Это она, это действительно Луиза? Она жива! Мои мысли спутались, вскружив голову. Это невозможно!
Так близко, но в тот же момент так далеко.
Но я точно помню тот момент, когда перестал чувствовать ее дыхание и пульс. Неужели он ее вылечил? Не могли! Ее раны были смертельными. Даже оборотни, с быстрой регенерацией, не смогли бы выжить после такого удара кинжалом.
Для сравнения. У Гирка рана была меньше чем у Луизы и даже он не смог выжить.
Что произошло?
Кайлах… Кай-лах… Кай! Точно! Так звали отца Луизы. Луиза Кай Эвероу. Так он жив и был жив все это время? Вот почему директор Эвероу узнал его? Потому что он отец его внучки и муж его покойной дочери.
Он жив! Его люди убили Луизу!
Почему она здесь и так спокойно на все реагирует? Почему не сбежала, не попыталась сообщить, что жива? Она ведь боялась и ненавидела Клан. Она должна помнить, что именно они напали на Академию и ранили ее, должна помнить, какие последствия были в мире после их атак.
Почему она так спокойна?
– Ты обязан всегда быть рядом с ней, защищать и никого не подпускать, – смотря на меня, строго произнес Кайлах.
– Я клянусь, что буду оберегать вашу дочь и не отойду от неё ни на шаг, – более – менее придя в себя, сказал я.
– И не приближайся ближе чем на метр, – уточнил Кайл.
– Отец, не стоит об этом его предупреждать, – все так же без эмоций произнесла Лу, скучающе высматривая что-то в зале, – Я и так его не подпущу к себе, а если приблизится, то останется без головы.
– Я в тебе не сомневаюсь, дочь.
Луиза смотрела по сторонам, будто ей ничего здесь не было интересно, даже я. Она скучающе стояла, гордо подняв голову.
Неужели она не узнает меня? Сомневаюсь, что это из-за бороды. Она не помнит меня…
Новая волна паники нахлынула на меня.
Он стер ей память? А он это может? Почему она не смотрит на меня? Почему не узнает? Может она притворяется?
– Мне здесь скучно, я пойду, прогуляюсь, – сказала Луиза.
– Конечно, иди, – ответил Кайлах и посмотрел на меня, – Приступай к работе, охранник. Вечером Салек даст тебе форму и все необходимые принадлежности.
Я, молча кивнув, отправился вслед за ней.
Выйдя за дверь, мы оказались в длинном коридоре. Справа так же вместо стены было стекло, а слева на стене висели светильники, через каждый метр. Все такие же стены, пол и потолок из черного камня, отливающие фиолетовым цветом. Интересно, что за камень? Хотя это последнее, что меня сейчас волнует.
– Что это за черный камень, которым отделано здесь все? – спросил я, всматриваясь в стену.
Глупый вопрос. Очень глупый вопрос. Это единственное что я способен сказать? Моя девушка жива и сейчас находится прямо передо мной, а я спрашиваю про какой-то камень? Дурак. Чертов дурак.
Луиза недовольно посмотрела на меня. Ей явно не нравилось, что с ней разговаривают. Я смотрел и не узнавал ее. Но потом недовольство с ее лица исчезло, и она покачала головой.
– Это не отделка помещения. Весь каньон – это натуральный природный черный кварц, выросший в неестественной среде. Он имеет огромную магическую силу и скрывает себя от внешнего мира.
– Поэтому вы решили поселиться здесь? – продолжил я задавать самые глупые вопросы в этом мире.
– В этом месте живут не первую сотню лет. Это магнит для всего сверхъестественного.
Интересно, что это значит? Здесь огромный источник природной магии и Орден до сих пор не знает об этом? Невозможно.
– Кварц, скрывает нас от внешнего мира. Благодаря ему, невозможно засечь радиоволны, звонки и тому подобное. Мы здесь как в крепости. Благодаря щиту и миражу по всей поверхности каньона, нас не видно, – с улыбкой на лице, произнесла Луиза.
Она гордилась этим. Мой Лисенок, которая была воинственно настроена стать Стражем и бороться за справедливость, радовалась достижениям Клана. Что же с ней? Что случилось? Как такое возможно?
– Но как, получается, незаметно выходить? – удивленным голосом произнес я, – Большое количество народа в степи, где нет ничего, давно бы уже кого-нибудь заинтересовала.
– За все столетия проживания здесь, люди создали подземные туннели в радиусе пяти километров, а некоторые дальше. Выход есть почти везде, в ближайшем городке, в небольшом лесу у озера, еще дальше в степи. В общем, много где, – вскинув руками, сказала она.
Подземные туннели. Умно. Как предоставить эту информацию Ордену? Надо подумать.
На этом наш разговор закончился. Далее, мы молча, продолжили свой путь.
Я шёл слева от Луизы чуть позади, смотря на ее тонкую шею, нежные плечи, прямую спину. Она живее всех живых, идущая на этих, сумасшедшей высоты, каблуках.
Неужели это правда? Я до сих пор не могу прийти в себя. Моя девочка жива. Луиза жива!
– Я чувствую, как ты смотришь на меня, прекращай это делать, – сказала она строгим тоном.
Пройдя ещё немного по коридору, мы остановились справа. Из-за того, что вся правая сторона была стеклянной, я даже не заметил здесь такую же дверь, ведущую на балкон.
Луиза, потянув за ручку, открыла дверь и спокойно вышла. Подойдя к двери, я посмотрел наружу.
Твою мать, здесь все из стекла: пол, перила. Сквозь пол было видно озеро, находящееся прямо под балконом, на приличном расстоянии. Со всех сторон был каньон. То, что посреди него был водопад, это было необычно и невероятно красиво, но… высоко!
– Неужели ты боишься? – фыркнула она.
Обожаю, когда она так делает. Поэтому я и называл ее Лисёнок, она фыркает так же и это очень мило.
Так. Надо успокоиться и вести себя нормально. Чувствую себя десятилетним мальчишкой. Не стоит забывать, что мы находимся в логове врага и повсюду его люди. Голова должна быть холодной, а мысли прозрачными, как вода.
– Нет, – я спокойно вышел и встал недалеко от неё, перед перилами.
– Здесь красиво, – смотря на водопад, сказала она.
– Вы всегда здесь жили? – решил начать я с малого. Надо понять, что с ней происходит.
– Нет, наверное… – задумалась она, – Отец говорит, что раньше мы жили в небольшом городке в очень красивом доме и были очень счастливы, пока Мама не погибла от рук Ордена.
Наедине Луиза не такая, как была в общем зале. Сейчас она более мягкая, не такая стервозная.
– Он так говорит? – я посмотрел на неё, – А вы сами не помните?
– Нет. Когда мы с отцом были на прогулке, члены Ордена напали на нас и ранили меня, – она нахмурилась и схватилась за живот, за то место, в котором когда-то торчал кинжал, принадлежащий людям ее отца, – В общем, раны были сильные, и плюс ко всему я потеряла память.
Она закрыла глаза, перебирая что-то в голове.
Ее отец врет ей, скрывает от неё всю правду и походу не только он!
Она не помнит всего. Вот почему она до сих пор здесь и не попыталась сбежать или подать знак. Ее водят за нос, навязывают свое мировоззрение и собираются использовать. Клан охотился за ней до этого, а тут так удачно для них все сложилось. Черт! Надо что-то с этим делать.
– Вам нравится то, что происходит в мире? – спросил я, намекая на войну.
– Ты вообще не должен со мной не о чем говорить, – она строго посмотрела на меня.
– Но вы все же отвечаете, – улыбнулся я.
– Не знаю почему, – она внимательно посмотрела на меня, – Нет, я против войн и убийств, но как говорит отец, это все во благо, и я ему верю.
На ее лице появилась печаль. Она сжала сильнее перила и посмотрела на воду. Лу никогда не умела обманывать, особенно меня.
– Почему-то я вам не верю, – спокойным тихим голосом произнес я.
– Ты не поддерживаешь моего отца? – она повернулась ко мне, вскинув брови, – Как ты можешь стоять здесь и спрашивать меня о таком?
Я отвернулся и посмотрел на водопад.
Как же мне с ней говорить? Что ей отвечать? Как сказать кто я и, кто она?
Но веры и любви к отцу в ней сейчас больше, чем доверия к простому охраннику. Надо быть осторожнее.
– Вы кроме этого места ничего не помните. Даже не знаете, какие красивые города есть… – немного выдержав паузу, я продолжил, – Были, до нападения Клана.
– Хочешь сказать, что Клан начал войну? – недовольно поинтересовалась она, но пока не торопилась меня ни в чем обвинять.
– Я ничего не хочу сказать, – отрицательно покивал я.
– Ты мне кажешься знакомым, Пит. Почему-то у меня такое чувство, что я могу вам доверять. Хотя это глупо. Я вижу тебя впервые, и говоришь ты вещи, противоречащие словам моего отца.
За всю нашу беседу она ни разу не улыбнулась. Она кажется такой огорченной, так хочется обнять ее и приласкать. Что же они с тобой сделали, Лисенок?
– Не знаю, почему вам так кажется.
– Может быть, потому что мне просто не хватает здесь общения. Люди боятся подходить ко мне и говорить со мной. Мне не с кем стоять здесь на балконе и просто поговорить, – она посмотрела на меня, – Но смотрю, ты не боишься гнева моего отца и первый заговорил со мной, даже без должного обращения и разрешения. Не один мой охранник не позволял себе такой наглости.
– Смотрю, вы не против моей наглости, – усмехнулся я.
Я встал недалеко от нее и продолжал смотреть ей в глаза. Как же я скучал по блеску в этих глазах.
– Возможно…
– Так чего вы хотите, Луиза?
Надо вывести ее отсюда. Но как? Рассказать правду? Похитить? Ох, что же делать. Если начну рассказывать правду, она вероятней всего испугается и возможно пойдет к отцу. Нет. Надо что-нибудь придумать.
Луиза с минуту задумчиво смотрела на меня. Хоть память у нее и пропала, но какие-то чувства, думаю, остались. Они и подсказывают ей сейчас, что мне можно доверять.
– Я хочу увидеть мир, – честно ответила она.
– Я бы с радостью показал вам весь мир и даже больше.
Она повернулась и удивленно посмотрела мне в глаза. На этот раз в них что-то вспыхнуло. Не знаю, что, но этот блеск подал мне надежду.
– За такие слова, мой отец убил бы вас. Вы его не боитесь?
– Это ваше желание. Как я могу бояться?
– И ты готов показать мне весь мир, не боясь гнева моего отца? – она наклонила на бок голову, смотря мне в глаза.
– Если вы этого хотите, то для меня это будет огромной честью.
– Странно.
– Что странного, Луиза?
– Раньше, мои охранники боялись говорить со мной, боялись моего отца, боялись смотреть мне в глаза и уж тем более показать мне мир, – продолжая смотреть в мои глаза, она сделала шаг вперёд, – Ты не такой. Ты отличаешься от них, будто у тебя цель не служба у моего отца. Ты словно не принадлежишь этому месту и этим целям.
Слишком опасная игра. Если она мне не доверится, то расскажет отцу и мне ничего не поможет. Но я рискну.
– А если это так? – я сделал шаг вперёд.
– То зачем ты здесь? – она внимательно на меня смотрела, изучая, – Зачем ты рискуешь жизнью находясь в этом месте, добровольно входя в армию моего отца и готовясь к войне, если можешь быть в любой точке мира.
Словно заворожённые, мы продолжали смотреть в глаза друг другу.
Ради тебя! – хотел сказать я, но она не поймёт. Не сейчас.
Покачав головой, она отошла от меня и направилась к двери. Подождав секунду, пока мое сердце перестанет бешено стучать и нормализуется его ритм, я направился за ней.
Она старается выглядеть отстраненной, будто ее ничего не волнует, но будто от раздвоения личности, пробирается маленькая девочка с надеждой в глазах, которой нужен друг и не хватает общения. Этим можно воспользоваться.
Пройдя дальше по коридору, и, как по лабиринту сделав еще несколько поворотов, мы дошли до противоположного конца коридора, в котором уже не было стеклянного окна, но было множество дверей.
В этих коридорах можно заблудиться. Мне бы не помешала карта данного лабиринта.
– Это спальные комнаты, – уточнила Луиза.
Пройдя к последней двери в коридоре, Луиза достала ключ, висящий на шее на тонкой серебряной цепочке, и открыла ее.
Я и не заметил этот ключ сразу, так как он спрятался в декольте платья.
Подумав об этом, я почувствовал, прилив жара и учащенный ритм сердца. Ох, точно не это должно быть сейчас у меня в голове…
Она зашла в комнату, а я продолжил стоять у двери.
– Чего стоишь? – спросила она, – Заходи.
Кивнув, я послушно последовал за ней.
Стены и половина комнаты, ничем не отличались от остальных. Двуспальная огромная кровать стояла в левом углу. Ближе к двери стоял косметический стол с зеркалом, заполненный всевозможными женскими штучками. За ним был обычный письменный стол с ноутбуком и книгами. Справа были две открытые двери, одна вела в ванную комнату, другая в гардероб. Окон в комнате не было, но недостатка света здесь не наблюдалось: на четырех стенах висели светильники, а под потолком находилась огромная люстра с пятью плафонами, направленными в разные стороны.
Как они так незаметно провели под землю электричество? Слишком много вопросов у меня об этом месте.
Повернулся, находя глазами хозяйку комнаты. Луиза стояла недалёко от кровати.
– Поможешь расстегнуть? – она повернулась ко мне спиной, пытаясь открыть молнию во всю спину на платье.
Сглотнув, я подошёл к ней. Проведя нежно по открытым участкам спины левой рукой, и положив ее на плечо, я принялся расстегивать молнию правой.
Я слышал, как защелкнулась дверь, от незаметного движения руки Луизы, когда я полностью расстегнул молнию и платье медленно упало на пол.
Она осталась в кружевном красном белье.
О. Мой. Бог. Это сведет меня с ума!
Когда она медленно повернулась, моя левая рука все так же осталась лежать на ее плече.
Я забыл обо всем: где я нахожусь, об ее воспоминаниях, о риске.
Ее нежная рука дотронулась до веревки, висящий на моей шее и вытащила камень, висящий на ней.
Она очень долго смотрела на него. На ее лице вспыхивали разные еле заметные эмоции: удивление, нежность, грусть, тоска. Я понятия не имел, что сейчас творилось в ее голове и какие мысли в ней проносились, но глаза Луизы заблестели от поступающих слез. Еле держался, чтобы не притянуть к себе, как прежде, и обнять.
– Рэт, – тихо, почти неслышно прошептала она, я бы не услышал, если бы не мой слух оборотня.
– Что? – схватив ее за руку, я спросил, – Что ты сказала?
Внутри меня разбушевался ураган эмоций. Сердце быстро колотилось. В голову прильнула кровь.
Опешив, она сделала шаг назад.
– Не важно, – снова нахмурившись, произнесла она и направилась в гардероб, закрывая за собой дверь.
Рэт. Она произнесла мое имя! Она что-то помнит.
Через несколько минут она вышла в ночной одежде: чёрных шелковых штанах и такой же майке с поверх накинутым халатом, из того же комплекта.
– Луиза…
– Я собираюсь ложиться спать, – без каких-либо эмоций произнесла она, – Можешь продолжать нести службу за дверью. Эту проверку ты прошел.
Она такая наглая. Забавно. Когда она только появилась в Академии, первые дни она была такая же. Но сейчас, в ней еще присутствует высокомерие, которого не было в моей Луизе. Она просто играет людьми и их эмоциями, при этом, не испытывая ничего.
Значит, это была просто проверка. На что? Прикоснусь ли я к ней, буду ли распускать руки? Она проверяла меня, а заинтересованность была ложной. Что было бы, если я не прошел бы проверку?
Но сейчас меня интересовал другой момент.
– Ты назвала меня Рэтом. Кто это?
– Мы разве перешли на – ты? – заломив бровь, она недовольно посмотрела на меня.
Сглупил.
– Простите. Кто такой Рэт?
– Тебе какая разница? – немного нервно ответила она, – Продолжай нести службу за дверью, это приказ.
Значит, она все же что-то помнит. Надо пробиться через эту темную стену.
– Хотя… Ты свободен на сегодня. Приведи себя в нормальный вид, возьми форму. Рядом со мной не должны ходить в таком виде, – немного сморщившись, она окинула меня взглядом.
– Простите, – я развернулся и направился к двери.
Она словно одурманена, словно под гипнозом. Она такая отстраненная. В глазах чаще высматривается пустота. А еще впервые мне захотелось ее придушить. Успокаивал себя лишь тем, что это хоть и она, но под внушением.