У него чесалась спина. Было очень неприятное ощущение, будто сзади появилось что-то лишнее, чужое. Он понял, что крысы отстали, по возникшей вдруг тишине. Они не пищали, их коготки не скрежетали о камни. Сергей не решил, радоваться этому или пугаться. Знал, что самые большие враги крыс здесь - змеи. Но вдруг он услышал звук хлопающих крыльев и догадался - летучие мыши. Присутствие в пещере летучих мышей его обрадовало. Значит, близко выход, но пройдя еще немного, он оказался в очередной зале, без дневного света, но с озером.
Идти становилось тяжелей с каждой минутой. Он ощущал такую тяжесть на плечах, будто там висел ранец, набитый кирпичами. Он попытался расправить плечи и хлопнул крыльями, порвав майку. Факт, что за спиной не что-то чужое, а его собственные крылья, поверг его в шок. Он сел. Почувствовал себя несчастным, всеми брошенным мальчиком, как когда-то в детстве, когда мать задерживалась на работе, а отец дежурил в части. Он очень устал и проголодался. Достал рыбу, сел на сухое место и принялся есть.
Память услужливо подсунула самые неприятные воспоминания. Ссора с матерью. Она требовала, чтобы он поступил в институт. Закатила истерику, вдруг рассказала идиотскую историю про гадание и цыганку. Как она не хотела, чтобы он шел служить! Как она боялась армии. Сейчас Сергей сомневался, что история была идиотской. Он себя уже считал идиотом. Где-то в глубине души поселилась крамольная мысль - не выберется отсюда!
Цыганка. Ему было пять лет. Они с мамой гуляли в парке. Прошло месяца два, как погиб отец. Мама в темном платье с траурным ободком на голове. Сергей с тех пор ненавидит темные одежды и ободки на женщинах. Запомнил. Вокруг - буйное цветение акации, сладкий запах томил даже его, маленького и несмышленого. Он что-то взахлеб рассказывал. Мама смеялась в ответ, кажется, впервые за два месяца. Мамин смех вдохновлял, и Сергей что-то придумывал и накручивал в своем рассказе. Сейчас он точно знал: все врал, лишь бы она не плакала. И вдруг эта тетка в цветастой широкой юбке, кофте с оборками и нашитыми блестяшками. На голове - темно-красный платок, с позвякивающими по краю монетками. Тогда Сергей не понял, что цыганка говорила матери. Он разглядывал тетку. Мать сняла все кольца, вынула из ушей серьги, даже кулончик с шеи сняла. Все отдала цыганке. Та требовала и обручальное кольцо, но тут мать стояла на своем. Сергей запомнил:
- Нет, это память о муже.
И еще, ответ цыганки:
- Не отдашь, красивая, в восемнадцать, в армии, отправится к отцу, - и как исчезла. Вместе со всеми материными украшениями.
Отец был военным и погиб на учениях. Поэтому мать не разрешила поступать в военное училище. Вот он и встал на дыбы - никуда не пойду учиться! Или армия, или военное училище.
Он чуть не подавился, вспоминая, как мать ему сказала перед воротами военкомата:
- Знай, ты - единственное, что держит меня в жизни. Если что с тобой, я не переживу. Моя жизнь в твоих руках.
У Сергея защемило сердце. Он не имеет права не выжить. Обтерев пальцы о траву, сложил остатки рыбы, завернул в гимнастерку и пошел дальше.
А память продолжала. Он потрогал пальцем шрамик на лбу. Сейчас почти невидимый. Но тогда мать летела, перепрыгивая через две ступеньки. Он играл с ребятами во дворе и свалился с качелей. Даже не заревел. Она как-то почувствовала. Ничего страшного. Как она теперь? Что с ней будет, если он не выберется? Эти крылья! Может, он умер? Сергей прислонился спиной к холодной влажной стене пещеры. Ущипнул себя за ногу. Больно. Нет, он жив и выберется отсюда. Во что бы то ни стало. Он не имеет права оставить мать, поэтому пусть даже с крыльями, но он вернется!
***
Аглая читала. Она часто брала книги из своей библиотеки. Благодаря "дарам вечности", как она называла приобретенное по наследству имущество, ее библиотека занимала весь соседний дом. У себя же она выделила просторную комнату и назвала ее "читальней". При свете тусклой лампочки Аглая сидела за круглым столом на неудобном стуле с высокой ровной спинкой. В библиотеке все кресла и диван она покрыла белыми льняными чехлами. Вдоль стен высокие стеллажи с древними книгами. На этот раз ей попался учебник о травах.
Она хлопнула в ладоши, тут же появилась Дина. Черноглазая и разбитная, чуть полноватая красавица пользовалась особой любовью Аглаи. Дина посвящена во все, или почти все тайны шаманки. Именно Дина подбирала слуг, кухарок для Аглаи, она много бывала в городе, ходила на рынок. Знала все городские сплетни. У кого какое состояние, кто кому и сколько должен, кто на ком хочет жениться. И все докладывала хозяйке.
- А где Зара? - удивилась Аглая.
- Максимыч заболел, отпросилась. Еду приготовить.
- Кого этот старый хрыч у нас учит травы собирать? - Спросила Аглая. - Еще помрет, не оставив преемника.
- Моего сына.
Аглая кивнула.
- Иди. Завтра пусть твой сын подойдет. Травку я тут нашла интересную. Может, водится у нас. И вообще, Максимыча пора убирать. Травы заканчиваются, а он не торопится новые поставлять. Крылышки у него, видите ли, болят. Нечего было за внучку вступаться. И в кого она такая нерасторопная?
- Ты просто ее не любишь. А она тебя боится. Поэтому у нее все валится из рук. Я отпустила ее на неделю. Пусть отдохнет.
- Ты прислуживать будешь? - Аглая с интересом взглянула на Дину, повернув седую голову.
- Я и Станислава.
- Вот имечко-то! И не выговоришь!
- Стаса, я ее так зову, - Дина сделала шаг к двери.
- Собирай меня. Пойду с Меченым.
- Там такой ливень! - Дина вернулась к столу.
- Да? А здесь не слышно. Тогда скажи, пусть сам идет. Жду с отчетом обоих.
Дина вышла с легким поклоном. Аглая заложила страницу с заинтересовавшей ее травой и углубилась в чтение.
***
Через два часа Дина постучала и тут же открыла дверь. Аглая взглянула на часы. Одиннадцать. Она довольно ухмыльнулась: даже раньше, чем предполагала.
- Там Рамон. Он просит принять его срочно.
- Пусть заходит.
Рамон уже оттолкнул Дину и вошел. Аглая взглянула на мокрый плащ. С расправленных накрыльев стекала вода и собиралась мелкими лужицами на вощенном деревянном полу.
- Промок? Сейчас согреешься. Дина, ты приготовила стол?
- Боюсь, новость испортит тебе аппетит, - сообщил гость.
- Что? - Аглая подскочила и быстро подошла к нему вплотную.
- Шевина на маяке нет. Даже собаки его нет.
Аглая не мигая смотрела на него несколько секунд.
- Где Меченый?
- Не знаю. Наверное, у Таира. Я осмотрел маяк и сразу к тебе. Ну, может, минут тридцать подождал.
- Почему?
- Стол накрыт. Горячий самовар. Свежезаваренный чай. Я был уверен, что Шевин вот-вот придет.
- Перехитрил, значит? Дина! Срочно отправь кого-нибудь... Хотя, нет, не надо, - Аглая прошла к окну. Отдернула штору, вернулась к столу. - Кто мог их предупредить? Так ты накрыла стол?
- Да.
- Пойдем, Рамон. Нет, тебе надо переодеться, - она повернулась к Дине: - Дай ему сухую одежду, - потом кивнула Рамону: - И приходи на балкон.
Внутри у Аглаи завибрировало что-то, какая-то тонкая нить. Руки стали холодными и влажными, она даже обтерла их непроизвольно о халат. Дина уже выбежала из комнаты.
Аглая вышла, стараясь унять внутреннюю дрожь. Такого с ней еще не было. Сначала девчонки. Крылатая и бескрылая. Теперь Шевин. Чутье подсказывало ей, что и Таира на месте не окажется. Она медленно прошла на балкон. Море бурлило. Чернота простиралась до самого горизонта. Остров утонул в этой густой мгле. Ветер трепал ветви винограда, обрывая зеленые листья. Потоки дождя доставали до середины балкона. Аглая не ощущала ни влаги, ни ветра. Вышел Рамон.
- Я отправлю ребят к Таиру? - спросил он.
- Отправляй, - Аглая ответила тихо и как-то бесцветно.
Она не слышала, как Рамон вышел, как вернулся. Он остановился около двери, простоял с минуту, кашлянул.
- А, ты уже здесь? Давай погреемся. Что тут она приготовила? - Аглая подошла к столу, подняла бутыль. - Чача. Как раз, чтобы ты не простыл.
Вошедшая Дина разлила по бокалам чачу и отошла в сторону. Рамон поднял бокал.
- Они скоро будут.
- Я понимаю, - она по-прежнему стояла у стола, глядя в бокал с чуть желтоватой жидкостью.
- Надо послать людей в пещеры.
- Кто у тебя знает пещеры? - Аглая с усмешкой посмотрела на него.
- Найдем. Не может быть, чтобы никто не знал. У нас много сторонников.
- Сколько сейчас времени?
- Начало двенадцатого, - ответил Рамон.
- Поздно, они уже далеко, - сказала Аглая. Она опять задумалась, потом, вспомнив что-то, взглянула на стоящую в дверях Дину, приказала: - Пошли за Максимычем и Зарой. Срочно!
Дина исчезла. В прорехах туч появилось звездное небо, луна высветила беснующееся море.
- Кажется, дождь прекращается, - сказала Аглая.
- Надеюсь, в этот раз не затопит, - Рамон прошелся по балкону и поставил на стол бокал.
- Ты покормила моих ребят? - спросил он появившуюся в дверях Дину.
Она кивнула. Повисло тягостное молчание. Аглая прислушалась к звукам за балконом. В непрерывном шуме дождя хлопали крылья. Много крыльев. На балкон вышел Меченый. Он был бледен. Крылья нервно подрагивали.
- Что, Меченый? Нет Таира? - с насмешкой в голосе спросила Аглая. - Напрасно мокли... И сколько ты еще собирался его ждать?
- На кухне накрыт стол. Два бокала с вином, бутылка, чай. Я не сомневался, что они вот-вот объявятся.
- Садись, надо решить, что делать дальше, - Аглая положила в тарелку кусок хорошо прожаренного мяса, потянула носом воздух. - Одна радость осталась: вкусно поесть, - сообщила она.
Бокал чачи как-то успокоил, по телу разлилось тепло. Аглая решила, что справится и с этой проблемой, как справлялась прежде с другими.
Ужинали в полной тишине. Дина наполняла бокалы и тут же отходила в сторону. Аглая хмурилась, Рамон и Меченый сидели с каменными лицами.
Дождь потихоньку стих, тучи разогнал ветер. Дина ежилась от холода, а сидевшие за столом не замечали ночной прохлады. Чача разогрела и подлила в их души ненависти и злости. Когда снова захлопали крылья, Дина вышла. Она вернулась испуганной и удивленной одновременно. Не отходя от двери, сказала:
- Максимыча с внучкой не нашли.
Аглая подскочила со злобной гримасой, схватила плеть и размахнулась, но удара не последовало: за ее спиной стоял Рамон, крепко ухватив конец плети. Дина моментально скрылась за дверью.
- Не надо, Аглая, - тихо, но твердо сказал он, - не надо. Тебе еще нужна будет верная служанка.