— Сокровища на месте, — прошипел Ксиб, — Я покажу где. Вы сможете залутать. Но без моего приказа колонну не покидать. Иначе катастрофа. Сейчас новое построение. Паладины впереди, оба. Эльфы-NPC — замыкающие, Грибные за паладинами. Колдун слева в центре. Гном с ботами — справа в центре. Вперед.
Уровень 7: Припадочный XIV
Андрей снова спал.
Стояла оглушительная тишина, как будто кто-то выключил звук во всем Мире. Потом заиграла музыка, мрачная, готическая и похоронная. Было совершенно темно, Андрей сидел один в темноте, в одной набедренной повязке. Через некоторое время сквозь музыку он услышал океан, бушевавший где-то снаружи пещеры, в которой находился Андрей.
Он сидел один в темноте долго, много часов, если не дней. Лишь потом его потревожили. Люди в клетчатых арафатках. Не темные эльфы. Низшая раса. Чужаки. Они втащили в пещеру какую-то залитую кровью перепуганную девушку, пленница клетчатых была в одном нижнем белье и вся в синяках, ее били.
— Это одна из тех, что напала на Эазиму, — доложил человек в арафатке, — Она притворялась храмовницей, но она — игрок.
— Я ее знаю, — хрипло произнес Андрей, он слишком долго молчал и почти разучился говорить, — Джейни. Умница и красавица Джейни. Я видел ее во сне.
Джейни с ужасом смотрела опухшими от слез глазами, она не узнавала Андрея.
Из темноты пещеры вдруг выступил обрюзгший и вонявший темный эльф, замотанный в грязные тряпки.
— Войди в нее, — приказал он каркающим голосом, — Забери ее.
— Не могу, — ответил Андрей, — Она игрок.
— Раньше мы брали игроков, — прокаркал эльф.
— Это было до атаки, — сказал Андрей, — До того, как хозяева вот этих сломали сервер.
Андрей презрительно указал пальцем на клетчатых, а потом приказал:
— Убирайтесь. Пошли вон.
Люди в арафатках исчезли, оставив плачущую Джейни.
— Разбей оба ее кувшина, оба… — захрипел темный эльф, — Нам нужен внешний кувшин.
— Внешнего кувшина нет, — холодно произнес Андрей.
— Есть, и он нам нужен, — не согласился темный эльф.
— Нет, — сказал Андрей, и Джейни заорала от ужаса, от того, что он делал с ее сознанием.
— У этого игрока нет реального тела, оно давно умерло, остался только ее отпечаток, здесь, в игре…
Музыка становилась все громче, она целиком заполняла уши и мозг Андрея, она ему смертельно надоела, он слушал ее целый день, одну и ту же поганую мелодию. Потом к музыке примешались крики и топот ног, и Андрей проснулся.
Еще до того, как он открыл глаза, Андрей понял, что творится что-то неладное. А еще он осознал, что заклинание оглушения, которое на него наложил колдун перед сном, давно прекратило свое действие, и Андрей уже час, если не больше, снова слышит гадкую музыку. Она не разбудила его, потому что он привык к ней, как привыкаешь к жужжанию сломанного холодильника на кухне или тиканью часов. Но она раздражала, действовала на нервы, и не только Андрею, но и всем остальным членам отряда. Поэтому перед сном многие попросили колдуна наложить на них оглушение, чтобы хотя бы во сне отдохнуть от надоевшей мелодии. Ксиб был прав, эта музыка в данже создавала проблемы. В остальном же, если не считать изматывающей музыки и не менее раздражающего отсутствия солнечного света, вчерашний день прошел вполне удовлетворительно.
Коридоры в усыпальнице богатеев были широкими, а каждый богач покоился в отдельной огромной камере, поэтому этот лабиринт отряд проходил целый день. Нежить, как и в прошлой усыпальнице, напала лишь однажды, вся разом. Здесь ее было больше, кроме того, мертвяки были одеты в броню и вооружены. Атака на этот раз произошла прямо в коридоре, а не в зале. К счастью рядом оказалась просторная камера с мертвой мумифицированной старухой, наряженной в шелка и драгоценности. В эту камеру рептилоид и распорядился поместить всех ключевых фигур похода, пока боевая часть отряда принимала бой в коридоре. На этот раз было уничтожено больше тысячи мертвяков, а отряд отделался тем, что брату Ирортсу откусили палец. Других пострадавших не было, а палец брат Ирортс восстановил себе даже раньше, чем к нему подбежала целительница.
Ксиб, как и обещал, разрешил Грибным разграбить три самые богатые погребальные камеры, так что братья к концу дня передвигались с трудом, поскольку их инвентарь был полностью заполнен золотом, серебром и драгоценностями. После разграбления третьей камеры Грибные замедлились настолько, что им пришлось надеть часть награбленного на себя, чтобы разгрузить инвентарь. После этого братья своим внешним видом стали напоминать нечто среднее между королями викингов и американскими черными рэперами. На шеях у них болтались золотые и серебряные цепи с драгоценными камнями, а пальцы были усеяны бесчисленными кольцами. У брата Нилбога пара колец была даже в носу.
Часть награбленного Грибные были вынуждены раздать остальным членам отряда, потому что сами унести добычу уже не могли. Андрею достался чисто символический маленький фиолетовый камушек, подписанный системой как «эльфарит». По словам Мелкой Буквы камушек практического применения не имел, но был довольно красив и стоил две тысячи квинтов.
В остальном же день, потраченный на блуждания по лабиринту, прошел без приключений. Ксиб разрешил отряду немного полутать броню и оружие павших мертвяков, но уже загруженные к тому моменту Грибные презрительно отказались от такой мелочевки, а для Андрея среди лута ничего полезного не нашлось, так как его персонаж не умел носить броню и воевал только кинжалами и ножами, которых у мертвяков не было. Зато воины-участники экспедиции набрали себе мечей и брони уничтоженной нежити.
До следующей двери с меткой они дошли, когда на поверхности должен был быть еще только ранний вечер, так что Грибные предложили войти в следующую локацию и заночевать уже там. Но рептилоид наотрез отказался делать это и заявил, что отряд будет отдыхать здесь, а в следующую усыпальницу войдет лишь завтра утром, когда все поспят и восполнят силы. Поэтому отряд расположился лагерем перед очередной дверью с фиолетовой меткой, которая в этой усыпальнице располагалась в зале чаш. Поскольку усыпальница предназначалась для богачей, то чаши для крови мертвецов здесь были золотыми, а сам зал — просто огромным. Грибные даже попытались утащить одну чашу, но та была такой тяжелой, что они едва смогли приподнять ее.
После ужина Андрей, как и многие, попросил колдуна оглушить его на ночь, чтобы отдохнуть от доставшей музыки. Эта просьба оказалась очень кстати, учитывая, что пока все укладывались на ночлег, брат Ирортс и брат Нилбог устроили шумную ссору по поводу залутанной в гробнице золотой статуи, изображавшей мастурбирующую юную эльфийку-рабыню. Когда оглушение заработало, и проклятая музыка стихла вместе с голосами не в меру жадных братьев, Андрей уснул. Теперь же, проснувшись, он сразу понял, что проспал часа четыре, не больше, что все еще глубокая ночь, а вокруг происходит что-то нехорошее.
Андрей открыл глаза, стряхнул с груди сонного котопаука, поднялся на ноги и увидел в свете волшебных огоньков, что все столпились в одном месте на краю зала, оттуда слышались крики, испуганные вздохи и ругательства. Единственным, кто пока что не участвовал в движухе, кроме самого Андрея, был Мелкая Буква, но и он, моргая спросонья, уже спешил к месту происшествия.
Андрей двинулся следом за книжником, и вскоре смог рассмотреть, что отряд столпился вокруг бота по имени Топко-Топко. Топко-Топко выглядел больным, лицо у него странно припухло, шея была порезана чем-то острым, а взгляд был испуганным, даже несмотря на то, что Топко-Топко был ботом и по идее не должен был испытывать страха.
Чернокожий Топко-Топко сидел прямо на каменном полу, рядом с ним на коленях стояла Элли и пыталась вылечить рану на шее бота. От пальцев целительницы к горлу Топко-Топко тянулись волшебные золотые нити. Кровотечение, видимо, было уже остановлено, но крови из бота успело натечь порядочно, под ним была огромная темная лужа.
— Кто это сделал, уроды? — орал гном-ботовод, создававший большую часть шума, — Кто? Сюда выйди, дерьмо.
Гном, бывший по классу вообще-то призывателем, а не ботоводом, даже призвал себе какой-то старинный мушкет и теперь размахивал оружием.
— Я не могу! — крикнула по-детски пискляво Элли, которая, судя по всему, как и все, еще не до конца проснулась, — Кровь остановилась, но рана не лечится. Впервые такое вижу.
Мелкая Буква растолкал всех, подошел к бессмысленно глазевшему по сторонам Топко-Топко и склонился над раной.
— Катастрофа, — констатировал книжник, — Ты не вылечишь эту рану. Это укус вампира.
— А что же делать? — растерялась Элли, — Он потерял много крови.
— Отдай ему свою, — посоветовал Мелкая Буква, — Другого варианта нет. А сама выпей кристаллов маны, чтобы не скопытиться от кровопотери. Рана на его шее или заживет сама, или воспалится, и тогда он умрет. Будет ясно в течение суток. Больше ничего сделать нельзя.
— Он должен жить! — заявил гном, — О, Элли, спаси моего Топко-Топко!
Элли быстро кивнула и стала кастовать на Топко-Топко передачу крови, прямо из сердца девушки к боту потянулась полоса красноватой сияющей взвеси. Целительнице, видимо, было больно, ее передернуло, глаза девушки стали влажными.
— Этот дядя Том теперь станет вампиром? — спросил брат Нилбог, — Может лучше его сразу шлепнуть?
— А может тебя? — взъярился гном, закрывая бота собственной грудью и наставляя на Грибного призванный мушкет. Двое не пострадавших ботов тоже подошли ближе к хозяину и похватались за оружие.
— Да успокойтесь вы, — громко сказал Мелкая Буква, — Нет нужды никого шлепать. Топко-Топко не заразится. Вампиризм в этой игре передается не через укус, а половым путем, это венерическая болезнь. А кусает и нападает вампир всегда в призрачной форме, в которой вступить в половую связь нельзя. Так что секса с напавшим на него вампиром у Топко-Топко совершенно точно не было. А значит, он не заразен.
— А откуда вообще взялся этот вампир? — спросил паладин по имени Воитель Света и Добра, — Эй, Ксиб, ты же сказал, что мы здесь все зачистили!
— Да, — прошипела рептилия, — Все. Всю нежить. А вампиров в этом данже нет. Не было ни разу, когда я ходил.
— Ага, а сейчас завелись, — мрачно констатировал брат Ирортс.
— Не думаю, — сказал Мелкая Буква, — Видите ли, этот данж, насколько я понял, выстроен строго в соответствии с лором игры. А Риаберра считается полностью чистой от вампиризма провинцией, здесь нет этой заразы, потому что местные традиционно избегают половых контактов с чужаками. Родина вампиризма — далекое королевство Анкарф, именно там больше всего вампиров. А в Риаберре их нет совсем, и тем более их не было здесь тысячи лет назад, когда были заброшены эти катакомбы. Вампиризм появился всего лишь семьсот лет назад в столице Анкарфа Жирапе. Так что я не думаю, что система нарисовала нам вампира в этом данже. Это было бы слишком анлорно.
— Что ты, собственно, хочешь сказать, книжный задрот? — спросил брат Нилбог, хотя все, даже Андрей, уже и так поняли, что хочет сказать Мелкая Буква, — Что вампир — кто-то из нас?
— Да. И это настоящая катастрофа, — кивнул книжник, — Но, увы, это самый вероятный вариант. Дело в том, что нападение неспроста произошло сегодня. Еще пару дней назад вампир был на поверхности и видимо подкреплялся кровью жителей Дахии, а, может быть, даже покусал кого-то в лагере на холме, просто мы этого не заметили, так как там царила постоянная суматоха. Потом вампир, один из нас, зашел в этот данж, а здесь нет никого, кроме участников экспедиции и нежити, которая в пищу вампиру не годится. Поэтому прошлую ночь вампир терпел, а на вторую ночь в данже уже не выдержал и напал. Судя по тому, что он атаковал бота, у этого вампира есть представления о морали, и он искренне желает успеха нашей экспедиции. Но вампиризм — это болезнь, и противиться ей вампир не может. Он будет кусать кого-то и дальше, каждую ночь, весь оставшийся поход. И в половине случаев укус будет приводить к неизбежной смерти укушенного. Лекарства от укуса вампира нет, как и от самого вампиризма. Мы попали.
Повисла тишина, обессиленная Элли наконец прекратила волшебное переливание крови боту. Девушку шатало, и она была совсем бледной, на щеках у целительницы блестели слезы, ее взгляд бессмысленно блуждал. Топко-Топко вроде бы стало лучше, он поднялся на ноги, хотя на шее у бота все еще чернела неизлеченная до конца рана.
Похожий на Индиану Джонса левитатор подошел к Элли, откупорил ножом собственный кристалл маны и протянул девушке. Элли жадно припала к кристаллу и выпила всю кровь-ману из него до дна. Опустевший кристалл выпал из рук целительницы и звонко разлетелся на осколки, которые тут же зашипели и исчезли. Элли покачнулась, но левитатор осторожно придержал девушку, постелил на пол собственную белоснежную шкуру барса и нежно уложил на нее целительницу. Элли прикрыла глаза, щеки у нее чуть порозовели, она с трудом приходила в себя.
— Где этот долбаный Снейп? — взревел брат Нилбог, — Иди сюда, мразина. Зубы покажи!
Колдун неспешно вышел вперед, глядя прямо в глаза Нилбогу, на плече колдуна сидела его летучая мышь, Кукла вприпрыжку бежала рядом с хозяином.
— Меня не так зовут, мистер грубиян, — холодно произнес колдун, — Мое имя — Мартин Натаниэль Адэлард де Нуир-Нуит. Но меня вполне устроит и просто Мартин. А зубы я покажу не раньше, чем вы мне ваши кишки. И да. Я не вампир.
— Не вампир? — разъяренно воскликнул брат Ирортс, подъезжая к колдуну и выхватывая из ножен свое костяное рубило, — Ты в зеркало смотрелся, падаль? Ах да, ты же в нем не отражаешься. Так что давай я побуду твоим зеркалом и поясню тебе, как ты выглядишь, а то ты наверное забыл. Итак, ты весь в черном, рожа у тебя смазливая и аристократически бледная, а в качестве питомца у тебя летучая мышь. А еще ты анкарфец, а мы все только что слышали от книжного задрота, что ваш Анкарф — родина вампиризма. Типичный кровосос. Так что показывай зубы или подохни, мамкин Эдвард Каллен!
— Я не вампир, — спокойно произнес внимательно выслушавший речь брата Ирортса колдун, — А вот вас мне придется поучить хорошим манерам.
Колдун поднял руку, его Кукла подняла сразу две, Грибные похватились за оружие, а брат Инножд так вообще успел скастовать готовый к броску ледяной шар размером с теленка.
Ксиб быстро прошел вперед и встал между участниками конфликта.
— Убрать оружие и заклятия, — прошипела рептилия, — Не ссориться. Иначе все умрем. Мы найдем вампира. Мелкая Буква, скажи, как нам найти его.
— Ну, начать следует с того, что зубы осматривать бесполезно, — ответил Мелкая Буква, — Как я уже говорил, вампир всегда атакует в призрачной форме. Призрачная форма не материальна, соответственно никакой крови на зубах у вампира после возвращения в нормальное состояние не остается.
— Тогда суньте Снейпу под нос зеркало! — заорал брат Нилбог, — Тут же есть женщины или пидарасы? Дайте кто-нибудь зеркальце, у меня нету.
— У вас его нету, потому что вы боитесь увидеть собственную мерзкую рожу? — вежливо осведомился колдун Мартин, — Это разумно. Будь у меня столь отвратительная морда, я бы тоже боялся.
— Зеркало не поможет, — устало вздохнул Мелкая Буква, — Увы, но в этой игре вампиры свободны ото всех традиционных культурных стереотипов. Они отражаются в зеркалах и не боятся ни света, ни чеснока, ни религиозных символов, ни даже священных артефактов. И заклинания, чтобы задетектить вампира, тоже не существует. Что же касается конкретно уважаемого мною Мартина… Ну, даже не знаю. Бледностью кожи вампиры в этой игре не страдают, кожа у них совершенно нормального цвета. Черные одеяния, аристократический вид и летучие мыши в качестве питомцев характерны для всей расы анкарфцев в целом, как и некоторый снобизм. А вот само по себе анкарфское происхождение Мартина действительно может быть аргументом в пользу его вампиризма, хотя и явно недостаточным для обвинения. Все-таки анкарфцев в игре десятки тысяч, и абсолютное большинство из них не являются вампирами.