Как придерживать своего зверя, готового вырваться и заклеймить твое хрупкое плечико?
Протяжно вздохнул, отгоняя образы голенькой и открытой для меня Лары, на этом самом столе, посмотрел в глаза своей девочке.
Она, покраснев, кивнула на мой вопрос и осторожно, словно боясь от меня именно того, что я и представлял, произнесла:
— Я не знаю с чего начать.
Девочка передернула плечами и, подвинув к себе горячую кружку, при этом отодвинувшись на стуле, обхватила ее ладошками, уставившись на плавающие в ней чаинки и не смея поднять на меня глаза.
Надо говорить, что такое ее поведение в отношении меня, мягко говоря, привело в раздражение?
Стиснув зубы и успокаивая взволновавшегося барса, подавив утробный рык, сухо произнес:
— Давай начнем с того, что ты делала на Альтарине? Зачем пошла туда одна?
Лара вздохнула и коротко, словно выдавая справку, ответила:
— Я занимаюсь скалолазанием. Мой поход на Альтарину уже давно был идеей-фикс. Приехала я из Столицы, остановилась в гостинице.
Она вдруг замерла с открытым ртом и громко воскликнула, взволнованно подпрыгивая на диване:
— Айсар, боже, как я могла забыть?! Дырявая голова! Рюкзак! Там должен был быть телефон, если его, конечно, не раздавило! Блин! Если я завтра утром не позвоню своей маме, она меня пристрелит! А затем догонит и снова пристрелит. Господи…
Моя девочка вскочила на ноги и судорожно заметалась. Не смог сдержать ласковой щемящей улыбки. Чуть улыбнувшись, радуясь непонятно чему, поднялся и подошел к ней со спины, опустив свои руки на ее плечи. В который раз мысленно удивился: какая она хрупкая, и не раздавлю ли я ее, когда мы…
Помотав головой, спокойно ответил:
— Успокойся. В любом случае уже поздно звонить. Твоя мама уже спит. Вот завтра с утра позвонишь. Твой рюкзак в моей комнате, не беспокойся, перед сном я тебе его обязательно отдам.
Девушка напряглась в моих руках, и я грустно улыбнулся, мечтая подольше подержать ее в своих цепких лапах и ожидая, что еще несколько минут ― и она упорхнет.
Но Лара вдруг неожиданно резко развернулась и уткнулась в мою грудь носом, обвив меня за талию своими тонкими ручками.
У меня от изумления отпала челюсть, я машинально обхватил ее в ответ, притиснув сильнее, почти впечатывая в свое тело.
Опустив голову, глубоко вдохнул такой вкусный запах, исходивший от ее волос, тихо, утробно замурчал.
Девушка застыла и вскинула голову, посмотрев в мои глаза, а я замер, не в силах шелохнуться, гипнотизируя ее прекрасные, светлые глаза.
Моя девочка.
Зверь внутри завозился, рыкнув, чтобы я придвинул девочку ближе. Еще ближе. Он хотел вдыхать запах своей самки. Хотел ее всю.
И я его прекрасно понимал, но не мог позволить ему и себе испугать нашу пару, а посему с трудом расцепил руки, отошел на несколько шагав, негромко произнес:
— Ты можешь погостить у меня несколько дней. До города идти далеко, а машины у меня попросту нет, — заметив, как Лара вздрогнула и задумалась, поморщился от досады. Как же сложно. Почему она не хочет быть со мной? Но договорил: — Тебе нечего переживать, я тебя не трону без твоего на то дозволения. Через три дня приедет мой друг и сможет отвезти тебя в город.
Лара погрустнела и опустила плечики. Господи. Не выдержав того, что моя пара настолько не хочет меня, что даже три дня для нее пытка, отвернулся, глухо, почти шепотом, произнес:
— Разговор окончен. Спокойной ночи, Лара.
Да уж, Айсар, ты попал. Что же делать?
Лара
Я удивленно и растерянно смотрела в спину мужчины, не зная, что сказать в ответ на его сухое:
― Спокойной ночи, Лара.
Я вообще не понимала, почему его такое хорошее настроение вдруг резко изменилось по отношению ко мне. Стало холодным и немного резким.
Что я сделала не так?
После того, как я рассказала о своем любимом хобби, мужчина попросту закрылся. Неужели именно то, чем я занимаюсь, стало для него веской причиной отстраниться от меня?
Или я что-то себе надумываю?
Может, я не то что-то сказала?
Вспомнив, что и как говорила, недовольно нахмурилась.
Да, я выдавала краткую информацию, как я очутилась в Ранийске, не вдаваясь в подробности. Просто не посчитала нужным абсолютно все рассказывать сейчас о себе малознакомому красивому мужчине.
Просто мне не хотелось грузить его подробностями о своей не слишком-то веселой и интересной жизни.
Что мне было рассказывать-то? Об учебе, работе, хобби. И… все?
Я жила, хм, можно сказать ― скучно.
Да и ему было бы, наверное, не интересно… слышать это все.
Но тогда почему он закрылся?
Подняв голову, посмотрела на напряженные плечи блондина и уже открыла рот, чтобы спросить у него самого… и, подавившись воздухом, закрыла, недовольно прищелкнув языком.
Нет. Не стоит, наверное, задавать свои глупые вопросы, еще больше нервируя гостеприимного Айсара. Мало ли какие у него могут быть проблемы?
Или плохое настроение.
«Не все крутится вокруг тебя Лара», — грустно себя упрекнула. — «Далеко не все».
Вздохнув, тихо пожелала спокойных снов мужчине и, развернувшись на пятках, медленно потопала наверх, в свою комнату, мысленно коря себя за то, что за эти несколько часов, которые знакома с этим очаровательным мужчиной, похоже, успела влюбиться в него.
Как так получилось? Разве это возможно?
Может, я придумала эту влюбленность?
Но дело в том, что раньше-то я таких чувств ни к кому не испытывала.
Не испытывала потребность… кого-то хотеть настолько сильно коснуться. Слушать бархатный голос… желательно подольше. Смотреть в холодные голубые глаза. И слушать, как быстро бьется сердце.
Свое.
— Да Лара, ты, похоже, вляпалась, — невесело усмехнулась, закрывая дверь, и вздрогнула от громкого стука прямо над своей макушкой.
Отпрыгнув от двери, резко ее распахнула, встретившись с уже таким полюбившимися голубыми глазами, робко улыбнулась.
Все еще хмурый мужчина протянул мне мой рюкзачок:
— Держи. Содержимое я не проверял, только молнию заменил. Но рюкзак на первый взгляд целый.
Забирая свою вещь из рук мужчины, невольно коснулась его запястья и вздрогнула от разряда, пробежавшего по моим пальцам и ладони.
Вскинув глаза, встретилась с задумчивым и потяжелевшим взглядом Айсара. Он тоже почувствовал?
Непонятно, чего испугалась, скорее всего себя, что вот возьму и не сдержусь, наброшусь на него прямо здесь. Вот ужас-то будет. Что обо мне потом Айсар думать будет? Пискнула:
— Спасибо большое и еще раз спокойной ночи.
Захлопнув перед ошарашенным мужчиной дверь, съехала по ней, рухнув на попу и уткнувшись в рюкзак, жалобно застонала.
— Ну, ты и сумасшедшая, Лара. Почему, когда я рядом с ним, такая глупая?
Посидев недолго на полу и попинав себя разными словами, поднялась и, скинув ношу на стеклянный столик, поплелась в душ.
Мне срочно нужно было освежиться. Желательно под прохладной водой.
Остудить тело и голову. Срочно! Иначе я за себя не отвечаю.
Уж слишком неадекватна у меня реакция на этого мужчину.
Не-адек-ва-тна. Кошмар.
Выйдя из душа, на ходу вытиралась и мелко потрясывалась от холода, в глубине души радуясь, что холодная вода помогла-таки остудить мысли. Открыла рюкзак, тут же вслух застонала.
Кроме запасного горнолыжного костюма, аптечки и куска веревки, в рюкзаке ничего не осталось. Скорее всего, остальные вещи вывалились при падении или когда мужчина нес меня в дом.
Я осталась без одежды. И даже без нижнего белья, кроме того, что было сейчас на мне.
Что же делать? Не спать же голой, я так не привыкла.
Лихорадочно закрутив головой, наткнулась на черную длинную майку, в которую меня переодел мужчина. Сцапав ее и сразу надев, почувствовала себя много лучше.
Устало вздохнув, вытряхнула содержимого рюкзака на кресло, перебирая его.
Мои глаза сразу же нашли вроде бы живой телефон. Осторожно взяв его в руки, радостно улыбнулась.
Телефон был живой, но вот заряда было совсем мало.
Надо будет завтра спросить у Айсара, может, у него есть зарядка.
Проверив телефон на наличие пропущенных, увидела, кучу пропущенных звонков и сообщений. Господи… Даже думать не хочу, что мои родные себе надумали. Несколько раз звонила и писала матушка. И… двадцать три раза ― Алинка.
Н-да, от подруги-то я больше получу тумаков, чем от родной матери.
Нервно хихикнув, положила мобильный на столик, решая, что лучше завтра утром проверю голосовые сообщение и обязательно перезвоню, улеглась в кровать и почти мгновенно уснула.
А рано утром меня разбудил чей-то очень пристальный взгляд и… громкое урчание-мурчание.
Папочки!
Глава 16
Я не сразу поняла, что именно меня разбудило.
Сонно разлепив ресницы и увидев, что, а точнее кто, стал причиной такого раннего, приятного, но в то же время тревожного пробуждения, широко распахнула глаза и, громко взвизгнув, кубарем слетела с кровати, в один миг очутившись в углу комнаты, вжавшись в него.
И, тяжело надсадно дыша, смотрела на… Мать его, большую, просто огромную кошку, развалившуюся там, где совсем недавно спокойненько лежали мои ноги.
Мамочки!! Что же это? Как?!!
Как оно! Смогло пробраться в домик Айсара и, более того, пробраться в мою комнату?!
Так, стоп! А почему это оно меня до сих пор не сожрало? Вон как плотоядно смотрит.
И почему на мой визг не пришел сам мужчина? Неужели ничего не услышал?
А мне, мать его, что делать?
Сглотнув слюну с привкусом крови ― видимо, от страха прокусила губу, ― напряженно посмотрела на здоровенную кошку, которая внимательно гипнотизировала меня своими голубыми, светящимися в утреннем мраке глазищами, и… не двигалась с места.
«Почему она не двигается?» — как тараканы, пробегали в голове панические мысли. — «Почему сразу не сожрет, играет с едой?»
Мамочки!
Крепко зажмурившись, боясь шевелиться, вспомнила все, что я знала о таких вот животных. Но из-за животного — как ни смешно ― страха не могла вспомнить, к какому виду относилось данное животное.
В голове стало совсем пусто. И только храбро-трусливая мыслишка проскользнула:
«Так, Лара, соберись! Подумаешь, кошка. Кошек раньше не видела? Ой, мамочки… Та-аки-их ― точно нет».
Тяжело вздохнув, осторожно приоткрыла один глаз, взглянула на утробно урчащего и принюхивающегося зверя, тихо хмыкнула — это, нервное, от того, как при, хм, вдохе кошка забавно шевелила белыми усищами.
«Занятно, а это он или она?» — заинтересованно подавшись вперед, пристальней взглянула на зверя, фиксируя краем сознания совершенно белую красивую гладкую шерстку.
Кошка настороженно замерла, но не двинулась, рассматривая меня в ответ.
Испугавшись, медленно отпрянула, дала себе мысленный подзатыльник:
«Господи Лара, эта зверюга спокойно может сожрать тебя в любую минуту, и даже такой большой и сильный мужчина, как Айсар, тебе не поможет. Он вообще даже и не услышал твои громкие визги! А ты думаешь о том, какого цвета шкура зверя и какого оно пола! Ну, не тупица ли?»
Блин! Что делать-то, что делать?!
Так и хотелось нервно хихикнуть: Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы.
Тихо застонав, откинулась затылком на стену, пытаясь придумать наиболее безболезненный выход из данной опасной ситуации.
Но, увы, так ничего и не придумала.
Вскинув голову, посмотрела на удивительно спокойного зверя.
Почему оно такое спокойное, а? Неужели именно так должен вести себя дикий хищник? Разве они не должны сразу нападать?
И тут же зло подумала:
«А что, ты бы хотела быть уже сожранной, да?»
Тряхнув волосами и застонав от неудобного положения, уселась на колени. Под, хм, как мне показалось, заинтересованным взглядом зверя — бред, не иначе.
Я уже, похоже, двинулась мозгом, ― и не мудрено!
Проглотив вязкие слюни, тихо произнесла то, от чего не раз сама стонала, когда в прочитанных мною книгах героиня встречалась вот с такими вот зверями, угу, в фэнтезийных романах. Правда, там было про оборотней… Ну, не суть. В общем, да, билась головой об стену при подобных фразах, но как оказалось, сама не лучше.
Кошмар.
— Хорошая киса. Ты же не будешь есть меня? Я не вкусная. Правда, правда…
Кошка неожиданно села, обернув длинный, но не слишком пушистый хвост вокруг лап — и я тихонечко завыла от страха, боясь сделать лишнее движение, ― заинтересованно повела носом и спрыгнула…
Мать его, спрыгнула с кровати, вразвалочку, цокая когтями по ламинату, (блин! Айсар меня, ну, или кошку наверняка за испорченный ламинат придушит) шагнула ко мне.
Я сильнее вжалась в стену и уже как-то обреченно, смиряясь, похоже, наблюдала приближение своей собственной смерти.
Но не смогла выдержать такое издевательство над своей психикой, зажмурилась и даже, наверно, перестала дышать, готовясь к смерти.
Молясь, чтобы эта самая смерть произошла быстро и, желательно, безболезненно.
Малодушно, не спорю.
Ну, а кто в моей ситуации думал бы по-другому, а?
Но, на мое удивление, судя по дуновению ветерка от ее приближения, кошка остановилась напротив моей тушки и замерла.
Не веря в происходящее, медленно открыла глаза, встречаясь с изумительными, небесного цвета глазами зверя и пораженно раскрыла рот, восхищенно — явно от потекших от страха мозгов, не иначе, ― негромко воскликнула:
— Какая же ты красивая!
Явно проступившие изумление на морде зверя и затем ехидное такое выражение мордочки, заставило меня тихо расхохотаться, ― тоже, похоже, от потекших мозгов, ― и тоже, от тех самых потекших мозгов, протянуть руку к ее (его, так и не поняла, какого оно пола) лобастой голове, неуверенно уточнить:
— А можно погладить?
Зверь комично округлил глаза, отчего я смешливо фыркнула, и сам подставил под мою руку голову.
Невероятно…
Я осторожно провела ладошкой по гладкой, удивительно приятной на ощупь шерстке, легонько почесав за мягким ушком.
Зверь от удовольствия прищурил глаза и громко затарахтел, потираясь об мою ладонь и порыкивая. А мои губы сами растянулись в блаженной улыбке.
Но тут произошло такое, от чего не только моя психика не выдержала, а вообще мозг отказывался понимать.
А что, собственно, происходит, так его раз таки так?
Глава 17
Массивное тело зверя окутала легкая белесая дымка, и моя рука очутилась на взъерошенной макушке… мужчины.
«Твою дивизию!» — пискнуло ошалевшие от шока сознание.
А помертвевшие губы выдали:
— Айсар? Что?..
Тут уже мой потекший от всего произошедшего мозг не смог выдержать такого явного издевательства над собой.
Он мило помахал мне ручкой и отключился, а мое напряженное от ужаса тельце рухнуло прямо в сильные голые руки мужчины и последнее, что я услышала, было задумчивое:
— Похоже, мы поторопились.
Да ладно?!
Айсар
Ночью мне плохо спалось. А точнее, совсем не спалось.
Мысли и глаза то и дело соскальзывали в сторону моей замечательной, вкусной гостьи.
Я и зверь были очень довольны, что наша девочка, хоть еще и не надолго, но останется с нами. А там… Может, получится уговорить ее…
На что?
Сам не мог понять.
Но то, что я собирался и собираюсь остаться с ней на всю свою оставшуюся жизнь, уже даже не обсуждалось.
Она моя!
«Наша», — рыкнул недовольный, что его принижают, зверь. Посылая мне мысленные картинки совместного нашего времяпрепровождения с предназначенной нам парой.
«Нашей», — покорно склонил голову, и зверь удовлетворенно заурчал.
Перевернувшись на спину, уставился в потолок.
За эти три дня до того, как меня должен навестить брат, я должен попытаться наладить с Ларой контакт и, желательно, ― за это ну очень короткое время ― приручить ее к нам. И… Как-то, наверное, рассказать о том, кто я есть.