– Как не клопы?! Что-то ты, соколик, путаешь! Я же сказала «клопы», значит, они самые… На-ка, сам посмотри, у тебя глаза моложе, – старуха протянула открытую бутылку Междупальцеву.
И тут Фёдор Викторович с ужасом увидел, как из горлышка неспешно выползает жирный чёрный клоп, а следом за ним выглядывает ещё один.
– Не может такого быть! Ты погляди, Степан Борисович, что нам в буфете подсунули! Да ещё за такие деньги…
– Я лично разберусь с буфетчицей! – Хорохорин грозно сдвинул брови и стал похож на сурового инквизитора, выносящего очередной смертный приговор. – Не на таковских напала! Небось, решила, что всё спишется на праздник…
– Хлопчики, – вдруг заговорщически подмигнула бабка, – я придумала для неё потрясающее наказание! Вот смеху-то будет!.. Да и что вы ей можете сделать? Потребовать книгу жалоб и настрочить кляузу? Так у неё этих книг три, а для всяких инспекций и проверок ещё четвёртая имеется, в которой приятели только благодарности строчат. Да и кто эти книги сегодня читает? Разве что для развлечения. Так что этим вам её не пронять… К тому же, коньяка в ассортименте буфета нет, потому вам и жаловаться не на что… А придумала я вот какую петрушку…
– Ну?
– Отправим-ка мы её к Кощею Бессмертному, повеселим старика. Тем более он давно уже мечтает к кому-нибудь очередной раз посвататься. Ну, не может старый чёрт в холостяках долго ходить! Брачные газеты от корки до корки прочитывает, в интернете на всех сайтах объявления развесил, правда, вместо своей фотки воткнул фотку какого-то голливудского доброго молодца, ни одного заседания клуба «Для тех, кому за тридцать» во всей округе не пропускает… Но девками срамными с панели всё-таки брезгует, говорит, мол, не настолько я пропащий, чтобы хвататься за первое, что в руки попадёт. Триста лет настоящей любви ждал, и ещё подожду… Может, и рад был бы от такой скучной жизни бедняга помереть, да ничего у него не получается – бессмертный же!.. А ваша буфетчица, думаю, в самый раз ему сгодится, сапог сапогу пара. Пускай дурачат друг друга… Вот это пакость будет так пакость! Новогодний сюрприз от меня!
– Так тому и быть! – сурово утвердил приговор Хорохорин, но не удержался и подмигнул Междупальцеву, мол, не принимай всерьёз, а, главное, помалкивай или поддакивай.
Старуха что-то беззвучно прошептала, хлопнула в ладоши и махнула платком. Где-то за стеной раздалось лёгкое жужжание, переходящее в свист, похожий на завывание ветра.
– Всё, она уже в замке у Кощея, – удовлетворённо сообщила хозяйка и окинула взглядом стол. – Пора, ребятки, приниматься за наши непосредственные обязанности. На повестке дня, как принято говорить на ваших скучных собраниях, один вопрос: праздничное застолье. До двенадцати всего минута, поэтому откладывать в долгий ящик не будем. Ну-ка, Феденька, налей всем пенистой бражки, что у нас вместо шампанского, из вон того кувшинчика да под твой любимый балычок с икоркой!
Уже ничему не удивляясь, наши конструкторы зашевелились, поднимая большие серебряные кубки, а Хорохорин, принимая на себя обязанность тамады, встал и поправил галстук.
– От имени и по поручению, – начал он заученно и тут же смутился, – вот нечистая сила попутала!.. Никто мне не поручал и ни от чьего имени… Просто за себя скажу… Уважаемые товарищи! Вступая в Новый год, мне хочется подвести итог году прошедшему… Тьфу, опять что-то не то говорю! Трудно, понимаете ли, без подготовки, без шпаргалки, экспромтом… Значит, так. Просто и без выкрутасов: желаю всем присутствующим здоровья, счастья, успехов в личной и, конечно же, общественной жизни… Чёрт побери, ну никак не получается без казённых штампов!.. Короче, вы меня поняли. В общем, братцы, с Новым годом!
Все незамедлительно чокнулись кубками, и в воздухе поплыл приятный серебристый звон, а по залу, словно продолжая его, колыхнулись разноцветные блики от неизвестно где расположенных прожекторов, и снова полилась музыка, но уже не такая торжественная, как в начале, а мягкая, успокаивающая, исполняемая какими-то старинными сладкоголосыми инструментами. Обстановка и приятные звуки сразу погрузили присутствующих в какую-то необычайную истому, которая возникает только дома, в кругу близких и родных людей. При этом всегда хочется удобно вытянуться в кресле, незаметно для окружающих расшнуровать и сбросить надоевшие ботинки, чтобы с удовольствием пошевелить пальцами ног…
– Даже не знаю, что сказать, – захлёбывался от удовольствия Междупальцев. – Первый раз так странно Новый год встречаю. Но мне нравится. Ой, бабушка, угодила так угодила…
– Это ещё не всё! – умилённо в такт ему проворковала Баба Яга, медленными глотками потягивая остатки пенной бражки из кубка. – Хотите, я прямо сейчас на своей ступе в Тридевятое царство – Тридесятое государство вас на экскурсию укачу? Это не ваш вшивый аэроплан – нелётная погода ступе не страшна. Гарантия качества воздухоплавания! Соглашайтесь, не пожалеете!
– А домой ты нас на своей ступе можешь отправить? – вдруг вспомнил Междупальцев.
– Чего не могу, того не могу. Не положено ступе на такие большие расстояния летать. Да и не хочется вас отпускать – больно вы мне понравились!.. Но для спортивного интереса покрутиться по близлежащим окрестностям можем хоть сейчас!
– Сейчас не надо. Кто ж из-за стола уходит, когда на нём столько всего… – с трудом выговорил Хорохорин, самоотверженно расправляясь с огромным куском нежнейшей поросятины. – А потом и отдохнуть не грех, намаялись мы в ожидании самолёта…
– Это мы запросто! Всё к услугам отдыхающих, – старуха наполняла и наполняла теперь уже хрустальные бокалы, выставленные валетами на смену серебряным кубкам, зелёным вином из неиссякаемого квадратного штофа. – Покататься и в самом деле всегда успеем, было б желание… А пока под пироги да расстегайчики предлагаю посмотреть гала-концерт звёзд нашей эстрады…
– И этот самый будет… как его? – попробовал проявить эрудицию Междупальцев, но не смог вспомнить почему-то ни одной фамилии телевизионного эстрадного кумира.
– Нет, киркоровых и басковых не обещаю, но неужели они вам ещё не надоели?! Артисты будут наши местные, из Тридевятого царства – Тридесятого государства. Все они прошли строжайший кастинг, чтобы предстать перед вами. Ну, и к тому же Новый год всё-таки, надо дать своим талантам подзаработать… Никто не возражает?
– А что, у нас есть варианты? – недовольно буркнул Хорохорин, нутром почуявший громкую музыку, которую недолюбливал, однако Междупальцев дёрнул его за рукав, мол, лучше концерт перетерпеть, чем коротать ночь в тоскливой тишине аэропортовского зала ожидания.
5. Незабываемый гала-концерт звёзд сказочной эстрады
Дальний конец комнаты неожиданно раздвинулся театральным занавесом, и всё вокруг озарилось ярким ослепительным светом. Приглушённая музыка смолкла, и на смену ей неизвестно где скрывающийся оркестр неожиданно грянул в полную мощь старомодный цирковой выходной марш. По необъятному залу, в который превратилась аэропортовская подсобка, заскользили разноцветные лучи, в какой-то момент скрестившиеся в яркое ослепительное пятно посередине, и в нём, вместо ожидаемого вальяжного конферансье во фраке и с бабочкой, возник дурашливого вида длинноволосый парень в смешном красном колпаке с бубенчиком, косоворотке и в лаптях.
– Это же Петрушка! – радостно закричал Междупальцев и захлопал в ладоши, а парень, подмигнув ему, как старому знакомому, откашлялся, высморкался в кулак и закричал тонким голоском:
– С Новым годом, уважаемые Степан Борисович и Фёдор Викторович! Наши замечательные артисты сердечно приветствуют вас в Тридевятом царстве – Тридесятом государстве!..
– О каком это государстве он? Мы же из аэропорта пока никуда не выходили! – ахнул Хорохорин, но на него никто не обратил внимания.
– …По этому случаю все выступающие немного волнуются и просят сильно их не ругать, если произойдут какие-нибудь накладки…
– Сгною за накладки! Медведям на пропитание отдам! – погрозила Баба Яга, но Петрушка невозмутимо продолжал:
– Открывает концерт наш заслуженный сводный хор водяных и леших…
– Кого-кого?! – снова удивился Хорохорин, но и на этот раз его никто не услышал.
То, что начало происходить дальше, погасило последние искорки недоверия в сердцах наших конструкторов. Абсурдная ситуация, в которую они попали после знакомства с этой странной старухой, продолжилась серией самых невероятных чудес, и разумного объяснения им не было. Если это фокусы, то самой высокой пробы, и никакого подвоха в них не чувствовалось. Междупальцев тайком пощипывал себя за локоть, чтобы очередной раз убедиться в том, что не спит.
Каким-то непонятным образом стены раздвинулись ещё шире, а потом и вовсе пропали, и всё вокруг заполнилось густой, переливающейся, как жидкость, зеленоватой пеленой, время от времени рассекаемой сполохами света. Сквозь каменные плитки пола неожиданно проросли тонкие белоствольные берёзки, из-за которых стали выскакивать сгорбленные благообразные старички с добродушными младенческими улыбками на бородатых физиономиях. Пританцовывая и по-шутовски путаясь в необъятных серо-зелёных балахонах, они выстроились полукругом у невесть откуда взявшегося небольшого озерца с лилиями. Запахло тиной, и из воды стали весело выскакивать другие старички в длинных белых рубахах. Водяные, а это были наверняка они, тут же пустились в пляс. Лешие жеманно потупили взоры и, тряхнув нечесаными гривами, довольно стройно затянули:
А водяные тотчас подхватили, выдав свой неожиданный куплет:
– Что-то у них сегодня с репертуаром не клеится! Кто в лес, кто по дрова… Перестарались, склерознички, перерепетировали, небось, сердечные! – заволновалась Баба Яга и хлопнула в ладоши. – Пошли вон отсюда! Стыдоба, да и только!.. Тяжёлый контингент, знаете ли, почти неуправляемый… Сделаешь им замечание – моментально обижаются, под корягу или на дно озера забьются, и попробуй их вытяни оттуда. Никаким бреднем не достанешь…
В мгновение ока сводный хор свернулся в огромный мельтешащий шар, который сперва медленно, а потом всё быстрее и быстрее начал вращаться вокруг оси. Из шара неожиданно выпала чья-то серая шапка, но тут же её подхватила высунувшаяся следом костлявая рука и втянула внутрь. Потом шар уменьшился в размерах, шлёпнулся в озерцо и начал с противным хлюпаньем опорожняемой ванны всасывать его в себя. Берёзки закачались, как под сильным ветром, и растворились. На их месте осталось только яркое световое пятно, посреди которого замер одинокий Петрушка.
– Тысячу извинений, дорогие гости, – пропищал он, как ни в чём не бывало, – я предупреждал, что могут произойти некоторые накладки. Наши артисты сильно переволновались, так как им ни разу не приходилось выступать перед такой представительной аудиторией…
– Брешет, как сивый мерин! – желчно скрипнула Баба Яга. – Вечно у них какие-нибудь проблемы – то лешие ноги промочат и простудятся, то водяных тепловой удар хватит… А поют и в самом деле неплохо, можете мне поверить! Только нечасто это случается.
– Время-то, извините, уже позднее, – невозмутимо продолжал Петрушка, – а наши артисты – люди лесные, привыкли рано ложиться спать и вставать по зорьке. Но следующий номер программы всегда проходит на «бис». При обычных обстоятельствах его можно было бы назвать «искусственный свист», но в сказочных и невероятно-новогодних условиях такое прозвучало бы кощунственно и задело бы профессиональную гордость готовящегося к выходу уважаемого артиста. Поэтому мы назвали номер коротко и ясно – «искусный свист», и в этом вы, господа, сейчас убедитесь. Ита-ак, па-апросим и-исполнителя, – растягивая слова, тоном заправского ведущего международных боёв без правил, заверещал Петрушка, – Соловей-Разбойник из Карачаровских лесов собственной персоной!
Получив невидимую затрещину, он сразу куда-то испарился, а на его месте возник коренастый мужик в распахнутой атласной косоворотке с гривой чёрных нечесаных волос. Мужик недовольно огляделся, сверкнул молочными белками цыганских глаз, облизнулся и, сунув два пальца в рот, с большим чувством принялся насвистывать старинный вальс «На сопках Манчжурии».
И хоть от пронзительного резкого звука немного закладывало в ушах, Междупальцев, не дослушав до конца, восторженно закричал «бис» и захлопал в ладоши, а Хорохорин тайком тоже попробовал сунуть в рот пальцы, но получилось какое-то очень некрасивое бульканье, от которого недоеденный жареный поросёнок вздрогнул и выронил из чесночных зубов лимонную дольку.
Снова окинув окружающих надменным взглядом, Соловей-Разбойник вразвалочку удалился, и на его месте тотчас возник улыбающийся Петрушка:
– На очереди силовой аттракцион! Экзотический гость из Лукоморья Кот Учёный, который будет жонглировать золотой цепью и прочими дорогостоящими предметами – женскими украшениями, сотовыми телефонами и ноутбуками. Скажу по секрету: этот номер ещё никем никогда не исполнялся в силу дороговизны реквизита, но нашему Коту всё по карману – он, к вашему сведению, известный криминальный авторитет и крышует фирмы по истреблению мышей и тараканов по всему царству-государству.
Под томительные звуки аргентинского танго вышел толстый полосатый Кот огромного роста с лоснящейся сытой мордой и небрежно выволок за собой массивную золотую цепь. При виде этой цепи Хорохорин почему-то непроизвольно покраснел и спрятал поглубже в карман руку с тоненьким обручальным колечком, которое очень любил выставлять напоказ и регулярно полировал специальной бархоткой. Следом за вальяжным артистом выскочил маленький котёнок с ноутбуком и целлофановым пакетом. Вывалив из пакета на край стола перед зрителями кучу сияющих перстней, ожерелий и сотовых телефонов, малыш быстро ускакал. Для пущей убедительности Кот извлёк из-за спины две большие блестящие гири, тоже, наверное, из золота, и дал одну из них подержать Петрушке. Тот, охнув, тотчас выронил её и поскорее скрылся от греха подальше.
Жонглировал Кот отменно. Цепь словно потеряла в весе и изгибалась в воздухе то в дугу, то в восьмёрку, затем самым невероятным образом вытягивалась в прямую линию и, в конце концов, завязалась без чьей-либо помощи на одной из подброшенных гирь. Ещё раз махнув цепью, Кот ловко поймал её на шею, и вся эта тяжёлая золотая конструкция повисла наподобие медальона. Для порядка пожонглировав некоторое время второй гирей и прочей мелочёвкой, артист широко раскрыл зубастую пасть, и всё, что летало в воздухе, точнёхонько посыпалось ему в глотку. Аппетитно прожевав добычу, жонглёр победно оглядел замерших зрителей надменным взглядом и нехотя склонился в низком поклоне.
– Ай-яй-яй, котик кушать хочет, – заволновался умилённый Междупальцев. – Кис-кис-кис, подойди сюда, я тебе дам что-нибудь!
Кот минуту раздумывал, потом вразвалочку подошёл, презрительно осмотрел остатки поросёнка и, деловито налив себе полный фужер коньяка, залпом выпил. Прихватив два лимона, он стал поочерёдно от каждого откусывать. Затем степенно прошёлся вдоль стола, похлопал лапой по обглоданным рёбрам моментально задрожавшего поросёнка и вдруг мгновенно растворился в воздухе.
– Ох, и нахалюга! – изумлённая наглой кошачьей выходкой Баба Яга даже начала заикаться. – С-сколько их ни учишь этикету, всё норовят по-своему, по-хамски с-сделать! А что с них взять – звери, ни стыда, ни совести! А этот к-котяра – хоть и принято считать, что животное мелкое и безобидное, а каков скотина?! Нет, всё же я пожалуюсь, кому следует, – там с него спесь собьют, всех привилегий и льгот лишат. Вот тогда-то задумается, прежде чем своевольничать… Мой коньяк ему ещё отрыгнётся, когда станет одними мышами питаться, да и то их сперва поймать нужно будет. А то, ишь, разъелся на казённых харчах – одни корпоративы да закрытые мероприятия на уме… А у меня, может, каждая капля коньяка на строгом учёте! Объясняй потом, куда растранжирила!