом неожиданно раздается «голос» Главного, который снова парализовывает мои лепестки и заставляет сосредоточенно внимать его посланию.
— Скоро мы покинем этот мир. Он был нашим домом слишком много циклов и пора искать новый для нас дом… Слизни! В Великий День Отбора я призываю вас явиться в Пещеру и предстать передо мной. Когда день будет завершен, то избранные из вас получат честь повести Стаю к новым мирам. Уйти в Полет к прекрасному новому дому. Где будет много энергии и места для процветания Стаи. Где вы сможете снова почковаться насколько хватит энергии. Полет! Кого-то из вас ожидает священный Полет! Большая честь быть выбранным для Полета Это — лучшее, что может случиться со слизнем. Цель, которая спасет нашу великую цивилизацию от самоустранения. Скоро! Скоро!! Скоро!!! Готовьтесь, слизни! Придите ко мне, когда я призову вас! Новые дом ждет, пока мы покорим его!!!
Сигнал Главного «умолкает». Послание завершено.
Слизни продолжают кружится вокруг Пещеры, мерцание которой успокаивается, свет, проникающий наружу сквозь вход в нее, приглушается. Слизни начинают просыпаться, освобождаясь от парализующей силы Главного, шевелят плавниками и эхошипами. Пространство воды заполняется их сигналами, которыми они принимаются обмениваются друг с другом, делясь растерянными и испуганными мыслями о произошедшем. Они все знали, что Великий День Отбора скоро наступит…, но глупо надеялись, что он обойдет их стороной. Теперь же, когда сам Главный призвал каждого предстать перед ним, то они осознают неизбежность грядущего. И боятся того, что их может ждать…
Мои же лепестки дрожат. Поры на них часто сокращаются и раскрываются. Только не от сомнений и растерянности, как было прежде. А от удовольствия от того, что долгожданные перемены, наконец, наступают. От гордости и любви к всезнающему и всевидящему Главному, который один понимает, куда проложить дальнейший путь существования Стаи. От предвкушения грядущего Великого Дня Отбора… И от решимости служить Главному и той цели, которую он передо мной поставит…
Прозрачный
Еще долго я не мог успокоиться от произошедшего. Я не желаю никого «видеть» и «слышать», тем более Старшего и Среднего, чьи поисковые сигналы я принимаю, но намеренно не отзываюсь на них. Мне нужно остаться одному, подальше от Стаи, чтобы сосредоточиться на собственных мыслях, а не отбиваться от испуганных и растерянных сигналов других, в которых не было никакого смысла.
Цикл заканчивается и в воде становится холоднее. Тем временем, слизни находят для себя лежбища для дрема на склонах возле Пещеры Главного, которая слабо мерцает в темной воде и отдает хоть какое-то тепло, а также жидкую, едва уловимую, но все же питающую силы энергию.
Я отплываю от них подальше. В сторону Болота, где я точно никого не встречу и смогу поразмыслить обо всем в одиночестве. Туда, куда ранее была отправлена провинившаяся триада. В место, которое слизни проплывают стороной.
Мне холодно. Так холодно, что плавники с трудом расправляются и едва толкают меня вперед. Когда я поворачиваю эхошипы вверх, в сторону светила, то «вижу» лишь слабое пятно, которое снова напоминает мне прожившего все положенные циклы слизня.
Несмотря на холод и темноту, я все же плыву еще дальше. Приближаясь к огромной, глубокой и черной яме Болота, где нашли последний покой все устраненные слизни Стаи. И останавливаюсь на краю, у обрыва, уходящего круто вниз, туда, откуда веет такой холодной водой, что застывают плавники, и где мои эхошипы чувствуют лишь одинокую и унылую пустоту, лишенную даже слабого признака сигнала или фона живого существа.
Мне вспоминается Прозрачный. Именно на этом месте, на склоне перед обрывом в Болото, мы прежде с ним проводили время, встречаясь перед отходом триад в дрем. Скрытно, чтобы Старший и Средний не узнали. Ведь это «неправильно» для младшего в триаде без разрешения старших уходить от Стаи, тем более со старшим из чужой триады.
Он был непохож на других слизней. Вел себя и мыслил «неправильно». И никогда этого не боялся. Будто власть Главного для него не существовала. Другие слизни сторонились его, пугаясь его «неправильности». Меня же это привлекало. Еще он очень много знал того, что никто из других слизней не догадывался. Я не решался «спросить» его откуда он получил свои странные знания. Сейчас я думаю, что надо было все же «спросить»… Уже поздно…