– Я полностью тебе доверяю, – продолжала Мгла. – Я не собираюсь ни во что вмешиваться, лишь хочу ближе ознакомиться с положением дел. Для империи настали нелегкие времена.
Шикай ответил не сразу, и наступившую паузу заполнил Тасифэн.
– Я лорд Лунью, госпожа. Командир Семнадцатого.
– Хорошо помню этот легион, еще с тех времен, когда им командовал лорд Ву.
– Те времена остались в прошлом, госпожа. Как и лорд Ву.
– Что прошло – то прощено и забыто.
– Спасибо, госпожа. Ты могла бы нам кое в чем помочь. У Избавителя есть спутница, обладающая немалым могуществом. Мы не в состоянии ее победить. Говоря прямо – возможно, ты могла бы померяться с ней силами.
К Шикаю вернулось прежнее самообладание.
– Мои командиры говорят, она почти столь же сильна, как и ты, госпожа.
– Эта женщина – источник могущества Избавителя?
– Один из источников. У него имелся еще один, некий древний божок, обитавший в пустыне на востоке. Сегодня ночью мы с тервола по имени Су Шэнь его уничтожили. Теперь у Избавителя и его женщины никого больше не осталось.
– Они сейчас где-то рядом?
– Да, госпожа.
– Идем взглянем.
Шикай поклонился, и все остальные последовали за ним.
– Возвращайтесь к своим делам, господа, – сказала Мгла. – Погоди, лорд Шимин. Твои амбары заполнены зерном?
– Да, госпожа, – озадаченно ответил тот.
– Тут полно мышей. Стоит что-то предпринять, если ты ожидаешь долгой осады.
– Да, госпожа.
– Вряд ли осада продлится долго, – тихо заметил Шикай. – Их силы на исходе. Он готовит другой сюрприз.
Оглянувшись, Мгла многозначительно посмотрела на Панку, но десятник остался невозмутим.
– Панку – моя тень, – сказал Шикай.
– Как тебе будет угодно.
Десять минут спустя, когда они подошли к северной стене города, Шикай услышал за спиной странный царапающий звук, затем глухой удар одного тела о другое. Развернувшись, он увидел, как Панку отталкивает от себя крупную собаку, из груди которой торчала рукоять кинжала десятника. Собака дернулась, заскулила и застыла. Панку извлек оружие и отсек голову и лапы животного.
– Панку?
– Все в порядке, господин. Доспехи она не прокусила.
– Что случилось?
– Она выскочила из темноты прямо на тебя, господин.
– Ложись! – крикнула Мгла. Шикая на мгновение ослепила яркая вспышка, а когда зрение прояснилось, он увидел лежавшую у ног еще одну собаку. Левое плечо зверя обгорело до кости. – Возможно, нам стоило взять с собой подмогу.
– Кажется, я понял, в чем состоит его очередная атака.
Шикай оказался прав. Подобные нападения происходили по всему городу.
– Твои командиры говорят, что он смертельно ненавидит империю. Не знаешь, почему?
– Понятия не имею, госпожа. Мы не знаем ни кто они, ни откуда они взялись. – Шикай двинулся дальше. – Следи внимательнее, Панку. Он может попытаться еще раз.
С городской стены он увидел женщину в белом, стоявшую на возвышенности в трети мили от них. Фигура ее светилась в темноте.
– Это она, – сказал он Мгле.
С полминуты она молчала, затем ответила:
– Любопытно. Она не живая – по крайней мере, в обычном смысле этого слова. У нее нет физического тела. И тем не менее – вот она.
– Вон там! – крикнул Шикай, почувствовав Избавителя. – Слева от нее!
Мгла судорожно вздохнула:
– Не может быть!
– Госпожа?
Она уже уходила прочь. Шикай и Панку поспешили за ней.
– Держитесь, – сказала она. – Дайте мне хотя бы три дня. Похоже, я знаю средство против вашего Избавителя.
Шикай услышал мягкие шаги звериных лап, но никто не напал на него из темноты.
– Надеюсь, госпожа. Надеюсь.
14
1016 г. от О.И.И.
Семя погибели
Шли дни. Вартлоккур оставался в доме Мглы, убеждаясь, что ни она, ни ее новые подданные не оставили в Кавелине непрошеных подарков. Вошел король, и чародей удивленно взглянул на него.
– Нашел что-нибудь? – спросил Браги.
– Пару неактивных порталов. Больше ничего.
– Ей пришлось оставить один работающий, чтобы навещать детей. Можешь настроить его так, чтобы нам на голову не свалилась банда тервола?
– Думаю воспользоваться помощью охранного демона. – Король поморщился, и чародей добавил: – У меня есть один на примете – демон-бюрократ. Он обезвредит любого, кроме Мглы, и передаст его начальству.
– Да брось, – усмехнулся король. – Я серьезно.
– И я тоже. Такой на самом деле существует.
– Что насчет остальных порталов?
– Я их закрыл. Радеахар сейчас ищет, не спрятаны ли какие-нибудь еще за пределами дома.
– А что в Майсаке?
– Все чисто. Мы обыскали его прошлой ночью. Нашли четыре портала.
– Думаешь, она что-то замышляет?
Вартлоккур пожал плечами:
– Полагаю, она пользовалась ими для связи, когда готовила заговор. Но это вовсе не значит, что она не воспользовалась бы ими и позже, если бы мы их не заметили.
– Как малышка?
– Прекрасно. И Непанта уже встала с постели. Мы решили назвать девочку Смиреной.
– Странное имя.
– В старые времена – не особо. Так звали мою мать. Это идея Непанты.
– Что насчет Этриана? Есть новости?
Вартлоккур почувствовал, как его охватывает безрассудная злость, но тут же подавил ее в зародыше.
– Нет, – прорычал он. – Я же сказал, что не желаю об этом говорить. К чему будить спящую собаку? Похоже, мне наконец удалось отвлечь Непанту от этой проклятой темы.
– У меня есть одна проблема, с которой, возможно, ты мог бы помочь. Дети Мглы.
– Непанта сегодня утром про них говорила. Они – дети ее брата. Мы избавим тебя от заботы о них, как только она сможет ими заняться.
Мысль эта особо его не радовала. Он считал себя чересчур старым и закоснелым в своих привычках, чтобы стать достойным отцом для Смирены, не говоря уже о банде приемных племянников.
– Какие у тебя планы? Собственно, кризис почти миновал.
– Но ведь ты позвал меня вовсе не из-за кризиса. Друг мой, ты сыграл в небольшую игру со своей «увлеченностью востоком» и победил. Все закончилось. Теперь нужно вернуться к реальным проблемам, а они весьма серьезны. Ты воспользовался переворотом Мглы лишь затем, чтобы от них отвлечься.
– С Кавелином мы с Майклом как-нибудь справимся. Больше всего меня беспокоит Шинсан.
«В таком случае ты дурак», – подумал Вартлоккур, но не сказал вслух.
– Сомневаюсь. Что ж, мне здесь больше нечего делать. Вернусь к Непанте. Она поймет, что ты во мне больше не нуждаешься, и начнет готовиться к поездке, составляя длинные списки вещей, которые придется взять с собой.
Он подумал, что неплохо было бы задержать Непанту на неделю-другую. Вряд ли Майклу понадобилось бы больше времени, чтобы показать королю, насколько по-настоящему велики его проблемы.
—Он ужинает с королевой, – сказал Даль Хаас. – Его нельзя беспокоить. Я думал, ты на прошлой неделе вернулась в Шинсан.
– Да, но теперь я снова здесь. И если ты немедленно не передашь мое сообщение королю, я наложу на тебя заклятие, которое сделает тебя бесплодным импотентом. Я ясно выражаюсь?
Мгла устала, ей было страшно, и она злилась.
– Ладно. Пусть его гнев обрушится на твою голову.
– Насчет этого я как-нибудь уж побеспокоюсь сама. Просто отнеси наверх записку.
Хаас вернулся через пять минут.
– Все в порядке. Он говорит, что ты можешь подняться.
Мгла отвернулась от зеркала. Выглядела она постаревшей на десять лет, проведя неделю без сна. Она шла за адъютантом короля по коридорам, и ей казалось, будто ноги подгибаются под удвоенным весом.
Хаас провел Мглу в гостиную королевы, где ее встретил король.
– Сюда. Что, нелегко пришлось? – спросил он, ведя ее через покои в столовую. – Может, невежливо с моей стороны, но ты ужасно выглядишь.
– Привет, Ингер.
– Привет, Мгла, – подчеркнуто холодно ответила королева.
Мгла пожала плечами.
– Я ужасно себя чувствую, – сказала она Браги. – Не мог бы ты чем-нибудь угостить усталую старуху? В последнее время мне приходилось есть на бегу, а со вчерашнего дня ни крошки во рту не было.
– Конечно, – ответила Ингер.
Хотя они с Мглой никогда не ладили, она вдруг стала удивительно заботливой. Королева махнула служанке, и та вышла.
Мгла тяжело опустилась в кресло, заметив внезапную перемену, но собственные невзгоды волновали ее куда больше.
– Я полностью вымоталась.
– Что случилось? – нахмурился король. – Что, дьявол тебя побери, ты тут делаешь? Надеюсь, тебя пока не вышвырнули?
– Нет. Пока нет. Я пришла просить о помощи. Опять.
– Какой именно? Ты получила все, чего хотела.
– Речь немного о другом. Я заодно получила и множество проблем. И не могу сама с ними справиться.
Король расположился напротив нее, и взгляд его стал более сочувственным.
– Продолжай.
– Все дело в нашей проблеме на востоке. Я вблизи увидела, что происходит, и все оказалось хуже, чем ожидала. Лорд Сыма считал, что справится, но… Браги, его приперли к стене, заставив отступать на сотни миль к древнему городу-крепости под названием Ляонтун. Дальше ему идти некуда, и он намерен дать последний отпор вместе с остатками Северной и Восточной армий.
Браги озадаченно взглянул на нее.
– И что с того? Что это означает для меня?
– Он не просто проиграет сражение, если потеряет Ляонтун. Он не просто потеряет Шинсан. Этот человек сражается за весь мир, который выживет или умрет вместе с ним.
– Неужели? – спросила Ингер. – Мгла, в это трудно поверить.
Мгла не пропустила ее слова мимо ушей – эта женщина ей не нравилась. Она обратилась непосредственно к королю, хотя и отвечала на ожидаемое возражение королевы.
– Браги, Ляонтун – последнее препятствие между Избавителем и сердцем империи. Последняя защита для территорий, где люди теснятся по несколько тысяч на квадратную милю. Если Ляонтун падет, ничто не остановит Избавителя от того, чтобы пожрать население целых провинций.
– Ладно, ты меня заинтересовала. Давай с начала. Я в самом деле не понимаю, о чем ты говоришь.
Мгла начала с догадки лорда Го о восточной пустыне, после которой он послал туда в качестве командующего лорда Сыма Шикая. Она собиралась подсократить рассказ, но в итоге выложила все, во всех известных ей подробностях, вплоть до недавнего визита в Ляонтун.
– Армии мертвецов? – пробормотал Браги. – Что, правда? – Казалось, он не знал, пугаться ему или веселиться. – И он может подчинить себе любого убитого?
– Именно так. Он может даже управлять живыми людьми, если они не защищены, хотя это труднее. И животными тоже.
– Мертвые, восстающие против живых. Старая тролледингская легенда, ставшая реальностью… Там, где я вырос, старики любили пугать нас, ребятишек, сказками о мертвецах, которые приходят с гор или из моря, чтобы унести нас с собой. Мы называли их «драугами», ходячими мертвецами. Но то были всего лишь страшные сказки долгими зимними вечерами… – Он закрыл глаза и на полминуты задумался. – Мгла?
– Да?
– Ты так и не сказала, почему пришла ко мне. У тебя самая могущественная армия в мире.
– Она связана по рукам и ногам. И еще потому, что Избавитель намерен добраться до тебя после того, как покончит с Шинсаном.
– До меня? Меня лично или вообще до Запада?
– До тебя. Лично.
– Но почему? Я, конечно, многих отправил в могилу, но вряд ли кому-то из них настолько хочется свести со мной счеты, чтобы снова восстать из мертвых.
– Всему виной злоба, Браги. Неприкрытая злоба. Этим темным Избавителем, этим повелителем мертвых движет ненависть. Нечто ужасное настолько его извратило, что его не заботит ничто, кроме желания отомстить – Шинсану и тебе. Ибо, Браги, Избавитель – не кто иной, как Этриан. Мой племянник. Твой крестный. Сын Непанты и Насмешника.
Она ожидала, что новость обрушится на него подобно удару дубиной, и ожидания ее не разочаровали. Браги раскрыл рот, хватая воздух словно вытащенная из воды рыба.
– Но… но… – Он уставился на нее, не в силах осознать услышанное.
Королева побледнела, поднесла дрожащую руку к губам. Браги попытался что-то сказать, но не смог.
– Это правда, Браги. Клянусь чем угодно. Нечто на востоке спасло его от Праккии. Все это время он провел там. Это нечто сделало его орудием разрушения и вместилищем ненависти, наделило его невероятным могуществом, а потом утратило над ним власть. Я видела его в Ляонтуне, Браги. Физически он выглядит как обычный подросток. Но в душе он больше не Этриан. Он скорее напоминает воплощение обезумевшей природной стихии.
Ингер что-то бессвязно пробормотала. Браги застонал.
– Я ей верю. Только взгляни на нее – она до смерти напугана. Теперь понятно, почему Вартлоккур так злился при любом упоминании об Этриане. Он все знал.
– Ты прав. Мне так страшно, что я с трудом соображаю, – призналась Мгла. – Мне хотелось сбежать… До сих пор жалею, что не свалила все это на лорда Го. Я о таком не договаривалась. Знаешь, какой я останусь в истории, если не сумею остановить Этриана? Если вообще сохранится хоть какая-то история?
– Теперь я по-настоящему понимаю Вартлоккура, – пробормотал Браги.
– Что?
– Он все знал. Давно знал. С тех пор как здесь появился, он несколько раз намекал, что Этриан, возможно, жив, и вел себя так, будто боролся с собственной совестью. Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда говорил, что не может ничего рассказать Непанте, поскольку это ее убьет. – Он с трудом поднялся с кресла. – Он даже угрожал мне, когда я посоветовал сказать ей, что есть вероятность, что Этриан жив.
Мгла взглянула на Браги. Он был смертельно бледен и столь же напуган, как и она. Он ей поверил, и она почувствовала, как с плеч свалилось тяжкое бремя. «Страх пережить легче, если с кем-то им поделиться», – подумала она, вспомнив урок для молодых солдат.
– Пойдем поговорим с ним, – предложил Браги.
– Мне потребуется и его помощь, – согласилась она. – И почти наверняка – помощь Непанты.
Король поморщился:
– На него особо не рассчитывай. Он полон решимости держать ее в неведении.
– Я его уговорю. Придется.
– Будь осторожнее. Никогда еще не видел его столь раздражительным. Он говорил, что, если я намекну ей хоть словом, помощи от него могу больше не ждать.
Ингер вскинула взгляд, и в ее глазах сверкнули недобрые искорки. «Что за дьявольщина?» – подумала Мгла.
– Гм, – пробормотала она.
В иных обстоятельствах этим наблюдением можно было воспользоваться, но не сейчас. Все, чего ей теперь хотелось, – разрешить вставшую перед ней дилемму.
Служанка королевы принесла еду, о которой просила Мгла. Схватив тарелку с главным блюдом, она начала есть на ходу, пока король вел ее по продуваемым сквозняками коридорам замка. Расспросив встречавшихся им слуг, они пришли в небольшую библиотеку, где и нашли Вартлоккура.
Когда они вошли, чародей привстал, увидев перепуганную Мглу, и совершил жест против дурного глаза. Прежде чем он успел что-либо сказать, она начала рассказывать, и его смятение сменилось отчаянием. Она вполне могла представить охватившую его бурю чувств, хотя обычно он напоминал камень.
– Хватит, женщина, – бросил он. – Мой ответ – нет. Я за это не возьмусь. Найди другой способ.
– Но…
– Я не могу позволить, чтобы Непанта увидела, кем он стал. Она смирилась с его смертью, и пусть для нее он остается в могиле.
– Что ты ей скажешь, когда сюда доберутся его мертвецы? – спросил король.
– Мгла преувеличивает. Его войско раньше развалится на части.
– Это ты прячешь голову в песок, – огрызнулась Мгла. – Они устояли против лучших наших воинов. Вначале он ошибался, – в конце концов, он все еще ребенок. Но он быстро учится и с каждым днем будет становиться сильнее – пока те трое или четверо, которые больше всего для него значат, не разорвут сковавшие его цепи ненависти.