Виктор Глебов
Художник смерти
Глава 1
Сильная жилистая рука схватила за воротник куртки. Затрещали швы, подмышки резануло от рывка, и Алёна едва не опрокинулась на спину. Попыталась освободиться, но держали крепко.
Пальцы Косого вцепились в предплечье, раздалось торжествующее шипение.
— Куда, сучка?! — хриплый голос прозвучал над самым ухом. Обдало смрадным, гнилостным дыханием. — Не уйдёшь!
Косой и два его приятеля давно охотились за Алёной — с недвусмысленными намерениями. Тот, кто схватил её, был рослым, но тощим подростком лет пятнадцати, остальные выглядели на двенадцать и семнадцать. Грязные и оборванные, они жили в снятом с колёс вагончике, укрытом сухими ветками со всех сторон. Достаточно было поджечь их, чтобы привлечь внимание риперов — те непременно явились бы проверить, из-за чего занялся огонь — но Косой расставил вокруг медвежьи капканы, и Алёна не хотела лишиться ноги, не говоря уж о том, чтобы попасть в лапы сексуально озабоченных подростков. Ходили слухи, что они замучили не одну девчонку. Тел, правда, не находили, но это не значило ровным счётом ничего: на Пустоши хватало мест, где спрятать труп. Да и кто станет искать? После Великой войны такие понятия, как закон и порядок, канули в прошлое — судя по всему, безвозвратно. Каждый за себя — вот что стало девизом современного человечества.
Алёна скользнула рукой в карман и выхватила нож — короткий, но очень острый. Точила его каждый день — в точности, как учил Тёма: сорок раз от себя, сорок к себе; потом заново — пока кромка не станет резать кожу даже лёгким прикосновением.
Косой притянул девочку к себе, не замечая лезвие, и сталь вонзилась ему в живот. Парень закричал, и Алёна надавила изо всех сил, вгоняя оружие до рукоятки. По пальцам потекло тёплое. Она повернула нож, раскрывая рану: хотела, чтобы поганец сдох!
Едва Косой выпустил добычу, Алёна резко выдернула лезвие. Двое его приятелей, тяжело дыша, забрались на пригорок. В руках у Огонька была металлическая труба. Второй, завидев девчонку, похабно ухмыльнулся, но тут же помрачнел: Косой развернулся к приятелям, на его лице была написана растерянность. Кровь хлестала из живота на грязную рубаху и штаны, быстро пропитывая ткань и блестя на солнце.
Алёна помчалась к сухим кустам, покрывавшим ближайший холм. Она знала, что за ним должны начаться тоннели — система вкопанных в землю бетонных труб, по которым раньше текла вода. Она испытывала радостное возбуждение при мысли, что Косой умрёт: никто не сумел бы оказать ему необходимой помощи. Разве что старик Демид. Но он далеко — подросток не доберётся до него, истечёт кровью гораздо раньше.
Огонёк и его приятель — девочка не знала его клички — не стали преследовать её. Но потом они непременно захотят отомстить за своего главаря. Алёна не испытывала иллюзий: ничего не кончилось, она по-прежнему в опасности. Каждый день может стать последним.
Кусты затрещали, когда она вломилась в них. Ветки царапали кожу, но кто обращает внимание на подобные мелочи, если в любой момент на горизонте могут появиться риперы?
Потрошители достались Пустоши после войны. Говорили, будто они принимали в ней участие, причём якобы даже на стороне людей. Но поверить в это было трудно. Так утверждали старики, немногие из доживших, но даже они не сражались с порождениями Звезды и лишь вспоминали россказни предков. Ещё ходили слухи, что дальше на север нет никаких риперов, и там можно жить почти без страха. Некоторые верили и уходили искать лучшей доли. О них больше не было вестей. Никто не возвращался. Может, обрели безопасность, а может, и сгинули по пути. Так или иначе, смельчаков, желающих отправиться в неведомые земли, становилось всё меньше.
«Падение богов — вот как это называли», — рассказывал Демид о прошлом, сидя у костра в глубине бетонных катакомб. Его окружали мужчины, женщины и дети — горстка чудом уцелевших дикарей. Они не строили планов на будущее — просто пытались выжить. Хотя зачем, наверное, никто из них не сумел бы объяснить. Человечество, в их представлении, кончилось. Те жалкие крохи, что ещё населяли планету, можно было отнести к особям вымирающего вида. Вымирающего, но отнюдь не занесённого в «Красную книгу» — Демид говорил, когда-то была такая: туда люди записывали животных, которых почти истребили. Риперы продолжали охотиться на уцелевших и не представляющих для них ни малейшей угрозы хомо сапиенсов. Они разрывали землю в поисках своей странной пищи и охотились на людей. С непонятной и жестокой целью. Почти неуязвимые, они были полновластными хозяевами прилегающих к горам угодий — большой помойки, в которой, дрожа от страха, рылись едва живые, грязные и голодные двуногие животные, готовые перегрызть друг другу глотку за нож или тёплую куртку. Правда, хищники тоже чувствовали себя здесь вольготно. По какой-то причине риперы не обращали на них внимания, интересуясь исключительно людьми. Но с животными обитатели горного поселения научились справляться. С потрошителями — нет.
Глава 2
Первым делом Кезо бросился к девушке, чтобы не дать ей упасть, но её уже подхватил некромант. В его руках она казалась совсем крошечной. Легионер аккуратно спустился с циклопарда, держа ведьму перед собой.
— Она обессилела, — сказал демоноборец, — но не больна и не ранена. Поэтому мои заклинания ей не помогут. Нужно отыскать место, где она сможет отдохнуть и восстановиться.
Кезо хотелось немедленно отобрать Эру у Легионера, но он сдержался. Ему часто приходилось подавлять желания, так что это удалось наёмнику довольно легко. К тому же, он всегда обладал сильной волей.
Воин осмотрелся, пытаясь сообразить, куда можно податься троим чужакам. Вокруг высились горы с заснеженными шапками. В воздухе кружились хищные птицы. Врезанный в скалу город защищали мощные стены, частично высеченные в хребте, частично сложенные из огромных камней. Именно здесь, у Великого разлома, некогда захлебнулось нашествие зитов. Орда потерпела поражение, столкнувшись с адептами Чёрного когтя. Неудержимая волна нахлынула на несокрушимый утёс. И была остановлена.
Никто не знал подробностей этого сражения, но поговаривали, что местные обитатели используют страшную магию, секретами которой ни с кем не делятся.
Кезо предполагал увидеть цветущий, богатый город, но сейчас, глядя на черепичные крыши с небольшой террасы, на которую переместил их портал Эры, наёмник недоумевал, ибо крепость Даармахир казалась необитаемой.
Но это впечатление было обманчиво, и Кезо быстро понял это, когда заметил вдалеке отсвет костра. Судя по всему, весьма большого. Может быть, это даже начался пожар. Вот только не доносилось никаких криков, обычно сопровождавших подобное происшествие. Не было суеты, а ведь пожар — страшная вещь! Огонь перекидывается со здания на здание очень быстро, и остановить его нелегко. Однако в горной крепости люди вели себя тихо. Значит, всё-таки, костёр, решил Кезо.
— Думаю, вон та башня подойдёт, — прервал его размышления Эл.
Проследив за взглядом демоноборца, воин увидел небольшую постройку, торчавшую на краю дома метрах в двадцати справа.
— Кажется, там никто не живёт, — сказал некромант.
У Кезо в этом уверенности не было.
— Я проверю, — бросил он коротко.
— Валяй, — согласился Легионер.
Наёмник направился к башне. Для этого ему пришлось перебраться через парапет террасы и подняться по небольшой каменной лестнице. Кезо заглянул в окно, но ничего не увидел: оно было покрыто изнутри слоем пыли. Кажется, крепость всё-таки опустела. Интересно, почему?
Когда воин осторожно толкнул дверь, она скрипнула и открылась. Внутри было темно. Пахло плесенью. Кезо вошёл, держа в руке меч. Он сразу прижался к стене, чтобы не стать в проёме мишенью. Глаза быстро привыкли к полумраку. Дом пустовал. На всякий случай наёмник обошёл его, заглянул в башенку и даже в подпол. Никого и ничего. Вещи тоже отсутствовали. Складывалось впечатление, будто обитатели тщательно собрались и покинули жилище.
Вернувшись в своим спутникам, Кезо сообщил о том, что здание вполне подходит. Эл выслушал его, глядя в сторону зарева.
— Хорошо, — сказал он. — Отнесём девушку, а потом я прогуляюсь по городу.
— Я не составлю тебе компанию, — предупредил Кезо. — Буду приглядывать за Эрой.
— Да, конечно, — легко согласился некромант. — Ни к чему болтаться по крепости толпой.
Они двинулись к дому с башней.
— Даармахир кажется необитаемым, — заметил по пути Кезо. — Если бы не огонь…
— Вот это и я собираюсь проверить, — отозвался Эл. — Раньше здесь жили люди. Странные и жестокие, как я слышал. И их было много.
— Да, они победили орду, — вставил Кезо.
— Это случилось давненько. Многое могло измениться. И, кажется, изменилось. Интересно, кто обитает здесь теперь.
Слова Легионера и тон, которым он их произнёс, заставили Кезо невольно поёжиться. Нечисть он не любил, хоть и не отступал при встрече с ней. Но у сверхъестественных порождений имелось одно крайне неприятное, с точки зрения наёмника, свойство — от них чёрт знает чего можно было ожидать! Непредсказуемость тварей выводила Кезо из себя.
Эру разместили в башне. Тощий матрас — вот и всё, что удалось отыскать в доме. Его оставили, потому что он был совсем плоским и дырявым.
— Придётся поискать по окрестностям какой-то скарб, — пробормотал Кезо, глядя на бледную девушку, лежавшую без сознания. — Но не сейчас. Когда ты вернёшься. Не хочу оставлять её одну.
Наёмник обернулся на демоноборца, и тот прочитал в его взгляде вопрос. Воин хотел знать, вернётся ли Легионер.
— Присмотри за моим зверем, пока меня не будет, — сказал Эл, имея в виду лежавшего снаружи циклопарда.
Кезо кивнул с явным облегчением.
Не произнеся больше ни слова, демоноборец спустился по винтовой лестнице, ведущей из башенки, и вышел на улицу.
Крепость ему совсем не понравилась. Встреча с адептами Чёрного когтя не сулила ничего хорошего, если верить слухам, но опустевший город насторожил Легионера куда сильнее. Что должно было случиться, чтобы такие сильные колдуны исчезли или прятались? Это и намеревался выяснить Эл.
Но, прежде всего, надо было создать нового небесного соглядатая. Мёртвый стервятник, круживший под облаками и следивший для некроманта за окрестностями, остался у озера. Теперь демоноборцу требовался новый.
Глава 3
Алёна вбежала в чёрный зев тоннеля и помчалась по нему, на ходу пытаясь сориентироваться. Подошвы кроссовок шлёпали по мелким лужам. Она остановилась только спустя десять минут, когда справа забрезжил свет — там находился выход, от которого легко было добраться до убежища клана.
Рука всё ещё сжимала нож. Девочка вытерла его о край куртки и сунула в карман. Косой, наверное, уже истёк кровью. А если нет — значит, будет дольше умирать. При этой мысли Алёна удовлетворённо улыбнулась: она родилась на Пустоши, и с детства привыкла быть жестокой. Жалости просто не было места — ни в сердце, ни в этом мире.
Кроме того, с Косым у неё были свои счёты. Два года назад он сманил в свою банду её брата Данилу. Неделю они ходили вместе, а потом нарвались ночью на риперов: мальчишка подвернул ногу, упал, и тварь выпотрошила его, как рыбину. У Данилы в запасе было полминуты, и он успел бы нырнуть в тоннель — если б только Косой с дружками вернулись за ним и помогли добраться до лаза. Но они беспокоились только о себе. Забравшись в укрытие, наблюдали за приближением охотника. А Данила кричал и звал их. Он заплакал, когда понял, что новые «друзья» бросили его. Алёна видела это в бинокль с гребня холма, где пряталась в кустах. Она следила за братом и бандой Косого — как чувствовала, что добром эта «дружба» не кончится. Но помочь Даниле не могла — была слишком далеко.
Демид тогда был очень недоволен. Ещё бы: не так часто рождают люди, способные искать в Пустоши воду. Косой потому и уговорил Данилу вступить в банду — хотел заполучить собственного сенсера. Алёна убеждала брата бросить нелепую затею: в нём нуждался клан, а что мог дать парню Косой? Ничего. Но мальчишка вбил себе в голову, что должен добраться до Шпиля. Он думал, что новые приятели отправятся туда, потому что Косой всё время хвастал, будто знает дорогу. На самом деле, у засранца всего лишь был компас — старый, но работающий. Шпиль, огромная гора из сваленных в кучу автомобилей и прочего металлолома, продуцировала магическое поле. Демид почему-то называл его магнитным. Нужно было только выйти к морю, а затем ориентироваться по стрелке.
Данила верил в легенду о Каппе. Он хотел воскресить родителей. Алёна сомневалась, что байки о старом отшельнике имеют хоть какое-то отношение к действительности, но брат, кажется, нисколько не сомневался в его существовании. Возможно, он видел что-то в своих «снах». Иногда его посещали некие фантазии, порой даже наяву. Демид всегда выслушивал их со сниманием, но относился ли всерьёз — никто не знал.
Алёна присела на корточки и запустила руку в карман. Достала маленькую прозрачную коробочку, заполненную жидкостью. В центре имелась крутящаяся стрелка, один конец которой был окрашен в синий, а другой — в красный цвет. Компас выпал у Косого, и девочка сразу поняла, что это за вещь: Данила много раз описывал её.
Зачем она подобрала компас? От него не было никакой пользы, кроме одной — он указывал дорогу к Шпилю. Но она не собиралась рисковать жизнью, чтобы проверить, верна ли легенда. Всё это брехня и фантазии брата. С какой стати отшельнику оживлять родственников людей? К тому же, если верить Демиду, отшельник просил за эту услугу кровь. А мог и вовсе убить просителя. Нет, она не воспользуется компасом. Тем более, до моря минимум шесть дней пути, и лежит он через Пустошь, а она таит столько опасностей, что человек, отправившийся в подобное путешествие, скорее всего, не проживёт и суток.
Алёна покрутила компас, следя за стрелкой. Та сохраняла определённое положение.
«Сначала на запад, — говорил Данила, мечтательно прикрывая глаза. — До песчаной гряды, за которой начинается море. А потом стрелка укажет путь».
Каппа. Так звали отшельника. Никто не знал, откуда взялось это имя. Куклы вообще не пользовались именами — у них была своя система распознавания. Вероятно, слово «Каппа» придумали люди для собственного удобства — чтобы рассказывать легенду. Некоторые утверждали, что отшельник поселился в пещере под горой из металлолома после Великой войны, чтобы постигать смысл бытия подобных ему. Судя по всему, дело у него шло туго. Другие полагали, что Каппа «родился» в результате последней большой битвы с порождениями Звезды: в тот самый день, когда люди одержали, наконец, решающую победу, заставив тварей рассеяться по Земле. Тогда произошёл мощный выброс магии Чёрной крови, случившийся из-за большого числа погибших чудищ. А может, отшельник осел в пещере много лет спустя, когда у людей отпала нужда в использовании кукол в борьбе против монстров, и о некоторых из них попросту забыли.
Алёна спрятала добычу в карман, встала и зашагала к выходу из тоннеля.
Один человек. Вот всё, что мог дать Каппа в обмен на кровь. Данила никогда не говорил, кого из родителей собирался воскресить. Алёна не спрашивала: боялась услышать ответ. Да и зачем? Она не верила, что он отправится к Шпилю. Так и случилось.
Кого бы оживила она? Пожалуй, брата. Родителей она помнила плохо, а вот Данила стал для неё по-настоящему близким человеком. Даже тогда, когда ушёл из клана, примкнув к банде Косого, она чувствовала, что он думает о ней. Это было странное ощущение: кожу начинало вдруг покалывать, словно поблизости включался мощный источник магического поля. А потом в голове возникал образ Данилы. Она не сразу заметила эту взаимосвязь, но, когда поняла, что к чему, уже не удивлялась — на то он и сенсер, чтобы отличаться от обычных людей.
Алёна вышла на свет и прикрыла глаза ладонью. Убежище было устроено в земле, вход прикрывали наваленные в виде навеса ветки. Нора — вот что представляло собой жилище клана. Возле входа дежурили Лысый и Тёма, парни лет двадцати, вооруженные арбалетами. Девчонка помахала им, и они кивнули в ответ.