— Если мы пролетим ниже, они увидят нас, Мерия. Минуточку… — и он замолчал, советуясь со своим драконом.
— Севент' говорит, что яйцо пропало!
— Пропало! Как? — воскликнула Мерия.
— Севент' говорит, что бронзовые не знают. Они видели только темную тень.
— Быстро спускаемся, Б'най! Нам нужно узнать больше!
Мерия тяжело сглотнула, пытаясь не допустить, чтобы паника, растущая у нее в груди, завладела ею. Яйцо нужно вернуть его законному Вейру! Если этого не сделать, последствия будут так велики, что их невозможно даже просто представить.
По приказу Б'ная его дракон направился вниз, к земле. Проявив удивительную ловкость для такого зрелого дракона, Севент' опасно приблизился к земле, но, когда уже всем показалось, что сейчас он разобьётся, дракон вышел из пике, крыльями замедлив движение вперед. Он с грохотом приземлился прямо перед двумя бронзовыми драконами, взбивая воздух мощными взмахами своих крыльев. Сила инерции бросила Мерию вперед, и она сильно ударилась о спину Б'ная, но поспешно выпрямилась, спрыгнула со спины Севент'а и побежала к двум бронзовым всадникам.
Т'кул заметил её первым.
— Что ты здесь делаешь? — крикнул он. — Так это была ты, целительница? Это ты забрала яйцо? Ты предательница! — он был в ярости. — Оно было почти готово проклюнуться — еще день, может быть, два, и мы могли бы получить новую кровь для нашего Вейра! — его голос был полон злобы, и Солт', его дракон, рыкнул, дав знак Мерии оставаться на месте, но та только упрямо мотнула головой в ответ.
— Подожди, Т'кул! Пожалуйста, вы должны выслушать нас, — умолял Б'най, подбегая, чтобы встать рядом с Мерией, сжав кулаки и плотно прижав их к своей большой, бочкообразной груди. Он был высоким мужчиной и был хорошо известен своей силой, но Т'кул, раздувшийся от ярости, казалось, возвышался над ним.
— Только очень смелый человек становится на пути двух бронзовых, имея дракона меньше размером, чем коричневый, Б'най. Или очень глупый. Убирайся с нашего пути! — крикнул Б'зон, второй бронзовый всадник. Оба бронзовых дракона зашипели на Севент'а, обнажив зубы и подогреваясь гневом и спешкой, которые передавались им от их всадников. Маленький синий дракон, однако, твердо стоял на месте. Бронзовые продолжали шипеть, перебирая лапами.
— Пожалуйста! — горячо сказала Мерия, стоя перед Севент'ом с рукой, поднятой в мольбе. — Пожалуйста, Т'кул, выслушай нас. Мы с Б'наем хотим только лучшего для всех. Остановись, умоляю тебя. — она многозначительно посмотрела на двух бронзовых драконов, чьи глаза сверкали опасным бордовым оттенком, желая, чтобы они услышали, как она мысленно просила тишины.
Солт', бронзовый дракон T'кула, загрохотал низко и медленно, его глаза сверкали, словно в них отражалось восходящее солнце.
— Я знаю, что ты пытался сделать, Ткул, и я уважаю тебя! Ты сделал то, что, как ты думал, было необходимо для спасения Вейра. Нашего Вейра. — Голос Мерии звучал гордо. — Но это нужно было делать не таким способом, — добавила она, пытаясь, чтобы её голос звучал спокойнее, нежнее.
— Оставь свои целительские хитрости, Мерия, — крикнул Б'зон злобно. — Ты покинула наш Вейр по собственному желанию. — он ткнул указательным пальцем в неё, затем несколько раз ударил себя в грудь, чтобы подчеркнуть следующие слова. — Ты сейчас ничего не значишь для нас! — его жёсткий голос прорезал утренний воздух, как коса. У Мерии перехватило дыхание от этих слов, и она отвернулась. Именно этого она боялась больше всего: что не сможет достучаться до них сейчас, когда они больше всего нуждаются в помощи.
— Ну и что вы сделаете теперь? — крикнул Б'най, указывая жестом на углубление в песке, где лежало яйцо. — Яйцо исчезло. Кто знает, куда и когда, но его больше нет у нас, Предводитель.
Нахмуривший брови Т'кул на мгновение смягчился, услышав, как Б'най назвал его прежним званием. Т'кул был Предводителем Вейра в Плоскогорье большую часть своей жизни в старые времена и очень недолго в этом Прохождении. Но затем Ф'лар изгнал их на Южный Континент, и его место занял другой всадник. Уже много Оборотов никто не называл его Предводителем Вейра. Однако, гнев переборол удовольствие от обращения к нему с должным уважением.
— Осколки! — закричал он яростно. — Каким-то образом Бенден, должно быть, проследил нас до этого места и в этом времени — он хлопнул себя по бедру. — и ждал подходящего момента, чтобы застать нас врасплох.
Мерия с трудом сдержала улыбку: если Т'кул действительно был прав, то, по крайней мере, яйцо вернулось туда, где оно должно быть. Но она понимала, что было бы намного лучше, если бы яйцо вернул кто-то из Южного Вейра. Эта небольшая деталь ясно продемонстрировала бы Бендену, что большая часть всадников Южного знает о том, какое серьезное преступление совершила небольшая группа из них, но не поддерживает их.
— Сколько было драконов? — спросила она. — Что вы видели?
Б'зон потер лоб одной рукой, размышляя, но ответил Т'кул, хотя и не смотрел на неё.
— Мы ничего не видели, но Солт' говорит, что был всего один дракон, темный. Наверное, синий. Странно, но Солт' сказал, что он был слишком маленьким для синего. — Т'кул устало покачал головой. — Он забрал яйцо так быстро, что мы не успели ничего сделать.
— Мы должны найти его и забрать яйцо! — сказал Б'зон.
— И где же мы его найдём? И когда? — спросила Мерия всё тем же мягким голосом. Не хотелось сыпать соль на их еще свежие раны.
— Не будет другого шанса вернуть яйцо Бендена, Б'зон. Да и никакие другие яйца, по правде говоря, — сказал Б'най. — Вейры будут настороже после такого происшествия, уж можете быть уверены в этом. Все Вейры отныне будут настороженно относиться к чужим драконам. — он покачал головой, и истинный смысл его слов понял каждый из них. У него внезапно возникла ужасная мысль, и он почувствовал, как ужас тяжелым камнем падает на самое дно его живота. — И как долго это яйцо было у вас в этом когда?
— Десять дней, — ответил Б'зон голосом, точно налитым свинцом.
У Мерии перехватило дыхание; ситуация была еще хуже, чем она себе представляла. Если бы яйцо вернули почти сразу после кражи, оскорбление, нанесённое Бенден Вейру, не было бы таким серьезным, таким немыслимым. Но то, что яйцо хранилось целых десять дней, созревало не на своей законной Площадке Рождений, доказывало то, что похитители придерживались своего плана: оставить яйцо для одного из своих Кандидатов на Запечатление. Если бы Бенден решил устроить полномасштабное возмездие всему Южному Вейру, он имел бы на это полное право. Глубокое и неловкое молчание охватило людей, стоявших друг перед другом в красивой маленькой бухте.
Б'зон нарушил молчание, озвучив мысль, которая владела сейчас их умами, — Ну и что мы теперь будем делать? — спросил он мрачно. — Больше половины наших драконов полностью потеряли цвет. Даже зеленые нашего Вейра больше не поднимаются в брачные полёты — они слишком стары.
— Мне кажется, я знаю, почему драконы потеряли цвет, — заявила Мерия, пытаясь, чтобы её слова звучали обнадеживающе. — И это никак не связано с тем, что у нас нет способной к размножению королевы.
— Нет! — закричал Т'кул, побагровев от ярости. — Ты уже ничего не сделаешь сейчас, слишком поздно. Я не дам тебе оправдаться за то, что ты бросила Вейр! — он пристально смотрел на Мерию, казалось, целую вечность, затем отвернулся и, не оглядываясь, забрался на Солт'а, Б'зон быстро последовал их примеру, пара поднялась в воздух, в яркое, раннее утреннее небо и тут же исчезла в абсолютно черной пустоте Промежутка.
* * *
Одинокая пара рассчитала всё так, чтобы через Промежуток прилететь спустя Оборот после их кражи на восходе солнца. Они вернулись в ту же красивую маленькую бухту, где были всего несколько минут назад, но теперь они были совершенно одни.
Дракон осторожно приземлился, и, собрав последние остатки сил в лапах, осторожно опустил яйцо на тёплый песок; всадник спрыгнул с его спины и проверил яйцо руками в перчатках на наличие трещин. Оно казалось достаточно твердым и всё еще теплым, и, возможно, вполне пригодным для высиживания, даже несмотря на то, что побывало в холодной пустоте Промежутка.
Всадник быстро нагрёб ладонями груду песка поверх яйца, сделав её как можно выше, чтобы сохранить тепло. Яйцо дракона требовало деликатного отношения, оно было самым ценным, с чем когда-либо сталкивался всадник — кроме, конечно, яйца его собственного дракона. Убедившись, что королевское яйцо хорошо укрыто, он упал на горячий песок, тяжело дыша.
— Мы не можем долго оставаться здесь, — сказал он между глубокими вдохами. — Они могут попытаться найти нас, прыгая вперед во времени день за днём. Они знают, что мы не сможем сразу увезти яйцо далеко, так как рискуем повредить его в холоде Промежутка. Дракон молча согласился, его бока всё еще вздымались от усталости. Вдруг он замер, словно скованный тревогой. Вздрогнув, его наездник тоже повернулся и увидел двух файров, золотую и бронзового, наблюдающих за ними с самой кромки пляжа. Но, заметив, что их обнаружили, пара поднялась в воздух и скрылась из виду.
— Мы их знаем? — спросил всадник у своего дракона.
Нет.
— И куда делись эти два файра?
Они показали мне, когда яйцо забрали. Ты же этого хотел.
Дракон уронил голову, обессиленный, как и его наездник, до такой степени, что не стал настаивать на том, чтобы файры, которые привели их сюда, остались с ними. Он заметил кучу огненного камня, и его глаза, тревожно светившиеся красным, остановились на огненном шраме на земле неподалеку, уже полустёртом и заросшем сорняками, но, тем не менее, еще различимом.
Всадник не чувствовал и знал, что не будет чувствовать себя в безопасности, пока яйцо не вернется в Бенден, которому оно принадлежало. Его дракон начал жевать огненный камень.
Что ты делаешь? Ты же не собираешься сражаться с драконами!сказал всадник в ужасе.
Конечно же, нет, но пусть попробуют подойти ко мне, когда я буду дышать огнём.
Всадник был настолько взволнован, что не стал возражать. Помолчав недолго, он начал распускать веревку, которую обвязал вокруг пояса, чтобы сделать подвеску из мехового коврика, который он прихватил, чтобы защитить яйцо. Когда эта самодельная подвеска была собрана, всадник удобно закрепил её на плечах дракона и осторожно вложил яйцо внутрь. Он начал проверять узлы в последний раз, но тут какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что нужно срочно уходить, поэтому он прекратил проверку и быстро забрался на ожидающего его дракона.
Пока дракон совершал серию прыжков в Промежуток и обратно, туда, где невыносимый холод пронизывает человеческие кости, его всадник переживал, не слишком ли долгие прыжки он совершал, и не повредило ли это яйцу. Что если он неправильно рассчитал эти прыжки вперед во времени? Не убил ли он неродившуюся королеву, пытаясь спасти её? В его голове роились мысли о Промежутке и парадоксах времени, пока он не ухватился за одну идею, которая была самой разумной: самое главное, что возвращение украденного яйца началось. И дракон не сражается с драконом — правда, только пока!
Полуденная жара пустыни Керуна, убежища, где они уже были раньше, согрела их тела и души, когда они приземлились на мягкий песок, избежав грозящей им опасности. Под запёкшейся черной грязью дракон выглядел ужасно, что еще больше усилило беспокойство его наездника.
Решительно они высвободили яйцо из подвески и опустили его на песок, присыпав сверху, чтобы оно согрелось после пребывания в Промежутке. Они уже были недалеко от того времени, когда яйцо должно было вернуться на Площадку Рождений, но им еще нужно было преодолеть определённый промежуток времени. Они оба очень устали и решили немного отдохнуть в жаркой пустыне, прежде чем совершить последний, самый сложный прыжок. Было очень важно, совершив прыжок через Промежуток, выйти в месте, которое находилось непосредственно внутри Площадки Рождений, и где арка входа резко наклонялась вниз, заслоняя их от любого взгляда из Чаши на Площадку.
Внезапно всадника и дракона пробудила от их краткого отдыха внезапная полная тишина и мгновенное изменение давления воздуха. Инстинктивно они взглянули вверх, ожидая увидеть Крыло изрыгающих пламя драконов, падающих на них с неба, чтобы вернуть себе их добычу, но небо над ними было тихим, чистым и жарким. Затем они увидели это: серебряный туман падающих Нитей, наползающий на пустыню.
Вдвоём, дракон и всадник, они выкопали яйцо, отчаянно разгребая песок, затем всадник закатил его в подвеску, сел и посмотрел на небо. Почему же не видно боевых драконов, заполнивших небо?
Быстро они закрепили свою драгоценную ношу в подвеске, но им не хватило немного времени. В тот момент, когда всадник послал своего дракона в небо, передний фронт Нитей упал шипящей извивающейся массой на песок вокруг них. Дракон выдохнул факел огня, пытаясь расчистить путь над землей, чтобы уйти в Промежуток, но Нить, словно лента огня, скользнула по щеке всадника, его правому плечу, сквозь куртку из шкуры верра и дальше вниз по предплечью и бедру. Боль была невыносимой! И всё же они совершили прыжок в Промежуток, избежав плотной стены падающих Нитей, но всё же опалив лапу дракона.
Холод Промежутка мгновенно остановил внедрение Нити в их плоть, убил её и на мгновение охладил их раны, затем они снова вернулись на свет, уже внутри Площадки Рождений Бенден Вейра, где снова услышали безутешный рёв Рамот'ы. Они уже были здесь раньше и своими глазами видели момент, когда была обнаружена кража. Всадник снова начал беспокоиться о последствиях временных парадоксов, но резко тряхнул головой, как бы отбрасывая эти страхи. Несмотря на все их прыжки между временами и местами, им удалось вернуть яйцо Бенден Вейру, и, что самое важное, спустя совсем мало времени после того, как его забрали.
При приземлении горячий песок попал в их раны, и дракон, и всадник еле удержались, чтобы не вскрикнуть от страшной боли, опуская яйцо на песок. Дело сделано!
Но яйцо, выскользнув из подвески, покатилось по небольшому уклону Площадки Рождений в сторону от них.
О нет, нас сейчас увидят! тихо простонал всадник, карабкаясь на спину дракона. Быстрее!
Последним мощным прыжком облепленный запекшейся грязью дракон и его утомленный всадник прыгнули к сводчатому потолку над Площадкой Рождений и исчезли.
* * *
Т'рон яростно кричал, стуча кулаком по столу.
— Во имя Первой скорлупы, как вы могли сделать это? Вы понимаете, в какое положение вы нас поставили!
Когда Мардра нерешительно рассказала Т'рону о неудачной попытке завладеть яйцом королевы, его первоначальной реакцией был шок, но это чувство быстро вытеснило возмущение. Как всё настолько извратилось, что всадники его собственного Вейра забыли свое предназначение? Неужели он подвел их — и себя самого в том числе — так сильно? Раньше его поглотила собственная неспособность к действиям, ощущение неполноценности себя, как лидера, но теперь яростная решимость зажглась внутри Т'рона и со взрывом вырвалась наружу. Он должен был заставить их осознать свою ошибку, а затем разрешить эту ужасную ситуацию. Он чувствовал себя так, словно сбросил с плеч тяжелый, плохо сидевший на нём плащ и избавился от нежелательного веса.
— Стоило бы каждому в этом Вейре по очереди ударить вас плетью за то, что вы сделали! — сказал он, выделив голосом последнее слово, и мрачно взглянул на Мардру и Т'реба, затем на бледные лица Т'кула и Б'зона.
— Но, Т'рон, это дало бы Вейру шанс в сражении… — начал объяснять Б'зон, но Т'рон не позволил ему продолжить.
— Шанс в каком сражении? — крикнул он, снова посмотрев сначала на Б'зона, затем на лица молчавших Т'кула, Мардры и Т'реба. — Дракон против дракона? Вы сошли с ума?
— Но я больше не могла этого выносить, Т'рон, — сказала Мардра, умоляюще сложив руки вместе. — Лорант'а так давно потеряла цвет, а потом она так расстроилась из-за этой последней кладки. Я должна была что-то сделать, чтобы облегчить ее горе — наше горе!
— Мы должны были помочь нашей королеве! — воскликнул Т'реб.