— Нет, — решительно заявила Иянна, заставив ясновидца вздрогнуть, когда свет заструился от ее проекции. — Иврайна, когда ты явишься, Дентилн и остальные члены совета будут выражать недовольство, но все же не станут вмешиваться. Если они решат, что Эльдрад манипулирует ими, — а будем честны, так оно и произойдет, приди он вместе с тобой, то провидцы станут открыто противодействовать нам.
— Уверен, я смогу найти себе и другое занятие, — проговорил ясновидец с долей обиды, свойственной лишь очень молодым и очень старым альдари.
Иянна и Иврайна обменялись взглядами. Духовидица кивнула, а затем жестом поблагодарила Эльдрада.
— Владыка провидцев, твои советы приветствуются, даже когда подобное нельзя сказать о твоем присутствии, — с улыбкой произнесла она. — Не сомневаюсь, архивы Ультве помогут пролить свет на тайны Зайсутры и Колодца Мертвых, и то, что ты сумеешь извлечь из его хранилищ до отъезда Иврайны, может оказаться бесценным.
Эльдрад смягчился, ибо возраст не являлся помехой для лести даже среди мудрейших, и кивнул в знак согласия. Затем со щелчком пальцев и мысленным приказом он разорвал психическую связь — мгновение спустя покои исчезли, и Иянна очутилась в своей комнате.
Некоторое время она лежала, глядя в потолок, привыкая к физическому телу. Ее сердце заколотилось чаще, но не из-за прекращения сеанса, а из-за перспективы того, что должно было вскоре произойти.
— Нам нужно многое подготовить, — сообщил Эльдрад, поднимаясь на ноги.
Он направился к двери, и посох Ультрамара, прислоненный к спинке кресла, подплыл к его руке. Воодушевленный новым вызовом и шансом сделать еще один шаг навстречу исполнению своего пророчества о возвращении Иннеада, ясновидец двигался с такой целеустремленностью, какую Открывающая Седьмого Пути не наблюдала со времени своего приезда.
Спрыгнувший с дивана Алоринис принялся тереться о мягкое платье хозяйки, с удовольствием прогоняя ее тревожные мысли. После ухода Эльдрада Иврайна заозиралась в поисках чего-нибудь, что могла бы прихватить на память об этом событии.
В конце концов ее привлекла маленькая резная фигурка из воскоподобного материала, похожая на образец для отливки. Это была обнаженная девушка, сидящая на коленях и положившая руку на мертвого олененка, из рассеченной груди которого вырезали сердце. Открывающая Седьмого Пути сразу узнала в ней интерпретацию Лилеат, девы луны. Богиня снов и предвестий, Лилеат предвидела гибель Каэла Менша Кхаина от рук альдари, смертного отпрыска своей матери. Олененок олицетворял детей Иши, а точнее, первого среди них — Эльданеша, убитого мстительным Кроваворуким богом.
Было время, когда Иврайна насмехалась над мифами и легендами, детскими сказками, нравоучительными пьесами и притчами, окутанными тайной и отличающимися высокопарным языком, — и все ради драматического эффекта. Однако все изменилось, когда девушка ощутила прикосновение Шепчущего бога.
Иврайна взяла статуэтку и осторожно завернула ее в шелковый шарф, размышляя о круговороте богов и смертных — круговороте, который оборвется с восхождением Иннеада.
ГЛАВА 7
ПРИБЫТИЕ ИННАРИ
Чувство предвкушения — или, точнее, опасения — пронизывало атмосферу Ияндена. Как пустой зал отзывается эхом при малейшем звуке, так и отчасти опустелая бесконечная цепь гудела даже от слабого трепета коллективных мыслей совета провидцев, а они были полностью сосредоточены на возвращении Зайсутры. Неопределенность, сопровождающая маловероятное появление этого мира-корабля, усугубилась известием о приближении значительного флота, путешествующего по Паутине. Отклики будущих деяний расходились, словно волны перед носом корабля, заставляя руны провидцев звенеть от изображений мертвых.
В чертогах призраков зашевелились духи, и их стенания усилились с приходом вестников их бога. Психическая панихида звучала в головах у живых, делая их менее восприимчивыми к радости, свету и теплу, из-за чего казалось, будто весь искусственный мир погрузился в леденящие сумерки загробного царства.
Иянна избегала общества других провидцев, несмотря на несколько просьб о ее присутствии на заседаниях совета. Между тем активно шли приготовления к тому, чтобы собрать достаточное число живых для экспедиции, которая отправится к Зайсутре. Духовидица отказалась от участия в этих мероприятиях, предпочтя заняться ремонтными работами вдали от центра, где пелена близлежащих чертогов затуманивала ее мысли. Это позволяло хранить в тайне ее интригу — прибытие иннари в Иянден, — пока не станет слишком поздно для Дентилна и его товарищей сорвать их планы.
Тем не менее, когда паутинный портал на корме полупустого мира-корабля расширился от притока энергии, Иянна почувствовала зов избранных Иннеада так же, как и остальные альдари по всему Ияндену. Она направилась к Театру Становления — куполу, примыкающему к остаткам доков, который был отведен для приема и потенциального удерживания посетителей.
Не только ее привлекало происходящее. Многие иянденцы толпились на бледно-серых ступенях зала и пробирались между похожими на деревья колоннами, что поддерживали крышу из зеленого и синего хрусталя. Тысячи альдари пришли узреть прибытие Иврайны и ее свиты, поскольку в повседневной жизни Ияндена после всех вторжений и напастей остро не хватало развлечений.
Обстановка царила неоднозначная, отчасти даже праздничная. Иянденцы давно не собирались большой толпой и при всей холодности были такими же болтливыми и общительными, как и любые другие альдари. Конечно же, по такому случаю возобновились старые дружеские отношения и завязались новые знакомства. Столь сильным было разорение, вызванное чередой нападений и вторжений, что иянденский народ оказался разбит на отдельные поселения, географически и эмоционально разделенные пустошами, в какие превратилась большая часть искусственного мира. Как следствие, альдари стали предпочитать одиночество, однако перспектива прихода кого-то извне воодушевила всех, кроме разве что самых оторванных от реальности обитателей.
Против такого столпотворения выступали совет и немало иянденцев, преисполненных дурных предчувствий по поводу возвращения иннари. Перед величественными серебряными воротами ожидали мрачные провидцы, облаченные в желтые костюмы и скрывающие лица под шлемами-призраками. В центре собравшейся толпы выделялась одетая в темное группа колдунов и костопевцев.
Среди живых шагали мертвые, что воспринималось уже естественным. Некоторые появились в конструкциях из призрачной кости, другие же предстали в виде бестелесной дымки и полупрозрачных фантомов, сформированных из энергии, что вытекла из поврежденной цепи бесконечности. После того как Иянна приблизилась к месту встречи, ее сразу же окружили бесформенные духи, ибо для них присутствие девушки было сродни вою сирены, а ее разум — усилителю, который придавал их рассеянным мыслям хоть какую-то связность. Поэтому, когда она спускалась по длинному изогнутому пролету пологой лестницы к огромному залу, за ней следовал целый парад кружащих привидений и оживших конструкций из психокости. Живые оборачивались при приближении Иянны, и их реакция отражала общие настроения: некоторые были благодарны за ее появление, тогда как другие боялись духовидицу или относились к ней с подозрением. Духи колыхались у нее за спиной сродни плащу, тогда как воины-призраки образовали подобие почетного караула, неспешно сопровождая провидицу длинными шагами, пока та спускалась с притворным спокойствием и проходила через расступающееся скопление альдари. В действительности духовидица находилась в замешательстве, и именно волнение привлекло внимание бесплотных иянденцев.
Члены совета одновременно развернулись, чтобы понаблюдать за ее приближением, и язык их тела выражал враждебность так же ясно, как любые слова. Несомненно, они подозревали, а то и знали, что она причастна к появлению иннари. Иянна уповала на то, что противостояния удастся избежать, однако надежды на это было мало.
Она мысленно угомонила мертвых, приказав им ждать. Конструкции остановились, превратившись в статуи без ее путеводных чувств и мыслей. Поначалу призраки не слушались, порхая, словно мотыльки у огня, пока она не упрекнула их и они не бросились врассыпную. В результате фантомы расстелились облаком на уровне верхних рядов скамеек и капителей колонн.
— Я этого не одобряю, — сказал ей Дентилн.
Эти слова прозвучали как серьезное заявление, но лишь убедили Иянну в том, что он был не готов выдвинуть более тяжкое обвинение. Здравое решение, принимая во внимание тот простой факт, что Иврайна и ее несколько сотен спутников, собиравшиеся высадиться на Ияндене, были бы рассержены любым наказанием для Иянны.
— Я не хотела никого обидеть, — ответила девушка, пытаясь снять повисшее напряжение. — И не собиралась оспаривать твое положение. Я решила, что нам пригодится помощь. Вместе Иянден и иннари способны добиться большего, чем поодиночке.
— Да, конечно же, тобой движет лишь этот мотив.
Пробежавшая по бесконечной цепи дрожь возвестила о стыковке первого корабля иннари, и по залу сразу прокатился коллективный вздох как живых, так и мертвых.
Высокие врата бесшумно раскрылись внутрь и явили взору фигуру в длинном платье и богатом головном уборе, а также с котом в одной руке и веером в другой. Через мгновение подле нее возник воин в доспехах, с плеча которого ниспадала шкура экзотического животного, а в кулаке была зажата рукоять обнаженного сверкающего клинка.
Казалось, Иврайна скользила по плиточному полу, а ее искусное платье едва шевелилось. Она намеренно шла с приподнятой головой, слегка отвернувшись от ожидавшей ее толпы, что считалось выражением отчужденности. Через несколько мгновений после того, как она переступила порог, Визарх вложил меч в ножны и последовал за ней, крутя головой из стороны в сторону и наблюдая за молчаливыми встречающими.
После в проходе показались и другие альдари: азуриане с искусственных миров и друкари из Комморры и прочих участков Паутины, каждый из которых демонстрировал преданность культу Шепчущего бога с помощью руны Иннеада или характерного алого цвета. Они не стали далеко проходить, а собрались у ворот, тогда как их госпожа грациозно направилась в сторону провидцев.
Она остановилась в нескольких шагах от Дентилна и низко поклонилась, не сводя с него глаз. Тем самым она частично утаивала свою смертоносную силу. Словно рука, туго натянувшая тетиву лука, или палец, лежащий на спусковом крючке, Иврайна покачнулась, а затем снова выпрямилась, но при этом выглядела полностью расслабленной.
— Госпожа Иннеада, — тихо промолвил Дентилн, небрежно поклонившись в ответ. Он бросил взгляд в сторону Иянны, прежде чем продолжить: — Давайте не будем тратить время на вопросы о том, что привело вас в Иянден.
— Я ищу помощи, — заявила Иврайна, слегка повысив голос, чтобы ее слова разнеслись по всему залу. — Помощи, которую может оказать только Иянден. Иннеад нуждается в ваших мертвецах.
По приглашению провидцев Иврайна отбыла вместе с ними и Иянной. Поначалу Визарх последовал за ней, однако серьезный взгляд Открывающей Седьмого Пути вкратце выразил ее наставление остаться. Воин глядел ей вслед, косясь на арочный проход, в то время как другие иннари продолжали прибывать в зал, где их встречала оживленная толпа, направляющаяся к серебряным воротам.
Только на Визарха упала тень, как он обернулся и увидел высокого призрачного властелина, чья безликая маска смотрела в ту же сторону, что и он пару мгновений назад.
— Всякая мудрость, что родители передают детям, остается без внимания. — Его голос был спокойным и басисто отдавался как в мыслях, так и в ушах мечника.
— Ты говоришь об Иврайне или Иянне? — спросил Визарх. Он положил одну руку на навершие эфеса, а вторую поднял сжатой в кулак, приветствуя великана. — Рад встрече, Альтениан. Ты ни на день не состарился.
— Об обеих сразу, — с сожалением ответил призрачный властелин. — Смертные растрачивают свою жизнь, не так ли?
— Ты ошибаешься. Это мы потратили впустую наши жизни. Мы полюбили войну и позволили Кхаину управлять нашими сердцами.
— Прикосновение смерти освободило нас обоих, — промолвил Альтениан и жестом пригласил Визарха пройти дальше, когда еще несколько групп иннари высадились в доках позади. Уважая призрачного властелина и остерегаясь меча Иннеада, иянденцы не осмеливались приближаться к этой странной паре, направляющейся в глубь зала.
— Я не мертвец, — напомнил Визарх.
— Уверен? Какая часть тебя еще смертна, Лаариан? Та, что называет себя Визархом? Я вижу, что таится в тебе. Много душ. Имя меняется, но разумом ты по-прежнему остаешься экзархом. Даже если ты наденешь другие доспехи, судьба все равно от тебя не отстанет.
— Более это не мое имя, я избавился от него, и отныне я меч Иннеада, а не клинок Кхаина, — горячо возразил Визарх. Вспышка гнева опровергла его же слова, и, осознав это, он раздраженно прорычал: — А как же ты, мертвец?! В глубинах Ияндена лежит брошенный комплект доспехов, жаждущий возвращения своих духов. Храм, которому требуется жрец. Ученики, коим необходим учитель. Отряд, нуждающийся в командире.
— Ты прав, Лаариан. Мы оба заблуждаемся, — признался Альтениан.
Они остановились у первого пролета ступеней. Визарх сел на каменную скамью и откинул свою накидку, а меч убрал в сторону. С тихим жужжанием искусственных мышечных волокон Альтениан опустился на колено рядом с ним, положив руки на широкое бедро.
— Ничего не меняется, и прошлое преследует нас в новой жизни, — проговорил призрачный властелин. — Так и должно быть. Редкость, чтобы экзарх слишком много думал и познал истину. И ради чего? Мы не должны быть теми, кто мы есть, однако мы не перестаем ими быть. Прикоснувшись к нам, другие обратили нас в таковых.
— В моем случае это был шепот бога, — заметил Визарх.
— А в моем? Могло ли на Иянну повлиять божество?
Призрачный властелин обвел рукой зал, указывая на множество иннари, которые нерешительно заговаривали с иянденцами. Бывшие комморриты держались в стороне, испытывая неловкость в присутствии Корабельников и ощущая их ответное недоверие. Поодиночке и группами арлекины пробирались через толпу, а их выходки вызывали ужас и восторг в равной мере. Корсары, странники, изгои всех мастей держались вместе и общались с другими только тогда, когда им предлагали еду и напитки; в остальное же время они озирались, будто запертые в клетке звери. Обитатели других искусственных миров, казалось, вели себя непринужденно, хотя уже и выделялись на фоне бывших сородичей, ибо преданность Иннеаду заметно отличала их от тех, кто все еще непоколебимо шел по Пути.
— Нет типичного иннари, все вы разные. Что связывает вас, столь разнородное племя, с вашей затеей? Вы совсем одни, отпрыски Шепчущего бога. Чужие.
— Тебе известна цель нашего визита? — поинтересовался Визарх, недовольный тем, куда завел их разговор. — Знаешь о Зайсутре?
— Немного. Почерпнул крупицы сведений из цепи Ияндена по воле случая, — ответил Альтениан. — Так сказать, достаточно, чтобы разглядеть опасность, только и всего.
— В этом я с тобой согласен. Просто так тени прошлого не возвращаются. То, что искусственный мир появился сейчас, когда все расколото, говорит о более серьезных намерениях.
— Много странного находится за пределами видимости и познаний нашего народа, а зайсутранцы как раз побывали в этой тьме.
— Будем надеяться, что они не принесли с собой частицу той тьмы.
Оба вдруг замолчали и какое-то время сохраняли тишину, зная, что любая надежда — большая ценность для альдари.
Иврайна и Дентилн пришли к согласию, сойдясь на том, что иннари и иянденцы доберутся до Зайсутры сообща. В процессе ясновидец обвинил Иянну в двуличности и настоял на том, чтобы Ияста и Телахас отправились вместе с экспедицией, дабы гарантировать должное представление интересов мира-корабля.