– Это два совершенно разных вида космических объектов, – ответил Слваста. – Небесные властители огромные, и они светятся. Их легко увидеть ночью, особенно с помощью больших телескопов со множеством зеркал, которые гильдия использует в своих основных обсерваториях. А яйца – они столь же черны, как пространство между туманностями. Единственная возможность получить предупреждение заранее – заметить их в дневное время, а для этого нужны очень зоркие глаза и очень большое везение. Обычно мы получаем раннее предупреждение об одном Падении из пяти. Как правило, гильдия видит лишь след от спуска в атмосфере – и то только в том случае, если облаков не слишком много.
– А я думала, что днем невозможно наблюдать за космосом, – сказала Ланисия.
– Проблема в солнце, – объяснил Слваста. – Лес находится прямо между нами и солнцем. А на солнце категорически нельзя смотреть через телескоп: вы сожжете глаза за долю секунды.
– Тогда как же они видят приближающиеся яйца?
– Фильтры и гигантский экран, – сказал Слваста, вспоминая свою поездку в Полулорскую обсерваторию гильдии. – Телескоп настроен так, чтобы проецировать увеличенное изображение Леса на гигантский экран. В самом деле гигантский. По сути – белая стена размером примерно в половину этого здания.
– И как они выглядят, деревья? – спросила Ланисия.
– Честно говоря, как размытые пятна, – признался Слваста. – По крайней мере, для меня. Обученный наблюдатель гильдии расшифровывает образы намного лучше. Именно они обнаруживают яйца, падающие из Леса. Мне сказали, яйца похожи на песчинки. Пятнышко тьмы, которое пролетает по экрану так быстро, что, если вы в этот миг моргнули, вы пропустите его. Вот почему у них в каждый момент времени ведут наблюдение как минимум пять специалистов.
– Это потрясающе, – сказала Ланисия, глядя на него поверх бокала с шампанским. – Мне бы очень хотелось увидеть проекцию Леса.
– Вам повезло, – весело сказал Арнис. – Слваста может организовать вам экскурсию по обсерватории: у него есть возможности.
Это было полное дерьмо, но Слваста подавил желание гневно уставиться на Арниса. Он не возражал продолжить знакомство с Ланисией, но зачем же так грубо им манипулировать…
– Летит, – тихо сказала Джейкс.
Как и все на балконе, их компания поднялась с мест, чтобы смотреть. Небесный властитель появился на северо-восточном горизонте. Колоссальный овоид, состоящий из кристаллических листов, свернутых между собой совершенно невозможным геометрически образом. Пряди пастельного света мерцали в огромных изогнутых бороздах, скользя и скатываясь по ним, словно живые змейки. Казалось бы, они должны были стать незаметными под ослепительным солнцем Бьенвенидо, но странным образом они сохраняли свою яркость.
Как всегда при появлении одного из этих могучих существ, когда его истинный размер стал очевиден, весь город объяла тишина. Передний край его гигантской тени волной катился по земле и реке под ним, а сам небесный властитель занимал все большую и большую часть неба. Птицы испуганно верещали, отчаянно спасаясь бегством от чудовищной тени. Ветер от движения небесного властителя, вспахивающего собой воздух, рвал в клочья облака, и они разлетались во все стороны.
Люди на погребальных лодках внизу, на реке, телепатировали слова последнего прощания тем, кто провожал их. Капитан Филиус поднял обе руки в жесте благословения, желая своим подданным стать успешно сопровожденными небесным властителем. Он взирал на мир свысока, будто явление небесных властителей было его личной заслугой. Каждый из приготовившихся к путешествию души людей раздавил маленький пузырек с соком этира и проглотил смертоносную жидкость. Через несколько секунд токсин остановит их сердца. Пока их тела умирали, они в последний раз использовали текин, чтобы зажечь костры на лодках. Пламя вспыхнуло, когда небесный властитель пролетал низко над самой рекой, как будто огонь мог помочь уходящим душам подняться вверх.
Чтобы воспринять душу, покидающую свое физическое тело, требовался особо чувствительный экстравзгляд. Слваста даже близко не был способен чувствовать столь тонкие сущности. Но сегодня этого и не требовалось. Сегодня те, кто обладал наибольшими способностями к экстразрению, стояли вдоль набережной столицы, и они распахнули разум, готовые поделиться своим особым восприятием со всеми.
Души стали выскальзывать из умирающих тел; эфемерные призраки принимали идеализированную форму тела, которое они только что покинули. Они больше не были старыми и хрупкими, не были ни раздувшимися, ни иссохшими. Они стали такими, какими помнили себя в лучшей форме, молодыми и энергичными. Призраки излучали восторг, плавно скользя сквозь растущие языки пламени и клубы дыма. Они поднимали призрачные руки в знак прощания с теми, кого они некогда любили. Ответные ободряющие крики с берега становились все громче.
Пламя, охватившее флотилию лодок, поднималось все выше и становилось все ярче. Его жаркие отблески уже играли на огромных кристаллических поверхностях зависшего над рекой существа. Все больше и больше душ поднимались к небесному властителю и впитывались в его полупрозрачную материю, которая должна была безопасно пронести их сквозь пространство, – хотя Слваста явно почувствовал, как несколько душ соскользнули с поверхности кристалла. Нереализованные – трагические души, их небесные властители не посчитали достойными; те, кого жизнь сломала или преисполнила горечи. Таких предоставили самим себе, чтобы они без сопровождения добирались через пространство космоса к туманности Джу, служившей входом в Ядро Бездны.
Слваста присоединился ко всеобщим аплодисментам. Люди изо всех сил захлопали в ладоши, когда души устремились к небесному властителю. Так много людей отошло, так много достигло самореализации. Слваста испытывал искреннюю гордость за свой мир, дающий столько возможностей, несмотря на постоянную угрозу паданцев.
Затем небесный властитель двинулся дальше, скользя над крышами Вардана в направлении следующего города. Слваста посмотрел вверх, когда колоссальный корпус плавно скользил по воздуху над ним. Диковинные полосы разноцветного света пронеслись по его лицу, а воздух забурлил. Часть его жаждала немедленно присоединиться к небесному властителю, чтобы тот унес его душу в Ядро, обойдя трудности, с которыми, Слваста знал, он столкнется за время своей смертной жизни. Он поднял руку, размахивая вслед нечеловеческому ангелу. Слваста не удивился, заметив слезы на глазах Ланисии, тогда как печаль и тоска сочились из ее мыслей. Она поймала его взгляд и застенчиво пожала плечами, усиливая панцирь.
Им подали обед – рыбу и пасту. Покинутые лодки на Кольбале представляли собой эффектное огненное зрелище. Тысячи охваченных пламенем лодок дрейфовали вниз по течению, выбрасывая снопы ярких искр, которые разлетались над неспокойной водой и гасли. Течение здесь было достаточно сильным, способным унести лодки за черту города, а река – достаточно широкой, чтобы их не прибило к берегам. К полудню последние языки пламени сменятся струями густого дыма, когда выгоревшие остовы лодок один за другим уйдут под воду.
Они как раз заканчивали десерт – масляный бисквит с грецким орехом, политый густым карамельным сиропом, – когда в ресторане появилась группа друзей Арниса. Слвасте не нужен был экстравзгляд, чтобы понять, кто поднимается по широкой лестнице клуба. Он услышал их задолго до их появления в зале ресторана. Их резкие голоса разнеслись по клубу, голоса наглых и самоуверенных типов. Слваста никогда не понимал, как Арнис, такой исключительно порядочный человек, может общаться с подобными людьми, а тем более сам искать их компании.
Трое гуляк добрались до ресторана и принялись шумно выкрикивать приветствие Арнису. Они без спроса подсели к их столику, похватав свободные стулья от других столов. Их дыхание пахло нарником, дымом и виски.
Слваста задержался на пять минут из вежливости, затем попросил извинить его уход. Арнис его едва заметил. Спускаясь по лестнице, Слваста с огорчением услышал, как Джейкс искренне смеется над шутками молодых аристократов. Подходящая невеста для Арниса, подумал он.
«Вы правда уходите?» – телепнула ему Ланисия.
«Да. Увы, мне пора».
«Подождите».
Она появилась вверху лестницы и поспешила спуститься к нему.
– Вы собирались оставить меня с ними? Разве офицер и джентльмен так поступает?
Он улыбнулся.
– Прошу прощения.
– Иногда я перестаю понимать, почему нам до сих пор удается противостоять паданцам. Хвала Джу, есть такие мужчины, как вы. Вы защищаете нас.
– Каждый делает свое дело.
– Ха! – Она закатила глаза и сделала удивительно непристойный жест в сторону оставшихся наверху. – Только не они.
Слваста посмотрел на Ланисию совсем другим взглядом. И понял, что снова не может оторвать взгляд от ее божественного лица.
– Подобных людей можно избегать.
– Так на какую вечеринку вы собрались сегодня вечером? – спросила Ланисия, когда они пересекали вестибюль.
– Я никуда не пойду. У меня есть дела. Я воспользуюсь свободным вечером, чтобы наверстать упущенное по работе.
– О, Слваста, это ужасно. Все празднуют ночь после прихода небесных властителей, от портовых грузчиков до самого Капитана. Мы это заслужили. Вы так не думаете?
– Было бы неплохо, но, как я уже сказал, кто-то должен сохранять бдительность.
Они подошли к двери, и швейцар щелкнул пальцами, подзывая экипаж из числа ожидающих.
– Я буду вечером на семейной вечеринке Кейлианов, – сказала Ланисия, когда к ним подъехала карета, запряженная вороной земной лошадью. – Но до вечера я, пожалуй, хочу отдохнуть. У меня есть дневная вилла на Фортленд-стрит. Вы не откажетесь сопроводить меня туда, капитан?
Слваста поразился тому, как много «за» и «против» он успел перебрать в мыслях за паузу между ее вопросом и его ответом, которая длилась ровно секунду.
– Почту за честь! Я к вашим услугам.
Как всегда, Слваста проснулся ровно в шесть, за секунду перед звонком будильника. Он протянул текин и щелкнул маленьким переключателем на верхней части корпуса, не позволяя молоточку застучать по медным полусферическим колокольчикам. Слваста был рад обнаружить будильник рядом с кроватью, а себя – в собственной постели, потому что на самом деле он плохо помнил, как вернулся сюда прошлой ночью. Наверняка он взял кэб с Фортленд-стрит и задремал в нем, пока добирался домой. Полдня в постели Ланисии оказались не менее утомительными, чем неделя боевых учений против паданцев. Ей очень понравилось исследовать возможности его сильного текина для постельных шалостей, и она умела быстро сбрасывать и панцирь, и одежду. А еще ее ничуть не волновало то, что у Слвасты нет одной руки.
Он лежал в кровати, слушая привычные звуки утреннего города, и перебирал в памяти эпизоды их вчерашнего свидания. Какая-то мечтательная часть его разума гадала, на что стала бы похожа жизнь, если бы они поженились и каждую ночь могли проводить вот так. Слваста с сожалением вздохнул: невозможные мечты! К этому времени Слваста уже знал: со своим положением в обществе он мог быть для аристократических барышень вроде Ланисии не более чем пикантным сексуальным приключением перед неизбежной свадьбой с тем, кто равен по статусу. Но ладно, случаются вещи и похуже, решил он. А Ланисия отличалась от обычных светских барышень. Она казалась более независимой и умной, более любопытной в отношении к миру. Не такой… бездумной. Он тряхнул головой, отбрасывая бесполезные размышления, и направился в маленькую ванную комнату.
Слваста снимал жилье на террасе Ригаттра, номер семнадцать, в прекрасном четырехэтажном белокаменном здании с видом на площадь Мальвин, в центре одного из самых богатых районов Варлана. Настоящая резиденция джентльмена. Владелец (из старой столичной семьи) был рад принять офицера-холостяка, пусть даже Слваста относился всего лишь к окружному полку. Плата за квартиру равнялась его капитанской зарплате, но, конечно, жилье оплачивал полк.
Вода забулькала в трубах, когда он повернул медный кран; как обычно, пришлось немного подождать, пока вода нагреется. Где-то в недрах здания располагался котел, гревший воду на всех. Его топили дровами мод-гномы владельца дома. Каждый из жильцов дома номер семнадцать держал одного-двух модов в качестве слуг. Практика эта настолько устоялась, что в здании были предусмотрены каморки для модов в подвале, с отдельной сетью проходов, из которых маленькие дверцы открывались во все комнаты жильцов. Слваста, разумеется, отказался от модов в своем жилье и не только закрыл маленькую дверцу изнутри, но и подпер ее тяжелым комодом.
У него оставалось в гардеробе всего несколько чистых рубашек. Куча грязного белья обрела угрожающие размеры. Не имея мод-гномов, которые убирали бы комнаты и заботились о стирке, он должен был следить за такими вещами сам.
Последний рассветный туман с реки рассеялся, когда Слваста вышел из дома номер семнадцать. Команда мод-гномов Гражданского совета работала на улице: они гасили огонь уличных фонарей, обрезали фитили и наполняли небольшие резервуары маслом из семечек ялса, готовя все к следующей ночи. Слваста кивнул их погонщику и направился по улице Тандьер в кафе «Круассаны Розы». Он завел привычку завтракать там каждое утро. В кафе его встретила обычная компания ранних пташек и несколько работников ночных смен, завернувших сюда по пути домой. Это были простые трудяги, и Слваста чувствовал себя с ними на равных. Другим завсегдатаям понадобилось время, чтобы привыкнуть к нему, но теперь он считался здесь своим.
Сегодня утром Роза сама обслуживала посетителей. Это была грузная женщина лет восьмидесяти, одетая в цветастое платье.
– Половина моих девушек опоздала, – пожаловалась она, ставя перед ним сок из апельсина с манго. – Веселились на вечеринках, ясное дело. Так что сегодня завтрак может задержаться, вы уж простите.
– Посещение небесных властителей стоит отметить, – заверил он ее.
Она бросила на него проницательный взгляд.
– И не только они славно повеселились, – заключила она. – Кое-кто вчера хорошо провел время, а?
– Пожалуйста, Роза, мне яичницу и поджаренный хлеб с копченой вотт-рыбой. И чай.
– Она счастливица, ваша девушка, – заявила Роза, уходя.
Слваста ухмыльнулся и развернул один из печатных листков, которые можно было взять почитать в кафе Розы. На стойке рядом с дверью лежали официальные информационные бюллетени и листки, выпускаемые незначительными политическими партиями. Когда он только начал посещать ее кафе, Роза нервничала при виде того, как он читает газеты, большинство которых критиковало Национальный совет или подчиненных Капитана (но никогда – самого Капитана, что Слваста находил интересным). Однако его интересовали настоящие проблемы, поднимавшиеся в газетах: почему дешевое старое жилье содержится в таком плохом состоянии, растущая стоимость продуктов питания, нехватка рабочих мест и низкая заработная плата среди бедных слоев, медленный, но заметный рост населения, мигрирующего в Варлан из разных отдаленных провинций, в частности из Раквеша. И всегда слухи о гнездах – хотя большинство из них были лишь поводом для сатирических нападок на подозрительные связи между торговыми семьями и советниками.
Среди печатных листков особняком стоял «Взгляд с холма», сравнительно новая газета, всегда содержавшая крайне смущающие истории об аристократии и ее коррупционных связях с официальными лицами или полулегальных финансовых делах некоторых семей. Дважды за последние месяцы городские шерифы пытались разыскать «группу граждан», выпускавшую листок, но безрезультатно. Распространяли газету очень хитро – кто-то перехватывал управление городскими мод-гномами и приказывал им разнести экземпляры по кафе, пивнушкам и театрам. Никто не знал, что за люди или организация стояли за «группой граждан». Лучшая сплетня, которую Слваста слышал в кулуарах Объединенного полкового совета, гласила, будто листок на самом деле выпускает семья Капитана, используя осуждение общественности как повод для расправы над семьями, уклоняющимися от уплаты налогов. Последний выпуск «Взгляда с холма» был доставлен вчера, пока все праздновали (хорошая тактика, с восхищением подумал Слваста). Главная статья выпуска рассказывала о Ливаниусе, мэре Нью-Анджелеса, запустившем обе руки по локоть в городскую казну. Ливаниус, которому уже стукнуло сто двадцать восемь лет, закатывал безумно роскошные вечеринки и содержал шикарную виллу для своей семнадцатилетней любовницы Джубет – на острове, подальше от жены (седьмой по счету). Все знали о прямой родственной связи: Ливаниус доводился Капитану Филиусу дядей.