(с)2018, Паоло Бачигалупи
Перевод (с)2020 Вадим Сеновский
American Gold Mine
By Paolo Bacigalupi
'В Детройте и Сиэтле стычки между полицией и демонстрантами проходят шестой день подряд. Лос Анджелес и Окленд объявили чрезвычайное положение. Комендантский час продолжается в Атланте. Количество беженцев в Майами измеряется десятками тысяч, в результате урагана Арианы, перемещающегося вглубь страны. И новость полученная только что: Денвер отменяет право на скрытое ношение оружия после захвата центрального выставочного зала митингующими. Доброе утро, мои дорогие, я Хэйди Хэлленбах, и это -- Точный Выстрел'.
Я широко улыбаюсь прямо в камеру, повествуя о творящемся в стране беспределе. Прямо снаружи нашей студии: ураган насилия. Внутри: красно-бело-синяя цивилизация. И, конечно же, я, в ваших домах, даю вам знать, что вместе мы постараемся во всем разобраться. Мы -- хорошие люди, возмущенные помешательством толпы.
Джиа жестикулирует: окончание сегмента. Я расслабляюсь, камеры сдвигаются назад и мы прерываемся на рекламную паузу. Джесси и Антуан подбегают проверить мейкап, пока ролик про понижающий кислотность гастро-чай крутится первым тридцатисекундным слотом, за ним последует Принглс, с новым и улучшенным вкусом фермерского сатэ, дальше реклама очередного паркетника, фильтрующего воздух в салоне до 1.0 микрона.
Когда Джесси и Антуан заканчивают, я встаю и подхожу к окну студии. На улицах, там, внизу, протестующие уже в деле, маршируют туда-сюда перед зданием нашей студии -- Мэйдон Медиа Тауэр. Соня Агарвал, мой продюсер, встает рядом со мной.
'Смотри-ка, они сегодня рано'.
'Ничего не заменит запах слезоточивого газа с утра'.
Соня недолюбливает протестующих, а я, наоборот, чувствую с ними глубокую связь. Они ведь тоже хотят внимания. Так же, как и мои рекламодатели. Все хотят внимания. Посмотрите на них, марширующих туда-сюда. Посмотрите, как они блокируют проезжую часть. Посмотрите, как прилежно они размахивают своими плакатами.
'Посмотрите на меня, посмотрите на меня!' -- воют они. 'Я имею значение!'
Дружок, конечно имеешь. Будь иначе, не было бы у меня таких рейтингов.
'У тебя еще полторы минуты', -- напоминает Соня.
Я прекрасно знаю, сколько мне осталось. Я занимаюсь этим уже пятнадцать лет. Но, Соня не добилась бы всего, будучи меньшим контрол-фриком, чем она есть. Я замечаю, что она мельком проверяет мой мейкап даже сейчас, включая заботливую мамочку.
Она жестом опять призывает Джесси и Антуана. 'Блеск. На щеках'.
Антуан еще раз пудрит меня, всем своим видом показывая, что разделят со мной шутку. Мы прекрасно знаем, что это не больше чем бессмысленный ритал. Джесси в очередной раз делает укладку моих длинных белокурых волос. Слегка оттягивает пиджак назад, чтобы повыгоднее обнажить блузку.
'Дайте-ка посмотреть'. Соня поворачивает меня к себе, слегка взъерошивает волосы. Разглаживает пиджак. 'Окей. Хорошо. Теперь всё идеально'.
Внизу, на улицах, протестующие продолжают скандировать и маршировать. Они возбуждены. Соня права, что-то они рановато. 'Сегодня народу не больше было чем обычно?' -- спрашиваю я. 'Когда ты приехала?'
'Я по туннелю приехала', говорит Соня, фокусируясь на моей туши и хайлайтере. 'Нихрена я не видела. Не двигайся'. Она поддевает выпадающую ресницу.
Донован, глава новостной сети, проложил туннель несколько лет назад, когда к сотрудникам начали приставать чуть ли не каждый день. Теперь мы ротируем. Несколько человек проходят через усиленный парадный вход, чтобы протестующие думали, что мы все еще им пользуемся, а в основном мы попадаем в студию из подвального этажа, въезжая в здание через частный туннель в трех кварталах от офиса. Туннель виляет под улицами, проходя параллельно манхэттенской линии метро, пока наконец не выныривает где-то в недрах Мэйдон Медиа Тауэр, потом мы поднимаемся по лестнице, как крысы из канализационных труб, и затем, наконец загружаемся в экспресс-лифты, взлетающие к небу, в эту стеклянную студию в облаках, где мы повелеваем эфиром и метаем образами, словно молниями, в американские экраны каждый день.
Я подзываю Джамала Мерсье, своего практиканта. 'Эй, Джамал! Ты сегодня через парадный заходил?'
Джамал подбегает, лицом всё еще уткнувшись в свой айпад. Симпатичный чернокожий парнишка с постоянно измученным лицом, в основном потому что я его постоянно мучаю. Мы его нашли в Северо-Западном университете. Магистр журналистики, и вуаля -- попадает ко мне, практикантом без зарплаты. 'Ты народ видел?' -- спрашиваю я. 'Их сегодня больше?'
Он кидает взгляд вниз. 'Точно. Больше и безбашеннее. За меня вся служба безопасности впряглась, чтоб они меня пропустили. Они там совсем сбрендили'.
Под нашими ногами толпа плещет и приливает: протестующие и анти-протестующие. Кварталом ниже полиция уже устанавливает заграждения, готовясь к тому, чтобы отбросить толпу назад. С этой высоты они напоминают мне муравьев, чьи муравейники кто-то опрокинул.
Когда я была маленькой девочкой в засушливой жаркой Аризоне, я частенько смешивала кучки из разных муравейников, чтобы они начинали драться между собой. Меня всегда приводило в восторг то, как это было просто. Нужно всего лишь перемешать их, и они тут же начинали бросаться друг на друга. Два муравейника, которые могли мирно сосуществовать друг с другом, внезапно начинали набрасываться на своих соседей.
Рецепт войны:
1. Одна маленькая девочка
2. Одна палка
3. Два муравейника
4. Хорошенько перемешайте
Реакция такая же предсказуемая, как химическая реакция дрожжей, воды и муки. До абсурда простой рецепт, и тем не менее, как по часам все начинает пузыриться и лопаться.
Джиа зовет из студии. 'Тридцать секунд, Хэйди!'
Для остальных сотрудников передачи единственная интересная вещь о толпе снизу это то, как она повлияет на наши рейтинги. Но я не могу отказать себе в удовольствии посмаковать моменты, когда все муравьишки выйдут из своих укрытий, чтобы в приступе ярости замахать антеннами.
'Мисс Хэлленбах?', Джамал выглядит обеспокоенным. 'Вы в порядке?'
'Сегодня как-то всё действительно выглядит по-другому, согласись'.
'Не знаю', -- он кивает в сторону студии. 'Джиа нервничает. Вам надо идти'.
Я позволяю ему провести меня к камерам, но что-то в сегодняшнем дне кажется действительно необычным. Все какое-то более живое. Более наэлектризованное.
'Готова?' -- Джиа спрашивает из-за камер, когда я устраиваюсь за столом.
'О, да'. Я не могу сдержать улыбку. 'Чувствую, сегодня будет день больших новостей'.
*** Денвер атакует разрешение на скрытое ношение, после того как протестующие захватывают СИЗО *** Новая вкусная крипто-валюта от Харибо, созданная при поддержке Гуйчжоуского Аграрного Банка, выросла на 1000% в первый день торгов *** Конгрессмен Джо Энн Синглтон выносит на рассмотрение закон об обязанности всех штатов оснастить всех уличных полицейских умными ружьями последнего поколения. 'Наши Мужчины и Женщины в синем достойны лучшего' ***
Снова в эфире. Свет, камеры, задник с красным, белым и синим флагом и черный силуэт прицела снайперской винтовки с логотипом 'Точного Выстрела'.
Точный Выстрел, с Хэйди Хэлленбах.
Я улыбаюсь в камеру и начинаю спокойно заверять наших зрителей в том, что всё в этом мире совсем не в порядке.
Они могут смотреть телевизор, сидя на креслах La-Z-Boy в Айове. Они могут смотреть на мониторах трейдинговых терминалов на Уолл-стрит. Они могут стоять на платформах метро, пялясь в экраны телефонов. Они могут слушать по радио, стоя в пробках.
Где бы они ни были, они обращают на меня внимание. Даже сейчас, они проходят мимо моего роскошного лица в терминалах JFK, DFW или ORD, и нет, я не хвастаюсь, когда говорю, что выгляжу роскошно. В старые времена парни с лицами болотных жаб, вроде Лимбо могли выжить на радио, а мясистые физиономии вроде Хэннити на Фоксе могли найти свою нишу. Но двойные стандарты опять одержали победу.
Я бы никогда не добилась своего без иссиня-черных, соблазняющих глаз, сияющих шелком осветленных волос, скул, доведенных мейкапом до совершенства, полных и чувственных губ, и конечно, без этого шикарного выреза, о котором никто не говорит, но к которому неустанно приковывается ваш взгляд. Я - 'совершенство в коробке', созданное и доведенное до идеала, чтобы вызывать каскады млекопитающего желания, которое заставляет моих зрителей томиться, испытывать голод, пожирать глазами, любить и ненавидеть.
Знаете эту игру: 'Женишься, трахнешь или убьешь?'
Так вот, я все три варианта, для каждого из вас.
'В Атланте, опять столкновения мародеров с Нацгвардией и полицией. То, что было заявлено как мирный', - я делаю ударение на слове, - 'марш протеста, переросло в месяц', - еще одно ударение, - 'стычек между стражами порядка и бродячими бандформированиями'.
Следующий кадр - мэр города, призывающий людей вернуться домой. У него выпученные глаза, и этим своим видом он производит впечатление довольно безумного человека, а его любовь к идиотским шляпам только усугубляет ситуацию.