Алекс поперхнулся, Алина заботливо постучала его по спине. Она сморщила нос, словно усиленно что-то нюхает и глазами указала на тетю Машу. Этого знака оказалось Алексу достаточно. Он тоже уловил от хозяйки запах перегара. Они из-за вкусных запахов на кухне и голода, сначала не обратили на него внимания. К тому же теперь уже Алекс глазами указал Алине почти пустую бутылку коньяка на подоконнике.
...пока молодые, надо много секса, - продолжала пьяная хозяйка, - а то и вспомнить будет нечего.
Алекс на мгновение представил, как тётя Маша томно вздыхает под мощным напором своего мужа-дальнобоя и почувствовал, как его член начал твердеть. Такую порнуху он бы посмотрел.
- Вы так говорите, будто совсем старая - отвечала ей Алина, - в Вашем возрасте секс наверное ещё и интереснее.
Тетя Маша хрюкнула, словно подавляя смешок:
- Наивная ты девочка. Мужику скоро одно будет надо. Водки выпить и на диван к телевизору... А то и вовсе...
Ее лицо неожиданно стало бледным, губы задрожали.
- Что вовсе? - спросила Алина.
- Вовсе окажется, что другая семья у него в Кургане! Десять лет уже! Дети есть... Не, ну вы представляете! Десять лет мне голову морочить! Не, ну понятно, я стерильная. Но чего было брехать, что мол любит меня и такой!
И тетя Маша зарыдала, закрыв лицо руками. Алина встала, подошла, обняла хозяйку за талию:
- Ну что Вы...
Тетя Маша уткнулась ей в грудь:
- Это все придатки... Я по молодости придатки застудила... Или триппер... Тоже хватала от одного мудилы... И вот всё... Ни детей... Ни мужа теперь...
- Все будет хорошо, не плачьте... - успокаивала её Алина. Алекс продолжал сидеть на табурете, не сводя с них глаз. Его фантазия о тете Маше и её муже, сменилась немного другой. Тем более, и Алина видимо уловила ход его мыслей. Не зря они так быстро сошлись и женились, несмотря на протесты родителей. Алина продолжала обнимать хозяйку, но эти объятья становились всё более тесными. Руки Алины нежно скользили по широкой спине, опускались на объёмный зад. Глаза девушки блестели, губы стали ярко-алыми, словно она их накрасила помадой. Алекс хорошо знал, что это говорит о том, что его жена возбуждена. Она уже не прикидывалась, что утешает плачущую женщину, а откровенно её лапала. Тетя Маша, казалось, не замечала этого, продолжая плакать. Но когда Алина неожиданно поцеловала её в шею, она охнула:
- Ты чего?
- Ничего, теть Маш... - прошептала Алина, - ничего... Все образуется. И на себе не надо крест ставить. Вы такая... сексуальная...
- Ох, девочка... - выдохнула тетя Маша, млея от нежных поцелуев Алины.
- Вы ведь с женщинами не пробовали? Будет новый опыт - говорила Алина, развязывая пояс халата.
- Я-то не пробовала? Я и тётке той в области отлизывала... И потом в общаге мы с девчонками тоже девичники устраивали...
- А Вы с большим опытом... - сказала Алина, - а ведь с виду не скажешь.
- Ох, девочка, наше поколение в плане секса даст любому прикурить...
Алина высвободила огромные груди тети Маши. Как Алекс и ожидал, они были большие, крепкие, с огромными розовыми сосками. Алина то жадно присасывалась к ним, то скользила кончиком языка. Алекс, чувствуя, что его член уже не удержать в узких обтягивающих джинсах, расстегнул ширинку и приспустил трусы.
Алина покрывала поцелуями живот тети Маши, став перед ней на колени. Живот был чуть с жирком, но не обвисший, без шрамов от кесарева и растяжек. Тетя Маша охала и стонала, откинувшись назад. Потом присела на столешницу.
- Секель пососи - сказала она Алине.
- Что?
- Ну, клитор... Та тетка, у которой я в области жила, на зоне бывала... Бывает ляжет на спину, ноги раскинет, пизду откроет волосатую и говорит: "Машка, секель пососи!". Я давай его лизать и сосать, а её аж трясет. Один раз даже обоссалась от удовольствия.
Алину саму трясло от этих историй, она вся дрожа, зарылась лицом в заросли между ног тети Маши. Здесь было мокро и горячо. Волосы приятно щекотали лицо. Алина никогда не видела такие большие и толстые половые губы, такой большой пухлый клитор. От разгоряченной вульвы шел тяжелый, обволакивающий, но приятный запах. Алина готова была вдыхать его целую вечность. Она потерлась щекой о внутреннюю сторону бедра, провела языком между половых губ, и осторожно взяла губами большой клитор тети Маши.
- Да, милая... - горячо зашептала женщина, - пососи его. Так люблю... Когда нежно, осторожно...
Алина, не помня себя от возбуждения, чувствуя, что и сама обильно истекает горячим соком, начала самозабвенно смоктать, словно слепой щенок. Тетя Маша утробно застонала. Она вытянула одну ногу вдоль столешницы, второй дернула в воздухе, с нее слетел тапок, обнажая ступню. Тетя Маша задергала тазом и босой ногой в воздухе, глаза закатились.
- Ох, бляяяя... - стонала она. От вида кончающей милфы Алекс не выдержал и брызгнул горяченьким прямо в тарелку, где ещё недавно лежала его порция ужина. Тетя Маша дернула второй ногой и сбила блюдо с котлетами на пол. Алина вскочила, испуганно ойкнув. Тетя Маша обвела кухню пьяным, ничего не понимающим взглядом и рассмеялась.
- Ничё... Ещё нажарим... Хорошо как! Давно так не жарилась.
Хозяйка соскочила со столешницы, крепко прижала Алину к себе, словно пытаясь задушить. Она жадно, с языком целовала её в губы. Руки её лихорадочно расстегивали клечатую рубашку девушки. Алекс даже у Абдьела не видел столько страсти. Алина тихонько трепетала в её руках. Вот упали на пол, усеянный котлетами и крошками от сухарей, её рубашка, джинсы с трусиками, лифчик. Алина стояла перед тётей Машей, маленькая, худая, с грудью первого размера, в одних красных носочках. Хозяйка окончательно избавилась от халата. Как теперь было понятно, сегодня она его надела на голое тело. Только сегодня?
Она усадила девушку на единственный стул со спинкой, развела в сторону худенькие ножки Алины.
- Красивая пизденка... - сказала она, любуясь, - выбритая вся. А я ленюсь там брить. Да и для кого?
Тетя Маша присела перед Алиной, пальцами осторожно приоткрыла розовый влажный цветок. Она склонилась над ним, провела шершавым языком от ануса до лобка. Алина нежно вздохнула.
- Какая ты сладенькая... - сказала хозяйка, - а у меня какой вкус?
- Солёный с кислинкой - прошелеатела в ответ Алина, на ярко-алых губах которой ещё не высохла влага из сочной пизды.
- Тебе понравилось?
- Да, да, да... Вы такая вкусная... отъебите меня, теть Маш... Отъебите... Пожалуйста.
Тетя Маша заработала языком, Алина выгнулась, зажмурилась, смешно сморщила носик, словно собралась чихнуть. Алекс хорошо знал, что эта странная гримаса выражает крайнюю степень удовольствия. Перед ним разорачивался спектакль, в реальность которого он не мог до конца поверить. Даже в своих самых смелых фантазиях, Алекс не мог вообразить такое. Пышнотелая обнаженная милфа в бигудях и одном тапке стоит на коленях и страстно сосет клитор его Алины. А та вся вертится, дрожит, тихонько вздыхает. Прям перед ним огромный зад тети Маши, её сочная пизда. Он почувствовал, как его член снова затвердел.
- А ты, Сашка, что отлыниваешь? - спросила тетя Маша, - иди сюда!
До конца не веря в происходящее, Алекс подошел, опустился на колени сзади тети Маши. Его фаллос раскачивался из стороны в сторону в полной готовности. Алекс не стал медлить, как любил обычно делать, поддразнивая Алину. Приложил головку к горячей, истекающей вульве и резко двинул тазом вгоняя член в вожделенную глубину.
- Ух, бля! - вскрикнула хозяйка, - хороший у тебя хуй, крепкий. Давай, Сашка, жарь!
Алекс начал двигаться в обволакивающей теплой глубине. Тетя Маша стонала, продолжая яростно языком полировать Алину. Чем быстрее двигался Алекс, тем быстрее работал её язык между ног его жены. Объёмный зад дрожал при каждой фрикции, Алекс драл её, не боясь каждый раз достать до матки. Алине было не очень приятно, когда он проникал на всю длину, она морщилась от боли. Но с тетей Машей, было иначе, когда он так делал, она издавала довольный урчащий звук. К тому же она ему подмахивала задом, ускоряя ритм. Её глубокая, идеально смазанная вагина словно была создана под его член, длинный с большой круглой балдой, как у булавы. Алекс забыл обо всем на свете, был только он, урчащая тетя Маша и Алина, что запрокинула голову назад и что-то шептала в беспамятстве.
- Да, вот так, хорошо... - стонала хозяйка, - ты, Саша, ювелир... Ох, ещё , ещё... Еби... Еби, не бойся...
Алекс двигался все быстрее, буквально тараня сзади сдобное тело.
- Еби, ох как сладко... Ох, тебе повезло девочка с ебарем... Ох, как хорошо! Люблю крепкие хуи! Давай, Саш, поглубже задвинь... Ух, вот так, вот так, вот так!
Она замолкла, яростно трахая Алину острым шершавым кончиком языка. Девушка судоржно прижала голову хозяйки к себе между ног, соединила ступни в носочках, словно на занятиях йоги и забилась в оргазме. Алекс никогда в жизни не видел, чтобы Алина так бурно кончала. Она сильно прижала тетю Машу к себе, Алекс испугался, что сейчас Алина её задушит. Стул зашатался и едва не рухнул. Хозяйка под яростным напором Алекса смачно перднула, а потом тоже с оханьем забилась в горячем оргазме. Алекс продолжал двигаться, с восторгом наблюдая, что оргазм не отпускает обеих женщин, они продолжают кончать раз за разом. Двойной множественный оргазм, такое он видел впервые в жизни. Ему было так хорошо, тепло, уютно, он двигался и хотел, чтобы это продолжалось вечно. Он настолько растворился в этом всем, что пришёл в себя лишь когда он стоял посреди кухни, обильно заливая лица обеих женщин потоками спермы. Алина, как обычно высунула язык, тетя Маша страстно размазывала семя по лицу, накрученным в бигуди волосам, втирала её в огромные груди.
- Ладно, можете пока не платить, я чего, не понимаю, что ли... Сама такая же была - говорила тетя Маша, наводя порядок на кухне. Она так и не оделась. Алекс с Алиной тоже сидели голые на табуретах и пили чай с печеньем.
- Вы не подумайте, мы все отдадим... - смущенно сказала Алина.
- В этом я не сомневаюсь - усмехнулась тетя Маша, нагнувшись. Её тяжёлые груди закачались, член Алекса вновь стал твердеть, а губы Алины наливаться ярко-алым цветом.
Венецианка
Фанфик по заявке "Девушка похищает зеленоглазого парня, в которого влюблена"
Я стою среди множества людей, но выделяюсь, своим одиночеством, грустью, беззащитностью. Но это лишь приманка. В самом деле, я охочусь. Наверняка тут найдется изголодавшаяся по любви и материнской заботе богатая замужняя дама. Зацепится со мной взглядом, заглянет в мои зеленые глаза. И пропадет. Мы поедем к ней, в большой особняк, пока её муж трахает секретаршу на самом верхнем этаже Нью-Йоркского небоскреба или развлекается с шлюхами на яхте. И эта будет особенная для неё ночь. Ночь, пронизанная как острой похотью, так и протяжным давящим материнским инстинктом. Она будет то стонать подо мной, выкрикивая пошлости, то нежно гладить мои каштановые кудри и тихонько плакать. Потом я уйду, она будет писать, звонить, но все напрасно. А ещё чуть позже ей придет письмо, а в нем видео, что я снял миниатюрной камерой в моих зеленых линзах. Если она не хочет, чтобы видео оказалось у её мужа или на порнхабе, скучающей милфе придется хорошо раскошелиться. За все надо платить. Таков непреложный закон в наших каменных джунглях. Я беру немало, но, сколько я даю в ту самую ночь! Эту ночь ты не забудешь, дорогая. Никогда в жизни. Мне кажется, та скромная сумма, что придется отдать мне, ничего не стоит по сравнению с теми воспоминаниями, что ты обрела. Считай, что я продал тебе картину. Причем, она настолько эксклюзивна, что осталась только в твоей голове. Ну и то видео, всегда поможет восстановить некоторые детали. Когда через пару десятков лет, станешь совсем старухой, будешь смотреть на свое ещё сочное, желанное тело и пускать слезу ностальгии. А может, запустишь себе в трусы шаловливые старческие пальчики, да, старая извращенка? И они платят, все платят. Лишь однажды, мисс Вандеркотт отказалась, и пришлось все сделать так, как обещано. И потом снова стали платить. В нашем деле важна репутация.
Ладно, это всё лирика. Не стоит терять бдительности. Я уже чувствую на себе жгучие взгляды. Пока это лишь любопытство. Сегодня вечеринка на День Всех Святых. А значит и маскарад. Не то пошлое переодевание в зомби, вампиров, налоговых инспекторов, нет. Все, в традициях XIX века. Черные бархатные маски, глубокие декольте, блеск бриллиантов, искрящееся шампанское, старая добрая элитарность, которая сегодня не в моде. Взгляды все настойчивее. За мной следят уже две пары глаз. Миссис Браун-Морган, у её мужа-импотента несколько заводов, производящих виски. Ей 42 года, взрослый сын и дочь, вроде уже в возрасте согласия. Она вполне в моем вкусе, высокая, подтянутая, натуральная грудь готова выпрыгнуть из декольте. Она иногда украдкой смотрит на меня, пока её подруга, миссис Доррен что-то ей говорит. С этой миссис я б не стал спать, даже если б на меня направили ствол «Уэбли». Крикливые суетливые блондинки, которым пластика заменила практически все части тела, не стоят и секунды моего времени и страсти. Хоть Доррены производят оружие, а это, знаете ли, уже иной уровень, нежели виски. Но против себя не пойдешь. К тому же, её муж, если получит видео со своей женушкой, скорее всего только посмеется. А потом меня найдет дрон, производства компании «Доррен Индастриз» и с ювелирной точностью отстрелит мошонку. И это будет видеть в режиме прямой трансляции мистер Доррен, и смеяться ещё сильнее. Оно того, определенно, не стоит. Я не стендап-комик, чтобы смешить мистера Доррена.
Второй взгляд я пока не поймал. Та, что смотрела на меня, каждый раз ускользала. Лишь однажды я смог увидеть, как мелькнуло зеленое платье. Впрочем, это не так важно. Несмотря на маски, я прекрасно знаю всех на этом вечере, кто меня интересует. И та вторая, явно не входит в этот круг. Надо сосредоточиться на миссис Браун-Морган. Сегодня она, самая лучшая для меня цель.
Надоедливая миссис Доррен наконец отстала от моей милфы и направилась к продажному журналисту и художнику, что рисует портреты знаменитостей кисточкой на эрегированном пенисе. Он и сейчас, на маскараде в мерзкой длинноносой маске Скарамуша. Путь свободен. Миссис Морган одна, и она явно ждет, когда я подойду. Идеальная возможность. Я взял с подноса шампанское и…
- Привет! – сказал звонкий женский голос у меня за спиной.
Я от неожиданности едва не пролил пузырящуюся жидкость в бокале. Сзади меня стояла небольшого роста девушка. Маска венецианской дамы полностью скрывал её лицо. Белый парик в стиле XVIII века скрывал волосы. Впрочем, зеленое платье наоборот только подчеркивало фигуру. Но, боюсь, она была не в моем вкусе: полноватые ляжки, маленькая грудь, короткие ноги, небольшой рост. И притом, что она наверняка на высоком каблуке. Но глаза были хороши, зеленые, как у меня. Почти, как у меня. Мой натуральный цвет глаз ближе к хаки, у неё несколько светлее, с оттенком соломы. Но глаза единственное, что в ней интересного. Она слишком молода для меня. Конечно, под маску не заглянешь. Но голос, и пластика тела, говорили о том, что передо мной девушка моего возраста. Чья-то дочь, или из прикормленной богемы. Никакой выгоды, одни неприятности.
- Приветствую – сказал я, отсалютовав бокалом. Надо было как-то быстро свернуть эту светскую беседу в самом зародыше. Иначе, упущу миссис Браун-Морган, она уже строит глазки смазливому официанту-мулату.
- Кажется, я тебя, знаю… - сказала девушка, и в её глазах блеснула улыбка.
- Почему Вы так в этом уверены?
На мне маска-баута, которую так любил Казанова, треуголка, черный плащ. Я покину это место неузнанным никем, даже родной матерью. Если бы она у меня была.
- Я тебя определенно знаю – повторила девушка, - твои глаза не спутаешь ни с какими другими.
- И что ты знаешь обо мне? – меня кольнуло легкое беспокойство. Впрочем, скорее всего, это обычный блеф. Я слишком тщательно лепил свой фальшивый образ, чтобы где-то проколоться. Скорее всего, зеленоглазая просто пытается флиртовать. Но мне не до того, дорогая. Найди себе другого мальчика.
- Под маской ты совсем другой – сказала девушка тихо.
- И какой же? – меня начинала раздражать эта незнакомка. Тем более, что миссис Морган уже основательно накачалась и теперь заливисто смеялась, пока гадкий официант подает ей коктейль. Интересно, который по счету? Ещё немного, и моя милфа оприходует этого мулата прямо здесь, на столе с закусками и кавиаром.