Помнится, когда подросток только начал познавать горькую истину, он сознательно отрекся от своих нелепых игр. На них не было времени, на них не было сил, и они, скорее всего, разозлили бы отца. Кроме того, они были ложью… Но… Сегодня Сумраку впервые за несколько месяцев жестокого плена вдруг захотелось немного отвлечься. Не мудрено: отец отсутствует третий день, а остальной клан и того больше.
Гроза торжественно отбыл на Малую Охоту позавчера, дабы отдать необходимую дань традициям. Сказал, что вернется через пятеро суток — проверить. Потом, возможно, будет отсутствовать еще, этого он уже не уточнил. Воины клана давно разлетелись кто куда, новобранцы прибудут только после Охоты, так что на «Сокрушителе» пусто. Совсем. Сумрак один на целом клановом корабле.
Вожак покинул судно в последнюю очередь, отправившись на территорию выбранных угодий в сопровождении двух Помощников, а ведомый автопилотом «Сокрушитель» встал на орбиту планеты, готовый покорно дожидаться своего хозяина. Гроза, очевидно, не боялся оставлять сына на корабле (и ведь не брать же несмышленыша с собой на Охоту!), он лишь тщательно проинструктировал Сумрака, велев ему самостоятельно продолжать тренировки, после чего с чистой совестью удалился.
И теперь Сумрак один…
Совершенно один.
ОДИН!!!
В первый день подросток еще робеет. Он встает рано утром, придерживаясь заданного графика, прилежно отрабатывает в зале основные стойки и удары, прибирает в отсеке, отдраивает до блеска свои потертые доспехи и читает двадцать пунктов Кодекса. Все это время ему кажется, что отец наблюдает за ним откуда-то из-за угла, готовый уличить в нарушении распорядка и непослушании, так что день проходит строго по расписанию. И только вечером, после третьей тренировки и гигиенических процедур в душевой, впервые предоставленной в полное его распоряжение, Сумрак, наконец, осознает, как же странно он теперь себя чувствует.
На другой день сын Вожака рискует позволить себе чуть подольше выспаться, правда получается не очень, так как скоро он привычно вскакивает, трясясь от страха. Потом, вспомнив, что отца поблизости нет, и немного успокоившись, Сумрак почти час балдеет под душем. Далее, действуя все еще с большой опаской, он тренируется, но вполсилы. После тренировки ест, тем не менее, не решаясь занять в столовой место кого-то из воинов, а, по своему обыкновению, забившись в уголок. Затем отправляется отдыхать. Когда подходит время второй тренировки, подросток является в зал, обходит его по кругу и… выходит. Про третью тренировку он даже не вспоминает. Перед сном его вызывает отец, и Сумрак, не моргнув глазом, отчитывается о своей деятельности четко по инструкциям. Гроза удовлетворенно рычит и демонстрирует сыну страшенную тварь, добытую им буквально только что — размером она, наверное, с дом. На этом отец и сын достаточно тепло прощаются. Сумрак ложится спать. Пожалуй, его мучает совесть, но несильно.
День третий. Сын Вожака просыпается откровенно поздно. Моется, вместо тренировки ограничивается легкой разминкой, а после, поразмыслив над тем, чем же стоит заняться дальше, решается, наконец, обследовать корабль. Вернее, два доступных ему средних уровня — верхний, командирский, закрыт, равно как и нижний, где временами отбывают наказание проштрафившиеся охотники. По второму и третьему уровням Сумраку дозволено перемещаться, но он обычно не пользуется этой возможностью, стараясь как можно меньше попадаться на пути взрослых самцов. Однако сейчас их нет, поэтому можно.
Он вдруг ловит себя на том, что очень давно не испытывал такого чувства, как любопытство. Слишком часто здесь влезание в чужие дела оборачивается худом… Часто, но не в этот раз. И Сумрак решает посмотреть все, чего еще не видел на «Сокрушителе». Он идет и заглядывает в отсек отдыха, куда прежде не совался в присутствии воинов. Впрочем, там он надолго не задерживается — воздух и все поверхности настолько густо пропитаны запахом доминантов, что находиться на этой «чужой» территории крайне неуютно. Даже великий соблазн искупаться в теплом бассейне не способен пересилить этот страх, смешанный с осознанием собственной ущербности и общей неприязнью. Сын Вожака некоторое время топчется у входа, оглядывая отсек, принюхиваясь и нервно подергивая жвалами, да так и уходит ни с чем.
Он долго бродит по коридорам, заглядывая во все незапертые помещения, кроме, конечно, личных отсеков. Он сует свои жвала в мастерскую, но быстро ретируется, случайно смахнув со стола банку с каким-то растворителем; наведывается в главный арсенал, долго дивясь разнообразию вооружения и с легким омерзением рассматривая причудливые боевые скафандры — конечно же, Сумрак только смотрит, ничего не трогая, мало ли…
Нагулявшись, подросток окончательно расслабляется и, вспомнив былое, смелеет до такой степени, что затевает притворную «охоту» на вымышленных Жесткачей. Вот, первого уже заколол с триумфом, и не намерен дальше отступать! Пользуясь редким моментом вседозволенности, он, пожалуй, побегает по пустынным ярусам еще немного, а, когда устанет, то искупается хорошенько и ляжет спать. И еще пред сном расскажет себе сказку… Ай, гулять, так гулять! — вслух расскажет!
========== Обучение ==========
Какой все-таки маленький отсек… Сделаешь шаг в сторону и уже упираешься в стену. А ведь еще недавно каюта на борту «Сокрушителя» казалась тесной… Да, по сравнению с этим… помещением, она тянула на настоящие хоромы! Впрочем он уже почти привык. Все равно альтернативы нет — еще восемь лет придется жить в этой коробке.
Сумрак сползает с жесткой койки и несколькими привычными движениями разминает мышцы. Да, теперь у него есть мышцы. Без шуток. Поставить его рядом со сверстниками, так и не подумаешь, что начал тренироваться всего пять лет назад…
Вообще, ему даже нравится, каким он стал. Без ложной скромности можно утверждать, что Сумраку многое дано от природы: он достаточно крупный самец (притом не переросток, как вечно голодный сосед Махина), пропорционально сложенный, с прилично отросшей гривой, да не обгрызенной, как у многих сверстников, в мальковых драках, а вполне аккуратной. Его тело носит гораздо больше шрамов, чем у самых отъявленных забияк в данной резервации, причем наиболее заметные рубцы оставлены настоящим боевым оружием. Последний факт заставляет других юнцов подозрительно коситься и по возможности обходить Сумрака стороной. Интересно, что встреченные здесь сводные братья, потешавшиеся над Загадкиным* любимчиком все его детство, держатся еще дальше прочих — невооруженным глазом видно, насколько их обескуражили и напугали изменения, произошедшие с прежним утонченным изгоем.
Сумрак по-прежнему мало с кем общается, предпочитая бесполезным контактам с горластыми разгильдяями уединение. В уединении больше толку: ничто не мешает усваивать учебный материал, не отнимает драгоценные минуты сна, не препятствует размышлениям. Разве что, доведется иногда встретиться где-то на уровнях со Штилем или Шквалом**, ну перекинутся они друг с другом парой слов, а потом каждый вновь по своим делам идет. Еще вот с Махиной иногда приходится немного поговорить, когда тому очередная какая мысль в голову взбредет — тот, пока не выскажет, что терзает на этот раз его миниатюрный мозг, не успокоится. Махина тип неплохой, почти беззлобный, даром что бугай, каких свет не видывал, но, увы, туп как пень… А то вот возьмет, молодняк нынешний привяжется. Сумрак одного в толк взять не может: почему все недотепы вечно пытаются с ним советоваться? Он, конечно, терпит, но сбегает при первой удобной возможности. Была бы его воля — он бы вообще как можно меньше с остальными пересекался. Но есть тренировки, есть занятия, и тут поневоле приходится присоединяться к общей бестолковой массе.
Подумав о новом дне среди других Неокропленных, Сумрак морщится, но делать нечего, надо собираться на утреннюю тренировку. Впрочем, еще немного времени, чтобы побыть наедине с собой, у него есть. Здесь, в колонии, сын Грозы взял обыкновение вставать намного раньше подъема. Поначалу было тяжело, но он заставил себя — все из-за душевых. Чем раньше встанешь, тем больше вероятность помыться в тишине. А дальше хлынувшие в гигиенические отсеки десятки других юнцов разведут такой гвалт и бардак, что заходить будет противно, потому Сумрак всегда старается совершить омовение в числе первых. К сожалению, никак нельзя подобным же образом исхитриться после тренировок — фиг выпустят.
Сумрак захватывает с собой легкие ученические доспехи и выходит из отсека. В коридоре он встречает дежурную Наставницу — сегодня это Пестрая. Молодой самец с почтением кланяется, и Старшая милостиво пропускает его. Кого другого могла бы до подъема и не пропустить, но в том, что Сумрак не затевает хулиганства, у нее нет никаких сомнений — за два года в училище сын Грозы ни разу не был замечен за нарушением дисциплины.
Добравшись до душа, Сумрак хорошенько приводит себя в порядок и, облачившись в броню, отправляется к тренировочному залу своей возрастной группы. Там еще пусто, но проходит полчаса, и зал начинает наполняться Неокропленными и Наставницами. Последние, разбив мальков на отряды, приступают к проведению разминки. По сравнению с утренней тренировкой в клане — это, право, детский лепет…
После тренировки и ополаскивания всех созывают на кормежку. Кормят тут, кстати, лучше, чем на отцовском судне. Это только Сумраку так «повезло» — сразу после домашней еды на прессованные пайки перейти, а, по нормальному-то если делать, так к концентратам постепенно привыкать надобно. Для большинства этот процесс привыкания только начат, и потому не реже раза в неделю дают нормальное мясо, а синтетику — лишь в качестве дополнения с постепенным увеличением ее доли в рационе. Не то, что батя: либо жри, либо сиди голодный. Нет, здесь подход иной, здесь понимают, что малькам расти надо, развиваться.
Сегодня как раз такой удачный «мясной» день. Сумрак едва сдерживается от смеха, наблюдая, как набрасываются на пищу другие юнцы — многие из них до сих пор упорно бойкотируют паек, а потому вынуждены голодать, ожидая, когда же вновь подадут вырезку. За столом они ведут себя отвратно, рычат, чавкают, еще и чужой кусок урвать все время пытаются.
После кормежки дается традиционный час отдыха. Большинство юнцов расходуют его на драки с себе подобными. Сумрак редко с кем вступает в потасовки — только если доведут. А доводят редко, ибо уже знают: сын Грозы не умеет драться, он способен только с р а ж а т ь с я, и потому схватка с ним может иметь гораздо больше неприятных последствий, чем с кем-либо другим.
Сумрак неторопливо поглощает свою порцию и покидает пищеблок. Полученный в распоряжение час он тратит на ленивую послеобеденную дремоту, равнодушно пропуская мимо ушей раздающиеся из-за стены удары и вопли: похоже, к Махине пришли гости.
Дальше по расписанию — уроки выделки биоматериала. Молодняку на растерзание выдают груду животных «запчастей», обычно это банальные отходы из столовой: кости, шкуры, даже копыта. На данных объектах Неокропленные тренируются обрабатывать свои будущие трофеи. Не всем сразу дается это кропотливое занятие, а кое-кому оно кажется откровенно скучным, но только не Сумраку. Единственное, что его смущает, так это дальнейшая судьба получившихся изделий, ведь в них вкладывается уйма времени и сил, но их участь всегда одинакова — утилизатор. Дабы труды не пропадали даром, сын Грозы периодически возвращается к своему прежнему полузабытому увлечению: он режет из кости рукоятки ножей, вытачивает узорчатые пластины и бусины. Он не без удовольствия отмечает, что раз за разом выходит все лучше. Однако не копить же у себя весь этот хлам! Тем не менее, Сумрак и здесь придумал потрясающий выход: он просто дарит эти поделки Наставницам.
Надо сказать, Наставницы в большинстве своем любят Сумрака за спокойный и покладистый нрав, за сообразительность и прилежание, ну и, само собой, за то, что он, в отличие от многих других, малек весьма вежливый и тактичный. А эти его подарочки — дополнительный приятный бонус. Никогда не отказываются, хотя, и смеются порой.
Некоторые сверстники на основании данного факта полагают, что сын Грозы — бессовестный подлиза, но ему нет дела до чужого мнения. И совсем он не подлизывается, а просто терпеть не может что-то делать зря. И если уж посадили шлифовать кости, так чем выбросить потом свои старания в помойку, не лучше ли изготовить что-то полезное или приятное для кого-то? И, потом, Сумрак еще пока не в том возрасте, чтобы его подарки рассматривались самками как недвусмысленные намеки, а Наставницы уже не в том возрасте, чтобы подобные намеки от кого-то получать, так что ничего криминального в этих безделушках нет. Зато самки рады — им ведь давно никто ничего не дарил, и Сумраку приятно. Он об одном только все гадает: обнаглеют они, в итоге, подобно сестрам, начав делать ему заказы, или все-таки постесняются?
Наблюдая, как Старшая, радуется новой подвеске, точно девочка, а Сумрак, одарив дежурную, скромно удаляется на свое место, малек по имени Всполох презрительно фыркает и возвращается к испоганиванию выданного ему черепа. Сумрак знает, о чем думает в этот момент главный задира. «Нет, Всполох, меня не поэтому порют реже остальных», — хочется сказать ему, но сын Грозы предпочитает промолчать, в конце концов, какое вообще ему дело?
Молодому самцу не впервой ловить враждебные взгляды. Он научился не обращать на это внимания.
Наконец, Неокропленных отпускают, и они с воодушевлением несутся в тренировочный зал, им всегда в тягость сидеть на одном месте два часа и что-то делать руками, а вот помахать копьем — совсем другой разговор. Сумрак придерживается прямо противоположного мнения но, конечно, никому о том не сообщает.
Вторая тренировка уже боевая. С юнцами занимается кто-то из старших самцов, показывая простейшие приемы и затем наблюдая, как молодняк отрабатывает их. Сумраку скучно — эти навыки отточены им уже давно. И, кстати, Пустошь***, все это объяснял и показывал несравнимо лучше…
Но скука скукой, а пару ушибов и ссадин он с тренировки уносит. Но это мелочи. Шишку можно набить и о порог споткнувшись.
После короткой передышки Неокропленных вновь собирают, на этот раз повод — очередная вечерняя лекция. Нельзя сказать, что будущих воинов сильно грузят теоретическими знаниями, но необходимые основы представления о мире закладывают, а дальше уж как пойдет.
Слушая о черных дырах и сверхновых, Сумрак краем глаза наблюдает за сидящем на соседнем ряду Махиной. Тот с искренним потрясением пялится на экран, отвесив мандибулы и часто моргая глазами. Не иначе, сегодня перед сном сосед вновь ввалится к Сумраку и не отстанет до тех пор, пока товарищ не объяснит ему доступным языком, каким-таким образом дырой может оказаться суперплотный объект…
Комментарий к Обучение
*Загадка - мать Сумрака.
**Штиль и Шквал - старшие сводные братья Сумрака, немногие, с кем он общался дома.
***Пустошь - Учитель Сумрака.
========== Воин клана ==========
А тут почти ничто не изменилось… Ну, разве, только, прибавилось два десятка молодых воинов — тех, кто пережил Посвящение и последующие Охоты за годы, что Сумрак отсутствовал в клане. Да кое-кого из старших бойцов не видать. Но, в остальном, все то же. Тот же жесткий режим тренировок, те же концентраты в отсеке приема пищи, те же скучные собрания. И отец, властный Гроза, все так же правит здесь своею твердой рукой, устремляя верный «Сокрушитель» к неизменной победе.
Все то же, и только Сумрак иной. Десять лет назад он покинул корабль несмышленым мальком, едва держащим в руках оружие, а теперь, наконец, вернулся окрепшим юным самцом, обученным охотником, готовым испытать свои силы в настоящей битве. И, пусть он формально относится к молодняку, клан уже смотрит на него с уважением, совсем не так, как на девятерых его товарищей. Клан знает, через что пришлось пройти сыну Вожака, дабы оказаться сейчас здесь, на этом самом месте. Сверстники, конечно, завидуют. Но им не понять, как это, преодолеть путь от полного ничтожества до подающего надежды новобранца. Их шпыняют Старшие, а Сумрак лишь посмеивается, глядя на это — все эти шутки и провокации отцовских вояк он помнит еще с тех пор, как сам на них попадался, и они ни капли не изменились. Сумраку нравится наблюдать за реакцией других юнцов, когда на традиционный подкол Стилета, ставящий остальной молодняк в тупик, он отвечает с поклоном: «Я принимаю твой вызов, Старший», и, не моргнув глазом, идет сражаться. Ему нравится при всех показательно злить Ржавчину, к которому прочие даже по делу боятся подойти в силу его угрюмого характера — они ведь не в курсе, что тот потом сам поблагодарит Сумрака за возможность «растрясти кости». Нет, сын Вожака не то, чтобы излишне бравирует, но хорошей возможности предстать пред другими юнцами в выгодном свете никогда не упускает.