- Объяснять ему что-то бесполезно.
Как ни странно, никакого разговор не последовало. И Красный провёл остаток дня в размышлениях и напряженном ожидании... Буквально за несколько часов он потерял всю мотивацию, что недавно еле нашёл. Ему уже не нужен был никакой дом. Никакого хобби. И девушка та, что немного вытащила его из темной ямы депрессии и безысходности, потеряла в его глазах нужность. А если точнее, он искал в ней минусы и убеждал себя в ошибочном выборе.
- Слабак... Ты слишком долго провёл время с минимальной ответственностью, что теперь любая проблема тебя выкидывает из колеи. Ты как тупой ребенгок, хочешь всё бросить при первой же сложности. А помнишь?..
Помню. Похуй.
Он спустился по креслу вниз до поясницы. Закрыл глаза. Боль в руках постепенно увеличивалась. Казалось, что с каждой секундой руки поднимать всё сложнее и сложнее... Спина затекла и пришло время вставать, но тело не послушалось. Личность будто разделилась на две. Одна пыталась подняться, другая блокировала этот сигнал. И тело оставалось бездвижным при следующих попытках, как и при первой. В один момент сверкнула боль в пояснице, но быстро потухла.
Раз пути вверх не было, оставалось только окончательно падать вниз. К тому же этого сигнала тело послушалось, и он скатился вниз. Ещё тело дало возможность управлять собой в момент спуск головы, чтобы видимо чтобы не повредиться.
Холодный пол оказался очень приятным. Тело, как обычно, с немного повышенной температурой, почувствовало прохладу. Глаза снова закрылись. В голове исчезли все мысли кроме самой главной.
- Заебало.
Из такого низкого положения он снова перестал видеть какие-либо перспективы. Смыслы. Мотивации на что-то. Не было заметно вообще ничего. Видимо стол закрывал обзор.
Сон быстро захватил разум, а потом так же быстро вышвырнул обратно в реальность.
Он стоял на светофоре. К нему подошли три человека. Один спросил сигарету, на что получил отрицательный ответ. Второй тут же ударил в лицо, видимо за отсутствие их... В секунду встав, чуть не пробив стол головой, он стоял уже возле тумбочки с бумагами.
Достав бумаги, принесённые писателем, наугад листнул и сразу же споткнулся, читая абзац.
Который, пошёл-пришёл. Баран бля... Он стоял... Он стоял... Что за тавтология? - рассуждал Красный, считая слова. - Только 33 слова смог придумать, прежде чем повторился, идиот.
После, вернувшись к началу, побежал глазами по тексту, вычленяя чушь. Глаза цеплялись за фразы "... протянув руку, он взял себя за член...", "...собака нассала на ботинки...", "... Она раздвинула ноги и он размашисто воткнул в неё...".
- Ну мудила, сука... - он взял телефон и позвонил писателю. - Ты где? Зайди ко мне.
Через двадцать минут пришел Писатель. Проверяющий был уже чуть дальше середины всего текста.
- Чё за графоманское дерьмо? Размашисто воткнул в неё. Собака нассала. Ты серьёзно?
- А что? Я же стараюсь придерживаться реализма. Я не пишу того, чего не бывает в реальности.
- Так ты напиши книгу где люди срут. Вот возьми и пиши на протяжении семисот страниц как люди срут. Чё нет-то? Люди любят срать в реале.
- Это перебор. У меня есть конкретная аудитория, и им нравится такое.
- Не перебор. Ты для кого пишешь? Для людей или для копрофилов?
- Ну люди же читают такое.
- Я не читаю. Так! Если что-то не нравится, звони Бате. Отказывайся от моих услуг.
Разъярённый Писатель, зная о бесполезности спора, молча вышел за дверь, хлопнув той. Через секунду после хлопка вернулся и сказал, что на этот раз сделает все чтобы отказаться от редакторства Красного. И добавил.
- Ты совок! Ты цензура! Ты ту... - оборвался Писатель.
- Ну давай, продолжай, - сказал Красный, поднимаясь и откидывая за спину руку со степлером.
Писатель ни договорил и исчез за дверью, на этот раз даже не хлопнув... Красный сел, отходя постепенно от ненависти обратно к депрессии, говоря себе, что на этот раз точно позвонит Батя.
И Батя на этот раз позвонил.
- Пусть пишет, как пишет. Люди покупают, значит им нравится. Всё нормально.
- Да как так? Люди же его воспринимают как умного человека. Эталон. И любую чушь принимают за нечто высокое и заумное. Он пишет хорошо, оттого и его тупые вставки это буквально преступление. Ясен чёрт это продаваться будет. Но у тебя совесть есть вообще, нет? Они не знают сколько денег и сил мы вложили в этого независимого писателя оппозиционных взглядов, который добился всего сам.
- Вася, просто будь чуть демократичнее... - ответил Батя и скинул.
Посидев ещё минуту, он позвонил сожительнице. Та сказала, что сегодня у неё встреча с подругами. Звонивший выразил сожаление, и закончив вызов, выдохнул с облегчением. Он хотел её и физический и морально, но понимая какое у него состояние сейчас, был рад избежать встречи, так как договорился сам с собой всё-таки продолжать по жизни идти дальше вместе с ней. Снова убедил себя стать проще и уже ближе к темноте согласился с Батей в необходимости стать демократичнее, хотя бы ради своего будущего. Ведь в глубине души он боялся, что его все-таки понизят или вышвырнут... В видимой части мыслей хотел, чтобы это случилось, но на самом дне мыслей, на подсознании, боялся.
Покинув работу последним, он пешком добрался домой ближе к полуночи. Сожительницы всё еще не было, что породило небольшое чувство ревности, в течении часа ставшее большим. Но он заставил себя не звонить и не писать. После чего, ожидая, задремал.
Телефон щёлкнул оповещением из телеграма. Дремавший моментально очнулся. За оповещением тут же последовал звонок.
- Зай, мы закончили, и я еду домой. - сказала пьяным акцентом сожительница.
- К нам домой?
- Я так-то хотела к себе, просто ты спишь наверно. Но...
- Едь сюда. Я тебе твою любимую белую шоколадку взял.
- Ура! Я скоро буду, только заеду в какой-нибудь круглосуточный за вином. Ты же будешь, да?
- Не надо никуда заезжать. Я сам сейчас схожу, у меня тут недалеко есть точка. Езжай сразу сюда.
- Я так хочу тебя... - сказала шёпотом сожительница.
- Я тоже. Я тебе даже раздеться не дам. Жду.
- Ох.
...
Наступило утро. Он открыл глаза и по свету за окном понял, что снова проспал. Повернул голову. Из-под одеяла виднелся затылок с черными волосами, а ниже бугорок, от вида которого в голову забралась шальная мысль позвонить Админу и сообщить про вынужденную задержку... Сожительница тоже проснулась, хотя он голову поворачивал максимально осторожно.
- Доброе утро, - сказала она, поворачиваясь и подползая, поднимая голову чтобы закинуть на грудь, - давай две минутки пообнимаемся, и я встану, приготовлю тебе что-нибудь.
- Давай лучше я, тебе наверно плохо сейчас. - ответил он, прижимая немного холодное тело к себе.
- Патриарх будет мне готовить завтрак, так мило. - улыбаясь, не открывая глаза, немного кряхтящим голосом сказала сожительница, медленно опуская руку вдоль его ног, - или не две минутки.
...
Через две с половиной минуты он поднялся. Натянул шорты и направился на кухню. Вернулся. Дал салфетки, держащей над собой одеяло, сожительнице, и ушёл обратно, начинать приготовление завтрака... Внутри, еще когда он только открыл глаза, ощущалась пустота, теперь ставшая дырой в животе.
Пустота гнала на работу.
Он приготовил яичницу. Выложил на тарелку. Добавил немного петрушки и поставил блюдо на стол. Достал телефон. Набрал Админа, чтобы уточнить пару необязательных вопросов. Говорил так, чтобы Алина слышала.
- Я тебе яичницу замутил. И мне пора идти.
- Иди лучше ко мне. - донесся звук из-под одеяла.
- Не, кис, если я пойду к тебе, то я точно не уйду на работу. Меня там ждут просто.
- Целуй, а потом можешь идти. - сказала девушка, вытаскивая руку наружу.
...
Красный пол дня носился туда-сюда, ощущая как пустота внутри быстро заполнилась задачами, раздражением и скукой. Ближе к двум, сев на своё большое кресло, он жалел, что все-таки не пошёл к сожительнице с утра... Постучалась и зашла сотрудница. Оживленная и забывшая все обиды.
- Василий Батькович, у меня есть одна очень хорошая идея.
- Рассказывай. - ответил Василий, прикрывая ноутбук.
Вошедшая изложила свою идею. Ей потребовалось три минуты чтобы пересказать пустоту, которая особо ни на что не сможет повлиять. Рассказывая, она употребляла, не свойственные себе, слова. После трёх слов, произнесенных более чётко чем все предложение, что резало уши, Василий спросил.