Юрий Молчанов
Гелиар. Путь воина
Вступление
В Сочельник погода по-своему ликовала, исполняя свой танец из ветра и снега, кружась воронкой по небольшому поселению, расположенному на берегу реки Ига. Жители поселения сидели в своих добротных, резных домах и готовились к светлому празднику Рождество Христово. Только редкий и крайне необходимый случай, заставит человека выйти на улицу в такую пургу. Однако одной из жительниц этого живописного поселения, казалось, забавы погоды нисколько ее не трогали. Она неспешно шла к нужному ей дому, невозмутимо принимая всю силу встречного ветра. Ее облик из черного цвета, длинного и теплого кафтана, очень ярко выделялся среди заснеженным, уличным пейзажем. Голову ее покрывала черного цвета, каракулевая шапка, поверх которого был надет, такого же цвета, шерстяной платок. По сосредоточенному ее лицу было понятно, что ее что-то очень сильно беспокоило. Да и появление ее средь бела дня в поселении, для жителей означало одно, она пришла, чтоб поделиться важной вестью. Как и случалось в былые времена, прежде эта весть приходила в дом старейшины, после чего он принимал решение сам, либо объявлял вече.
– Видимо опять к не добру быть, раз Мавра пришла, – шептались между собой, припавшие к окнам, жители.
В дом старейшины вбежала молодая девушка, и тут же принялась причитать:
– Папенька, маменька, во двор наш вошла Мавра, ой видимо не доброе несет.
Супруга старейшины, тут же принялась креститься и читать молитву, глядя на Образ, стоявший на полочке в углу стены.
– Устинья, цыц в комнату, – произнес глава семьи и старейшина поселения, – Фотиния, ставь самовар.
Старший сын старейшины, Каллистрат, тут же вышел во двор, чтоб встретить важную гостью. Спустя немного времени, Каллистрат вновь вернулся в избу в сопровождении Мавры.
– Мир твоему дому, Макарий Корнилович, – произнесла Мавра, трижды перекрестившись на Образ.
– И тебе долгих лет здравия, Маврушка, раздели с нами трапезу, не побрезгуй.
– Спасибо за приглашение, но пропал мой аппетит, из-за вести, что принесла я в дом твой.
Вся большая семья Макария Корниловича, состоящая из трех сыновей и двух дочерей и любимой супруги, собралась у трапезного стола.
– Дурна ли весть твоя, Мавра? – произнес старейшина, озабоченно глядя на гостью.
– Для начала дай слово свое, хорошо ли ты помнишь, о чем писали наши предки в родословной книге, о приходе на землю Богочеловека?
– Я памятью пока не осиротел, и хорошо помню, о чем говориться в "Торжественнике". Но к чему этот вопрос, Маврушка?
– А про знаки, предшествующие этому событию, ты помнишь?
– Помню Мавра, помню.
– Перечисли, – не унималась Мавра.
– Значит, перед приходом человека Божьего, прибудет еще один человек, который привнесет в наш уклад, новое слово.
– Не по тексту, но верно, – кивнув головой, произнесла Мавра, – и знаком, провозглашающий о начале этих событий, будет являться озаряющий свет из родословной книги предков.
– Не понятен только этот ребус из сказанных слов, что он значит? – произнес Макарий Корнилович.
– Все очень просто. Сегодня ночью, "Торжественник" засиял ярким светом,
Часть 1 рождение
Под самый конец февраля месяца, накануне наступления весны, зима, словно ни под каким предлогом не собиравшаяся сдавать свои позиции, выпустила на землю свой ‘’белый десант’’. Крупные хлопья снега, кружась, неторопливо спускались на землю. Даже упав, снег не думал таять, а всеми силами укреплял свое влияние на земле. Когда-то в далеком детстве, у меня была любимая забава, ловить снег ртом, и чем хлопья крупнее, тем лучше. Правда, после таких вот забав, я на некоторое время выбивался из колеи, болело горло. У меня вообще была склонность к ангине. Где-то чуть немного переохладишь, и все, на несколько дней ты для дворовых ребят, будто не существуешь. Но этого нельзя было допустить, так как я был негласным лидером в своем дворе. Если где-то, какая разборка, то постоянно звали меня, ведь ребята знали, что я любой конфликт разрешу по справедливости и без кулаков, по крайней мере, старался до этого не доводить. Не потому что, я драться не умел, драться я как раз таки умел, и очень хорошо, при этом, не посетив ни одной школы единоборств, а по причине не люблю я доводить дело до физического воздействия. Сам не люблю, и другим особо не разрешал. Но как бывает, самому мне приходилось разрешать споры с помощью кулаков намного чаще, так как в нашем дворе жил один паренек с явно выраженными лидерскими качествами, Витек Соловьев, как сейчас помню, и волею судьбы, наши с ним дороги пересеклись. Я мог бы конечно пойти на мировую и предложить ему сотрудничество, вместо конкуренции, но я совсем не одобрял его методы. Он собрал вокруг себя некий костяк, и это банда промышляла тем, что в школе у ребят отнимала мелочь, предназначенную для обедов, мобильные телефоны и прочее, что можно быстро скинуть по сходной цене. Вот потому-то наши с ним встречи были очень частые, Витек, конечно, меня побаивался, потому и ходил постоянно группой. Не знаю, до чего наше противоборство с ним довело бы, но мои родители разменяли квартиру в другом районе, и мне пришлось переезжать, но пацанов я часто навещал. А со временем я начал узнавать, что Соловьев уже всех и все под себя подмял, его костоломы избивали тех, с кем я водил дружбу, после этого предлагал им примкнуть к его банде, кто не соглашался, избиения продолжались. Конечно, он это все делал, чтоб только мне насолить. Но вот в один из дней, мне наконец-то удалось освободиться от работы. Я к тому времени после школы подрабатывал, помогал ремонтировать машины мужикам в капитальных гаражах, и, приехав в свой старый двор, в надежде раз и навсегда разобраться с Витькой Соловьевым, но курносый малец с веснушками на все лицо, сказал, что Соловьева арестовали, сейчас в СИЗО сидит, ждет суда. На вопрос, что случилось, паренек ответил, что избил одного парня, до такой степени, что его пришлось в реанимацию увозить, просто он не хотел переходить в его банду, и, остался, мне верен. Зовут того парня Генка, Генка Мезенцев. Я давно начал замечать, что он был очень привязан ко мне, настоящих друзей у него не было, потому он и искал дружбы со мной. Поначалу я не мог воспринимать его как друга, но присмотревшись к нему внимательно, я понял, что лучшего и преданного друга мне не найти. У него был очень спокойный нрав и добрая душа. Это он приезжал ко мне, когда мы переехали, чтоб сообщить последние новости. Я чувствовал, что он чего-то не договаривает, но он так и не сказал, ни слова, только и говорил, что нужно другим ребятам помочь. Эх, Генка, Генка, добрая душа, вот разберусь немного с делами, обязательно тебя в больнице навещу.
Судьба, оказалась благосклонна к Игорю, и он не знал, что в ночь с 23 на 24 апреля Геннадий Мезенцев от кровоизлияния в мозг скончался, не приходя в сознание.
ВЕЧНАЯ ЕМУ ПАМЯТЬ
В институте я познакомился с замечательной девушкой по имени Екатерина, Катенька. Мне в ней привлекло ее жизнерадостность, красивая улыбка, распущенная прическа, витых, белокурых волос, спадала на ее плечи и немного прикрывала ее круглое, милое личико. Вот с кем я чувствовал себя неуверенно, так это с женщинами. С ними я ‘’рыбак’’, но не ‘’охотник’’. Я только и делал, что при встрече с ней, провожал ее взглядом и томно вздохнув, уходил дальше по своим делам.
Однажды счастье мне улыбнулось. Произошло это на университетском выпускном вечере, королевой бала была, конечно же, Екатерина, то есть ОНА, я даже несколько и не удивился, кто? Если не она? Мог претендовать на этот почетный титул. Конечно, во мне больше всего играло личностное чувство, помимо Кати, было много претенденток ничуть не хуже ее самой, но в моих глазах она была прекрасней всех. Как же все – таки преобразовывает девушек красивая прическа, удачный макияж и шикарные платья, данное трио творит по истине чудеса. Так как наша семья не отличалась особым достатком, а порой даже и наоборот, то и костюм мне на выпускной я надел отцовский, еще с их мамой свадьбой. Во времена молодости моих родителей, этот костюм, белого цвета был последним писком моды. Отец тогда очень хорошо заработал на прииске вахтовым методом, и сразу же купив этот костюм, сделал маме предложение. С тех самых пор прошло немало лет, и мода в корне изменилась. Но выбора у меня не оставалось, пришлось идти в том, что есть. Если положить руку на сердце, и признаться самому себе, то на вечер выпускного я пошел только из-за нее, никакой другой причины моего присутствия там, у меня не было.
На выпускном вечере я чувствовал себя неловко, от того, что очень сильно выделялся на фоне остальных, я вообще не любил большое скопление людей, возможно, это моя фобия. Но вот, я вновь увидел ЕЕ, она была просто великолепна, белокурые волосы были завиты в мелкие кудряшки, а изящное, облегающее ее стройное тело, бирюзового цвета платье, сидело на ней потрясающе. Она словно королева не торопливо проходила по залу, приветствуя то одних, то других, и всем улыбалась своей милой и восхитительной улыбкой. На мгновение мне даже показалось, что когда она проходила недалеко от меня, то на секунду задержала на мне свой жгучий взгляд. Я б все бы отдал за еще один подаренный взгляд. Даже в груди как-то кольнуло. Но, что делать? Счастье мое, улыбаясь другим, все дальше уходило от меня. В самый кульминационный момент вечера, Екатерине, как королеве выпускного, предстояло выбрать себе напарника, для выпускного вальса. В этот момент я понял, что дальше мне здесь оставаться, смысла нет, и я направился в сторону выхода.
– Сударь уже уходит? не слишком ли рано для молодого человека? – услышал я за своей спиной, и резко обернувшись, я увидел, как она словно богиня, все ближе подходила ко мне.
– Не откажете ли вы мне в танце mon, seigneur?
Я понял, что в дальнейшем должен брать инициативу в свои руки, рыбка клюнула, теперь главное не упустить эту, пока еще хрупкую, возможность.
– Кавалер волнуется? – игриво спросила Катя, когда в очередной раз наступил ей на ногу во время вальса.
– Ничего я не волнуюсь, просто впервые танцую, – пробурчал я в ответ.
Этот танец я никогда не забуду, точнее этот самый миг, когда я приобнявший ее за талию, мог чувствовать аромат ее тела, запах ее волос. Воистину это чудесный миг.
Затем мы с Катей и с остальной группой мы встречали рассвет.
А через два года, после окончания службы в армии, мы с Катей поженились. А еще год спустя у нас на свет появились две малышки близняшки, дочки Оля и Лиза, очень походили на маму, такие же белокурые. Я был на седьмом небе от счастья. Но, к сожалению, счастье длилось не долго, шесть лет спустя, 22 января, то есть, ровно месяц назад, Катеньки, Оли и Лизы в одночасье вдруг не стало, все произошло мимолетно, стремительно и глупо.
22 января в 16:30 водитель, автомобиля марки Ауди ТТ., не справившись с управлением и уходя в занос, снес остановочный пункт для общественного транспорта, из семи человек находящихся там, в живых осталось трое. Князева Екатерина Владимировна и Князева Ольга Игоревна погибли мгновенно, а Князева Елизавета Игоревна поборовшись за жизнь пятнадцать минут, скончалась, не приходя в сознание, еще до приезда скорой помощи’’.
Тишина. Я никогда не думал, что у тишины есть свое звучание, свои звуки, свои переливы. Даже сейчас, лежа на полу, своей квартиры, я отчетливо слышу мелодию тишины. Мелодией этот звук можно конечно назвать, но с очень большой натяжкой, скорее это шипение, и оно ужасно. Словно гигантских размеров змея проникла в мою квартиру, и медленно подползает ко мне, чтоб одним разом, раскрыв свою большую, зубастую, черную пасть, отправить меня в темный тоннель своего без хребетного тела. Мое сознание с каждой минутой становилось все более расплывчатым и затуманенным, но иногда случались проблески. И в эти самые секундные озарения, ко мне приходили на память кадры минувшего вечера. Помню, что послал куда подальше, своего мастера бригады локомотивного депо, где проработал слесарем уже двенадцать лет. Болван. Какой же он болван. Черт бы побрал, это шипение, что с моей головой? Нет, нет, только б не потерять сознание. А ведь за свои почти сорок лет, я впервые кого-то, куда-то посылаю. Так, я стою в магазине, покупаю очередную порцию алкоголя, первая была по дороге в магазин. Милая девушка за кассой. Нет, нет, моя маленькая, мне еще не хватит, мне еще долго будет ‘’не хватит’’. Два литра водки почти залпом, смертельная доза, так и скопытиться не долго. Так, стоп, почему лежит на полу наш семейный альбом? Мне все понятно, болван не мой бригадир, болван я сам. Кретин? – это тоже обо мне. Ублюдок? – в десятку. Теперь мне ясно источник этого мерзкого шипения, я включил газ на все четыре конфорки. Что, жить надоело? Ублюдок бесхребетный. Нужно исправлять ситуацию. Кто залил мое тело бетоном? До плиты оставались какие-то два, три метра, давай тряпка, давай!
Я стремительно летел в темную пропасть, и не догадывался, сколько мне осталось до встречи с твердыней, а может, падение будет продолжаться вечно, и эта темнота беспредельна.
Одним месяцем ранее.
22 января.
Автомашина марки Ауди ТТ. черного цвета, неслась по улицам города Аквилонска, с сумасшедшей скоростью. Сбивая с привычного, неторопливого ритма вождения бывалых автолюбителей. Вихрь снега, клубясь, вылетал из-под колес мчавшейся машины на просторы автодорог, пока на наталкивался на препятствия в виде идущих навстречу автомобилей. Опасные маневры, " шашки " на дорогах, игнорирование дорожных знаков и светофоров, все это стиль вождения Максима Велисова, сына известного и влиятельного адвоката города Аквилонска, Велисова Аркадия Борисовича.
Максу было все равно, что о нем подумают окружающие, и не важно, что некоторые водители посылали в его адрес отборный мат, крутя при этом указательным пальцем у виска. Ему было все равно на инспекторов ГИБДД, в случае чего, отец как всегда уладит эту проблему. Выросший в среде вседозволенности, Макс в свои двадцать три года не знал, что может быть и по-другому. К сожалению, в неполноценной, да к тому еще очень обеспеченной семье такое очень часто бывает. Макс был вторым ребенком в семье, и в то время, когда он родился, семьи как таковой уже не существовало. У Аркадия Борисовича были на тот момент подозрения, что Максим не его сын, потому как его жена Людмила все чаще в последнее время часто разъезжала по различным курортам, и имела сомнительный круг своего общения, куда, между прочим, и входило значительное число мужчин. Они без всякого стеснения могли позвонить Людмиле на домашний телефон, не беспокоясь о том, что трубку может взять и муж. Хотя такое уже не раз бывало, но услышав его голос, тайные кавалеры тут же ложили трубку. Аркадий Борисович мог, конечно, сделать анализ ДНК, но он просто напросто не видел в этом смысла, он видел смысл в своей карьере адвоката. Так как нужно было развиваться дальше, становиться успешной личностью, а не убиваться по поводу измен жены, с другой стороны захочет развода, она его получит, а пока нужно было думать, о какой не какой, а семье, тем более что по финансовой части у Аркадия Борисовича дела шли не очень. Клиентура в основном из бюджетников, из той категории людей претендующих на бесплатного адвоката. Но Аркадий Борисович и здесь старался выложиться на все сто, ведь нужно делать имя, чтоб имя в будущем работало на тебя. Вот в такой атмосфере и вырос Макс, и не удивительно, что характер его оставлял желать лучшего. Но, не смотря на все это, Аркадий Борисович по-своему любил Макса, как сына и как продолжателя своего дела. Макс, конечно, понимал сложные отношения у родителей, и по-своему протестовал, проявляя свой непокорный нрав. Но сегодня им двигала иная сила, и эту силу звали Светланой или попросту Сати, как звали ее друзья. Все друзья Макса, включая и Сати, были стритрейсерами, и все выходцы из богатых семей. До Макса начали доходить слухи, а потом и сама Сати как-то вскользь сказала, что в их команде Макс является, как стритрейсер, самым слабым, и что любой его может разделать " под орех ". Сати, конечно не хотела его обидеть, но у Макса эти слова глубоко засели. Так как она была ему очень дорога, ему ее слова показались каким-то намеком, знаком. И вот он решился на отчаянный шаг, с точки зрения стритрейсеров, это означало только одно, он решился устроить гоночный батл днем, на оживленных улицах и с большим трафиком автомобилей, да еще с элементами дрифта. Макс просто решил доказать всем, что он не из робкого десятка. Очень плохо, что Макс в свои двадцать с лишним лет, до сих пор планирует свою жизнь, основываясь на мнении других людей.