— Стой, — хватаю я её за запястье. — Не нужно.
Вместо магии можно использовать технологию. Я цепляюсь за рукоять устройства и достаю его. Пока шёл из Храма успел его перезарядить, да ещё и пороха положил по больше… и выставив его у уха мужика, я тяну за крючок. Громоподобный звук разнёсся по таверне, заставивший вздрогнуть каждого, а сам агрессор теперь валяется на полу, с прижжённым ухом, держась за него и испытывая мучения от оглушительного писка.
— Ох, чувствую влетит мне от Велисария и Арантеаля за это.
— Но теперь, я согласна с тобой прогуляться, — легко улыбнувшись, ответила Лишари. — Завтра вечером.
Глава 7. Вечерняя прогулка
Глава 7. Вечерняя прогулка
«Когда волны обнимают побережье,
С ревом разбиваясь о скалистый берег,
Я снова вспоминаю, что давно забыто,
Мечты о дальних, чуждых нам мирах»
— Из книги «Книга поэзии».
Вечер следующих сумерек. У Арка.
Солнце уже прикоснулось до линии горизонта и медленно опускается за заокраинный запад, даруя последние лучики света городу. Мой путь лежит в сторону одинокой башни на подступах к величественному городу — столице всего Эндерала. На этот раз., чтобы выйти прогуляться я выбрал наряд посерьёзнее — рубашка из шёлка чёрного цвета, дорогие брюки и ботинки, начищенные до блеска, а на поясе у меня покоится изобретение Гаспара. Я поворачиваюсь назад и вижу монументальное воплощение искусства древних строителей — высоко на самой вершине горы стоит Храм солнца, а его поддерживает статуя Мальфаса, чтобы он не обрушился на головы горожан. Как сказано в «Пути», эта статуя — благословение Рождённого светом. Когда первые люди прибыли на Эндерал, пройдя все испытания, они стали обживаться тут и на вершине горы возводили монументальный храм. Он показался многим неустойчивым, способным обломать край скалы упасть на головы людей и народ возроптав, стал селиться как можно дальше, устраивая фермы. Но в одну прекрасную ночь у крутого склона возникла статуя, поддерживающая Храм, а люд, не убоявшийся строительства стал носить почётную приставку «Даль» в фамилиях, что ныне связывает человека с аристократией. Стоя в заливе град так же приобрёл удивительную возможность и обзавестись небольшим портом, куда приходят редкие корабли. Подле скалы раскинулись кварталы, разделённые друг от друга стенами, и каждый с присущей ему характеристикой. В бараках расположился штаб стражи, в квартале чужеземцев принимают путников, знать решили загнать живописное место, что выше всех, подчеркнув своё превосходство. Южный квартал — обычное место жительства горожан. А есть ещё и Подгород — подземные пещеры и целое бедняцкое прогнившее поселение, разросшееся на несколько километров и уходящее в глубины.
Продолжая идти к месту встречи я думаю о судьбах этого региона, наслаждаясь вечерней прохладой и томным вечерним светом. Арк… величественный город, а Эндерал — земля благородных людей, которую терзают войны, конфликты и безумие хворей. Но кажется, что этому приходит конец. Мой господин — Велисарий, фанатично чтущий безопасность своего отечества, решил сыграть в тайне от глаз Арантеаля. Пока великий магистр разбирается с угрозой цикла, Велисарий впитал учение из Предания — «нет перед Творцом ни эндеральца, ни скарагга, ни аэтарна, ни чистых, ни диких[23], ибо пред ликом Его все равны», и решил, что во спасение континента можно объединиться с теми, кого честной народ Арка готов был бы растерзать. Передав нам зашифрованное послание, сегодня утром мы выдвинулись на встречу, которую один из храмовников по тайному распоряжению подготовил ранее. Я улыбнулся, мне стало немного смешно от того, что хранители, которых приставил великий магистр, настолько плохо выполняют свою работу. Что ж, неудивительно тогда, что Эндерал в таком запустении. Утром мы пришли на север, дальше к горам и как можно отдалённее от таверны Морозный утёс, дабы было меньше свидетелей. Пред нами были люди — в элегантных серо-синих одеждах, с выделанными кожаными перчатками — три представителя ковенов диких магов, которые готовы были к сотрудничеству. Велисарий обещал им деньги, признание и почёт, когда всё закончится, гарантировал возможность влиться в Эндеральское общество или хотя бы не быть гонимыми. А так же он пообещал им толику магических знаний из Храма, которые можно было предоставить, чтобы не допустить хаоса. Их эта перспектива впечатлила — они приняли решение время от времени помогать Велисарию и участвовать в его планах за медяки и своё будущее.
Я, посмотрев на слабо горящий фонарь на столбе у моста, задумался. Создание Совета, где собрались все те у кого водится много денег, поддержка бандитов на Солнечном берегу, которые как несколько дней уже трудятся на благо Эндерала, подкуп мародёров-кочевников в Пустыне, где они предоставили доступ к шахтам, откуда рекой потёк порох в Арк, а теперь и тайное соглашение с дикими магами. Я понимаю, что он собирает все доступные силы перед войной, но неужто у нас не осталось верных сынов и дочерей, благородных честных людей, что мы призываем бывших преступников на службу? Это как Эндерал нужно было довести, чтобы на его стражу становились разбойники и отступники? Что ж, несмотря на то, что я знаю Велисария как открытого и доброго командира, его замысел для меня — тайна.
Да и в Арке сделано не мало. Благодаря его усилиям четверть стражи смогла перевооружиться, сформировано четыре отдельных артиллерийских подразделений с комплектацией в полсотни снарядов на каждую пушку, запасники Арка пополняются вооружением и припасами, а возле города ходят усиленные патрули.
Что ж, будем надеяться, что этого хватит для отражения агрессии со стороны Нерима. Меня сейчас волнует немного другое. Я медленно прохожу к месту встречи о котором мы договорились ранее с Лишари — к одинокой башне на бугре. Уже вечер и становится трудно разглядеть, но я вижу её очертание и силуэт — она стоит возле укрепления и смотрит по сторонам. Мне отрадно видеть, что она приняла приглашение и пришла, что-то волнительно дрогнуло в области сердца. Я поднимаю руку в приветствии и с приободрённо говорю, мягко ступая по короткой зелёной траве:
— Привет, Лишари. Рад, что ты согласилась пройтись.
— Здравствуй, — слышится её немного грубоватый голос. — На этот раз ты мне не приволок ничего из пирийских побрякушек или текстов? — спросила девушка, потирая кольцо, которое я ей раньше подарил. — Или всё кончилось?
— Да пока не находил ничего нового, — после этих слов я встал возле неё, снова чувствуя слабый аромат приятных духов; подняв руку, я указал на дорогу. — Ладно, пойдём, пройдёмся.
— Почему именно это место? Не городские прелести, не квартал богатеев, не таверна?
— Тут спокойно… тихо, — отвечаю я на выдохе. — Слишком много дел в последнее время. Суета и какое-то беспокойство…, -я осмотрелся, приятно видеть вокруг умиротворённые картины природы, вечерняя тишина приводит меня в чувство покоя, а присутствие Лишари, человека которые по неведомому наваждению стал чуть близок, ещё сильнее отгоняет от меня мрак тревоги. — Я думаю, всем нам нужна безмятежность в последнее время.
— Ты чём-то прав, мой друг. Работа с пирийскими текстами, нервозность этих чудаков религиозных, да и новая неримская угроза. Всё это сильно давит на нервы, — с лёгкой трепетом в речи проговорила Пегаст. — Знаешь, иногда даже бренди не помогает успокоится.
— Расскажи, а что вы делали в Нериме? — решил поинтересоваться. — Я слышал, что ты состояла в ордене магов Наратзула.
— Нашей целью было свержение проклятого режима поклонения богам. Он боролся против зажравшихся засранцев, хотел показать людям, что они фальшивы и принести им свободу от тирании.
— Так это не то же самое, чем сейчас промышляет Коарек? Я не помню, может этот вопрос уже и звучал.
— Нет-нет, Коарек сражается за уничтожение любого инакомыслия. Он — фанатик, не лучше Рождённых Светом, а Наратзул сражался за самоопределение.
— Не смешно ли всё это?
— Что именно?
— Вы сражались против религии, он воюет против религии, но всё то о чём она говорит, оказалось правдой. Отчасти.
— Так, ты о чём? — смутилась Лишари.
— Я о тех самых Высших[24], - выдохнув я ответил. — Это те, кто вроде как запускают цикл. Ты только послушай — существа духовного мира, которые порождаются общим подсознанием, и рождаются в момент вознесения душ. Вера в них не является ли подтверждением религиозных истин о загробии и сверхсуществах без плоти?
— Но в отличии от религиозных сказок — Высшие существуют.
— А где тут расходится религия и истина? Ты сама видишь, что они подтверждают что-то из размышлений рождённых светом.
— Но Коарек не болен обрядоверием и прочей чушью. Он просто с ними… как-то контактирует и общается. Тут не веры, есть только его больной расчёт. Этот на голову дурной нарцисс нас всех погубит только потому, что думает будто они реализуют его мечты, — я ощутил, что речь Лишари слегка пронизывалась гневом.
— Что ж, в конце концов мы получили то, что получили. Рождённые светом мертвы и всюду горит огонь войны, — усмехнулся я. — Вот блин дрянная ирония — если бы Рождённые светом были бы живы и Наратзул их не трогал, то и цикл мог бы не запуститься… или эти не знаю кто, может смогли бы поделиться знаниями, как его остановить, — я повернул голову в сторону Лишари; её лицо оттенило смущение.
— Они превратили мир в тюрьму. Все должны были им поклоняться как богам, исполнять их требования, граничащие с сумасшествием. Поклониться кому? Магам, которые обрели бессмертие? — фраза за фразой её речь становилась всё более порывистая и напряжённая. — Или может нам стоило исполнить ту … дурость? — «раскрасила» свою речь девушка нецензурщиной, что меня покоробило. — По их приказам и во имя их сжигали сотни людей как еретиков, часами молились магам и сотни, сотни ограничений.
— Хм, зато теперь люди режут друг друга. Да, не спорю с тобой, что Рождённые Светом были тиранами и где-то перегибали палку, но всё же их правление, возможно, было меньшим злом. Ладно, теперь после их смерти мы оказались перед угрозой «очищения», да и Нерим лютует.
— Этьен, — слегка посмеялась Лишари. — Наивный ты… не жил в Остине, где сектанты и культисты превращали жизнь в ад, где они промывали сознание людей, делая из них фанатиков похлеще Коарека. Мой брат… он погиб выполняя один из приказов этих придурков.
— Сожалею, — мой голос стал тише. — Во всяком случае никто не искоренит религию… ибо есть ещё и квазирелигия.
— Чего?
— Кто кому служит, тот тому и слуга, — с загадкой я решил ответить, вдохнув свежего воздуха. — Сейчас поясню. Взять то же «безрелигиозничество» Коарека. Он вокруг него возводит культ, призывает людей к этому, утверждая где истина, а всех инакомыслящих — под нож. Или идея «свободы». Каждый волен делать то, что ему хочется… но если в порыве этого «хочется» он окажется в плену заблуждений? Да, а нарушение этой «свободы» будет караться так же как и за ересь?
— Не понимаю тебя.
— Смотри, — собираясь с мыслями я огляделся по сторонам. — Взять старика Огневспыха. Что будет, если перед ним вдруг откроется, что есть высшие силы, определяющие суть мира? Он, в порыве свободолюбия и возможно даже, заблуждений которые выстроил, сможет принять истину? Не думаю… скажи, а что было бы с человеком при Наратзуле, если бы кто-то вдруг встал на площади и воззвал к народу с требованием принять истину? Я готов поставить сотню медяков на то, что его бы упекли в тюрьму, — между нами повисло небольшое молчание. — Каждый сам возводит идолов в своей голове… и пускай они на первый взгляд не кажутся богами, но человек поклоняется им, и готов за идею пойти на самый… отвратительный поступок.
Лишари молчит. Не знаю, обидели её мои слова или заставили задуматься, но она не открывает уст. Всё же, спустя пару мгновений от неё звучит осторожный вопрос:
— А ты сам? Веришь во что-нибудь? — неожиданно спросила Лишари и на этот раз её голос был лишён всякого гнева.
— Да, — утвердительно отвечаю я. — Верю в то, что у этого мира был Творец. Исаил изучив Предание рассказывал, что Рождённые светом, или другие могущественные существа, это посылаемые Им в каждой эре, периоде, посланцы, которые должны установить вечный порядок и приготовить мир для спасения. Но раз за разом люди воспринимают их как богов и сбиваются с истинного пути.
— Знаешь, в Остиане людей приносили в жертву то же во имя… одного бога.
— Нет, я верю не в такого «творца». С учётом того, что происходит в мире, он может быть только любовью, ибо если бы он ею не был, то и наше бытие прекратилось.
— Понятно, — то ли с обидой, то ли с разочарованием бросила Лишари. — Значит для тебя я просто атеистка, борющаяся с проявлением «добра» в мире.
— Нет, — отягощённо ответил я. — Ты для меня приятная девушка, для которой я готов обшарить любые пирийские руины.
— Ох, неожиданно, — обрадовалась Лишари и мне полегчало от того, что этот разговор её не обидел. — Я не думала, что это так.
— Ладно, может закончим этот разговор о религии?
— Отличная идея, — поддержала она. — Ты не хотел бы переместиться в место… немного поживописнее этого? Я понимаю, что оно успокаивающе действует, но есть места куда по лучше. Так как?
— Куда?
— На западный берег. Идёт слух, что сейчас у замка Златобород всё стало спокойно. Так как?
— Согласен.
— Тогда, — чародейка протянула руку. — Возьмись.
Я протянул ей свою ладонь и обхватил её пальцы, аккуратно, не сжимая. Она же тут же крепко заключила их в хватку и приложив уйму психических сил сотворила заклятье. Тут же мы вдвоём поднялись в воздух и потоки магической энергии пронзили наши тела, забирая их в путешествие.
Спустя мгновение мои ноги оказались на новой поверхности — мягком золотистом мокром песке. До ушей достиг приятный шум вечернего прибоя, перемежающийся с криком чаек и шелестом насыщенного влагой солоноватого ветра. А впереди изумительная картина заката — солнце, яркое и пылающее, медленно погружается за горизонт. По водам, что вдалеке, растекается плещущееся золото, море стало отражением огненных красок заката. В небесах облака стали нежно-розовыми, их изумительный окрас сочетается с холодными тонами угасающего неба. И где-то на востоке, откуда наступает ночь уже зажигаются первые звёзды.
— Как же тут прекрасно, — восхитилась Лишари и повернувшись в её сторону я заметил, как её каштановые волосы подхватил ветер, развивая их на игре порыва.
— Ты уже тут бывала?
— Один раз… видела его, когда мы прибыли сюда.
Мы вдвоём нашли небольшой камень на который можно присесть и отдохнуть от всего происходящего… странно, но по поблизости не одной твари или краба и у меня возникает вопрос — какой лютый деятель меча, лука или магии мог здесь всё вычистить? Мой вопрос, наверное, так и останется без ответа.
— Этьен, — улыбнулась Лишари. — Можно я буду называть тебя просто Эт? А то твоё имя… такое ощущение, что я общаюсь с чиновником или священником. «Мессир Этьен, не соблаговолите ли вы подписать документ», — сыронизировала дама.
— Хорошо, можешь так называть, — соглашаюсь я, присаживаясь рядом с ней. — А вообще, я люблю документы, работал с ними раньше в Святом ордене.
— Интересно, а какие тут документы? В стране, где всем заправляют религиозники разве может быть развитое право?
— Отчасти ты права, с законами тут туговато. Но есть ещё и постановления Святого ордена, и приказы магистров, и каноны первосвященника, и уйма договоров в банков, Золотым серпом и торговцами, — меня пробрала ухмылка. — Особенно договора интересны. Такого количества заморочен мало где можно встретить.
— И тебе реально это интересно? Даже больше чем магия и археология?
— Да, отчасти, но покопаться в древних строениях я тоже люблю. В том храме, на севере, были интересные вещицы, отчего мне теперь и интересны немного стали руины.
— Ох, да ты книжник и законник.