Помолчал, посмотрел на небо, прикрыв глаза ладонью от солнца, и добавил:
– Вон, еще один прилетел.
С голубого неба в полынный океан спустился на оранжевом парашюте блестящий ящик.
– И много их там валяется? – хладнокровно спросил Вий. – Не мешают сельским хозяйством заниматься?
– Они ненадолго. За пару суток оклемаются, полынной горечи нанюхаются, ящик свой на плечи – и снова в отряд. Не могут они без этих… впечатлений космических. У Прохора для них и настойка специальная имеется.
Вий остановился и вытянул шею.
– Не ищите, дяденька Вий, они ночами выходят, чтобы прохожих не пугать, – сказала Василиса.
– А кого тут пугать? Нет никого, кроме нас?
– Так это мы своей заветной тропкой идем, – ответила Василиса. – А к избе Прохора с другой стороны широкая дорога приводит, натоптанная, наезженная.
Вышли из полынных зарослей, остановились на берегу хрустальной речки. Батя вытер с лица пот пополам с пылью, сплюнул, нахмурясь:
– Разболтались мы тут. Всегда так. Через дурман-поля надо в одиночку ходить. И ты, тоже, – Батя недовольно посмотрел на Василису, – широкая дорога, натоптанная!
– Поздно спохватились, – Вий пригладил волосы, вытер лоб платком. – Дошли уже почти, вон она – изба. А дым теперь малиновый, сам простым глазом вижу. Хотя дух – яблочный.
Распугав кур, обошли избу, поднялись на крыльцо, постучали.
Дверь повертела торчащим сучком, но не открылась, а проскрипела кому-то в доме:
– Трое. У одного в кармане членский билет «Общества трезвости».
– Антикварный, – сказал Вий, вытащив из кармана замусоленную картонку, – из семейного архива.
– Не положено! – ответила дверь.
– А вы, дяденька Вий, бумажку на лавочку положите, дверь и откроется, – посоветовала Василиса.
Вий положил картонку на лавочку, для верности придавил камнем. Выпрямился и с укором посмотрел на дверь. Но промолчал, только губами подергал.
– Шумел камыш… – запела дверь и с раздирающим скрипом распахнулась навстречу гостям.
Вошли.
Посередине горницы сразу на трех электрических плитках стоял огромный медный перегонный куб. По углам топорщились мешки и корзины с хмелем, ягодами. Под потолком висели пучки трав, а между ними змеился бесконечный медный же змеевик, спускающийся по стене, ныряющий в малахитовую купель и выныривающий из нее уже с витиеватым краником на кончике. Из купели помимо змеевика торчали заткнутые тряпочками бутылочные горлышки. Старик Прохор стоял у обширного деревянного стола и ловко рубил на части яблоки. Рядом сгорбилась древняя старуха, длинным крючковатым ногтем соскабливая с яблок наклейки.
Старик Прохор взглянул через плечо на вошедших, бросил нож, вытер руки о фартук.
– Рад, очень рад. Но рановато. Не готов еще. Как петухи первый раз прокричат – в самый раз будет! – проговорила голосом Прохора старуха.
Конец ознакомительного фрагмента.