“Ты лучше скажи мне, о мужик, застрявший на полях цветов, пытающийся выбрать мне букет уже две недели, потому что без букета я тебя обратно не пущу! Скажи мне вот что, у нас есть отношения или нет?”, - приперла меня к стенке Катя. “Ну как бы есть, и как бы нет! Мы живем вместе! Тебе мало?”, - сглотнул я, чувствуя, что перееду в рощу девственниц. “Если у нас есть отношения, я тебе помогу!”, - многозначительно произнесла Катя. “А если нет?”, - спросил я, понимая, что никогда так быстро не соглашался. “А если нет, то будешь выбираться сам!”, - произнесла Катя. “Ну давай попробуем!”, - уклончиво заметил я. “Мы уже один раз попробовали. Итак, я тебе помогаю при условии, что у меня есть отношения! С тобой!”, - прижали меня окончательно. “Хорошо! Я согласен! А теперь, Катенька, беги к Танатосу, бери меч, неси его вниз, руби цепи Геры и жди меня!”, - обрадовал ее я, мысленно выдыхая. “Это что за квест? Я ее и так освобожу!” — хмыкнула Катя. — Молись, чтобы камерой не ошиблась!”. А вот это была уже угроза! Там в соседней камере не кто иной, как Кронос.
— Зевс! — позвал Гермес, оглядываясь по сторонам, пока боги спорили. — Там у царя Афин дочь такая… Ну прям, как ты любишь! Не девушка, а персик! Я тут с ее папашей договорился… Они скандал поднимать не будут… Гера ни о чем не узнает!
Внезапно грянул гром, боги притихли, а прямо к своему пустующему трону шла Гера.
— Мог бы и поспешить! — послышался голос Гермеса. — Обернулся бы облачком — успел бы!
— Что здесь происходит? — послышался величественный голос верховной богини. И все тут же стали такими тихими, вежливыми.
— Гадес предложил надеть на нас ошейники! — выдала Афина. — Как на рабов!
Стоило отвернуться, как я уже тут семью в рабство сдаю! Отлично! Если бы Гера пришла на десять минут позже, я бы им еще колодки выдал. Я тут у римлян подсмотрел кое-что…
— Для чего? — величественно спросила Гера, присаживаясь на трон, а Зевс тут же ей заулыбался.
Ей все дружно бросились объяснять, но Гера подняла руку, призывая к тишине.
— Академия будет. Каждый бог обязан учить новых богов. Зевс! Муж мой! Сделай то, что сказал брат. Это правильное решение! А то распустились тут без меня! — произнесла Гера, а Зевс тут же взмахнул рукой, и у изумленных богов появились метки, а мне в руку упал оракул вызова.
— А теперь, рассказывайте, что тут было без меня? — произнесла Гера, а все дружно куда-то засобирались. Даже Зевс вдруг вспомнил про какие-то неотложные дела в мире смертных.
“Иди домой, Гаденька!”, - послышался насмешливый голос Кати. “Танатос! Она тебе хоть меч вернула?”, - поинтересовался я, предвкушая встречу. “Она его и не брала”, - шепотом произнес Танатос. Что? Как это? Как смертная смогла разрушить цепи, которые сковал Гефест? Я переносился в тронный зал, где стояла Катя, глядя на меня нехорошим взглядом.
— О, привет, Катенька, ты сегодня красиво выглядишь, — попытался улизнуть я.
— Вчера ты меня не видел, поэтому тебе сравнивать не с чем, — послышался ответ, а я уже прикидывал, куда бы мне деться. — Знаешь, я тут хотела тебе сказать кое-что очень важное… Ты сам говорил, что половинки могу и не быть вместе. Я тут подумала и решила, что ты мне не нужен…
Что? Я? Не нужен? Что это значит? Нет, я конечно, рад, что смогу спать на кровати… Но… “А я предупреждал!”, - послышался голос Танатоса. Мимо нас, виляя попой шла Геката, позвякивая золотом. На голове у нее было сразу три короны. Про руки и ноги я вообще молчу.
— Так, это что у нас за царевна-цербер? — мрачно спросил я, глядя на то, как богиня перекрестков тихо и кротко вздыхает.
— Ладно, так и быть… Отдам… — вздохнула Геката, вручая мне маленькое колечко. — Это все, что я могу отдать… Остальное и не проси! Ты мне и так должен за половинку души! Считай, ты передо мной в неоплатном долгу!
— В нашем мире это называется ипотека, — мрачно заметила Катя, а за ней маршировало хомячье войско Спарты.
Слово-то какое! Теперь все неприятности буду называть “ипотекой”. “Танатос! Меня ограбили!”, - мысленно возмущался я. — “Все, что украдено непосильным трудом! Все вынесли! Я же просил приглядывать за моим сокровищем!”. “С Катей все в порядке!”, - ехидно заметил Танатос, а Геката растворилась. С огромной кучи украшений упало ожерелье. А потом из ниоткуда появилась рука и втащила его в межмирные перекрестки.
Глава вторая
— Значит не нужен? — начал закипать я, понимая, что требование отношений с моей стороны было просто уловкой, чтобы дать мне отворот, — Значит я такой плохой, а Гефест хороший, да?
Мало того, что у меня половину сокровищницы вынесли, так еще и смертная бросила!
— А при чем тут Гефест? — удивилась Катя, а ее лицо вдруг приняло лукавое выражение, — Или ты ревнуешь, Гаденька?
— Ревную! Ревную свои драгоценные украшения, которые ты не задумываясь отдала мойрам! — орал я, понимая, что все! Теперь точно кончились мои нервные клетки! — А какой-то невзрачный браслет Гефеста, с испорченными гранями ты таскаешь до сих пор!
— Да потому что он не откупился от меня, а подарил! От чистого сердца! — не уступала мне Катриона, тоже переходя на повышенные тона, — Он, в отличии от тебя, делал его своими руками!
— А я по твоему чем гарнитур ковал? — взревел я, понимая, что нужно остановиться. но уже не мог. Молоток торчащий из-под тоги — это что-то новенькое! — Как я по твоему украшения делаю? Учти, я — не олимпиец! И вариант “через задницу” со мной не прокатывает!
— Хватит! — совсем близко прозвучал голос моего друга, а я и не заметил, как он появился. Вовремя! Спасибо! Танатос был зол, говорил глухо, а это означало только одно. Влетит. Влетит всем. — Катриона, к Персику. Гадес, остаешься.
Катерина гордо вскинув голову обогнула меня, пытаясь задеть плечом, но промахнулась
— Лёня! За мной! — скомандовала смертная, а спартанское войско во главе с больным Леонидом стройной шеренгой направилось за ней.
— Он у наш раненый! — пропищали хомяки, неся Леонида. И только я знал, в какое место был ранен пушистый “шпартанец”.
— Да-да, только не говорите мне про кровопотерю, — усмехнулся я, понимая, что настроение у меня самое гадское.
Как эта смертная умудряется вывести меня из себя так быстро? Я же никогда не терял самообладания! Танатос смотрел на меня нехорошим взглядом, я бы даже сказал недовольным. Я тоже смотрел на него недовольным взглядом. Мог бы и помочь!
— Что? — высказался я, пытаясь успокоиться, но меня все еще несло по рельсам гнева и истерики, — Что я опять не так сделал или сказал?
Танатос закатил глаза и отвернулся. Думает объяснить мне неразумному, что не так или решить что я безнадежен и перевести тему. Танатос выбрал второе.
— Что решили? — устало поинтересовался мой друг, потирая виски. Понятно. Катя пошла Персику жаловаться на гадкого Гадеса. Тьфу. — Я смотрю ты какой-то слишком довольный, хотя на Олимп шел, как в пыточные Тартара.
— Все… нормально, — выдохнул я, поигрывая артефактом призыва богов, Танатос вскинул брови и улыбнулся, — Осталось вычислить богов, доставить в Аиду, создать им место, научить и торжественно сдать Риму.
Танатос смеялся, пока я перечислял список дел на ближайшую пятилетку и кривился.
— Ну тогда откладывать не будем. Быстрее управимся — быстрее вернусь к жене, — бог смерти хлопнул в ладоши и гаденько потер руки, — Значит к Оракулу?
Я кивнул и мы вместе стали растворяться. Оракул находился на маленьком островке посреди Леты — реки забвения. Мало кто отважиться приблизиться к нему. Мало кто, но не Геката… Надо перепрятать! Мы подходили молча, я думал как сформулировать вопрос, а Танатос мысленно перебирал имена для будущей дочери. Мне бы его проблемы…
— Пришли, — озвучил очевидное я, поджимая губы и выдергивая друга из его мыслей, — Кто первый? Кого ищем?
— Зевса? — предположил друг, рассматривая оракул, и протягивая к нему руку, — Оракул, покажи бывшего смертного, кому из шкатулки достались силы громовержца!
Внутри оракула образовался туманный дымок, завертевшись в небольшую воронку. Туман начинал таять, являя нам нового громо… Что это?
— Эээээ, — удивленно выдал Танатос, на всякий случай постучав пальцем по оракулу, — Он точно работает? Может спустя несколько тысячелетий он забыл как надо выполнять приказы?
Из оракула на нас смотрело щуплое нечто с длинными черными волосами, одежда на нем была тоже вся черная и… Мне показалось, или у него глаза накрашены? Мать моя, Гея…
— Он точно живой? — на всякий случай уточнил я у оракула, но тумана не появилось… Значит он, — Беда-а-а-а-а-а-а… Плохой день, плохой день, плохой день!
Мы с Танатосом скорбно переглянулись, понимая, что из “вот этого” Зевс ну никак не получится. А как же могучий бог с молнией в руке? “У вас молнии есть?”, - спросил смертный щуплик, подавая нам надежду. “Вам какую? Есть все цвета!”, - произнесла какая-то женщина. “Черную”, - произнес будущее римского пантеона, хмуро глядя на какие-то веревочки. Да-а-а…
— Идем? — тоскливо поинтересовался Танатос, явно прикидывая, как появиться так, чтобы не довести этого тошнотика до нервного срыва.
— Может, прежде чем за ним идти, остальных посмотрим? — осознавая провал, поинтересовался я, — Мало ли кто там еще. А потом, когда вместе всех соберем, все и объясним… Или попытаемся…
Танатос кивнул, рукой показывая на оракул, подсказывая, что теперь моя очередь расстраиваться. Ну, что ж… Кто там у нас…
— Оракул, покажи мне ту, что станет новой Афродитой, — приказал я, туманная воронка снова завертелась, а я нервничал все больше, — Ух ё!
Хором выдали мы, смотря на… ээээ… на… очень пышные формы новой богини любви. Ну прям очень! Килограмм двести, не меньше. Прическа у нее была ужасной, а она сидела на диване, тихо всхлипывая и держа в руках какую-то черную пластинку. “Он не хочет со мной встречаться!”, - ныла она, растирая слезы. Отлично, мы с вами, новоявленные боги, тоже не горим желанием видеться.
— Вот тут точно любви на всех хватит, — беззлобно отозвался Танатос, осмысливая увиденное, — Нет, ну необычно конечно. А давай Ареса?
Я протянул руку, готовясь увидеть будущего бога войны, а на меня смотрел задохлик со стекляшками на глазах. Он сидел за столом, а напротив него сидела вполне себе неплохая смертная. “Лолита! — прогнусавил “мужчина”, положив руки на стол. — Вы засмотрелись на другого мужчину! Как Вам не стыдно! Вы же говорили, что приличная женщина!”
— Я никуда не смотрела, — начала возмущаться девушка, явно ища пути к отступлению.
— Нет, я вижу, вы посмотрели, но сделали это так, чтобы я не увидел! Как говорит Зигмунд Фрейд, женщина подсознательно оценивает каждого потенциального самца на горизонте, как отца ее будущего потомства! — сообщил будущий бог беспорядочной войны. — Вы наверняка не читали его труды, но то, как вы сейчас держите руку, символизирует готовность к половому акту. А вот сейчас у вас дернулся глаз. Правый. Психологи говорят, что это подсознательное желание совокупляться. Вот вы вертите в руках телефон, а он, между прочим, символизирует фаллическое мужское начало…
Я посмотрел на Танатоса, который положил руку на меч.
— Это символизирует желание совокупляться, — сардонический заметил я, чувствуя, как дергается глаз, призывая бога терпения.
— А то как у тебя дергается глаз символизирует подсознательное желание в него получить, — беззлобно отозвался Танатос, а я чувствовал, что нам проще переловить их и поубивать.
— Даже не думай! — произнес Танатос, а мы все еще смотрели на беспорядочного бога войны. Может, нам порядочный нужен?
“Лолита, то, что Вы ушли, означает Ваше стеснение, — противно гундявил в какую-то пластину будущий Арес, — значит, что я попал в точку. На Ваше счастье, вы мне понравились и я назначаю вам свидание на завтра. Я бы Вас с удовольствием проводил, но я у мамы один, а хулиганов в наше время пруд пруди по тёмным переулкам. Завтра в то же время. До встречи.”
— Не смотри на меня так, хулиган! — произнес я, чувствуя как новое ругательство знакомиться со старыми в моем лексиконе.
Танатос шумно вздохнул.
Мы с грустью проводили взглядом будущего бога беспорядочной войны решили посмотреть остальных.
— Оракул, покажи мне нового Аполлона, — приказал я и на всякий случай зажмурился. Мало ли… Уши разрезал противный звук, какой-то странной арфы. Я честно решил, что где-то нужно создавать уютный уголок Тартара для любителей музыки. — А цепи ему зачем?
Удивился я, рассматривая детальнее вдохновителя-бога. На нем были черные кожаные штаны с цепью, размером с его кулак. Массивные ботинки так же обвивали цепи, на руках были браслеты с шипами, а потом этот кожаный мешочек как заорет:” Горш-о-о-ок жив!”, и ударил по струнам инструмента. Глядя на эту картину я испытал огромное желание обнять кого-нибудь и заплакать…. А кого-то нормального там нет?!
— Это он про какой горшок? — как-то опасливо поинтересовался Танатос, с недоверием глядя на изображение в оракуле, — Если у него в подчинении живой горшок… Гадес, какой бог отвечает за оживление предметов?
— Богиня Жизни? — осторожно поинтересовался я, слыша еще один звук, от которого у меня уши свернулись в трубочку, аккомпанируя, правда беззвучно.
— С ума сошел? — простонал Танатос, а новоявленный Аполлон выдал такой вой, переходящий в писк, что где-то вдалеке ему ответил хором Цербер.
— Они споются, — согласился я, мысленно проклиная свое бессмертие. — Так, все, давай … эм… Гефеста!
Хм… Я раньше даже немного симпатизировал хромому и молчаливому кузнецу, который вместо жизнерадостного идиотизма демонстрировал вполне здравый подход к жизни, но эти времена недавно прошли…
— Это что? — я чувствовал, как правый глаз устал дергаться, а ему на смену пришел левый. Мы смотрели, как на башне из стульев стоит тощий парень с молотком. Что? Неужели у нас нормальный Гефест? Почему такая несправедливость? Во рту Гефеста торчал ряд гвоздей, а на полу лежала какая-то доска.
— А что? Отличный Гефест! Молот в руках держит! Все нормально! — обрадовался Танатос, а новый Гефест замахнулся и… “Ааааа!” — орал он, качаясь на своей башне. Изо рта полетели гвозди, а он выл, роняя молоток.
— Ты, немощь косорукая!!! — послышался голос из соседней комнаты. — Гвоздь забить не можешь! Гляди, сейчас брат все сделает!
— Ты что-то говорил про нормальность? — прищурился я, понимая, что проще их поубивать по одному и не мучится. Искушение загрузить себя работой сразу на две цивилизации росло с каждой секундой. Кто у нас тут еще?
— Дионис, — пожал плечами я, вспоминая вечно-пьяного толстого бога веселья, праздника, алкоголя и разврата. Мимо нас проносились лица, а потом остановились на огромном мускулистом парне, который поднимал какую-то странную штуку. “Пойдем, сегодня пивка вдуем?”, - спросил еще один мускулистый мужик, предположительно, гладиатор. “Не, Серег, ты знаешь, что я не пью! Совсем не пью!”, - отозвался бог вина. Ему на голову упало белое полотенце, а его знакомый пошел мимо.
— Ну этого мы быстро пить научим! — тут же заметил я, вспоминая трофейные бутылки, которые были уже в Кате, Гекате и Персике. — Я лично буду учить его пить… Мне очень-очень надо в последнее время…
— У нас кто еще остался? — я сделал паузу, подбирая правильное и не совсем обидное слово для описания олимпийцев, — Из… эээ…выдающихся?
— Афина? — пожал плечами Танатос, а оракул снова затянуло туманной поволокой, — Ну, посмотрим…
Я зажмурился. Честно. После того, что я видел, я просто не готов лицезреть еще один подобный экземпляр божественного ужаса!
— Согласно новым исследованиям в философии, — услышал я, отдавая мысленный приказ посмотреть что же там такое, глаза отказывались открываться, — Это было навеяно античной культурой…
— Гадес, а она вроде неплохая, — сделал выводы Танатоса, а я слегка приоткрыл один глаз, — Да и по сравнению с Афиной…
Я смотрел на маленькое нечто с указкой, а перед ней, как завороженные сидели люди разного возраста. Она им что-то показывала, чертила на доске, а в зале, где проходило собрание царила почти идеальная тишина.