— Мы с Тураном давние деловые партнеры. Он вполне может просить меня о чем угодно. И для этого ему достаточно было позвонить.
Лицо цвета красного кирпича не дрогнуло в ответ на эту реплику, хотя Горын не сомневался, что Пат прекрасно понял подтекст фразы.
— Услуга, о которой хочет попросить мой господин, требует определенной конфиденциальности. О таких делах не принято говорить даже по защищенной связи.
— Я слушаю.
Хождение вокруг да около уже начало раздражать Хозяина. Он, безусловно, выполнит все, о чем бы не попросил это смешной маленький человек — Туран не был тем, кому можно отказать без последствий — но ради всех богов! Нельзя ли просто прямо сказать, что нужно, и не отвлекать его от других дел?
— Нужно организовать похищение. Женщины. Вот ее фотография.
Ацтек вынул из кармана бриджей картонный прямоугольник и положил его перед Горыном. На снимке была молодая женщина с чуть вытянутым, породистым лицом, обрамленным темными волосами, соблазнительно, как бы странно это ни звучало, вздернутым носиком и миндалевидными зелеными глазами. Можно было назвать ее красавицей, если бы не губы, которые немного портили впечатление. Горын считал, что губы у женщины должны быть мягкими, чуть припухлыми, а у этой они были сжаты в тонкую напряженную линию.
Было в лице женщины что-то неуловимо знакомое. Будто бы он уже много раз ее видел, но никак не мог узнать. Память у Хозяина была прекрасной от природы, да и ведение дел заставило ее сделаться практически идеальным инструментом, поэтому он вскоре узнал типаж, который очень нравился его племяннику. Занятное совпадение.
— Как скоро Турану нужна эта женщина? — только спросил он.
— Как можно скорее, — ответил Пат.
— Быстро не получится, — был вынужден огорчить визитера Горын. — В город приехали агенты Серебряной Секции, прямо сейчас, насколько мне известно, они встречаются с местным полицейским начальством. Мне рекомендовали на несколько дней снизить деловую активность.
И он ее снизил. «Живой товар» из складов на окраине Керчи перевели на дальние, не очень хорошо оборудованные «усадьбы» в горы. Партнеры из Османской империи наложили штрафы за срыв графика поставок. Неприятно, но по мнению Горына, лучше было лишиться некоторого количества денег, чем свободы. А может, даже жизни.
«Серебрянки», как сообщил его осведомитель в полиции, не имели вопросов к местному криминалу. Какие-то свои магические дела, что-то с серией самоубийств, которые оказались вовсе не самоубийствами. Похоже, в городе завелся психопат, который с помощью запретной магии убивал женщин. Хозяин даже подумывал оказать негласную помощь полиции в расследовании этого дела — безумные убийцы вредили делам даже больше конкурентов — но тут стало известно о приезде Секции.
Осторожность никогда не бывает чрезмерной. Особенно, когда одно из направлений деятельности, самое прибыльное, полностью противоречит установленным на территории Российской империи законам.
Пат, выслушав ответ, закашлялся. Хозяин не сразу понял, что ацтек смеется. Делал он это очень странно — плечи тряслись, кадык дергался, но лицо по-прежнему оставалось маской из красноватой глины. Другого человека за подобное оскорбительное поведение Горын бы уже велел вывести из ресторана и отправить в багажнике автомобиля в недолгую, но весьма увлекательную прогулку до укромной бухты.
— Прошу меня простить, — через несколько секунд произнес американец. — Мне нужно было сказать раньше, но я не сообразил. Девушка приехала вместе с агентами Секции. Она одна из них.
Теперь засмеялся Горын. Нет, правда, ситуация была настолько абсурдной, что не грех и дать выход эмоциям!
— Туран хочет, чтобы я похитил и передал ему агента Секции? Я не буду спрашивать, в своем ли он уме, но как, по его мнению, мне это сделать?
— Моему господину говорили, и он не раз убеждался в этом, что вы можете сделать все, что угодно, — не смутился Пат. — Особенно, когда дело касается похищения людей. Кажется, у вашего племянника к этому особый талант.
Это действительно было так. Костя, которого он пригрел после смерти сестры, а потом приблизил и ввел в одно из направлений своей деятельности, и правда мог проникнуть куда угодно и выкрасть что или кого угодно.
— Но это же Секция, — надавил голосом Хозяин. — Федеральная имперская служба! Они камня на камне не оставят от города, каждую корягу перевернут в поисках своего человека.
— Могу вас уверить, — по-прежнему спокойно и ровно сказал Пат, — что это не так. Поисками конкретно этой женщины, конечно, будут заниматься, но без привлечения всех возможностей федеральной службы. Мой господин предполагает, что ее пропажа может взбудоражить только ее коллег. Поэтому ваша задача упрощается.
— Почему?
— Что «почему»? Почему ваша задача упрощается?
— Почему ее будут искать только приехавшие с ней агенты?
Это действительно противоречило всему, что Горын знал о федеральных службах. Все они сделали себе репутацию неприкосновенных вовсе не на том, что прощали выпады в сторону своих сотрудников. Тронь одного — и вся мощь империи падет на виновника. Будут забыты распри между службами, вопросы конкуренции, межведомственные споры. Ненадолго, лишь до того времени, как глупец, посмевший поднять руку на федерала, не окажется в земле вместе со всем своим ближайшим окружением.
— Вам не следует знать слишком много, — отрезал ацтек. — Но вы можете довериться тому, что знаем мы. Мой господин никогда до этого не подводил вас. И могу вас также уверить, что в его планах не значится сделать это сейчас. Он, как и прежде, заинтересован в дальнейшем сотрудничестве с вашей организацией.
Хозяин задумался. То, что говорил визитер про Турана, было правдой. Он действительно никогда не подставлял своих партнеров. Услуги оплачивались в срок, а его информация отличалась точностью, словно собирала ее имперская служба разведки.
«Но — Секция!» — мелькнуло в голове Горына.
— Мне нужно подумать, — вслух сказал он.
— Я могу зайти вечером, — тут же произнес Пат. — К исходу дня мой господин уже должен знать, может ли на вас рассчитывать, или ему нужно искать другого подрядчика.
Слова американца обожгли холодом. Горын обладал очень небольшим объемом информации о своем «партнере», но той, что он сумел собрать, было вполне достаточно, чтобы опасаться его. Туран «работал» по всему миру, и для него не было проблемой сокрушить все активы небольшой преступной организации российского Крыма. Отказывать ему — подписываться под собственным смертным приговором, это Хозяин прекрасно понимал.
— В этом нет нужды, — сказал он, внутренне проклиная саму ситуацию, которая заставила показать его слабость. — Ты можешь передать своему господину, что я смогу оказать нужную ему услугу.
— Рад это слышать, — не меняя тона, отозвался ацтек. Он сунул руку в другой карман бриджей, положил на стол узкий конверт, в каких обычно дарят деньги. — Здесь вся собранная моим господином информация по женщине, которая может вам понадобиться, а также мои контакты. Буду ждать вашего звонка.
Когда человечек ушел, Горын некоторое время сидел за столом без движения. Размышлял, как ему поступить, чтобы выполнить заказ и не подставиться под удар федеральной службы. По всему выходило, что единственный вариант — это племянник. Вздохнув, он вынул из пиджака коммуникатор, нашел в контактах нужный номер и нажал иконку вызова.
— Слушаю, — после первого же гудка отозвался Костя.
Внутри груди Горына привычно потеплело, как бывало, когда он разговаривал с племянником. Для него, не имеющего собственных детей, Костя был практически сыном. Причем таким, которым мог бы гордиться любой отец. Уже не раз и не два он задумывался о том, чтобы позже, когда наступит подходящее дело, объявить его своим преемником.
— Ты далеко?
— У «Островов». Ты же просил меня понаблюдать за твоим гостем. Он пешком отправился в сторону порта. Мне идти за ним?
— Нет. Оставь его. Зайди ко мне.
Костя не был красавцем. Среднего роста, полноватый, с редкими светлыми волосами, прикрытыми кепи, которое он почти никогда не снимал, и водянистыми, ничего не выражающими глазами. Кожа его было белой и рыхлой, на лице, особенно вокруг носа и на подбородке, выделялись крупные поры. Тем не менее, за не самой удачной внешностью для мужчины прятался острый ум, а в груди билось сердце, знавшее, что такое преданность. Эти качества для Горына были куда важнее, чем приятная наружность.
Сестра, лишившись мужа, всю свою любовь обрушила на единственного сына. Но тот выдержал, не стал размазней и маменькиным сынком. Сам выбрал университет, сам поступил туда, пройдя конкурс, не используя дядькиных связей, закончил его. И только когда его мать умерла, пришел к Горыну и попросился к нему на работу.
В ту пору правитель подпольной империи Крыма еще не очень понимал, зачем ему выпускник исторического факультета Екатеринодарского университета. Но службу ему дал — просто из соображений родства. И вскоре обнаружил, что пригрел не бесполезного сироту, а очень толкового молодого человека. Костя словно мысли его читал — выполнял поручения так, как сделал бы сам Горын. И за каких-то четыре года сделался самым близким его помощником.
Вот и сейчас, едва войдя в пустой зал ресторана и приблизившись к столику Хозяина, племянник сразу же считал его настрой.
— У нас неприятности? — тихо спросил он.
— Могут произойти, если мы кое-что не сделаем для одного очень могущественного человека.
За пару минут он рассказал Косте все — тайн от него он почти не держал. Когда говорил, а главное, когда показывал племяннику фотографию цели, заметил, как дернулся его взгляд.
— Знакомый типаж? — усмехнувшись, спросил Горын. — Я тоже заметил. Ты именно таких девушек предпочитаешь.
Костя мягко улыбнулся. Улыбка его не красила. Но человек привыкает ко всему, вот и Горын привык, даже начал находить рыбье лицо племянника приятным.
— Становлюсь предсказуемым, — сказал Костя, продолжая улыбаться.
В этот момент Хозяин почувствовал, как голова его будто поплыла. Взгляд расфокусировался, стало тяжело дышать. Приступ продлился секунду, может, две, но по-настоящему напугал мужчину. Изредка такое с ним уже бывало, каждый раз, когда ситуация с делами становилась острой и опасной. Годы, незаметно подкравшись, брали свое.
«Надо начинать представлять Костю, как своего преемника! — подумал он почти сразу же. — А то вот так отойду, а они тут начнут делить все, что я создал!»
— Вы не волнуйтесь, дядь Игорь, я все сделаю, — произнес племянник, кажется, не заметивший временного помутнения взгляда Хозяина. — Завтра, край, послезавтра, отдадим девчонку этому американцу.
— Ты уж постарайся, племяш, — кивнул Горын. — Туран — очень могущественный человек. Если мы хоть раз его подведем, самое малое, что нас ждет, это разрыв с нами. А даже это, как ты понимаешь, будет очень болезненным ударом по османскому направлению.
Мужчина даже немного лукавил. Разрыв отношений с Тураном полностью поставит крест на торговле с турками. Все договоренности с ними заключались только через Турана. Стоит османам узнать, что Горын и его партнер больше не друзья, о поставках живого товара на другой берег Черного моря можно забыть. А именно это направление деятельности и приносило его империи более шестидесяти процентов дохода. И одновременно ставило над другими крымскими игроками.
— Я прекрасно все понимаю, дядь Игорь, — серьезно произнес Костя. — Не сомневайся, все сделаю. Сейчас же займусь.
Хозяин кивнул. Он верил, что племянник справится. Он всегда справлялся.
Глава 6
Влиятельный предприниматель, в свое время сделавший капитал и имя в криминале, но в настоящее время отошедший от дел и теперь являющийся кем-то вроде посредника для крымского преступного мира. Вот кем был Горын (настоящее имя Игорь Михайлович Немировский), если суммировать всю полученную от Филиппова информацию. Чем больше я узнавал о человеке, который заказал нападение на меня, тем меньше верил словам того грабителя, Второго. А ведь дар тогда не подвел — парень не врал.
В то, что настолько серьезный мужчина мог заинтересоваться моей фигурой, я очень даже верил. Как и в то, что бывших бандитов не бывает — перекрашивайся сколько хочешь, рядись в овечьи шкуры, а все одно волчий оскал проглянет. Не верил я в то, что Горын мог отдать настолько глупый приказ, да еще и обратиться к настолько слабым исполнителям. Я был убежден: если бы Немировский хотел причинить мне вред, я бы сегодняшний день проводил в палате интенсивной реанимации. В лучшем случае.
— Грехи юности за ним есть, но сегодня он много городу помогает, — добавил Филиппов. — С туристами благодаря ему только удается порядок сохранять.
— Хорошенький порядок! — возмутился я. — Трое его молодцов вчера хотели меня отделать!
— Какая-то ошибка, — вторя моим мыслям, проговорил следователь. — Это не его уровень, даже если бы он был по-прежнему связан с криминалом.
— А ты, значит, веришь в то, что он не связан?
Удивительное дело — Филиппов покраснел. Нечасто можно увидеть, как мужчина, пусть и молодой, краснеет. Не потому, что дело это женское, просто к определенному возрасту, годам к двадцати пяти, мужчина уже обзаводится панцирем из цинизма, который не так просто пробить словами.
— Он преступник, — сказал он. — Был и, я уверен, остается им. Но он полезный преступник для городских властей — с ним никто, даже начальство мое, отношения портить не захочет. И он действительно не стал бы подряжать шпану на чье-либо избиение. Скорее бы уж нанял убийцу.
Вот! Что и требовалось доказать! Все, как я и сам думал. Но кто тогда меня заказал? Не Вивисекторы же, в самом деле! Это тем более не их уровень! Уличным грабителям самим в голову пришло пощипать приезжих? Зачем тогда было валить на Горына, тем более искренне веря в свои слова?
— Ладно, — произнес я. — Оставим это пока. Вернемся к убитым девушкам.
Но оставлять я ничего не собирался. Неправильно это — спускать с рук нападение на себя. Этак в привычку может войти.
Но дело о «самоубийствах» тоже требовало внимания. И именно на это расследование мы и приехали. Так что попытку грабежа можно ненадолго отложить.
Двухэтажный особняк, в котором мы остановились, окончательно превратился в штаб расследования. Ноб расставил по гостиной, где мы проводили оперативные совещания, кучу приборов, которые он привез с собой. В результате самая большая комната в доме сделалась похожей на жилище артефактора-программиста.
Сам гном безвылазно сидел в Сети, собирая информацию о всех восьми жертвах. Точнее, делал это очередной написанный им руноскрипт, но и сам он тоже был чем-то занят. Хотя и находил время отвечать на вопросы Кэйтлин, которую оставили в особняке вместе с ним.
Шар’Амалайя вместе с Годрохом отправились в вояж по местам, где девушки погибли. Рассчитывали там собрать остаточные эманации применения магии или еще что-то найти, на что местные полицейские не обратили внимания. Нам же с Алексеем Филипповым досталась самая важная и самая неблагодарная следовательская работа — общение с родными и знакомыми жертв.
Да, все они были приезжими, но ведь большинство приехали к кому-то. Одна к родственникам, другая к подругам, третья в служебную командировку. Каждая из девушек контактировала с кем-то из местных жителей, и нашей задачей было проверить эти самые контакты. Следы всегда остаются, сколько бы убийца не считал, что он совершил идеальное преступление.
Начать мы решили с последней жертвы — дочери градоначальника Феодосии. Светлана Хорькова приезжала в гости к подругам. С ними, конечно, уже отработали коллеги, тот же Филиппов, но он-то не знал, какие вопросы нужно задавать. Просто по причине того, что искал совсем другое.
— Это здесь, — следователь остановил машину, служебный «Новгородец», у небольшого каменного домика, увитого плющом и со всех сторон обсаженного розами. — Наталья Стрельцова, близкая подруга Светланы. Я ей позвонил предварительно, она нас ждет.