Цубаки резко встала.
- Вы не должны умирать за меня! - отчаянно заявила она.
- Ого, - сказал Санширо.
- Я освобождаю тебя от клятвы, Санширо. А вы, Аяме-сан... - Цубаки опустилась перед ней на колени. Слова шли тяжело. - Простите, но вашу идзакаю сожгут... Не ждите этого, уходите скорее. Иначе сожгут и вас.
Аяме смотрела на нее и молчала, не зная, что сказать.
Цубаки еще никогда не было так стыдно.
Наконец гиноид мягко коснулась ее волос, как это делала когда-то мать, и произнесла:
- Встаньте. Вы можете сбежать вместе со мной. И Санширо-сан пошел бы с нами.
- Ха! - отрезал Санширо. - Глупости!
Аяме испугалась.
- Почему?
- Долг надо исполнять, - убежденно сказал он.
- Да, - сказала Цубаки, поднимая на нее взгляд. - Я должна завтра пойти и сразиться с Ван Тао. А вы - уходите, чтобы не погибнуть вместе со мной.
- Но...
- Вы должны уйти! - закричала Цубаки.
Остатки слов повисли в воздухе, и воцарилось тяжелое молчание.
Никто не знал, что сказать дальше.
- Ладно, - сказал Санширо. - Не расстраивайся. Уйдем ночью, Аяме-сан.
Аяме поспешно кивнула. Цубаки молчала.
Санширо положил себе на колени приемник и включил кнопку.
- А пока - послушаем музыку, что ли.
Цубаки сидела в большой ржавой ванне и мыла голову. Ее охватило некое меланхоличное отчаяние. Она вспомнила случай из детства. Как-то раз она притащила с прогулки котенка, маленького и пушистого. Мастер Шиппей позволил оставить его, только с одним условием: Цубаки сама будет убираться за ним.
"Конечно!" - опрометчиво заявила она.
Само собой, свое обещание она не сдержала. Ей бы за собой уследить, не что за котенком. Зверек нагадил в зале тренировок. Мастер Шиппей вызвал маленькую Цубаки к себе и приказал ей избавиться от любимца - раз уж не заботится, пусть хотя бы прогонит.
Цубаки плакала и на коленях умоляла мастера, заверяя, что в этот-то раз она точно сдержит обещание. Хмурясь, Шиппей дал ей последний шанс. Сначала она убиралась за котенком... но вскоре ей это, конечно, надоело, и она перестала за ним следить.
Ничего не случится, - легкомысленно решила Цубаки.
Котенок снова нагадил.
Мастер понял, что она не сдержала обещание, и прогнал котенка сам.
"Он поступил правильно, - подумала Цубаки. - А слово надо держать. Всегда. Это и есть честь воина, честь мастера... даже якудза знают, что такое честь".
Она вздохнула.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Санширо с полотенцем, обмотанным вокруг металлических бедер. От него валил пар. Цубаки завизжала, прикрывая грудь. Санширо покачал головой. Присев на край ванны, он спокойным тоном сказал:
- Здесь нечего стесняться. Я робот. Роботы не испытывают физиологических желаний.
- А... а, - чуть успокоилась Цубаки, но руки от груди убирать не стала. - Ты еще не ушел?
- Нет. Надо поговорить.
- Ты больше не мой вассал.
- Знаю, - Санширо посмотрел на пузырьки пены. - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
- И откуда?
- Я запоминаю малейшее движение мышц человека, все его мелкие жесты, незаметные даже для него самого, и на основе этого воспроизвожу его движения, - сказал он. - При этом составляется его психоматрица. Я могу уловить самую суть человека и поставить себя на его место. И я знаю твой образ мыслей, я знаю твой характер. Сейчас тебе очень трудно, - сказал он.
Цубаки молчала.
- Тебе хочется нарушить данное слово и сбежать, - безжалостно продолжил Санширо.
- Это не так! - вскинулась она.
- Тебе нет нужды умирать из-за какой глупости. Ты ведь даже не знала этого Рю-о. Твой настоящий отец - твой мастер Шиппей. Ты погибнешь из-за мимолетной детской мечты.
- Замолчи, - зло сказала она.
- И я знаю, о чем думает сейчас Ван Тао. Он ни капли не сомневается в своей победе. Для него этот бой - это небольшое развлечение, способ разогнать скуку, убив ребенка. Думаешь, Ван Тао хоть каплю рискует? Во время боя я заметил снайпера, который выцеливал меня с крыш. В любой момент он мог выстрелить в меня и уложить наповал, если б его хозяину хоть немного, но грозила опасность. Это не дело чести.
- Неважно, о чем думает Ван Тао, - остановила его Цубаки. - Главное, о чем думаю я. А я не хочу предавать себя.
- Понятно, - помолчав, безнадежно сказал Санширо.
Он встал и пошел прочь.
- Куда ты? - спросила Цубаки.
- Зайду к Аяме-сан, - сказал он. - У нее сейчас небольшие физиологические проблемы, и я их разрешу. Смазка у нее выделилась...
Смысл этих слов дошел до нее не сразу.
Цубаки залилась краской.
- Ты же говорил!...
- Я говорил, что я робот, - сказал Санширо.
- Ублюдок! - закричала она и метнула ему в спину флакон шампуня.
Когда он ушел, Цубаки чуток успокоилась. Странно, но ей стало легче. Она помылась до конца, вытерлась махровым полотенцем и пошла спать отдохнувшей и свежей. Комната вдруг показалась ей родной. Закрыв глаза, Цубаки представила, как возвращается домой, обратно в тихую Фуджиоку, где не было пыли, не было якудз и преступлений, и не было поединков до смерти.
Завтра бой.
Наутро ее разбудила Аяме.
Гиноид надела новое платье, скрывшее ее шрамированые руки, и выглядела непривычно торжественной.
- Ван Тао ждет внизу, госпожа, - почтительно сказала она.
- Почему ты не ушла? - разозлилась Цубаки.
- Санширо-сан сказал, что в этом нет нужды, - сказала Аяме. - Он верит в вас.
- Глупости!
Цубаки стала поспешно одеваться.
- А где он сам?
- Он ушел, не дожидаясь вас, - сказала Аяме. - Он сказал, что не хочет умирать, и потому ушел перед самым рассветом.
Понятно. То есть непонятно, но в душе все равно шевельнулась обида. Он не поверил в нее... хотя сказал до этого, что поверил.
У Цубаки разболелась голова.
- Эта ваша машинная логика...
- Простите? - отозвалась Аяме.
- Нет, все нормально. Я уже привыкла, что удивляться не стоит, - вздохнула Цубаки.
Жаль, конечно, что Санширо покинул ее.
Но печаль быстро ушла, вытесненная адреналином.
Цубаки взяла свой кинжал. Она была мастером боевых искусств, но бой будет до смерти - и ей понадобится нечто острое, чем можно будет добить зафиксированного противника.
"Как трудно поверить в смерть! - подумала она. - Не верю, что я умру".
Якудза уже ждали ее - на том же месте, где и вчера.
Ван Тао сидел на маленьком стульчике, принесенном из идзакаи. Толстяк держал над ним зонт от солнца, а сам Ван Тао улыбался и смотрел вперед. Завидев Цубаки, он встал.
- А, вот и моя юная противница, - сказал он.
- Кумичо, - процедила Цубаки. - Перед тем, как мы начнем бой, ответьте: мой отец был хорошим правителем?
- Нет, - сказал Ван Тао. - Конечно же, нет.
- Спасибо.
Она приняла боевую стойку и кивнула Ван Тао.
Он перехватил свой меч и перешел в наступление. Удар был невероятно быстрым - но то ли адреналин подействовал, то ли что-то еще, но Цубаки смогла его заметить и увернуться. Она перехватила руку Ван Тао - и, завершая движение, локтем врезала ему в лицо. Ван Тао взвыл, из распухшего носа снова хлынула кровь. Ослеплен! Закрепляя успех, Цубаки ткнула старика в живот. Ван Тао мгновенно ответил колющим ударом, который прорвал ей одежду - но не задел тело. Скользнув вдоль лезвия, Цубаки рубанула ладонью по запястью, державшему меч. Ай! Ей показалось, что она ненароком ударила камень - настолько крепкой была хватка старого якудзы. Ван Тао гаркнул ей в лицо и попытался сделать подсечку. Подножки, хха!.. Уж в этом-то она ему не уступит! Цубаки с размаху опустила свою стопу рядом с сапогами Ван Тао и внезапно нанесла удар открытой ладонью старику в плечо, опрокидывая его. Ван Тао кубарем покатился по земле. Закричав, Цубаки изо всех сил пнула катану, отбросив ее к ногам толстяка. Тот дернулся было, чтобы поднять меч - но в него вцепилось сразу несколько рук: остановили свои же.
"Я могу победить! Могу!" - с ликованием поняла Цубаки.
Не давая Ван Тао подняться, она с разбегу пнула его в лицо. Затем уселась сверху и, схватив за седые волосы, с хрустом приложила лицом о землю. Якудза тяжело хрипел под ней. Цубаки вытащила кинжал и приставила его к тощей шее старика.
- Ты проиграл!
Сначала она не поняла, что это за странный звук.
И лишь затем до нее дошло - Ван Тао хрипло смеялся.
- Ты победила, - просипел он. - Что ж, награда ждет тебя, дитя... Убей меня.
- Нет, - твердо сказала Цубаки.
Не выпуская старика из хватки, она убрала кинжал обратно за пояс.
- Это еще почему? - спросил Ван Тао.
- Я не буду вас убивать. Мне достаточно и победы.
- Бой шел до смерти, - напомнил он.
- Считайте, что вы мертвец, - сказала Цубаки.
Она встала.
Ван Тао перевернулся и посмотрел на нее. Его лицо было смертельно бледно.
- Достойно...
- Вы принимаете от меня жизнь? - резко спросила Цубаки.