«Тебе только с эльфами торговаться».
Без криминала, конечно, не обходится. Во-первых, проституция и порно. Второе следует из первого – торговля живым товаром. Людей похищают редко, а вот картинки с эльфийками в большинстве случаев их производства. В-третьих, многие их снадобья запрещены даже в Ремузе, недаром резной лист пустошей называют эльфийским. Ну и простой разбой – уходят в ватаги на заработки и возвращаются потом, как порядочные.
Я с грустью вспомнил Тыца, возможно, что до родной слободы доехали только его ушки. А другой человек без фантазии закопал бы его полностью. Хотя его Гронг закапывал. Я печально уставился в окно, рассказа Рене не хватило даже на городские окраины.
Он откинулся на сиденье, прикрыл глаза и задремал, кажется, а я любовался видами. Настя спала, да и не очень хотелось напрягать мозги в шашки. Я вспомнил о дневнике – он же по идее хранился у меня в голове. Мог же сохраниться файлик, а то не хотелось вспоминать по одному слову.
Вызвал меню «МегаМыслеМаг++», принялся разбираться. Нашёл «восстановление файлов», задал поиск мемуаров в своих мозгах. Так умная программа, кроме моего дневника, восстановила «Робинзона Крузо» Дефо и ещё с десяток некогда читанных мною книг, написанных от первого лица! Я всё аккуратненько заархивировал, поставил на особую полочку, открыл «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома Клапки Джерома и хихикал почти всю дорогу.
Мы проехали окраинные бедняцкие кварталы, потом район примитивных хибарок, подъехали к замку или форту с высокими стенами, квадратными башнями из серого камня и рвом вокруг. По мосту пересекли ров, въехали в ворота и остановились на просторном дворе. К экипажу подошли два стражника с алебардами, строго спросили возницу:
– Куда едем? Запрещённое к вывозу есть?
– В эльфийскую слободу людей везу, – степенно ответил наш драйвер. – У меня запретного нет, а у пассажиров сами спрашивайте. Похоже, что маги.
– Ну, проезжай! – грозно велел страж. – Не задерживайся!
Мощёная дорога перерезала замок или форт по прямой, мы выехали из других ворот, проехали по мосту через ров и так же прямо покатились дальше. Удобное, широкое, отлично устроенное, но пустоватое шоссе стало постепенно оживать. К главной дороге всё чаще примыкали грунтовые дорожки, с них выезжали попутные воза, телеги или экипажи, на них сворачивали встречные.
«Какое интересное место эта слобода»! – думалось мне.
Мы обгоняли грузовой транспорт, частные кибитки обходили нас. По обочинам виднелся скот на пастбищах, в основном коровы. Похоже, что окраины полностью обеспечивали город свежим молоком.
Вскоре коровки пропали, дорога пошла лесом, принялась отчего-то петлять на ровном месте среди непролазных зарослей. Рене открыл глаза, посмотрел в окно, довольно проговорил:
– О! Почти приехали!
Я устремил на него любознательный взор. Кивнув на лес за окном, он принялся объяснять:
– Вот это всё эльфийская сторожевая роща, хрен кто проломится. По договору с городом, им позволено тут селиться, а они должны участвовать в защите. Хитрые ушастые заразы оговорили, что защищать город они будут исключительно в слободе, никуда своих воинов не отправят.
– И в чём хитрость? – спросил я. – Слобода же на окраине!
– А в том, что любым не эльфам подойти к слободе можно лишь со стороны Ремуза, вот по этой самой дороге. С других сторон даже случайно наткнуться на посёлок практически невозможно, пройдёшь мимо – эльфы умеют заговаривать лесные тропинки и отводить глаза.
– Но они же тут как в ловушке! – заметил я.
Рене засмеялся.
– Кто?! Эльфы?! Им любая чаща как родная квартира, они-то гуляют, где вздумается.
– Ловко! – одобрил я. – Слушай, может, с ними поговорим о хранении золота?
Рене сурово заговорил:
– Не вздумай даже заикнуться! Это для них больная тема, сокровища и клады их идефикс. Чем больше род зароет сокровищ, чем дольше их хранит, тем благороднее. Золото они охотно возьмут и так спрячут, что потом даже я ни в жизнь не найду.
– Ты же говорил, что эти эльфы живут без рода, – напомнил я.
– Эльфа ничто не изменит, – сказал он наставительно. – Да, они уходят из старого рода, но прямо с того момента начинают собирать и копить сокровища, чтобы основать новый род. Тайны кладов лежат в основе любого их рода.
– Психи! – покачал я головой. – Глупость какая! А писали, что они за природу, свободу, гармонию и всякую красоту!
– Ну да, так и есть, – небрежно сказал Рене. – Понимаешь, из всех разумных только люди могут жить без смысла в жизни. Не, они, конечно, много о нём рассуждают, некоторые даже делают вид, что ищут его, но в большинстве легко без него обходятся. Эльфам же прям непременно подавай смысл. Сокровища самый доступный смысл, так сказать, для широкого круга эльфов, а гармония и красота для узкого.
Он грустно вздохнул.
– Хотя тоже понты, конечно, – любой эльф за монету удавится.
Лес плавно светлел, превратился в парк. Приехали на небольшую площадку, экипаж остановился. Мы с Рене вышли, возница указал на башенку с часами.
– Полпервого, значит, жду вас до полвторого бесплатно, дальше за каждые пять минут задержки медная монета.
– Ладно, – сказал Рене.
Моё внимание привлёк красочный плакат.
«Пожалуйста!
Не орать. Не ругаться. Не мусорить.
Штраф 10 серебряных монет».
– Сурово тут у них, – заметил я.
– Это они для туристов, – пояснил Рене. – Видишь, написано по-человечески?
Я расстроился.
– А у них, взаправду, свой язык?
– Взаправду, – кивнул Рене. – Но это уже почти неважно. Все эльфы знают человеческий язык, по-своему они говорят только между собой.
Он спросил:
– Пообедаем?
– Да мне бы сначала порешать личные вопросы, – смутился я. – На полный желудок как-то не хочется.
– Всё равно тебе нужно подкрепиться. Пойдём-ка.
Со стоянки экипажей мы пошли по живописной улочке каких-то сказочно игрушечных одно- и двухэтажных домиков под островерхими черепичными крышами. Свернули на другую улочку и попали в типичный обжорный квартал.
Посреди неспешно прогуливались эльфы и редкие люди, а по краям на железных печках с ножками уличные торговцы варили и жарили разную снедь. Рене целенаправленно двинулся к невысокому пожилому эльфу в цветастом халате.
– В твоём случае самое то, – сказал он.
Эльф в глубоких сковородках жарил кузнечиков фри.
– Свежие? – строго спросил я.
– Ещё живые, – заверил продавец высоким голосом. – Оцепенели только.
Я сказал:
– И почём?
– Медная монета кулёк, – пропищал торговец.
Я уточнил:
– А сколько за сотню?
– Э… – задумался эльф, почесав острое ухо. – Три монеты.
– Давай на все, – я протянул ему серебряную монету. – Раздели на два кулька.
– Я не буду, – поспешно сказал Рене.
– Это не тебе, – успокоил я друга.
– Сейчас-сейчас, – приговаривал торговец.
Он стряхнул жареных кузнечиков со сковороди в кулёк и принялся доливать масло. Потом запустил руку в корзину, вынул горсть кузнечиков, они слабо шевелили усикам, и собрался бросать на сковородку.
– Постой-ка, – насторожился я. – Ты их живьём жаришь, что ли?
– А как ещё? – не понял эльф.
– Ну, не знаю, головы бы им отрезал, – пожал я плечами.
– Каждому? – вкрадчиво переспросил этот изувер.
Я решил прекратить спор:
– Сыпь в кульки так, живых.
Он удивлённо на меня посмотрел, пожал плечами, свернул два больших кулька и принялся насыпать насекомых.
– Насть, – позвал я мысленно. – Помнишь, обещала за уровень съесть сто тараканов?
– Помню, – проворчала она. – Думала, что ты забыл.
– Я б и забыл, если б ты не хамила, – пояснил я спокойно.
Она материализовалась рядом со мной в человеческом образе. Торговец повернулся к нам и дико вытаращил на Настеньку глаза. Я взял у него кульки, один отдал демону. Протянул эльфу монету.
– Спасибо.
– Пожалуйста, приходите ещё, – пролепетал он.
– Кхе-кхе, – прокашлялся Рене.
– Вот только ты не начинай, – попросил я.
Он рукой поставил на место челюсть и кивнул. Настя, конечно, производила впечатление. Платье в горошек на стройной фигурке, туфельки на шпильках. Белые волосы до плеч, на сильно загорелом милом личике горят ярко синие глаза. Ну и я тоже ничего: чёрные брюки, ремень с серебряной пряжкой, на ремне кошель. Чёрная рубашка в тонкую белую полоску, на шее черная бабочка в белый горох, чёрная коса, серёжка, лук за спиной.
Мы выгодно смотрелись вместе. Шли рядышком, в руках кульки, слабо шевелят усиками кузнечики, мы хрустим ими, как семечками, улыбаемся прохожим. Эльфы от демона в человеческом воплощении не шарахались. На нас смотрели с интересом, даже оглядывались.
Рене шёл чуть сбоку и позади. Настя доела кузнечиков, выбросила кулёк в урну, обернулась к нему, сказала:
– Ой! Извините!
С неприличным звуком подол её платьишка сзади задрался, показался язык пламени. Она тут же исчезла, как со стыда сгорела. Мы с Рене молча пошли далее.
– Кто это был? – просипел он. – Твой демон?
– Ага, Настя, – сказал я. – Давно обещал накормить её тараканами. Ну, или кузнечиками.
– А огонь из жопы обязательно? – спросил Рене.
– У неё нет жопы, Настя идеальное создание! – заявил я убеждённо. – Ну, сам подумай, как ещё может энергетическая сущность переварить сто кузнечиков?!
– Я спрашиваю, обязательно всё это было делать здесь?! – возвысил Рене голос. – Среди дня!
– Что-то я не видел плакатов «с демонами не входить» или «демонов тараканами не кормить», – резонно заметил я.
– Скоро появятся, – мрачно предрёк он.
– Да ладно тебе, никто ничего не понял – всем плевать, – отмахнулся я.
– Будем надеяться, – сказал Рене. – А сейчас ходу отсюда!
Глава 4
Мы прибавили шагу. Свернули на первом перекрёстке и пошли спокойнее. Оказались мы на торговой улочке, я с интересом разглядывал вывески лавок.
– Зайдём? – я указал на вывеску с изображением стрелка.
Рене благодушно согласился.
– Давай.
Мы поднялись на крылечко в три ступеньки, я толкнул лёгкую дверцу и вошёл в лавку. У стен справа и слева от нас расставили шкафы с товаром, а у стенки напротив за столом сидел эльф в зелёном камзоле и с деланным безразличием разглядывал наши фигуры.
– Есть эльфийские стрелы? – спросил я сразу.
– Здесь всё эльфийское, – ответил продавец, вставая.
Подошёл к шкафу, где на полках в подставках красовались стрелы с наконечниками разной формы и оперения.
– Эти простые, по серебряной монете за штуку, – сказал он и перешёл к другому стеллажу.
– Эти удлинённые, по полторы серебра, – он указал на третий шкаф. – Там удлинённые усиленные, по две монеты. Есть так же бронебойные, особые и особо бронебойные по золотому за штуку.
Я взял одну стрелу, повертел в руках, поставил на место. Сказал спокойно:
– Уважаемый, я спрашивал эльфийские стрелы, а не эльфийские подделки под человеческие стрелы. В Ремузе этого добра навалом по серебряной монете десяток.
Эльф удостоил меня кривой улыбкой.
– Вообще, для человека без разницы. У наших стрел проявляются их свойства только в наших руках, на наших луках.
– Ну и зачем тогда вы эти продаёте как эльфийские? – удивился я.
– Многие люди думают, что лэйбл «сделано эльфами» поможет им в бою, – небрежно сказал эльф. – А ты что же, на самом деле думал, что сможешь вот так запросто купить в лавке настоящие эльфийские стрелы?
– А что такого? – невинно спросил я.
– Ничего как бы, – улыбка эльфа застыла. – Просто интересно, где ты смог увидеть разницу между нашими стрелами и обычными.
– Рассказывали, – пожал я плечами.
– Рассказывали, как отличить стрелы на взгляд? – вкрадчиво уточнил эльф. – А покажи, пожалуйста, свой лук. Отчего это ты его замотал?
– Уважаемый, – холодно сказал я. – Не борзей, не в лесу. Да и в лесу лучше не борзей с магами.
Я в предостерегающем жесте поднял ладонь со знаком огня. На мордашке эльфа поблек румянец, он произнёс сдавленным тоном:
– Извините, но ничем не могу вам помочь.
– Ну, ладно, – вздохнул я. – Пока.
– До свиданья, – вежливо сказал эльф.
Вышли на улицу, Рене пробормотал:
– Ты какой-то человек – проблема! Только спросить зашли!
– Вот спрашивать было лишнее, – сказал я. – Ты мог рассказать об их стрелах?!
– Нет, – он развёл руками. – Честное слово, не имел понятия! Я ж не стрелок!
Я пытливо взглянул в его простецкое лицо. Ну, действительно, не может же он знать об Озгире всё.
– Ладно, – вздохнул я. – Пойдём меня лечить. Знахарки у них хоть без заёбов?
– Я говорил о целительницах, – поправил он.
– Ну, целительницы без заёбов? – спросил я немного раздражённо.
– Ты сам-то понял, что сказал? – хмыкнул Рене. – Ты видел хоть одну бабу без заёбов?
– Так эльфийки же! – воскликнул я.
– И что это меняет? – не понял Рене. – Вот Настя у тебя демон, она как?
– Она нормальная! – заявил я.
– Ну, конечно! – согласился Рене. – Жрёт живьём тараканов и пердит пламенем! Ещё скажи, что и ты нормальный!
– А что со мной-то не так?! – я встал посреди улицы.
– Нет! Это невозможно! – воскликнул он. – Чувак с демоном пришёл в эльфийскую слободу как-нибудь пережить тринадцать оргазмов и спрашивает, всё ли у него в порядке!
– Да ты на себя посмотри! – завёлся я. – Конченный псих!
– Так я ж и не спорю, – легко согласился Рене. – Как бы иначе я с тобой разговаривал?
Он повернулся и пошёл дальше. Я тронулся следом, поравнявшись с ним, пробурчал:
– И всё равно я нормальный!
– Нормальный-нормальный, – добродушно проговорил Рене. – Прекращай только.
Подошли к довольно большому симпатичному двухэтажному эльфийскому строению. Его окружали высокие деревья, в кронах щебетали птички. Кирпичные стены густо увил плющ, высокие окна закрыты ажурными решётками. По ассоциации припомнился «Салун у…», только балкона не хватало.
Мы поднялись на невысокое крылечко, прошли внутрь. Оказались в уютном, со вкусом отделанном помещении. За стойкой ресепшена улыбалась миловидная девушка, эльфийка, судя по торчащим из каштановых локонов острым ушкам.
– Приветствую, дорогие гости! – сказала она нежным голоском. – Меня зовут Ленора. Чем могу служить?
– Привет, Ленора, – заговорил Рене. – Я вот с другом поспорил. Он говорит, что сможет кончить тринадцать раз подряд. Вряд ли, конечно, но мало ли? Так я беспокоюсь за его здоровье.
Девушка взглянула на нас с жалостью.
– Вам обоим, наверное, лучше обратиться к магам Разума.
– И так умные, – буркнул я, задетый её взглядом за живое.
– Да, Разум тут не поможет, – сокрушённо вздохнул Рене.
– Тогда вот, – она обернулась к шкафу, вынула какую-то склянку. – Зелье из мозга гигантского электрического скорпиона, на короткое время значительно укрепляет нервную систему и ускоряет восстановление. Пять золотых монет. Будете брать?
Мы переглянулись – довелось как-то попробовать запечённых скорпионьих мозгов. Мне помогло, а Рене просто спал.
– Точно из скорпиона? – спросил я.
Она уверенно кивнула. Рене отсчитал пять золотых. Я взял склянку, выпил. На вкус и впрямь отдалённо напоминала скорпионинку.
– Где тут у вас туалет? – спросил я деловито.
– Что-то не так? – встревожилась Ленора. – Тебе плохо?!
– Ну… – замялся я. – Ведь, на короткое время усиливает. Вот пока действует…
– А! – засмеялась она, воскликнула. – Здесь таким ещё не занимались! У нас сейчас есть свободные девушки! Десять серебряных монет за час.
– Ты же говорил целительницы! – сказал я Рене с укором.
– Любые пожелания за ваше серебро! – сказала Ленора. – Желаете ролевые игры?
Рене отсчитал десять монет, проворчал: