— А можно взглянуть поближе?
— Да, пожалуйста, — Голдсмит протянул гвоздь Фрейзеру, — Только в нос не пихайте. Я брезглив и не разрешаю совать свой гвоздь в чужие носы. Кроме того, в Риаберру вы сейчас все равно не попадете, так как хакерский код запрещает нам заходить в нее.
Фрейзер задумчиво повертел теллуровый гвоздь в руках:
— Но я все еще не совсем понимаю. Ведь, когда игрок играет на сервере Риаберры, телеметрия ваших гвоздей показывает, что он жив. У него бьется сердце, легкие дышат, да и остальные органы работают нормально. Будь это не так — ни один сертификационный орган не разрешил бы вам использовать эту технологию.
— Да, — Голдсмит забрал у Фрейзера гвоздь и сунул его обратно в карман куртки, — Только вот вся эта телеметрия — полная туфта. В смысле она истинна в медицинском смысле, но на более глубинном уровне она гонит фейк. Как я уже сказал, в момент захода игрока в Риаберру, сознание игрока в реальном теле аннигилируется полностью. Поэтому гвоздь пихает в опустевший мозг игрока специальную программу, которая и берет на себе все функции по поддержанию жизнедеятельности — дыхание, кровоток, все это дерьмо. Фактически реальное тело игрока, пока он играет — просто пустая болванка, с искусственной поддержкой основных функций, но без сознания вообще. Этот гвоздь поддерживает жизнь в теле залипшего в Риаберре игрока, как личинка чужого поддерживает жизнь в зараженном. Но с точки зрения объективной реальности, игрок однозначно умирает каждый раз, когда заходит в Риаберру.
— Хм, но что тогда происходит в момент выхода из Риаберры? Как игрок оживает? Вы научились оживлять мертвецов, Голдсмит?
— Только тех мертвецов, которых я сам и убил, — Голдсмит передвинул рычажок на вейпе, и теперь пускал бананово-мятный пар, — Здесь все просто. В момент выхода из Риаберры мы копируем сознание из персонажа обратно в мозг реального тела игрока. Персонаж в этот момент умирает, а игрок в реале — оживает. Таким образом на самом деле игрок умирает не только каждый раз, когда заходит в Риаберру, но и каждый раз, когда выходит из нее. И ни на одном этапе всех этих процессов не существует двух идентичных копий сознания одновременно. Вот как мы решаем проблему квантовой запутанности на сервере Риаберры. Мы решаем ее через убийство. В момент входа убиваем игрока, в момент выхода — персонажа.
— Но ведь с субъективной точки зрения игрока… — начал было Фрейзер, но Голдсмит отмахнулся:
— Психологическая туфта и субъективщина меня не волнуют, уж извините. Ну да, с субъективной точки зрения игрока он просто входит в игру и выходит из нее. Но какое это имеет отношение к теме нашего разговора? Знаете, я видал на ютюбе одного парня, который субъективно считает себя собакой и живет в конуре. Вот только это не делает его реальной псиной, и если он присунет настоящей собаке — щенки от этого не родятся. Так что это все несущественно.
— Еще как существенно! — Фрейзер наконец впервые за весь разговор потерял самообладание, к вящему удовольствию Кормака Голдсмита, — Запертый в игре Бабрак Токи считает себя человеком и тем же Бабраком, которым он был до входа в Риаберру, он обладает самосознанием! А значит, он все еще человек, а не просто копия-запись на сервере.
— Мда? Не вы ли говорили полчаса назад, что тело Бабрака остывает в морге в Анкаре? Где вы видели людей без живого тела, Фрейзер?
— Для меня психологическим критериями принадлежности к роду человеческому являются свобода воли, самосознание и непрерывность сознания, — Фрейзер уже не кипятился, только нервно тер бороду, — И у Бабрака все это есть.
— Ага, так и у риаберрийских NPC теперь все это есть, благодаря этим придуркам из Лиги. И, кроме того, это не критерии, а натуральное дерьмо собачье. Свободы воли не существует, любой человек является просто механизмом, полностью обусловленным своими нейронными связями и влиянием окружающей среды. Самосознание? Это вообще не научный термин. Я-то, положим, знаю, что обладаю самосознанием, а вот вы, мистер Фрейзер, или даже ваш Бабрак никогда не сможете мне доказать, что вы самосознающие существа объективно. Солисписты правы конкретно в этом вопросе. Что же касается непрерывности сознания, то я лично уничтожил своими руками этот ваш аргумент, поскольку при заходе или выходе из Риаберры есть пара наносекунд, когда ни игрока, ни персонажа не существует. Так что с точки зрения непрерывности — Бабрак Токи совершенно точно уже не живой или не человек. И не надо, пожалуйста, рассказывать мне сейчас про квантовые флуктации или необъясненные пока наукой квантовые погрешности. Мне отлично известно, что вы, попы и романтики, считаете эти загадочные пока что для нас флуктации проявлением реальной свободы воли в мире, если вообще не доказательством присутствия Бога. Но я так не считаю. Я полагаю, что все может быть объяснено, взвешено и измерено. Только в свое время. Так что никакой свободы воли, Фрейзер, только причинно-следственные связи.
— Будь по-вашему, — кивнул Фрейзер, — Я не согласен, но я сюда не философию обсуждать пришел, сэр. Но я, кажется, теперь понимаю, каким образом Лига смогла убить игроков в реальности. Получается, что вредоносный код хакеров на самом деле не убивал игроков, а оживлял.
— Именно так. На самом деле парадоксальная ситуация, эти парни из Лиги даже вызывают некоторое уважение, настолько красиво они все сделали. Их вредоносный код подал системе команду оживить игрока в реальности, пока он еще находился в игре, в теле персонажа. Но ведь сервер Риаберры запрещает любое квантовое копирование. Не может существовать одновременно игрока и персонажа. Из-за этого система сошла с ума и решила вопрос на запрет квантового копирования в буквальном смысле убийством всех игроков в реале. Причем на этот раз убийство было окончательным, системы жизнеобеспечения отключились, и тела игроков умерли навсегда. И оживить их теперь не сможет даже Кормак Голдсмит, увы.
— И все застрявшие в Риаберре игроки находятся в том же состоянии, что и Бабрак Токи?
— Да, все четыреста тридцать три человека, все, кто упорно продолжал играть на момент атаки и не ушел из-за шатания сервера перед атакой. На самом деле, здесь хакеры накосячили. Им следовало бы сразу начать убивать игроков, а не играться со свободой воли NPC. Тогда жертв бы было в сотню раз больше. Но, судя по всему, провернуть подобное хакеры не затащили чисто технически. И да. Мы на самом деле не знаем, сколько из этих четырехсот тридцати трех несчастных до сих пор живы в игре. Пособники хакеров в игре стали убивать высокоуровневых игроков, а респаун игроков отключен. Так что с субъективной точки зрения застрявших в Риаберре игроков, если они теперь умрут там — это будет окончательная и бесповоротная смерть. Думаю, что все игроки высокого уровня уже убиты пособниками хакеров, а все игроки низкого уровня — сдохли от паники и собственного нубства. Очень осторожно можно предположить, что в Риаберре сейчас осталось человек двести игроков. Перед утратой контроля над сервером я успел разослать всем игрокам приказ собраться у столицы Риаберры. Возможно, их шансы выжить повысятся, если они скучкуются в одном месте и будут сотрудничать друг с другом, кто знает.
— Но помочь им мы не можем?
— А как мы им поможем? — хмыкнул Голдсмит, — Я умею только возвращать игроков назад в реальность в их собственные законсервированные гвоздем на время игры тела. А сейчас собственные тела игроков мертвы, а в чужой мозг, даже если бы кто-то согласился мне его предоставить, записать сознание нельзя, это невозможно технически. Это уже не говоря о том, что хакеры отобрали у меня контроль над сервером. Хотя, вот если бы я вернул себе власть над Риаберрой, то смог бы послать застрявшим игрокам поддержку в лице армии задротов, а в перспективе — вообще убрать все опасности в Риаберре и превратить ее в квантовый рай для застрявших игроков. И они бы жили там долго и счастливо, а возможно не просто долго, а вечно.
На несколько секунд повисло молчание, было только слышно, как шипит вейп Голдсмита. Потом в синих глазах Фрейзера вдруг блеснуло что-то очень недоброе. Но Голдсмит знал, что избранная им самим тактика разговора неизбежно привела бы к тому вопросу, который сейчас задаст Фрейзер. Отступать было некуда.
— Итак, у вас в руках есть буквальное бессмертие, пусть и в квантовом варианте, мистер Голдсмит, — сказал Фрейзер.
— Я не собираюсь этого отрицать. Не сейчас и не в разговоре с вами, по крайней мере.
— Но в таком случае, довольно глупо было бы тратить технологию бессмертия на обслуживание задротов, сколько бы денег это не приносило. Я думаю, что сервера используются для обеспечения бессмертия сильных мира сего, а ваша игра — всего лишь прикрытие, — без обиняков заявил Фрейзер.
— Нет, — коротко ответил Голдсмит, затягиваясь и выпуская облако вишнево-сандалового пара.
— Неужели?
— Я действительно создал технологию бессмертия, по крайней мере, субъективного, — пожал плечами Голдсмит, — И сервер Риаберры действительно служит целям тестирования этой технологии. И я на самом деле сделал все это под патронажем и в интересах некоторых влиятельных людей. Но здесь есть пара нюансов. Во-первых, это квантовое бессмертие пока что еще сыровато, как доказала нам всем Лига. Так что никто из сильных мира сего им пока что не воспользовался.
— А во-вторых?
Голдсмит пощелкал рычажком регулировки вкуса на вейпе.
— Ну… Дело в том, что эту технологию предполагается использовать для вещей гораздо более значимых, чем обеспечение бессмертия для отдельных лиц.
— Да что может быть важнее бессмертия?
— Власть. Какой у вас социальный рейтинг, Фрейзер?
— Не помню. Я никогда не интересовался этой гадостью, — ответил Фрейзер, судя по всему, честно.
— Это легко проверить, — Голдсмит несколько раз тапнул по экрану собственного смартфона, — Нил Коналл Фрейзер, социальный рейтинг — 4230. Со знаком плюс, естественно. Но это понятно, люди с отрицательным социальным рейтингом у нас изолированы от общества или депортированы за пределы страны. Ваш рейтинг меньше моего, Фрейзер, но это только потому, что вы в своем время сидели в тюрячке, а еще заплатили в своей жизни в миллиард раз меньше налогов, чем я. Тем не менее, вот эти циферки показывают обществу, что вы хороший человек. И безусловно после смерти вы будете достойны отправиться в райские кущи, где будет ваш любимый паб со всегда ледяным пивом, все ваши родные и близкие и даже ваша собака, умершая еще десять лет назад. И в этом раю вы будете пребывать вечно, вместе с остальными праведниками. При этом каждый праведник получит свой индивидуально кастомизированный уголок.
Фрейзер побледнел, потом вскочил на ноги, потом снова сел. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог.
— Современные браслеты медицинской телеметрии позволяют довольно точно предсказать, умрет ли человек в ближайшие полчаса, — безжалостно продолжил Голдсмит, — При условии, конечно, что человек не скопытится от бомбы британского лоялиста или не попадет под машину. Но это все экзотика, на самом деле. Девяносто процентов людей все еще умирают от резкого обострения хронических болезней, а оно абсолютно прогнозируемо в современном мире. Поэтому мы просто будем копировать сознание человека за пять минут до предсказанной смерти и переселять его в квантовую реальность, в соответствии с социальным рейтингом и заслугами умирающего, конечно же. Вы, церковники, две тысячи лет обещали людям ад и рай, но так и не смогли доказать их существование. А я создал реальное вечное посмертие, загробную жизнь для всех.
Фрейзер смотрел на Голдсмита с ужасом. Удивительно, но самого Голдсмита это сейчас почему-то совершенно не радовало, поэтому он поспешил скрыться от испуганного взгляда собеседника в клубах кроваво-красного пара.
— Но ведь мы еще не готовы, — холодно сказал Фрейзер, — Наше общественное развитие не поспевает за технологическим. В исламистских диктатурах вашу технологию будут использовать, чтобы вечно жечь в огне, например, учителей, которые учили девочек читать. В других тираниях людей будут отправлять в ад за непочтительный пост о местном диктаторе на интернет-форуме…
— А зачем так далеко ходить за примерами? — удивился Голдсмит, — В нашей стране людей тоже будут отправлять в ад и вечно там курочить. Еще и будут показывать все их мучения на ютюбе, в назидательных целях. Что, например, прикажете делать с насильниками-педофилами или с тем британским лоялистом, который взорвал автобусную остановку две недели назад, или с мудаками из Лиги Защиты Эльфов? Общество будет только радо отправить их на муки. Может быть, кстати, и не на вечные. Не забывайте, что моя технология позволяет в любой момент отрегулировать условия загробной жизни, как мне вздумается или как захочет общество.
— Но ведь это же конец человечества, тотальный всеобщий концлагерь с полным уничтожением остатков свободы, — Фрейзер неожиданно поднялся на ноги и сделал шаг в сторону Голдсмита.
— Это безусловно так, — согласился Голдсмит, — Причем никакого выбора у людей не будет. Мои покровители собираются предлагать гражданам бессмертие только в связке с обязательной зависимостью посмертной судьбы от социального рейтинга. И отказаться никто не сможет. Отказавшийся человек просто станет смертным в мире бессмертных богов. Кто же пойдет на такое? Люди трусливы и боятся смерти. И готовы на все, чтобы ее избежать. Даже на полный отказ от свободы. Разве вы не слышали, что безопасность — новая религия, Фрейзер? А мы предложим людям высшую безопасность — безопасность от смерти.
Фрейзер сделал еще шаг и теперь был в паре футов от Голдсмита.
— Вы собираетесь меня придушить? — заметил Голдсмит, — Ну что же, давайте. Почему бы и нет? Я всю жизнь просидел за экраном компьютера, а у вас вон руки, как у кузнеца, и в драках вы бывали определенно чаще меня. Тем более что у меня вся сердечно-сосудистая уже пропиталась никотином настолько, что моей кровью можно мух травить. Так что, думаю, вам даже душить не придется. Вы, наверное, убьете меня одним ударом кулака, Фрейзер. Вот только это ничего не изменит. Это всего лишь отложит наступление всеобщего квантового концлагеря, но никак не предотвратит.
— Кто за этим стоит? — спросил Фрейзер, — Штаты? Россия? Англичане?
Голдсмит рассмеялся:
— Вы наивный человек, сэр. Я же сказал, что планируется всеобщий квантовый концлагерь. Всеобщий, понимаете? Так что стоят за этим все без исключения влиятельные политики планеты. И штаты, и Россия, и англичане, и Судан с Эритреей, и даже наша любимая Шотландия. Свои люди на ключевых государственных постах у моих покровителей есть в каждой стране мира. Но конкретных имен я, естественно, называть не буду. По-моему только туркменских либертарианцев никто не уведомлял о проекте, и то только потому, что эти шизофреники считаются нерукопожатыми в мировой политике. Так что если вы намерены обратиться к туркменам в поисках поддержки и начать вместе с ними борьбу против проекта «Риаберра», то это плохая идея, Фрейзер, очень плохая.
Фрейзер тяжело и грузно опустился в плазменное кресло. Голдсмиту подумалось, что будь кресло деревянным, оно бы скрипнуло, а может быть, вообще развалилось бы под гнетом отчаяния Фрейзера.
— Кто еще в курсе, кроме вас и политиков?
— Мои сотрудники видят часть картины, но реальные цели существования сервера Риаберры никому из них неизвестны. Так что никто. Возможно, еще спецслужбы и генералы в курсе, но лишь в некоторых странах.
— Зачем вы все это мне рассказали?
— Меня кинули, — Голдсмит быстро и раздраженно затянулся паром, — Возможная огласка информации о проекте так напугала моих покровителей, что те отказались помогать мне в борьбе с Лигой. Бросили меня на растерзание Лиге и вам, так сказать. А я такого не люблю. Я не пробка в бутылке Coldhold Whiskey, чтобы затыкать дерьмо. Так что я решил использовать вас в своих интересах и слить вам некоторую информацию, чтобы пощекотать нервы моим покровителям и заставить их дать мне бабла и спецслужб для поиска хакеров и возвращения сервера под мой контроль. Лига хотела использовать вас против меня, но я как всегда всех переиграл, и теперь использую вас против этих шизиков. Вот так.
— Я вам не верю, — ответил, судя по всему, как всегда честно, Фрейзер, — Ведь если я оглашу информацию о проекте, у вас возникнут очень серьезные проблемы. Готового рабочего и защищенного от хакеров варианта бессмертия у вас пока что нет, так ведь?