Девушка посмотрела на своё тело. Молча подошла к своей одежде, и медленно оделась.
– Идём. Я устала.
Дракон
Она спала. Всю ночь ворочалась, что-то кричала, потом снова проваливалась в темноту. Пару раз я проверял её пульс, переживая, что она умрёт. Что делать потом с трупом – не ясно.
Она была слишком странная. Её одежда, её обувь, её поведение. Платье было лёгким, из какой-то тонкой ткани, при этом я понимал, что это шерсть. Поэтому, отправляя в стирку её одежду я больше боялся, что оно сядет из-за неправильного режима. Но кажется, всё пронесло.
Укладывая её спать, я понимал, что это не ребенок. Худая девушка, с мальчишеским телом, невысокая. Если бы не платье, я бы точно со спины принял её за мальчика. Серые, почти пепельные, волосы были подстрижены коротко, и очень неаккуратно. Словно, она обрезала сама себя. Не удивительно, что с первого взгляда я её принял за ребёнка.
Благодаря гостье моя ночь прошла в кресле. Слабый свет от прикроватной лампы, книга, которую я собирался прочитать давно, были единственной моей компанией. Я боялся уснуть, но под утро не заметил, как задремал. Мне снилось моё детство. Снилась бабушка, и она. Я снова был маленьким, сидел возле печки, от которой веяло теплом и уютом. Бабушка стояла ко мне спиной, её голос журчал, когда она пела. Песня закончилась быстро. Бабушка повернулась ко мне, и строго посмотрела. Взгляд не предвещал ничего хорошего. Маленьким я боялся этого взгляда. Он наливался красным, в котором бушевал огонь. Языки пламени вырывались из глаз, а может огонь из печки отражался в её зрачках.
– Крылья сломаны. Огонь рядом. Берегись.
Бабушка всегда говорила странно, но, чтобы так, ещё ни разу. А потом вошла она. В том же самом платье, в котором я её нашёл. Волосы, правда, были длинные, серые, водопадом спадавшие по спине. Взяв меня за руку, мы вышли из дома. Я не сопротивлялся. Эта странная девушка повернулась ко мне, и ласково провела по голове. Тень улыбки коснулась губ, а потом толчок, и я начал падать. Страх захлестнул, крик вырвался из груди, и я проснулся. Девушка крепко спала, похоже, её оставили плохие мысли. У меня же их прибавилось больше.
Утро маленькими осторожными шагами постучалось ко мне в окно. В первый раз за эту неделю порадовался, что меня уволили. Высплюсь, когда выставлю эту чудаковатую девушку за дверь. Не стоило приводить её домой. О том, что она наркоманка, или из какой-нибудь секты сомнений не было. Бабушка не зря предупреждала об опасности. Быть убитым в своей квартире желания было мало.
Влив в себя горячий чай мне стало немного легче. Что со мной сделает хрупкая девушка? Я взрослый человек, а она всего лишь пигалица. Не побоялась же пойти за мной. От чего такого она убегала, что прийти в дом неизвестного парня для неё было спасением? Пора отвечать на вопросы.
Девушка продолжала спать. Во сне она разметалась, губы её тряслись, казалось, что она беззвучно кричит. Совсем ещё ребёнок. Белая, в цвет моей рубашки, которую я надел на неё. Даже тогда она не боялась меня. А если бы я был маньяк?
– Эй, просыпайся. Надо поговорить.
Молчание в ответ. Такой крепкий сон? Может, дать ей поспать еще пару часов? Моя голова была тяжелая, я понимал, что бессонная ночь не проходит даром. Ладно, пусть спит. Сев в кресло напротив кровати, я прикрыл глаза и тут же провалился в темноту.
Снова дом, в котором я провёл всё своё детство и юность, пока не уехал в город. Цвела сирень, сладкий запах витал в воздухе. Я потянул носом и услышал запах пирожков, которые бабушка всегда пекла по субботам. Сегодня суббота? Значит дома ждут родители. Счастье наполнило всего меня, словно сосуд, и начало переливаться, вытекая из ушей и глаз счастливым смехом. Я увижу родителей!
В дом я залетел, чуть не выломав дверь. На кухне, возле окна стояла женская фигура. Длинные серые волосы закрывали спину. Это была не мать, у неё никогда не было таких волос. Спина повернулась ко мне, передо мной снова стояла она. Я подошёл к ней, сдерживая слёзы. В горле появилась горечь, и стало трудно дышать. Девушка ласково погладила меня по голове и обнимая прижала к себе. От неё пахло луговыми травами, и ещё чем-то горьким.
– Время пришло. А теперь просыпайся. Проснись, они рядом! – она с силой оттолкнула меня, и я начал падать. Чей-то крик раздался в моих ушах. Я всё падал, и падал, крылья не раскрывались, я должен был лететь! Проскочила мысль, что сейчас разобьюсь, и тут же проснулся.
Что за!..
Солнце пробивалось в комнату сквозь занавески, а в голове что-то стучало очень громко.
– Не открывай, только не открывай, – я повернулся на испуганный голос. Девушка не спала, она вжалась к изголовью кровати. Серые глаза напомнили взгляд испуганного зверька. – Они пришли за мной. Не открывай, они не смогут пройти сквозь дверь человека.
И тут спица боли пронзила мне позвоночник. Сквозь дверь человека? Что это значит? Меня выгнуло от боли, в глазах защипало, а из горла вырвался хрип. Нечем дышать, лёгкие изнутри горели огнём, перепрыгивая на другие органы. Огонь добрался до позвоночника, сжигая всего меня. Темнота начала заполнять, сквозь которую я слышал крики.
– Ты не человек! Сопротивляйся, прошу, сопротивляйся!
Не человек? Как это понимать? Обдумывать её слова не было возможности, было больно, казалось меня сейчас разорвёт от боли. Чьи-то руки обняли меня, ласково, как во сне. Хлопок, и всё закончилось. Воздух ворвался в мои лёгкие, я закашлялся. Боль отступала, волной откатилась назад от висков, глаза стали видеть. Приподнявшись на руках, я осмотрелся по сторонам. Мы были в лесу. Кроны деревьев игрались с ветром, качаясь из стороны в сторону.
– Где мы? – голос был почему-то осипший, горло саднило.
– Где-то в лесу. О чём ты думал? Это твоё место, не моё.
– Какое место? Не понимаю ничего, – я отряхнул джинсы, вставая с колен, и порадовавшись, что не голый. А вот девчонка всё ещё была в моей рубашке. Она с любопытством осматривалась по сторонам, зябко переступая босыми ногами.
– Я перенесла нас, но это твоё место. О чём ты думал, перед тем как всё это началось?
– Пока ты мне не объяснишь, что происходит – я тебе ничего не скажу. Во что ты меня втянула?
– Извини меня за это. Я всё тебе расскажу, но для начала нам надо найти безопасное место. Они смогут нас найти, как только поймут какое ты существо.
– Какое существо? Ты, о чем вообще говоришь? Я человек. А вот кто ты такая? – злость начала наполнять меня. – Мы никуда не пойдем, если ты мне не объяснишь, что происходит.
– Хорошо, я тебе объясню. Тут, кажется, где-то поблизости река, я её слышу. Давай выйдем к ней, так сможем запутать следы, и я всё расскажу тебе.
– Река? – я внимательно осмотрелся, и мне лес показался смутно знакомым. Я здесь бывал? Когда? Память услужливо подкинула мне картинки из детства. Вот мы идем с бабушкой к реке, а вот ранней осенью собираемся в лес, чтобы собрать грибы. Мы же находимся в деревне, где я провёл всё своё детство! После смерти бабушки меня забрали в город, в последний раз я здесь был два года назад. Теперь понятно, о чём говорила девчонка. Похоже, сон не прошёл даром. – Хорошо, я выведу тебя в безопасное место. Но ты рассказываешь мне всё, пока идём, иначе я тебе точно сверну шею за все твои фокусы.
– Не свернёшь. Но я всё тебе расскажу, обещаю, – девчонка миролюбиво выставила руки вперед, и улыбнулась. Морщинки собрались вокруг глаз веером, нос смешно сморщился, и я подумал, что она сейчас засмеётся. Улыбка тотчас же пропала, но мне стало легче. Тот, кто искренне улыбается не может играть. По крайней мере я надеялся на это.
– Жила-была девочка, у которой была сестра, бабушка, и маленький братик…
Феникс
Тяжёлые серые тучи накрыли крышу замка, и я чуть не упала с окна, пытаясь вытянуть шею, наблюдая за ними. Расправить крылья и полететь, дальше, и дальше, слушая их рассказы. Бабушка часто смеётся надо мной, и говорит, что мне ещё многому надо учится, потому что правление достанется мне. На что всегда ей отвечаю, что вся власть перейдёт к моему младшему брату, и мне это не к чему. Грустное покачивание седой головы, и прямая спина бабушки уходит. Я знаю, что стоит ей зайти за угол, и её плечи сникнут, под тяжёлым гнётом той ответственности, что приходится нести. А может, она знает что-то такое, что не видно нам.
Совсем рядом раздался звонкий смех брата, топот маленьких ног, и вдогонку смех сестры. Я не могу пропустить это веселье! Где мой маленький принц?
Я выскочила из комнаты, и осмотрелась, пытаясь понять, где они. В конце длинного коридора яркие вспышки огня разбивали темноту, и я побежала на их свет.
– Аха! Я вас нашла! – ещё одна яркая вспышка, и сестра превратилась в человека. Тонкая диадема украшает её голову, а длинные серебряные волосы собраны в какую-то сложную прическу. Как она это делает? И не сложно вставать в несусветную рань, чтобы изобразить такое гнездо на голове? Мои волосы всегда собраны в обычную косу, без всяких украшений. Часто достаётся из-за этого от бабушки, но мне всё равно. Была бы моя воля – всё бы отстригла.
– Айли, ты меня ужасно сильно напугала! – нежный голос, тонкая рука откидывает с лица невидимую прядь волос. Мы с ней похожи как две капли воды, разница только в цвете глаз, но она женственная начиная от пальцев рук, заканчивая пальцами ног, а я нет. Я даже в платье смотрюсь ужасно, а она нежный, прекрасный цветок.
– Айли, нельзя так делать! Она учила меня превращаться, а ты всё испортила! – голос моего брата очень похож на нежный голос сестры.
– Прошу прощения, Ваше Высочество, я не хотела Вам мешать, – легкий поклон, и мой маленький принц начинает смеяться. Бедный, всё никак не привыкнет к такому обращению, а пора. Сестра тоже перестаёт хмуриться.
– Астрея показывает мне как надо делать, но это, похоже действует только на девочек. У мальчиков другой способ, но мне не верят. Я тоже смогу как вы превращаться и летать, вот увидите! – слегка пухлые губы Акифа начинают дрожать. Понимаю, как ему сложно приходится. Несмотря на свой юный возраст ему придётся стать правителем, но он боится, что не сможет править так, как делал отец, пока не научится превращаться в Феникса.
– Ваше Высочество, не стоит расстраиваться, у Вас всё обязательно получится. Вам нужно время, не все дети достигают зрелости так рано, – Астрея проводит по тёмным волосам нашего брата. Он совсем не похож на нас, и даже не похож на родителей, но ни у кого нет сомнений, что он нашей крови. Его серые глаза наливаются слезами, которые Акиф пытается сдержать. Наш сильный принц! Как же ему порой бывает сложно!
– Хотите, мы вместе с Астреей будем Вас учить превращаться? Либо, у меня есть лучшая идея! Пойдёмте на гору? – брат с сестрой смотрят на меня с серьёзным взглядом, и через несколько секунд раздаётся громкий смех, и меня поддерживают, говоря, что это отличная идея. Уф, гроза миновала.
Быстренько собраться, сестра переодевается в более удобный костюм. Тёмно-зелёная рубашка подчёркивает цвет её глаз, диадема убирается в шкатулку. Я решила остаться в своём синем платье, которое ещё когда-то сшила мама для себя. Мама…как же, порой нам не хватает её. Акиф её даже не помнит, хорошо, что ещё остались портреты отца и матери. Я точно её не забуду, Астрея, думаю, тоже. Она полная копия матери, даже характер такой же. А вот я пошла в отца. Только внешность мамы, а вот глаза отца. Бабушка говорит, что я и характером в отца.
– Акиф юн и слаб, он не сможет быть достойным правителем, а ты сможешь, – преследует меня голос бабушки, пока мы поднимаемся на гору.
Братец бежит впереди, а Астрея пытается его догнать. Я смеюсь, и бегу вслед за ними. Набегавшись, мы с сестрой падаем спинами на землю, и молчим. На небе ни облачка, начинает клонить в сон.
– Эй, не спи! Я тебе сейчас принесу самых красивых цветов!
Я приподнимаюсь на локтях, и смотрю вслед убегающему мальчику. Астрея сидит рядом, и улыбается.
– Бабушка говорит, что он никогда не сможет превращаться. Что ему не повезло родиться в это время, волшебство умирает, – грустный взгляд Астреи наблюдает за мальчиком, а потом она поворачивается ко мне. – Как думаешь, такое возможно? Для меня он всё равно остаётся принцем, и наследником на престол, даже если ему десять лет.
– Он вырастет ещё, а когда созревание дойдёт до своего пика, то он обязательно превратится, вот увидишь. А бабушка ещё лет сто править будет. И даже твоих детей будет учить, – я смеюсь и тыкаю сестру в бок.
– Меня выдают замуж. Бабушка уже договорилась с кем-то. Честно говоря, мои мысли только об этом. Надеюсь, это недалеко, – Астрея отправляет мне грустную улыбку.
– Не может этого быть! Ты ещё маленькая! Тебе всего семнадцать лет. Бабушка не могла так поступить с тобой.
– Ты забыла, что через неделю нам стукнет по восемнадцать? Глупышка ты моя. Я не думаю, что она нашла бы мне плохого кандидата. И более чем уверена, что я буду рядом с вами всегда.
Мне не нравится этот разговор. Чувства смешиваются где-то в области живота, а мысли в хаотичном беспорядке бегают по голове, натыкаясь друг на друга.
– Ну что ты, дурочка? Расстроилась? – Астрея обнимает меня за плечи, а мне хочется плакать.
– Может, поговорить с бабушкой? И она передумает? А если он плохой?
– Айли, не неси чепухи. Никто не передумает, это, во-первых, а во-вторых, бабушка точно не отдаст меня за плохого человека. К тому же, значит не я буду продолжателем рода.
– Но ты можешь ею стать! Из тебя получится прекрасная мать!
– У меня нет дара. Я неполноценный Феникс. Как ты. Я не умею лечить, я даже не могу лечить саму себя. Телепатически могу общаться только с тобой, но это потому что мы связаны. Перемещаться тоже не могу. Я обычная красивая птица, не более. Весь дар у тебя.
– Ты просто не созрела. Вот увидишь, ты всё сможешь, – бурчу я, в ужасе понимая, что она права. Из нас троих только я являюсь полноценным Фениксом.
– Ты кормишь сказками себя, меня, и Акифа. Всем давно ясно, что Акиф родился обычным человеком. Он никогда не сможет быть и подобием нас, как бы грустно это не звучало. Вот увидишь, через месяц решатся наши судьбы. Когда наступит совершеннолетие, то меня выдадут замуж, а тебя оставят на престоле. Я думаю, что смогу забрать Акифа с собой.
– Вы решили меня оба оставить? Знаешь, что? Я больше не хочу разговаривать на эту тему. Ни слова больше! Принц бежит, смотри какие прекрасные цветы!
А вечером разразилась гроза.
Русалка
Тёмно-синее небо медленно окрашивалось белыми полосами, разбавленные красными разводами. Задумчивый взгляд голубых глаз наблюдал за небом, а длинные пальцы медленно проводили по синим волосам, словно расчёсывая их. Розовые губы что-то шептали, понятное лишь девушке.
Сил не было. Последнее волшебство ей пришлось потратить для переселения. Их осталось мало, а той, кто является хранительницей реки, озера и леса не чуждо и переселение в тело человека. Ей нравилось новое обличие. Русалка закрыла глаза, вспоминая своё детство. Громкий смех, босые пятки, белые платья, что мелькают сквозь деревья. Люди верили в них, боялись, и каждый приносил свою плату, чтобы русалки не затапливали поля, выпуская на свободу из берегов реку. Прекрасные юные девы приходили к ним на поклон, а сколько юношей оставили свои сердца навек тем, которых когда-то называли берегинями. Потому что их главной задачей было беречь. Но время шло, утекая сквозь пальцы некогда прекрасных русалок. Люди уходили из этих мест, а те, кто приходил взамен – безжалостно начинал охотиться на тех, кого раньше боялись. Всё, что неподвластно пониманию необходимо уничтожить. Нельзя верить в то, что нельзя объяснить. Так они считали. Умирали русалки, а вместе с ними и умирало волшебство.
Девушка хищно оскалилась, вспомнив как умирали её сёстры, превращаясь в утренний туман, оставляя свои слёзы в виде росы на траве. Капли воды таяли, стоило солнечным лучам коснуться их, а тихое шипение было последней песней сестёр. Но она знает, как всё вернуть. Знает, и обязательно всё сделает, что в её силах. Легенды не врут, она это знала лучше всех.
Сзади подошёл молодой человек, накидывая на спину девушки плед. Яна слегка повернула голову, и кивнула в знак благодарности. Артур сел рядом на деревянные ступени, пытаясь приобнять девушку, но она дернула плечом, давая понять, что ей это не нравится.