В пистолете Вудли оставалось всего лишь два патрона. Он должен был так или иначе доказать свою полезность для группы, и ему не хотелось тратить впустую два оставшихся заряда. Они могут понадобиться в случае крайней необходимости.
— Мужчины охотятся, — рассказывал седобородый о быте племени. — Женщины и дети ищут еду. В подвалах еще осталось несколько банок с едой, но их ненадолго хватит.
— А чем ты еще занимаешься?
— А что еще мы можем сделать? Все наше время уходит на то, чтобы добыть достаточно пропитания, чтобы выжить.
В далеком прошлом такие голодные кочевые племена не могли похвастаться своими достижениями в области науки и культуры. Древние люди становились воинами, подобно жестоким ордам Чингисхана, которые жили за счет награбленного добра у завоеванных народов. Или же они становились земледельцами, выращивая окультуренные растения и, в конце концов, постепенно строили свою собственную цивилизацию, как это сделали египтяне.
Однако это племя ничего не знало о земледелии. Это был возврат к первобытным временам, когда человек эволюционировал от звериных инстинктов к человеку разумному и искал свет. И все же была разница, которую Вудли заметил даже в разговоре с Сэндом.
Эти люди не стремились к развитию. Они были довольны своим существованием, обходясь тем, что они имеют сейчас, и не думая, что их ждет завтра. В их головах не возникало никаких вопросов. Дикари пытались осмыслить окружающую их действительность, но это скорее было сиюминутное желание, которое очень быстро проходило, не оставляя и следа в их памяти.
Как будто существовал ментальный барьер, безжалостно закрывающий их от дикого существования.
Даже Сэнд и вождь Гет не отличались умом. Это ощущалось по языку, на котором они общались. Они использовали только те слова на искаженном английском языке, которые были необходимы для повседневного существования, и их дополняли примитивные жесты. Это было похоже на милый детский лепет.
ВЕЧЕРОМ ВУДЛИ развел небольшой костер и приготовил пищу. Он долго беседовал с Сэндом и Гетом. Вудли все-таки убедил их, что можно спокойно пользоваться огнем, потушив его землей или водой при необходимости.
Он постепенно учился жить по их законам. Племя всегда кочевало по округе, следуя за дичью. Большинство других племен ушло на восток, в открытую местность, но Гет остался, потому что после их регулярных вылазок консервы все еще можно было найти среди руин.
Но так было не всегда. Вождь вспомнил, что давным-давно этот город был раем еды, которую можно было взять с собой. Кому он принадлежал? Гет не знал. Он рассказал, как безмозглые, орущие и опустошающие огромные толпы хлынули через город и разрушили его. Но это было очень давно.
Магазины теперь были полностью разграблены.
Само племя собралось вместе для взаимной защиты. Ежедневное существование вращалось вокруг бесконечных поисков пищи. Оружие? Они ничего не создавали, потому что не знали, как это делается. Это очень беспокоило Вудли. Он чувствовал в них некоторую умственную отсталость, так как они были совершенно лишены желания экспериментировать.
Гет и его люди жили ради еды, она была для них всем. Более их ничто не интересовало. Кто построил этот город? Никто не знал. Мало кто даже задумывался. Были смутные рассказы о времени, когда мир был другим, и призрак голода не преследовал их постоянно. Но это были всего лишь легенды.
— И все же я не знаю, — сказал Гет, мрачно глядя в огонь. — Иногда мне снятся странные сны о другом мире. И иногда я просыпаюсь, и мне чего-то не хватает, но я сам не могу понять чего именно.
— Это правда, — согласился Сэнд. — Большинство из нас видит сны. Иногда я вижу город, заполненный людьми, одетыми в странные одежды. — Он эмоционально зажестикулировал. — Хотя это не имеет значения. Покажи нам, как разводить огонь, Вудли.
Научить их элементарным правилам разведения костра оказалось на удивление очень трудным занятием. Дикари, по-видимому, не могли понять основных, даже элементарных принципов. Они наблюдали и слепо подражали. Благодаря терпению Вудли племя Гета все-таки достигло результата.
Грызя кусочек подгоревшей оленины, вожак проговорил:
— Во всяком случае, ты можешь пожить у нас некоторое время. До тех пор, пока ты будешь полезен.
Для Вудли начался период беспокойной перестройки жизни. Он по-прежнему страдал от недостатка воспоминаний и пытался приспособиться к жизни первобытного племени. Для него привыкание к быту дикарей было особенно трудным, если учесть, что он стал не таким, как они, по крайней мере, после своего «пробуждения».
И все же он не сдавался, потому что в его сознании была искра инициативы, которой другие явно не обладали.
Многое в жизни этих людей не раз озадачивало и огорчало Вудли. Он изо всех сил старался научить племя новым навыкам. Но женщины совершали глупые нелепые ошибки, когда учились разводить костры и готовить пищу, а мужчины не умели делать и метать копья. Простые вещи были выше их понимания. Все новое проникало в их мозг с чрезвычайной трудностью.
Постепенно он стал частью племени. Память или что-то еще подсказывало ему, где можно найти драгоценные банки с едой. Сам не зная почему, он водил соплеменников в торговые кварталы, кафе, бары и квартиры с большими кухнями, в которых можно было найти шкафы с консервами, и тому подобные места.
С отчаянным упорством и настойчивостью он делал оружие для мужчин племени, обучал, как им пользоваться. В конце концов, они научились обращаться с копьями, но использование луков в охоте оказалось пока выше их понимания. Тем не менее, Вудли начал пробовать новые способы добычи дичи, и ему удалось сделать несколько ловушек. Однако их часто грабили волки и медведи, которые приходили с открытых земель на востоке.
Он постоянно удивлялся и задавал вопросы. Неужели весь мир такой? Сохранилась ли где-нибудь цивилизация? Вудли мало что знал об этом. По ночам, сидя у костра, который приносил тепло всему племени, он работал над различными полезными штуками и размышлял. В городе было так много предметов, которые выглядели полезными, если бы он только мог вспомнить, как ими пользоваться. Но он всегда страдал от своего беспамятства.
Он нашел книги, заплесневелые и древние, но не смог их прочесть. Фотографии мало помогали. Они несли слишком мало информации. Теории бесполезны, если их нельзя применить на практике.
Одно Вудли все-таки понял. Существует вероятность, что развитая цивилизация все еще существует. На западе лежал город, в который еще не ступала нога дикаря. Но путь в него преграждал ров, глубокий и широкий, как река. За рвом виднелся город или что-то похожее на него, и в нем обитали люди.
Вудли постепенно осознал свое положение. Он находился в очень опасной ситуации, чужак во враждебном мире, ему мало что угрожало до тех пор, пока он оставался в племени Гета. Он выжидал день за днем, продолжал поиски оружия и патронов и делал стратегические запасы.
Одежду Вудли все-таки отыскал и сменил волчью шкуру на крепкую рубаху и бриджи, которые нашел в заводской упаковке, которая не поддалась гниению.
Он ежедневно брился и стриг волосы до цивилизованной длины. Однако вместо сапог он предпочитал сандалии из оленьей кожи, потому что они позволяли ему бесшумно передвигаться при охоте.
Однажды Вудли вернулся через мост и очутился на Манхэттене. Он был вооружен стальным ножом и луком, а также «Люгером», который всегда носил в кожаной кобуре. С этим набором он чувствовал себя в безопасности и почти не боялся нападения.
Воспоминания нахлынули снова, сильнее, чем когда-либо. Он находился на территории, которая смутно была ему знакома. Один раз он заметил вдали на улице фигуру в мехах, но она скрылась из виду и исчезла.
Вудли пошел дальше на юг, миновал еще один парк, который теперь превратился в густые заросли. Он попал в район, который вдруг навел на него пронзительно яркие воспоминания.
Гринвич Виллидж, внезапно осенило его.
Повсюду валялись остовы машин, автобусов и автомобилей, а в некоторых еще виднелись побелевшие скелеты. Многие из автомобилей были перевернуты или разбиты о стены зданий. Какая бы катастрофа ни постигла Нью-Йорк, она произошла с ужасающей внезапностью.
ПАМЯТЬ ПОВЕЛА Вудли по узкому переулку к огражденной ржавыми металлическими перилами лестнице. Он спустился в темную большую комнату, заставленную столами, с небольшим возвышением в одном конце.
Медленно продвигаясь вперед, он видел, как вокруг его сандалий поднимались облачка пыли. Он вспомнил тусклый свет, тихую музыку и лица, движущиеся, как призраки в мягком сиянии. Вудли бывал здесь раньше. Он вспомнил Джанет, с которой приехал сюда, чтобы пообедать, потанцевать и поговорить...
Внезапно на пороге мелькнула тень. Вудли резко обернулся. Его рука потянулась к «Люгеру», когда он увидел, одетую в меха сгорбленную фигуру, стоящую перед ним. Он молча выжидал.
Дикарка двинулась вперед. Длинные грязные волосы беспорядочно свисали на почерневшие от солнца плечи. Бледное лицо с пустыми нежно-голубыми глазами было обращено к Вудли. Она протянула руки в неуверенном, неопределенном жесте. На тыльной стороне запястья одной виднелся шрам в форме полумесяца.
Вудли снова перевел взгляд на ее лицо. Это была Джанет.
Глава 5. Загадочный город.
ВОЛНА НЕДОУМЕНИЯ и смятения накрыла Вудли. Ноги будто приросли к полу. Мир перестал существовать, и единственное, что он видел — это было до боли знакомое лицо, от которого он не мог отвести взгляд. В подвале вдруг стало невыносимо жарко. Он чувствовал, как его сердце бешено колотится, и пустоту внутри. Он не мог думать. Его мозг отказывался работать. Он просто стоял в полутьме, как загипнотизированный.
— Джанет, — тихо позвал он.
Голубые глаза дрогнули. Джанет издала глубокий горловой звук. Ее руки все еще были вытянуты вперед, и Вудли крепко сжал их.
— Ты... помнишь меня? — хрипло спросил он.
Она только смотрела непонимающим взглядом на него. Вудли поймал себя на том, что говорит не по своей воле, слова вырывались из бездны его потерянной памяти.
— Мы... мы собирались пожениться, ты и я. Мы познакомились в Палм Бич. Разве ты этого не помнишь?
Вдруг ему вспомнился чистейший желтый песок широкого пляжа и лазурно-синяя вода, простирающаяся до самого горизонта, яркие полосатые зонтики и стройная фигура, лежащая под одним из них... Джанет! Но та Джанет была умна и внимательна.
Глаза дикарки были пустыми и тусклыми. Она слушала, ничего не понимая, что-то бессмысленно бормотала и изучала лицо Вудли, а потом вдруг нежно коснулась рукой его бритой щеки.
Чувство безнадежности охватило его. Она тоже забыла об этом. Но почему она вернулась в этот разрушенный маленький ресторанчик, полный воспоминаний? Он снова нежно взял ее за руки.
— Ты пойдешь со мной. Ты все вспомнишь.
Она без сопротивления позволила ему вывести себя на улицу. Солнечный свет казался ослепительным. На улице никого не было видно, но Вудли внимательно следил за обстановкой, направляясь к мосту. Он часто украдкой поглядывал на Джанет. Она все еще была прекрасна, несмотря на жестокие обстоятельства.
Пока они шли, Вудли пытался пробудить хоть какой-то проблеск света в ее затуманенном сознании. Это было бесполезно. Она ничего не помнила. Она была погружена в апатию, слишком глубокую, чтобы хоть как-то отреагировать. Он с горечью вспомнил тупых слабоумных женщин из племени Гета.
Что же будет дальше? Он не находил ответа. Раньше Вудли думал, что если найдет Джанет, то его жизнь начнется с чистого листа. Но он не ожидал, что встреча окажется столь неожиданной и трагической.
Медленно, но верно в его сознании созревал план. Он отвезет Джанет в свое новое племя, а затем отправится на поиски таинственного города, который должен был находиться на западе. Возможно, он найдет там помощь. Слишком долго он был в сумеречном состоянии. Впрочем, как и весь мир, после загадочного катаклизма, который разрушил его.
Они не встретили никого, пока не оказались в том месте, что когда-то называлось Лонг-Айленд Сити. Из-за угла появился Сэнд с копьем в одной руке и тушами нескольких кроликов в другой.
— Вудли, кто это? Ты нашел себе пару?
— Да, — нерешительно ответил Вудли. — Думаю, что так.
— Ну что ж, пойдем и покажемся Гету.
Рыжеволосый вождь пожал плечами, принимая нового члена, и предложил Джанет стейк из оленя, который она с жадностью схватила.
— Она не выглядит сильной, — проворчал он. — Впрочем, это твое дело, Вудли.
ПОЯВЛЕНИЕ ДЖАНЕТ совсем не вызвало любопытства. Ее приняли и тут же забыли. Ничто не могло потревожить туман мнимого спокойствия, окутавшего племя. Мало что могло заинтересовать этих дикарей, кроме постоянной потребности в наполнении своих желудков.
Ночь Вудли провел наедине с Джанет у костра в мучительных попытках пробудить ее, отчаянно пытаясь отыскать в ее сознании хоть какую-нибудь точку соприкосновения. Все было бесполезно. Физически она не изменилась, если не считать естественных метаморфоз, вызванных годами борьбы с тяжелыми условиями выживания. Но в своем умственном развитии она напоминала такого же младенца, как и остальные члены племени.
Утром Вудли разыскал Гета и Сэнда.
— Я ухожу, — сказал он им.
— Но почему?
— Найти еду. — Они радостно закивали головами. — Если мне повезет, у нас всегда будет достаточно еды. Я прошу вас об одном, никто не должен обидеть мою девушку, и тем более никто не должен причинить ей вреда. Ты возьмешь ее под свою защиту, Гет? Так мне будет спокойнее.
Вождь согласно кивнул своей лохматой рыжей головой.
— Я тоже буду оберегать ее, — заявил Сэнд. — Но почему ты не возьмешь ее с собой?
— Она будет только мешать. Там будет опасно...
Не прошло и часа, как вооруженный пистолетом Вудли ушел, но перед этим он захватил с собой большое количество сушеного и соленого мяса. Перед уходом, он больше не видел Джанет. Он решил абстрагироваться от всего и думал только о том, что ждет его в будущем.
Если таинственный город существовал, и ему повезет найти его, то у него появился бы реальный шанс найти там какое-то объяснение катастрофы, которая, по-видимому, постигла весь мир.
Его путешествие прошло без приключений. Он прошел по мосту на Манхэттен, пересек Гудзон далеко вверх по течению по мосту Джорджа Вашингтона. Немногочисленные дикари на Манхэттене не пытались препятствовать ему. Возможно, они боялисись таящего смертельную угрозу «Люгера», который торчал у него за поясом. Они все еще помнили об огнестрельном оружии.
Вудли направился вглубь страны через Нью-Джерси в Пенсильванию. Запас мяса, который он взял с собой, имел двойное назначение. Когда он встречал бродячих дикарей, он кормил их, и заодно расспрашивал и получал необходимую информацию. Город, окруженный рвом? Да, один из них был. Однако он лежал дальше к югу. Вудли двинулся в ту сторону, следуя вдоль реки, которая привела его в разрушенный мегаполис. Он вспомнил название — Филадельфия.
Следуя слухам, он снова повернул на запад, в страну сосновых гор. Мало кто из дикарей жил здесь, и рассказы о загадочном городе становились все яснее и правдоподобнее.
Однажды ночью Вудли увидел свет в небе. Это было первое искусственное освещение, которое он увидел после пробуждения в подвале Нью-Йорка. Ровный, бледный и загадочный, он светился за горными хребтами, маня его вперед.
Он давно не брился, его одежда превратилась в лохмотья, глаза глубоко запали, щеки осунулись. Вудли был слишком поглощен целью, чтобы тратить время на охоту, поэтому часто голодал. Он постоянно проверял свое оружие, зная, что без него может стать жертвой диких зверей или других племен в этой местности.
Источник света находился дальше, чем он думал. Только после наступления темноты следующего дня он поднялся на вершину холма и очутился на краю широкого плато. Перед ним раскинулся город.