Ларалайн не испытывала особого волнения. Это было ясно не только по ее спокойному выражению лица, но и по уверенной походке, когда она первой поднялась на сцену, встала в центре, окинула перешептывающийся зал томным взором и присела в реверансе. Зал начал ей аплодировать.
– Ей легко, не в первый же раз, – бубнил Кален, замыкая их маленькое шествие.
Правители королевства любви о чем-то шептались. Ариан устроился в сторонке и провозгласил:
– Ларалайн Даффи, Тревис Станли, Иона Красс, Кален Хоулмз…
– Чувствую себя как на церемонии вручения «Оскара», – прошептала Иона.
– А ты была на церемонии вручения «Оскара»? – Кален спросил буквально уголком рта.
– Я была там с папой. Нас пригласили в качестве почетных гостей.
Кален понял, что это было недавно. Если верить журналу, который давала мама, в детстве Иона была неактивным ребенком, но благодаря приему определенных витаминов вернулась к полноценной жизни.
«Может, мне тоже такие принимать?»
– … и Санни Уоллинс.
Имя последнего члена команды Ариан произнес без особого пыла. Не хотел акцентировать внимание на нем. Но волны шепотков, пронесшейся по залу, было не избежать. Санни готовился сорваться с места и убежать за кулисы.
– Имена героев названы. Готов поделиться планом после вопросов.
Ариан надеялся на их отсутствие, но зал вновь загудел, и поднялись десятки рук. Его одолевало щекотливое чувство, что хотя бы один из людей в зале найдет к чему прицепиться, поэтому он старался выбирать вопросы знакомых.
– Вы уверены, что пять человек достаточно?
– Сколько времени осталось для того, чтобы найти Настоящее?
– Почему раньше не были приняты меры?
– Вы уверены в своем успехе?
На все Ариан отвечал без запинки, словно несколько дней учил ответы на любой возможный вопрос. Так и было. Когда вопросы закончились, он кивнул ребятам, дав понять, что они свободны.
Поднялась еще одна рука.
– У меня есть вопрос, – раздался в зале громкий голос, от которого тело Ариана обдало жаром.
Команда застыла на сцене рядом со спуском. Гостья в черном плаще встала и откинула капюшон. Гости ахнули. Кален впервые видел эту белобрысую женщину, но по лицу Ариана понял, что они крупно влипли.
– Я думала, ты окажешься мудрее и умнее. И зря.
Королева прошлого вышла на красную дорожку и медленно направилась к сцене. Из-за волочащегося за ней шлейфа синего шелкового платья казалось, что она плывет по полу.
– Четырех человек! Столько ты должен был найти. Четырех умных, сильных, волевых, ловких и непобедимых. На выбор у тебя были миллиарды из всех времен. – Она прищурилась и направила презрительный взгляд на Калена и остальных. – И что же я вижу здесь? Дети!
Последнее слово еще долго отражалось от стен зала. Никто не смел даже дышать, пока говорила королева. Она набрала воздуха и посмотрела на Тревиса:
– Умный, но несильный пятнадцатилетний мальчик из обеспеченной семьи… с ужасным прошлым и ужасной биографией.
– Что? – прошептал Станли. Он искренне не понимал, о чем говорила Праетаритум. – Ужасная биография? Вы меня с кем-то…
– Иона Красс, – буквально прошипела Праетаритум. – Твоя, Ариан, правнучка. Носительница крови непризнанного времени и непризнанного элемента – Святой Мелани, да еще и смешанной с кучей других смертных кровей. Ее кровь грязнее сточных канав.
На лице Ионы появилось оскорбленное выражение. Она разомкнула слегка подкрашенные губы, чтобы ответить, но Ларалайн остановила ее мягким взмахом руки.
– Ларалайн Даффи. Девушка с искалеченной жизнью и дырявой ширмой высокомерия, за которой она скрывает свои недостатки.
Выражение лица Даффи осталось холодным, но в глазах бушевала злость.
– Кален Холмс… – объявила Праетаритум торжественно.
– Хоулмз. Сколько можно путать?!
– …ты самый недостойный среди всех. Стыд и позор тебе, Ариан, за то, что взял такого оборванца, как он.
Кален сдержал пару вырывающихся матерных слов. Он ненавидел, когда его оскорбляли публично.
– И, наконец, Санни… – она произнесла его имя отвратительным, снисходительным тоном. – Мальчик, изгнанный родителями из собственного дома. Мальчик, лишенный будущего и престола.
Санни дрожал. Калену казалось, что он вот-вот разрыдается и убежит. Но библиотекарь стоял, упорно держался, пока не услышал:
– Мальчик, изгнанный из-за своей любви.
После слов, ставших гвоздями, заколотившими крышку его гроба, он ушел. Иона бросилась за ним. Кален сжал руки в кулаки.
– А вы та еще мразь, – слова сорвались с его языка сами собой.
Гости смотрели на него как на сумасшедшего.
– Как ты смеешь?! – вскрикнула Праетаритум. Самодовольное выражение исчезло с ее лица.
– Кален… – обратился к нему перепуганный Ариан.
– Помолчи! Если ты не решаешься сказать это в силу своей трусости, то это скажу я и ни капельки не пожалею! Знаешь что, королева хрен пойми чего? Да мне, в принципе, плевать, чем ты заправляешь, но если учесть твое ужасное отношение к людям – даже хуже моего, – то ни ты, ни твои жалкие владения ничего не стоят.
Праетаритум задыхалась от возмущения.
– Я королева прошлого! – В ее твердом голосе различалась дрожь. – И ты поплатишься за свои слова.
– Знаешь, сколько раз я слышал такие угрозы? А позже оказывалось, что эти люди ничего не стоят. Они питаются слабостью других. Я знаю это потому, что… сам такой.
Кален заметил в себе перемены. Его раздирала злость от осознания того, что кто-то публично оскорбил его друзей.
«Только я имею на это право».
Он перевел взгляд на родителей Санни.
– Вы ужасны. – Он сделал такое кислое лицо, словно собирался плюнуть на них. – Почему вы не защитили своего сына? Если вы не смогли сделать даже это, мне страшно представить, на что вы готовы пойти ради своего народа.
К всеобщему удивлению, оба правителя промолчали: не из соображений мудрости, а потому что нечего было ответить.
Одна из их дочерей, та, в чьих глазах отобразилась боль, когда она взглянула на Санни, сжимала подлокотники кресла. Сестра гладила ее по спине и что-то шептала.
Среди гостей поднялся гул:
– Да что вы слушаете этого сопляка?
– Он же еще совсем ребенок и несет какую-то чушь, а мы ее слушаем.
– Не обращайте на него!..
– Нет! – короткое, но твердое слово оборвало череду ругательств в адрес Калена. А сказала его принцесса королевства любви.
– Бэлл… – начала мать.
– Этот мальчик прав. Чего вы стоите, если прогнали Санни только за то, что он полюбил того, кто не из нашего королевства.
– Бэлл Уоллинс, как ты смеешь так с нами разговаривать? Почему-то Мелва всегда держит язык за зубами, а ты в последнее время слишком многое себе позволяешь, – возмутился ее отец. – Мы – твои родители!
Слезы блестели на глазах принцессы.
– Вот именно, – прошептала она и поспешила уйти.
Джелвира убежала вслед за ней.
– Раз на то пошло, Эремор, – начал басистым голосом король королевства мудрости, задумчиво потирая бороду, – давайте обсудим поднятый вопрос о запрете на любовь между жителями разных королевств.
– Здесь нечего обсуждать! Я ни за что не позволю произойти смешению кровей. Тысячелетия нашим предкам удавалось сохранять свою родословную чистой, и я не позволю нарушить эту традицию, даже из-за любви родного сына. – Правитель королества мудрости бросил злобный взгляд на Ариана.
Повелитель межвремья решился их прервать:
– Вы забываете, ради чего мы здесь собрались.
– Нет, собрание окончено. – Праетаритум успокоилась, но продолжала поглядывать на Калена. – Я разрываю с тобой уговор. Признания тебя как истинного времени не будет. Можешь забирать свой цирк уродов. Я проявила слабость, доверившись тебе, – признаю, но больше не допущу подобного.
Все смолкли. Ариан опустил взгляд. В его глазах не было ни злости, ни пыла. Только страх и растерянность. Калену, несмотря на всю его к нему неприязнь, Ариан казался чем-то вроде лампочки, чей свет в виде улыбки оповещал, что все хорошо. Но свет погас. Лампочка перегорела.
Преодолев себя, повелитель межвремья поднял взгляд, придав ему как можно больше уверенности.
– Так тому и быть.
Никто не представлял, насколько дорого ему признание времен, и потерять последний шанс на его получение в одно мгновение из-за дерзости мальчишки – это то, чего он не мог простить ни себе, ни Калену.
Праетаритум, довольная собой, последний раз осмотрела развалившуюся команду и ушла, растолкав дворецких и громко хлопнув дверью.
– Прошу прощения, что побеспокоил вас. – Ариан заставил себя улыбнуться. – Раз королева прошлого решила так, значит, у нее есть свои альтернативы. Хочу вас успокоить: если все же произойдет смешение прошлого и будущего, нас это не затронет. Все мы останемся целы и невредимы.
Пожалуй, последние слова слегка смягчили впечатление от падения Межвремья, но он чувствовал, как давит на него тяжелая аура присутствующих, как теряют они к нему доверие и как в любую минуту готовы опозорить его перед всеми королевствами, распространяя грязные слухи.
Гости расходились. Ариан покинул сцену, оставив Тревиса, Ларалайн и Калена одних. Родители Санни смотрели на него с нескрываемым омерзением.
Глава 10
– Катастрофа, – подытожила Ларалайн.
Служанка провела их в комнату, где до этого переодевались парни. Санни и Иона еще не вернулись.
Получается, это завершение приключений, которые закончились, не успев начаться. Если Кален раньше хотел в них поучаствовать, чтобы изменить свою жизнь, то, вновь услышав о смешении времен, осознал: это будет конец света. Есть надежда, что Настоящее найдется, но если нет, то единственным местом, где он сможет спастись вместе с мамой, будет межвремье. Однако теперь едва ли Ариан позволит ему укрыться в его владениях. Именно слова Хоулмза уничтожили его единственную возможность быть признанным.
– И теперь… – Тревис сидел на диване, ссутулившись, нависнув над своими коленями. – Мы все должны вернуться туда, откуда пришли, и оставить все как есть?
Никто не хотел говорить. Все знали ответ на этот вопрос.
Кален больше не мог сидеть в комнате и ждать, когда вернется Ариан. Ситуация сводила его с ума.
Он вышел. Решил развеяться, но, куда бы ни свернул, везде толпились недовольные, бубнящие себе под нос гости. Они уходили слишком медленно. Кален протиснулся между людьми, но на выходе образовалось столпотворение, и он решил вылезти через окно. Ему еще не приходилось прыгать с высоты трех метров, и ноги загудели от боли. Кален вышел на задний двор. Слабый свет фонарей играл на бьющей из фонтана воде. На водной, трепещущей от брызг ряби он представил печальное лицо Санни. Кален не знал, почему, но этот парнишка запал ему в душу.
«Парнишка… Ха-ха! Да он старше меня на два года!»
Хоулмз ухмыльнулся своему отражению.
«Наверное, это потому, что мы близки по духу. Или нет… С другой стороны, я ведь знаю его всего один день».
Кален все еще чувствовал слабость после столкновения с машиной. Особенно беспокоило болевшее плечо. Оно так и горело огнем. Кален снял рубашку и решил ополоснуть его холодной водой. Едва он дотронулся до плеча, как боль усилилась и стала «стрелять».
– Что за фигня?
На вид ничего необычного, но жгучая боль растекалась по всему телу, как капля нефти, коснувшаяся глади чистой воды.
– Тсс.
Дыхание участилось. На лбу выступили капельки пота. Рука немела вместе с плечом. Кален встал, и ноги его подкосились. Он упал на землю, не в силах пошевелиться. Кален хотел кого-нибудь позвать, но язык не слушался. Перед глазами все плыло, а затем он увидел звезды, Млечные Пути и услышал космическую музыку.
– Прости, Кален, но так должно быть.
Хоулмз не успел понять, кто к нему обращался: мир потемнел, и звуки исчезли. Когда он очнулся, больше не было залов, замков, странных домов желтого цвета и друзей.
Он снова был в своей комнате, слышал с кухни музыку, доносящуюся из телевизора, шум какой-то возни и разговоры. Это мама беседовала по телефону с подругами.
Слабость больше не ощущалась. Только сонливость. За окном уже спустился вечер. Или даже ночь. Часы Калена сломались давно, а купить батарейки он всегда забывал.
Он вышел на кухню. Теперь все пережитое действительно казалось ему нереальным. Может, ему все приснилось? Иона, Ариан и…
– О, ну и долго же ты спал. Иона говорила, что ты переутомился. – Мама была в хорошем настроении. Она натирала моцареллу для пасты. – Уже почти десять часов. Вечера.
– Я понял. – С жутким отвратительным звуком Кален отодвинул стул и сел. – А Иона…
– Она ушла домой почти сразу после того, как ты уснул. Я испугалась, что ты впал в летаргический сон. Бред, конечно, но такое бывает. Это страшно. Можно и через двадцать лет проснуться…
– Ты снова выпила пять чашек крепкого кофе? – без энтузиазма спросил Кален.
– Шесть, – весело ответила женщина.
– Это плохо.
Что ж, пожалуй, это конец. Через пару лет прошлое и будущее смешаются, в мире наступит хаос, в межвремье с мамой не укрыться хотя бы потому, что его, похоже, вышвырнули оттуда как минимум навсегда.
Но тот голос в голове… и космический шум…
У Калена появилось желание поскорее забыть об этом. Он вернулся в комнату и решил переодеться: одежда на нем успела пропитаться потом. Кален вытащил из шкафа со стеклянной дверцей новую футболку и стянул старую.
Вдруг в отражении Хоулмз заметил на плече уродливый рисунок. Это была перетянутая цепями измученная змея. От ужаса он выронил футболку. Рисунок вырисовывался на том самом плече, которое болело накануне.
– Нет… – прошептал он. – Нет-нет-нет… Что за?..
Кален надел кофту с длинными рукавами и выскочил на кухню. Нужно было что-то делать. Рисунок не мог появиться просто для красоты.
– Мам, – обратился он к Алисе, натягивая на себя куртку, – ты не знаешь, где живет семья Красс?
Алиса собиралась отправить пасту в духовку.
– Э-э-э, – она переваривала услышанное, не сводя глаз со своего драгоценного блюда, – насколько знаю, где-то на краю города. Богачи всегда выбирают такие безлюдные места…
– А улица?
Алиса наконец закрыла дверцу духовки, вытерла руки полотенцем и взглянула на сына.
– А куда ты собрался? – спросила она с легким осуждением в голосе.
– Мне нужно… к Ионе.
Кален пожалел, что начал этот разговор. Теперь хлынут сотни вопросов.
– Что ж, иди.
Быстрый положительный ответ означал, что, помедли он после одобрения хоть минутку, мать может передумать.
Итак, нужно просто найти дом богатой знакомой, зная лишь, что находится он на краю города.
– Окей. – Кален вздохнул, оказавшись на улице. – С какой стороны «на краю»?
Людей на улице уже не было. Следовательно, спрашивать не у кого, если только не зайти в какую-нибудь кафешку и не спросить у официантки: «Извините, а вы не знаете, на какой улице живет семья Красс?»
Плечо не болело, но Кален все равно чувствовал тяжесть рисунка. Змея, измученная цепью. Такая картина не предвещала ничего хорошего.
Он проходил мимо зоомагазина – до закрытия оставалось десять минут, и Кален зашел внутрь. Посетителей не было. Легкие вновь заполнил тяжелый запах корма.
– О, привет! – неуверенно поздоровалась Тесс.
– Да, привет.
– Прости меня за тот случай. – Она смущенно опустила глаза, смотря на зеленую коробку, которую заполняла кормом для крыс или хомяков.
– Все нормально. – Кален заставил себя улыбнуться. – Я бы и правда не смог купить их.
Он обратил внимание на белую бумажку на коробке с адресом и фамилией получателя.
– Красс… – прошептал Кален, не веря своей удаче.
Он внимательно прочитал адрес, сообразил, где находится дом, и продублировал координаты себе в блокнот на телефоне. Добираться пешком до края города поздним вечером, в холод было равносильно самоубийству. Но Кален уже привык к этому.
В детстве зимой он частенько гулял без теплой одежды. Милые нежно-розовые шапки, пуховик размером с шубу, уродливые меховые ботинки и шарф, скрывающий все лицо. Как же Калену было стыдно ходить в этом в школу! Дети пялились на него. Кто будет бояться мальчика с лицом, наполовину закрытым шарфом, и в розовой куртке?