— Стой! — крикнул я, пока «темное зрение» четко отслеживало перемещения монстра. — Она обходит по карнизу, сейчас прыгнет сзади.
Монстр действительно прыгнул между нами и, пригнув голову, двинулся по ступенькам к Кадану. Огневая мощь у того была, конечно, на зависть, и предыдущие попадания отняли у сколопендры почти двадцать процентов жизни, но сейчас лучше бы ему не стрелять. Либо меня пристрелит, либо себя, если пуля срикошетит от брони монстра.
Чертова бронированная гусеница снова заверещала — на этот раз, кажется, от изумления. Потому что канадец просто развернулся, вынул брусок магической фотокамеры и стал делать селфи со сколопендрой, подкрадывающейся к нему со спины. Я подумал, что, в принципе, немного потеряю от его смерти и стал тихонько сдавать назад.
«В Эфире! Вы отклоняетесь от сюжетной линии заказа игрока. В случае гибели игрока во время заказа — штраф 400 очков опыта отыгрыша персонажа и понижение репутации в гильдии монстроловов».
Да блин! Форс-мажоры там в контракте не прописаны, что ли? Я выхватил клык квинканы, разбежался и прыгнул на спину сколопендре. Балансируя руками, как канатоходец, пробежал вдоль туловища и вбил клык в основание правого усика. Монстр выгнулся, пытаясь сбросить меня и открывая брюхо Кадану. Тот не подвел. Дум, дум, дум — монотонно, с коротенькими паузами и щелчками механизма поворота стволов в сколопендру полетели разрывные снаряды. Я смог ударить еще два раза, метя в одну точку, но руки скользили от слизи, толчками выходивший из раны. Монстр снова припал к земле, стал извиваться и биться мной о скалу. Полоска здоровья поползла вниз, но обошлось без оглушения.
— Держись, ща рванет. — Кадан перестал стрелять, сдернул с пояса сразу две склянки и покатил их по ступенькам под лапы монстру.
И действительно рвануло. Бо́льшую часть двойного заряда морозной бомбы принял на себя монстр, но и мне прилетело. Я мгновенно покрылся тонкой корочкой льда, потерял больше половины здоровья и получил эффект обморожения на две минуты, а сверху меня еще и придавила сколопендра. Я успел рассмотреть, что все ее пузо между пятой парой лап и двенадцатой стало сплошным месивом из осколков льда и замерзшей слизи.
Кадан перезарядился, спустился на несколько ступеней и посылая пулю за пулей, стал выбивать куски замерзшей плоти из монстра. Я попытался вылезти из-под туши, но каждое попадание в нее припечатывало меня к скале. И тогда я продолжил бить. К моменту, когда Кадан очередной серией выстрелов развалил-таки сколопендру пополам, я успел выломать один усик и почти доковырял второй. Тварь пискнула в последний раз, и на нас с Каданом посыпался град системных сообщений.
Эфир щедро накинул мне два уровня и дал минимальный бонус к защите от мороза. Что дали рейнджеру, я не знал, но и системные сообщения, и лутание тушки, к которому я не допускался по условиям квеста, сильно подняли ему настроение. Мы сделали еще несколько фотографий в формате «Кадан — великий охотник». Он закинул пулемет на плечо, а ногу поставил на голову твари, которую потом принялся отрезать. Я тем временем пошел дальше.
На плоской ровной вершине я наконец-то понял, откуда произошло название Утес Черепа. Казалось, неведомый громадный червяк прогрыз в площадке отверстия — два почти круглых, метра по три в диаметре, а под ними овальное. Кроме того, ближе к краю лестницы двумя неровными рядами торчали каменные осколки. И если посмотреть сверху, то все это как раз и сложилось бы в изображение черепа.
В «зубах» застрял скелет человека, лохмотья трепыхались на ветру. Я прислушался к восторженным возгласам Кадана, который продолжал возню с тушей на лестнице, и стал копаться в костях. Выломал несколько штук и сложил их нужным знаком. Попутно подобрал интересное колечко с шоковым зарядом, активируемое при ударе, но сейчас, к сожалению, совершенно пустое.
Прежде чем Кадан закрыл квест, мы полюбовались окрестностями. На востоке в паре километров от утеса начинался океан. Где-то там вдалеке были Веспер с Теллусом, а еще дальше и левее — Аквилон. С той стороны приплыл Магнус, и уже очень скоро, когда закончится альфа-тест, к этому берегу причалят тысячи кораблей всевозможных кланов. К западу от утеса раскинулся лес с резервациями, откуда мы пришли. На севере была равнина, за ней вздымались горы. А на юг тянулись болота, среди которых затерялись скудные земли непокоренных племен. За болотом все было покрыто магическим туманом. Что он скрывает, не знали ни картографы, ни даже библиотекари Динасдана.
Когда Кадан сделал панорамные снимки, мы еще долго стояли на краю глаз-провалов, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте. Я даже бросил факел, выданный мне Каданом, а тот попытался заснять что-нибудь для блога. Но безуспешно — огонь в каком-то момент стал неразличим, а звука удара о дно мы так и не услышали. Похоже, провал вел под основание скалы. Ни желания, ни возможности спускаться не было, так что Кадан закрыл квест и вышел из игры. Система брякнула мне плюс двести к опыту, и на игровом счете появилось десять серебряных монет. Шкала отыгрыша персонажа заполнилась процентов на пять.
Я остался один, только ветер задувал на вершину и гудел в «глазницах». Нужно было придумать, как дополнить послание людям Уокера. Ждать их я не собирался — следовало вернуться в деревню, чтобы система не штрафанула за опоздание. Оставлять прямые координаты я не хотел, опасаясь, что послание прочтут Хранители. Нужно было намекнуть на что-то расположенное поблизости, куда я смогу часто наведываться. Заброшенная деревня со статуей подошла бы, осталось только придумать, как это обозначить.
Часа три я искал решение, даже перекусить успел, но в итоге сдался и решил не заморачиваться. Вынул кусок кожи, нацарапал на ней координаты деревни, расковырял небольшую трещину на краю утеса и запихнул туда послание. А потом в нескольких местах нацарапал изображение маленькой рыбки. Мурлоки должны допереть, они же вроде то ли рыбы, то ли жабы.
Удостоверился, что случайно мою трещину не найти, и уже собрался спускаться, когда услышал внизу на лестнице крики, тяжелое дыхание и легкий топот. На вершину, запыхавшись, выскочила девушка-игрок. У нее были серебряные волосы, легкие доспехи и окровавленная белая рубашка. Молодая ведьмачка, я даже не знал, что они тоже на Аврору подались.
Система подсказала — Лили из клана «Ривийская пехота». Слабенькая, всего двадцать седьмой уровень — видать, недавно совсем вайпнулась. Все правое плечо было залито кровью, а из спины торчал обломок дротика. Оружия у нее не было — выронила, вероятно, получив ранение. Она не сразу меня заметила — согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Потом подняла голову, матюкнулась, сунула руку в сумку и стала обходить меня справа. Я показал пустые ладони, чтобы ее успокоить, и стал смещаться в противоположную сторону, пробираясь к лестнице. Что девушка может с перепугу достать из сумки, было неясно, лучше свалить на всякий случай.
Внизу слышались крики и звуки боя. Она их тоже услышала и стала двигаться быстрее, глядя то на меня, то на лестницу. Я оказался в сложном положении — либо она меня обойдет, либо мне придется повернуться спиной к ее неведомым друзьям, которые кого-то добивали на ступеньках.
Девушка не выпускала меня из виду, а потому не заметила, что слишком приблизилась к глазнице черепа. Я крикнул: «Стой!», но она, наоборот, дернулась, и ее нога соскочила в проем. Ведьмачка потеряла равновесие и сорвалась вниз, но успела схватиться левой рукой за край. Я бросился помогать — схватил ее за руку и вытянул наверх.
И тут на утес забрался ее соклановец, весь красный то ли от злости, то ли от усилий, тоже молодой по уровням, но более крепкий. Я даже догадываюсь, какую картину он увидел. Только справился с кучей туземцев, защитил свою подружку — а тут еще один урод нависает над раненой безоружной девушкой и хочет ее скинуть в пропасть. Он не стал ни медлить, ни разбираться, и в меня со всей дури прилетел тяжелый деревянный щит с металлическими вставками.
***
Здравствуй, пустота, я лечу к тебе.
Девушка что-то крикнула, даже попыталась схватить меня за ногу, но я уже падал. Было обидно, ведь мой персонаж мне начал нравиться — я уже решил, что оставлю его после выплат по контракту. И умения у него после сотого уровня интересные открывались, а тут такая глупая смерть.
Падал я долго. Свежесть океанского берега сменилась затхлостью подземелья, прекрасное голубое небо, так располагающее к предсмертным размышлениям, сузилось в точку, а потом последовал удар, и меня поглотила темнота.
Боли не было, только все вокруг стало красным, как когда-то в детстве, когда мы играли в олдскульный пиксельный Call of Duty на откопанном в библиотеке ноутбуке. В той игре тоже все краснело, когда герой получал ранение. Теперь же у меня было чувство, что во мне не осталось ни одной целой кости. Дыхание стало слабым и хриплым, будто ребра пробили легкие. И я не чувствовал ног с руками, не мог пошевелиться.
«В Эфире! Получен критический урон. Система распознала попытку самоубийства. Уровень вашей жизни — 10 хитпоинтов, задействован резерв приона. Штраф за попытку смены персонажа — 500 очков игрового опыта. Текущий уровень очков контракта — минус 210. Возвращение контроля над телом через 20 секунд».
Я засмеялся — точнее, попытался улыбнуться, но чувствительности пока не было. Эх, Эфир, все-таки ты чмо, хоть и удивительное…
Сначала вернулся слух. Послышался шорох одежды, испуганный шепот: «Кто он? Съедим? Еще живой…» Потом я ощутил запах немытых, явно нечеловеческих тел. А когда восстановилось зрение, я попытался дернуться и отползти, но не смог. Надо мной склонились бычьи морды, снабженные еще и клыками, и заинтересованно меня разглядывали.
— Твой живой? — спросил самый старый, со сморщенной мордой и блеснувшим в свете факела обломком клыка. — Вода пить, еда есть?
— Пить — да, а есть пока не хочу. — Губы еле двигались, и вместе с ощущением тела стала приходить боль. Вода хоть чуть-чуть, но должна была восстановить здоровье.
— Твой глупый? Я не предлагать еда, я спрашивать, — забухтел старый минотавр, и вокруг послышался тихий ропот. — Моя звать Хрумтум, а ты кто? Еда есть?
Я поморщился, дотянулся до сумки и под десятком жадных взглядов вытащил эликсир с зельем. Выпил, и сразу полегчало, а полоска жизни побежала вверх бодрее. Боль стала отступать. Вытащив остатки оленины, я протянул их Хрумтуму.
— Еще есть? Еда. — Сверток моментально исчез из круга света, а Хрумтум сказал кому-то: — Сначала детям давай.
К детям я, недавно сам побывавший в теле младенца, был неравнодушен, и когда услышал топот маленьких босых ножек, сразу выгреб из сумки все, что было. В пятно света на мгновение попадали лепешки, яблоки, несколько початков кукурузы. Себе оставил только эликсиры и продолжал вливать их в себя.
«В Эфире! Получено достижение: ночное зрение. Плюс 2% к виденью в темноте, плюс 10% к длительности действия заклинаний ночного зрения».
Просто праздник какой-то — сначала выжил, теперь бонусы. Когда я смог встать, возле меня остался только Хрумтум, остальные разбежались по углам большой пещеры и ели мою еду, нервно реагируя на мои взгляды, будто я хотел забрать ее обратно. Пещеру размером с футбольное поле слабо освещало несколько факелов, а сверху падали тонкие лучики света из глазниц черепа. Но близилась ночь, и света становилось все меньше. В метре от себя я нашел факел, брошенный Каданом, разжег его, и Хрумтум повел меня на экскурсию в дальнюю часть пещеры.
Мы прошли вдоль ряда жалких палаток, мимо каких-то металлических обломков. В одном углу я заметил несколько свежих могил, обложенных камнями, причем две явно были детские. Мы очень медленно, буквально поддерживая друг друга, доковыляли до края пещеры. Хрумтум остановился и произнес заклинание, усилившее свет факела. Перед нами были покрытые рунами ворота высотой в два человеческих роста. Точнее, массивная перегородка, которую потребовалось бы сдвинуть вверх, чтобы открыть проход. Над ней блеснули стеклянные окошки, в которых отразился свет факела. Это напоминало въезд в старинное трамвайное депо.
Я пнул закрытые ворота, а потом обернулся и еще раз окинул взглядом пещеру. Как мне теперь стало ясно, мы стояли на громадной арене. Пустые трибуны находились за стеклом над воротами. Тем временем около сорока тощих минотавров (не быки, а какие-то козлята) вышли из своих убежищ и смотрели на меня. Женщины, которых я определил по отсутствию рогов, держали на руках детей, жутких чумазых заморышей, одна кожа да кости. Некоторые плакали. Мужчины пытались сохранять гордый вид, но больше походили на военнопленных армии, которая проиграла битву за свалку с мусором. «Ты помогать», — заявил мне Хрумтум и рассказал свою историю.
Он был вождем поселения минотавров с северного острова. У них был сильный, независимый клан. Но в один дождливый день пришли чужаки, привели страшных стальных зверей-демонов и одолели бойцов клана в неравной борьбе. Многих убили, остальных захватили в плен и привезли на Аврору. Пленные потеряли сознание и очнулись уже в этой пещере. Никто с ними не говорил, но раз в день из дыры в потолке появлялась еда, а когда солнце стояло ровно над утесом и свет заполнял пещеру, открывались ворота. В них появлялся стальной демон и нападал, а какие-то люди наблюдали из-за стекла, что-то записывая в книжках.
Иногда побеждал демон, убивая одного-двух минотавров, но чаще удавалось отбиваться (эти слова вожака подтверждались грудами запчастей на полу). А потом случился большой «бу-у-ум», часть потолка осыпалась, а минотавры уснули. Как долго они спали, Хрумтум не знал. Проснулись несколько недель назад, но ни света, ни еды, ни демонов больше не было. И выход тоже отсутствовал. Они пытались сломать ворота или сделать подкоп, но не смогли, лишь попусту растратили силы.
Я бродил по пещере, разглядывал обломки, пытался подбодрить особо смелых детенышей, подходивших ко мне в надежде на еду. Вот же Эфир все-таки мразота — или, точнее, не он, а те, кто его придумывал с такой натуралистичностью. Привести толпу подопытных и истреблять их целыми семьями, тестируя своих механоидов, — ага, круто. Жахнуть заклинанием забвения на целый материк — тоже классная идея. И пофиг им, что после пробуждения где-то мрут и голодают туземцы, включая женщин и детей.
Я ненавидел Эйпа и его коллег уже даже не за то, что меня сделали НПС, а за то, что они в принципе так все устроили, что мы даже за живых существ не считались. Умерло несколько десятков минотавров — и ладно, сгенерируем новый код. Причем это ведь даже не смерть в бою, где у каждого своя мотивация, свой выбор. Делать вот такие концлагеря — это вообще за гранью…
«В Эфире! Вас ищет игрок. В случае невозвращения в локацию вашего НПС будет наложен штраф — 10 очков опыта в час. Награда за успешно проведенную миссию — 200 очков опыта, штраф за отказ — 500».
Надо было срочно искать выход из подземелья — не ради опыта, а ради того, чтобы новых детских могилок здесь больше не появилось. Я выпил еще одно зелье ночного зрения и пошел осматривать пещеру более тщательно. Из обломков можно было выудить отдельные детали — попадались огромные когтистые лапы, рифленые хвосты, проломленные головы. Больше всего было частей от механических аналогов земных носорогов. Много таких обломков валялось кучей у ворот — видимо, минотавры надеялись сделать из них таран. Также встречались части с номерами, подтверждая теорию об испытаниях новых видов зверей для механиков.
Сконструировать что-либо из обломков я не сумел — не хватало навыков. Зато «темное зрение» подсказало, что за воротами есть прион — одно яркое неподвижное пятно на уровне второго этажа и несколько маленьких ниже.