Предводитель Форт Вейра согласно кивнул, — Я попрошу Ж'хона помочь вам. Он хороший человек, — сказал он, связавшись со своим заместителем Командира Крыла.
— Я подключу к этому еще и Менолли, — предложил Робинтон. — Она дружна с Джексомом. Общаясь с Финдером, нашим арфистом в Руате, с тобой, Н'тон и Ж'хоном, она не вызовет подозрений у Джексома. Или у кого-нибудь еще, если уж на то пошло.
— Думаю, будет лучше, если как можно меньше людей будет знать точные детали того, что мы слышали о Лорде Джексоме и его Рут'е. Ты согласен со мной, Мастер-Арфист? — сказал Сибелл, взглянув на своего наставника в поисках подтверждения.
— Конечно, Сибелл.
— Мне страшно подумать, как отреагируют Вейры, если узнают, какую участь уготовили они Рут'у, — добавил Н'тон.
— Эти люди из Набола, — сказал Робинтон, неопределённо покрутив рукой в воздухе с отвращением на лице. — Чем раньше мы сможем раскрыть их планы и остановить их, тем скорее они от них откажутся. Пьемур, — добавил Мастер, с улыбкой глядя на своего ученика, — у меня есть особое задание, которое я хочу поручить тебе.
— Да? — приготовился слушать Пьемур, решив, что теперь-то он уж точно вернул себе расположение Мастера-Арфиста.
— Ты нужен мне в Наболе. Уже завтра.
Пьемур почувствовал, как у него забилось сердце: он ненавидел это гнилое, не имеющее выхода к морю, навевающее тоску старое место. Ну почему он? Разве Мастер-Арфист не понимает, что отправка в Набол будет для него наказанием? Пьемур никогда не скрывал своего отвращения к этому северному Холду.
— Мы многое сможем сделать, имея пару хороших глаз, Пьемур, и умную голову в придачу, — Сибелл улыбнулся Пьемуру.
— Только не Набол! Я и не думал, что мне придется возвращаться туда, Мастер, — сказал Пьемур, всё еще не веря.
— Приношу свои извинения, Мастер Робинтон, — перебил Н'тон, — но у меня куча дел в Вейре.
— Да, конечно, Н'тон, спасибо, — Робинтон улыбнулся всаднику. — Сейчас мы проработаем мелкие детали и дадим тебе знать, как мы планируем уберечь Лорда Джексома от опасности. Пьемур, ты тоже можешь идти. Отличная работа, парень.
Слабо улыбнувшись и кивнув в ответ, Пьемур вместе с Н'тоном вышел из комнаты Мастера-Арфиста. Н'тон быстро спустился по лестнице во внешний двор, где его ожидал Лиот'. Пьемур наблюдал, как огромный бронзовый дракон разворачивает свой длинный хвост и встаёт, чтобы пролететь короткое расстояние от Цеха Арфистов Форта до соседнего Вейра.
— Не печалься, Пьемур. Ты достаточно умен, чтобы быстро проникнуть в Набол и узнать всё, что нам нужно. Могу поспорить, что ты покинешь его еще до того, как дракон трижды моргнёт глазом, — сказал Н'тон, крепко пожав плечо Пьемуру. Затем развернулся на каблуках и за несколько коротких шагов достиг своего спутника жизни. Запрыгнув без усилий на предложенную Лиот'ом переднюю ногу, Н'тон поднялся на плечо дракона и уселся у основания шеи дракона, прежде чем Пьемур успел привычно вставить большие пальцы в шлёвки для пояса на своих штанах.
Н'тон махнул левой рукой со сжатым кулаком над головой — салютом всадников и сигналом на взлёт — и на прощание улыбнулся Пьемуру. Оторвавшись от земли, Лиот' повернул голову и посмотрел вниз, а не в небо, и Пьемур почувствовал удивление, когда понял, что дракон Н'тона смотрит на него. Глядя в огромные глаза бронзового, Пьемур робко махнул рукой, задавая себе вопрос, видит ли тот его. И он мог бы поклясться, что огромный бронзовый дракон подмигнул ему.
Двор заполнялся всё больше и больше, и Пьемур понял, что, наверное, пришло время очередного перерыва в каждодневной жизни Цеха Арфистов, пока он стоял и смотрел на Н'тона и Лиот'а. Интересно, подумал Пьемур. Я даже не слышал звонка.
Несколько групп учеников, стуча каблуками, шли по двору, громко переговариваясь и обмениваясь дружескими шутками. Другие студенты, собираясь в группы по пути, пересекали двор, направляясь туда, куда было предписано расписанием, а шесть молодых учеников, неуклюже согнувшись под тяжестью большой сверкающей литавры, целеустремлённо двигались к противоположной стороне комплекса, направляясь к барабанным вышкам.
Пьемур почувствовал лёгкую грусть, наблюдая за ними, а затем острая тоска по тому времени, когда он был еще певцом стеснила ему грудь. Духовное единение с хором и музыка, окружающая его от рассвета до заката, были самыми яркими моментами его жизни. Как он скучал по всему этому. Возможно, было даже лучше, что он так редко бывал в Цехе Арфистов. Как он мог оставаться так близко к тому, что любил больше всего — к музыке, — если больше не мог петь? Это было бы слишком похоже на пытку. Пьемур пожал плечами и направился к главному залу, внезапно поражённый тем, что его так волнуют свои переживания, когда вокруг происходят гораздо более важные вещи.
Глава 5
— Я вижу, есть вещи, которые никогда не меняются, — прозвучал знакомый голос позади Пьемура. — Ты всё такой же ходячий желудок, Пьемур из Крома! Мне придется попросить Кука принести еще порцию продуктов размером с тачку, пока у нас всё не закончилось, раз ты вернулся в Цех.
Пьемур сидел за столом в столовой Форта, и перед ним стояла куча еды. Посетители за соседним столом сначала притихли, пытаясь понять, что это за шум, но так же быстро возобновили свои разговоры, удовлетворив своё любопытство.
— Да тут, Сильвина, еды всего на один укус, — сказал Пьемур со ртом, набитым мясом верра, оглядываясь через плечо на управляющую Форта.
— Вот это-то меня и волнует, парень: если устрашающая куча еды, которую я вижу на твоей тарелке, это всего лишь «на один укус», мне не хотелось бы увидеть то, что ты теперь называешь серьёзной едой!
— Но это всё так вкусно, Сильвина. Я не перестаю удивляться, как Кук умудряется всегда готовить такую вкусную еду, — сказал Пьемур, вытирая рот тыльной стороной ладони.
Словно фокусник, Сильвина извлекла откуда-то маленький кусок ткани и ловко накинула его на колени Пьемура, присев рядом с ним на длинную скамейку. Он понял намек и, взяв ткань в руку, изобразил изящное прикосновение к уголкам рта, чтобы доказать Сильвине, что все её попытки вбить в него хорошие манеры действительно увенчались успехом.
— Рада видеть тебя, Пьемур, — сказала Сильвина с искренним теплом в голосе, легко коснувшись плеча Пьемура. — Здесь было тревожно тихо без тебя.
— И будет снова, когда я завтра уеду, Сильвина. Мастер имеет кое-какие планы на меня, — ответил он, набив рот огромной порцией тушеного мяса верра с пюре из клубней.
— Удивительно, что с тобой нет твоей огненной ящерки, — сказала Сильвина с ноткой легкого беспокойства в голосе, по-матерински наблюдая, как Пьемур сосредоточенно жуёт.
— Нет, она совсем не стала непослушной, Сильвина! Мне кажется, она просто взрослеет очень быстро, и это идёт ей на пользу — так же, как и мне, и Дуралею! — он отложил свой столовый прибор и уже почти вытер рот тыльной стороной ладони, но вовремя спохватился, снова схватил ткань и демонстративно промокнул губы.
— Она была со мной на севере, но потом, думаю, снова вернулась к Лорду Торику после нашего прибытия. Возможно, она решила проведать Дуралея. Понимаешь, они были вместе всю свою жизнь с тех пор, как я спас его из-под трупа его мертвой матери.
— Понимаю, — сказала Сильвина, внимательным взглядом изучая молодого подмастерье арфиста. — поэтому ты и пахнешь, почти как они, Пьемур. Ты, я вижу, решил сначала набить желудок, прежде чем заняться более утонченным занятием, приучая всех нас к своему собственному бренду личных духов. — в её голосе прозвучала легкая нота неодобрения, хотя она ласково смотрела на юношу, когда-то бывшего источником огромного количества проказ в Цехе Арфистов и в Форт Холде.
— Сначала — главное, Сильвина. Сначала — главное, — вместо оправданий заявил Пьемур и улыбнулся управляющей, продемонстрировав ей свой столовый прибор, прежде чем отправить в рот еще одну порцию еды.
— Что ж, приятно видеть, что некоторые вещи никогда не меняются, и, хотя мои ребятки вырастают и уходят, они всегда возвращаются ко мне — вместе с неизменным аппетитом, — Сильвина нежно улыбнулась Пьемуру, перекинула ноги через скамейку и встала.
— У меня есть человек, который приготовит для тебя койку в спальных помещениях, Пьемур, и оставит тебе там свежую тунику и штаны. Просто убедись, что ты тщательно вымылся, юноша, прежде чем влезть в, или забраться на, или что-нибудь еще натворить в моём Холде. — но всё это было сказано шутливым тоном, а затем она снова нежно погладила Пьемура по плечу и повернулась, чтобы уйти.
Вдруг Сильвина повернулась к нему. — А ты уже видел Менолли?
Пьемур покачал головой.
— Она проверяла экзаменационные работы для мастера Домика всю неделю. Могу поспорить, что она была бы не против слегка отвлечься от этого вместе с тобой, — предложила Сильвина, и Пьемур закивал, радостно выпучив глаза, чтобы дать ей понять, что он обязательно последует её совету. Сильвина улыбнулась и собралась уходить, но через несколько шагов снова остановилась.
— Ты всё еще неравнодушен к ягодному пирогу, или даже двум, не так ли? — так как рот его всё еще был полон, Пьемур только энергично кивнул.
— Тогда я, наверное, предупрежу Кука, чтобы он добавил еще дюжину их к ужину, — ответила Сильвина и, наконец, ушла заниматься другими делами.
Закончив есть, Пьемур собрал со своей тарелки остатки соуса кусочком хлеба и запил всё это большим стаканом воды, тщательно вытерев рот кусочком ткани, которую ему дала Сильвина. Чувствуя себя наконец-то полностью сытым, он отнес свою использованную посуду и столовые приборы к окну раздачи и поставил их на поднос. Работник подмигнул ему, насвистывая лёгкий мотив, и ловко расправился с грязной посудой, с подноса свалив её в огромную раковину с дымящейся, мутной водой.
Собрав лётное снаряжение, которое он положил на сиденье рядом с собой, Пьемур прошел через зал и дальше по знакомым коридорам, ведущим к ванным комнатам и затем к спальням.
Верная своему слову Сильвина прислала кого-то оставить свежую одежду и даже толстое пушистое полотенце на одной из коек в дальнем конце спальни, в переполненной зоне, которая обычно предназначалась для гостей. Сбросив лётное снаряжение на табурет рядом с койкой, он расшнуровал ботинки, со вздохом выскользнул из них и направился в ванную комнату, перекинув полотенце через плечо.
Ванны в Форте состояли из ряда соединяющихся бассейнов, которые постоянно питались и пополнялись горячей водой из источника, находившегося глубоко под больше похожими на пещеры комнатами. Давным-давно, еще в пору своего ученичества, Пьемур любил стоять перед потоком пресной воды; частенько он задерживался уже после того, как помылся, так надолго, что опаздывал на ученические дежурства, и это, конечно же, доставляло ему неприятности.
В этот раз он вылил на себя ведро воды, набрал две пригоршни похожего на сахар белоснежного песка и натёрся им полностью. Он потратил немало времени, оттирая ноги, на которых была прекрасно видна въевшаяся грязь на ступнях, более тёмная, чем коричневый загар. Убедившись, что большая часть грязи смыта, он спрыгнул с выступа в теплые воды бассейна, где и смыл с себя песок. И в завершение он расслабился с могучим вздохом и просто поплавал в теплой ванне, а волны омывали его, пока он лежал неподвижно в бассейне, отдавая воде остатки грязи и усталости со своей кожи.
Высохнув и вернувшись в спальню, чтобы переодеться в свежую одежду, которую передала для него Сильвина, Пьемур почувствовал прилив энергии и быстро направился в комнату, занимаемую Менолли.
Он постучал в её дверь серией ра-та-та-та-та-та, которая могла исходить только от руки кого-то, кто чувствовал ритм и знал барабанные коды.
— Входи, — послышался изнутри голос Менолли.
Пьемур открыл дверь и заглянул в комнату.
— Сильвина сказала, что тебе может понадобиться отдохнуть от проверки экзаменационных табличек. Хочешь, составлю компанию? — осторожно спросил он.
— А то! — с энтузиазмом ответила Менолли, тепло улыбнувшись Пьемуру. — Присаживайся, Пье. Давно не видела тебя. Чем занимался? — она отодвинулась от рабочего стола, задрав руки над головой, чтобы расслабить напряженные мышцы плеч.
— О, ничего нового — всего лишь составлял карту и следил, — скорчив гримасу, сказал Пьемур. Он подвинул стул к столу Менолли и сел на него задом наперёд, обвив ноги вокруг спинки, как делал сотни раз до этого. — Я вижу, ты закончила проверять тесты Мастера Домика. На что похожа новая партия учеников? — спросил он, глядя на стопку табличек, сложенных у ножки стола, и еще одну стопку перед Менолли, ожидающую оценки.
— Есть способные, уже знающие своё дело, но есть и другие, те, кто будут хорошими музыкантами, но никогда не будут по-настоящему выдающимися, — сказала она, вглядываясь в Пьемур. — А у тебя лицо повзрослело, — добавила она, и на её лице медленно расплылась улыбка.
— Не говори ерунды, Менолли, — сказал Пьемур, хихикнув. — Лицо, как лицо, такое же, как всегда.
— Нет, я хотела сказать, что твоё лицо вытянулось. Кстати, ты вырос, Пьемур? — спросила Менолли. Она встала со стула, жестом попросив, чтобы он поступил так же. Они встали друг против друга, и арфистка внезапно ахнула.
— Да ты выше меня! — воскликнула она с выражением притворного ужаса.
— Должно же это было когда-то случиться, Лолл, — ответил Пьемур, расплывшись в улыбке от уха до уха, и снова сел.
Менолли тоже изменилась, подумал Пьемур. Она больше не была той застенчивой, нескладной девушкой с неуклюжими руками и ногами, с которой он подружился, впервые оказавшись в Цехе Арфистов. Её кудрявые темно-каштановые волосы и глаза цвета морской волны остались прежними, но в ней появилось что-то другое, что он не мог определить. И тут до него дошло: Менолли выглядела совершенно спокойной. Когда-то она была новенькой девочкой, считавшейся изгоем — возможно, потому что пришла из морского холда, а может потому, что у неё было необычно большое количество файров, связанных с ней. Теперь, глядя на свою подругу, Пьемур видел, что она действительно довольна своей жизнью. Она просто нашла своё место, подумал он.
Как одаренный музыкант, Менолли расцвела под опекой Робинтона и других мастеров музыки, Мастера Домика и Мастера Шонагара, но в основе её мастерства лежал талант к сочинению музыки. Было время, подумал Пьемур, когда казалось, что Менолли написала всю новую музыку, исполнявшуюся в Цехе и Холде. У нее был также хороший певческий голос, к тому же, она была первым человеком, из тех, кого знал Пьемур, Запечатлевшим файра. Вообще-то, Менолли прибыла в Цех Арфистов с девятью молодыми файрами, которые все откликались на её зов, но так уж случилось, что за последние несколько Оборотов она по неосторожности Запечатлела еще одного, десятого. Именно благодаря Менолли, Пьемур узнал так много о маленьких крылатых существах. Он помогал Менолли кормить её выводок, пока те не стали достаточно взрослыми, чтобы охотиться самим.
Оглянувшись вокруг, он увидел, что почти весь её выводок отсутствовал. Как часто случалось со зрелыми файрами, на первое место они всегда ставили основной инстинкт, исчезая на несколько дней; без сомнения, в настоящее время они гнездились на крышах Цеха вместе с другими файрами или улетели добывать себе еду. Её королева по имени Красотка, тем не менее, была постоянным спутником Менолли. Вот и сейчас она лежала на кровати Менолли, греясь в пятне солнечного света рядом с последним пополнением коллекции файров Менолли — бронзовым Поллом.
— Что у тебя с голосом, Пьемур? — спросила Менолли, переходя к делу и испытующе глядя на него из-под ресниц.
— Ой, давай не будем говорить о моем голосе, Менолли. Того, что было, уже нет, и у меня, возможно, никогда не будет приличного взрослого голоса, — сказал он, пытаясь, чтобы это прозвучало, как что-то само собой разумеющееся, хотя высказал вслух то, что, возможно, было глубоко ранящей его правдой.