— Откуда эти воры появились? — спросил циркач, еле поспевая за стремительным полицейским.
— А с автотрассы налетели. Ну, мы так ТМ-2 называем.
Персонал находился в небольшом ангаре без окон.
— Здорово! И это только мелкий региональный узел, — сказал Мошкин, осматривая ряды компьютерных стоек.
— Они говорят, это самый настоящий квантовый, и его не взломаешь! — сказал лейтенант и представил человека лет сорока, аккуратно постриженного, в белой рубашке и черных брюках. — Вот, Паша Миронов, главный тут.
— Добрый день, Иван Андреевич! — обрадовался Миронов. — Не ожидал вас увидеть! Вернулись к делам?
— Я тут случайно, — сказал Мошкин. Добавил, обернувшись к Савельеву: — Это мой бывший аспирант. Паша, где находка?
— А, замечательная штука, — Миронов пригласил посетителей вглубь ангара. — Вы знаете, Иван Андреевич, я очень жалел, что вы ушли. Говорят, в кино спецэффектами занялись?
— Неправду говорят, — отрезал циркач. — Так что с находкой, рычит?
И вправду, как только посетители приблизились в находке, дрон стал, порыкивая, шевелить лопастями винтов.
— Он подзаряжается от радиоволн. Ваши сотовые учуял, — пояснил Миронов.
— Подключиться к нему можно?
— Никаких проблем, — Миронов взял дрон в руки и показал коннектор.
— У вас есть комп, чтобы совсем не в сети? — спросил циркач.
— Ну… можно отключить мой лэптоп, — ответил Миронов.
Дрон подсоединили к изолированному компьютеру, и Савельев опять услышал невнятное бормотание Мошкина, погруженного в работу с программой.
— Ах ты, гад! — циркач внезапно ударил кулаком по коленке. — Я готов рассказать вам свои умозаключения. Но нам надо выйти на открытое пространство и оставить айди и телефоны, — Мошкин достал свой и положил его на стол.
Устроились за столиком в метрах в тридцати от серверной.
— Скажите, Виктор, — спросил Мошкин, — кому наносится наибольший урон от этих грабежей? Владельцам грузов?
— Престижу Трассы. Сокращение перевозок на полпроцента приведет к увольнению кучи обслуживающих Трассу людей. Не говоря уже о финансовых потерях.
— После того, как Трасса вышла на расчётную мощность, основная забота — контроль и обновление дорожного покрытия. Сами знаете, через какие климатические зоны она проходит. Очевидно, что Трасса работает на пределе. И самые большие расходы именно на покрытие.
Мошкин сделал паузу.
— Но вернемся к нашему… эээ… дрону. Он простой, программа действий не зашита. Нет алгоритма, нет заданий и целей. Он даже, захватив краденное, не может от него избавиться. Защелка типа капкана. Вы заметили, что в манипуляторе был суперконденсатор? Это значит, что дроном управляют, а когда он выйдет за радиус действия сигнала — просто упадет за землю. Но! В любом дроне зашит номер. Мне удалось по номеру отследить… нет, не покупателя — логистику. Закупаются эти дроны по двадцать штук, и условия упаковки специфические. Открытая подарочная упаковка. Дрон может взлететь в любой момент, получив команду. А сделает он это, как только попадет в зону с повышенным напряжением электрополей. Рядом с серверными, где идет активный обмен систем безопасности с компьютерами на высоких частотах. Дрон-вирус. Дальше какая картинка вырисовывается? — Циркач щелкнул пальцами. — Некто закупил вертушки, которые по его команде взлетают и устраивают ограбление. Вот когда я этого фантома увидел, я сразу заподозрил. Ролики с камер слежения откуда получили? От системы безопасности. Контроль за безопасностью возложен на искусственный интеллект. Тот самый, над которым я работал. И раз уж вы так интересовались — именно из-за него я ушел и зарекся когда-либо заниматься подобным. Есть система безопасности — искусственный интеллект, анализирующий дорожную ситуацию, возможные риски, от погодных и сейсмических до, к примеру, политических факторов. И есть другая служба — трафик, логистика и прочее. И вот тут… Я хочу сказать, что все организовано системой безопасности. От разработки сценария и покупки дронов до создания фейковых роликов! Когда система создавалась, у меня возник большой конфликт с заказчиком. Они отказались добавить, эээ, я ее называл социальной ответственностью искусственного интеллекта.
— У нас интеллект пониженной социальной ответственности? — засмеялся Савельев.
— Вообще никакой. Искусственный интеллект решил, что самая большая опасность для Трассы — это поток грузовиков. Если его сократить — меньше затрат на поддержку Трассы, проще задачи планирования и безопасности, расходы тоже меньше. А послушай меня тогда… Трасса — это социальный объект. Его деятельность надо поддерживать и развивать непрерывно, а не оптимизировать, как капиталист фабрику.
— И что делать?
— Вот — Мошкин кивнул в сторону серверной. — Там сидит прекрасный специалист, ему и поручите исправлять.
— А вы не хотели бы включиться в эту работу?
— У меня завтра представление! Меня люди ждут! — отрезал циркач.
Василий Орехов
Сторожевой пес
5826 км Трансевразийской магистрали
Красноярский край
На это стоило посмотреть.
Под кабиной ховера разворачивался безбрежный океан таежной листвы. Юрий Захаров шел на автопилоте и имел возможность полюбоваться.
Он купил подержаный ховер в Красноярске. Взял на местном авторынке, не торгуясь. Если ему удастся добраться до места, эти расходы покажутся копейками.
Если же не удастся, то эти расходы станут не самой большой его проблемой.
Можно было, конечно, особо не напрягаться и взять напрокат туристический борт с роботом. Туристическую технику регулярно проверяют и ремонтируют, чтобы в случае аварии не собирать по кусочкам и не ремонтировать туристов, рухнувших посреди тайги, в сотне километров от жилья. А вот с рухлядью, впопыхах купленной с рук, возможно что угодно.
Но нет. Не сегодня. Туристический ховер, конечно, тоже можно посадить в произвольной точке маршрута. Но такое сразу вызовет вопросы у государственных служб — особенно, если точка эта совпадает с координатами разгромленной хакерской базы. «Туриста» вообще могут начать пасти со спутника с момента вылета из города — особенно, если на нем летит бывший сотрудник, когда-то работавший в данных местах. Наслаждается видами, так сказать. Ностальгия замучила.
Еще проще было взять билет на ТМ-2, пересекавшую страну с запада на восток, и наслаждаться теми же видами. Вот только место, куда собирался попасть Захаров, специально выбирали как можно дальше от ТМ-2, даже от ее грузовых линий ТМ-1, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Автопилот высадил Захарова точно в назначенном месте. Посадочные площадки еще не успели зарасти за те годы, что Юрий провел в местах не столь отдаленных.
Откинув колпак кабины, Захаров выбрался наружу. Размял ноги, задумчиво разглядывая утопленный в скалу вход в бывшую хакерскую базу и огромную трещину, расколовшую скальный монолит.
В современном мире безопаснее всего загнать базу в джунгли Амазонии, в тайгу, за Полярный круг, чем пытаться замаскировать ее в густонаселенном районе. Когда-то такая база разорила бы миллионера средней руки. Теперь же, с развитием технологий, можно просто вырезать небольшое укрепление в скале при помощи роботов и загнать внутрь кучку хакеров. Во вполне комфортабельные условия, кстати, потому что те же роботы могли изготовить из подручного материала интерьер и коммуникации. А потом… Потом при помощи разработанной хакерами нелегальной нейросети база начинала атаковать и взламывать другие сети и системы безопасности, частные и корпоративные — благо, работать по широкополосному интернету через спутник нынче можно из любой точки мира.
В качестве свободного эксперта Юрий работал здесь в числе других компьютерных гениев, готовых за лишнюю десятку собрать атомную бомбу. Он был просто айтишником не от мира сего, не слишком задумывающимся, что его действия могут принести вред другим — ведь мне поставили по-настоящему интересную задачу, о чем вы, какие последствия?.. Захаров принимал участие в создании и отладке нелегальной нейросети нового поколения под кодовым названием «Пес». Эта штука должна была стать качественным скачком в эволюции нейросетей, при ее разработке применили совершенно новые принципы сбора материала и обучения машинного разума.
Почему система называлась «Пес», Юрий вспомнить уже не мог. Возможно, это была какая-то аббревиатура, возможно — учитывая эксцентричность создателя, — и нет. Тот, кто назвал Пса именно так — знаменитый хакер Бронислава, он же Зиновий Аппельбаум, — тоже вспомнить не мог: он остался под этими развалинами навсегда.
Взяли их тогда красиво и четко. «Пес», отвечавший за безопасность хакерского логова, успел зафиксировать странные облака таежного гнуса, собирающиеся вокруг базы. Но сделать уже ничего не сумел. Потому что это был не гнус, а технорой, состоявший из бесчисленного количества крошечных роботов. У Пса не имелось против него ни эффективного оружия, ни времени что-то предпринять.
Когда крылатые паразиты окутали всю базу и набились во все щели, один из роботов ошибочно произвел пьезоразряд — и грянул жуткий объемный взрыв, активным веществом для которого послужили облака миниатюрных самовоспроизводящихся беспилотников.
Взрыв расколол скалу, вынес двери и убил весь персонал базы. Кроме Юрия Захарова, который очень вовремя спустился в подвальное помещение.
Хакерские гнезда в последние годы выжигали беспощадно.
Захарова нашли без сознания в полуразрушенном подвале и приняли за техника из обслуги. Если бы вскрылось, что он был в числе хакеров, его закрыли бы в тюрьме до конца жизни. Но он умел держать язык за зубами, поэтому отделался легким испугом, баротравмами, сотрясением мозга и сломанной ногой. И сроком, конечно, но вполне переносимым.
Последние годы Юрий подрабатывал всякими пустяками, пока однажды на него не вышли давние знакомые, предложив выгодно продать кое-какие старые наработки. Захаров охотно взялся за дело, но понял, что восстанавливать с нуля то, чем он некогда занимался на базе параллельно созданию Пса, придется долго. И не факт, что вообще получится.
Тогда-то и возникла у него рисковая идея: вернуться в руины и поискать там остатки серверов, не обнаруженные при разгроме. Многие рабочие системы были многократно продублированы, укрыты в толще скалы и качественно заэкранированы, поэтому кое-что захватчики могли и пропустить.
Может, даже отдельные контуры или эмуляции Пса. Это был бы вообще царский подарок. За прошедшее время Юрий повзрослел и поумнел, многое понял, но по-прежнему обманывал себя тем, что взлом крупных корпораций — не преступление, а восстановление справедливости.
Отмотав с лебедки ховера немного троса, Захаров закрепил его конец на поясе, включил фонарик на каске и начал осторожно спускаться по полуразрушенной взрывом лестнице.
Он уже почти спустился на цокольный этаж, когда в лицо ему ударил ослепительный свет. Юрий отшатнулся и, не веря своим ушам, услышал дребезжащий голос:
— Ни с места! Вы задержаны за проникновение на частную территорию! Не пытайтесь покинуть место задержания до прибытия охранников! Повторяю…
Защитив глаза рукой от яркого света, Захаров попытался разглядеть источник голоса, но перед глазами плавали зеленые круги.
Первой мыслью было: полиция оставила здесь автоматизированную охранную систему, чтобы отлавливать шибко умных хакеров и любопытных таежных охотников. Однако откуда в этой глуши, черт побери, обещанные люди-охранники?! И текст был слишком хорошо знаком Юрию — именно его он лично закладывал когда-то в сеть Пса… Но предположить, что Пес пережил объемный взрыв, было сложнее, чем допустить, что федералы оставили здесь свою охранную систему.
С трудом проморгавшись, Захаров наконец разглядел, что на стене сидит огромный металлический паук. Это был обычный рабочий бот, только странной модификации: кроме прожектора и динамика, он был снабжен двумя железками, в которых Юрий с изумлением узнал трубки из кегов — в них привозили пиво для нужд персонала.
— И кто же меня задержит? — поинтересовался хакер, занося ногу на ступеньку…
Быдыдых!!! В замкнутом пространстве шарахнуло так, что Юрий оглох на оба уха.
В немом изумлении Захаров таращился на одну из трубок, плюнувшую снопом картечи. Ее после выстрела разорвало и исковеркало, но продырявленная облицовка со стены перед лицом Юрия осыпалась с печальным шорохом. Если бы картечный заряд пришелся в лицо, от головы ничего не осталось бы.
У сидевшего на стене железного паука, между прочим, имелась еще одна трубка.
— Пес?.. — осторожно спросил Захаров, едва восстановив дыхание.
Если это и была давно погибшая нейросеть, на вопрос нарушителя она не ответила. Много чести.
Юрий почувствовал, как его охватывает непреодолимый восторг. Мало того, что Пес пережил бомбардировку. Мало того, что он сумел автономно проработать все эти годы. Выходит, он триумфально преодолел еще одну ступень обучения — точнее, перепрыгнул сразу через несколько.
В процессе зачистки базы полиция наверняка вывезла все уцелевшее оружие. Однако Пес, самообучающаяся нейросеть, сумел от них укрыться. И, воспользовавшись имеющимися электронными справочниками и Интернетом, при помощи ремонтных роботов собрал новое — из подручных материалов, обнаруженных в руинах, из жести и металлических трубок. Порох синтезировал из самородной серы и селитры, выступающей на сырых бетонных стенах, а шрапнель изготовил из нарубленной роботами арматуры, оставшейся в руинах. Захаров мог ликовать: его нейросеть продемонстрировала высочайший уровень самообучаемости, эффективно найдя выход из нестандартной ситуации…
Точнее, мог бы ликовать. Если бы не вторая трубка из нержавеющей стали, заряженная картечью и глядящая прямо ему в лицо.
Пат.
Захаров ощутил холодок между лопатками. «Пес» обязан удерживать нарушителя до прибытия людей-охранников, которые должны разобраться в ситуации. Но людей в руинах давно уже нет, поэтому нейросеть, время для которой — понятие весьма относительное, будет удерживать нарушителя в ожидании охранников неограниченно долго. Точнее, пока тот не умрет от жажды или голода.
Юрий остро и безнадежно понял, что обречен.
Браслет мобильника он оставил в кабине ховера — чтобы потом его блуждания по базе не сумели отследить при помощи встроенного маршрутизатора ГЛОНАСС. Дырявая отмазка, конечно, но вполне эффективная: забыл мобилу в кабине, с кем не бывает. В случае неприятных вопросов едва ли Захаров убедил бы следователя, что случайно сел возле руин. Но никто не сумел бы доказать, что Юрий забирался в развалины — доказать со снимками и подтвержденным спутниковой системой трекингом.
Словом, это была бы хорошая отмазка, если бы теперь она не стоила Захарову жизни. Потому что больше средств связи у него не имелось, и никто не мог примчаться по сигналу тревоги, чтобы спасти его из лап безумной нейросети.
Пришпоренная смертельной опасностью мысль металась, как подстреленная лисица.
— Я Юрий, — с трудом проговорил бывший хакер. — Захаров. Общался с тобой, играл. Учил шутить. Мне казалось, что мы друзья… Помнишь меня?..
— Помню, — отозвался Пес после паузы, и Захарову показалось, что нейросеть некоторое время колебалась между противоречивыми директивами. Болтать с нарушителем о постороннем, конечно, не полагалось. Но Юрий все же был свой, и этого статуса никто не отменял. Может быть, даже друг. Хотя вламываться без допуска начальника охраны ему все равно не полагалось. — Идентифицировал тебя, как только ты проник на объект.
— Ты… отпустишь меня?
— Оставайся на месте до прибытия охраны.
— Нет больше никакой охраны! Я же сдохну здесь без жратвы и воды!..
— Оставайся на месте.
В общем, всё должны были решить люди-охранники, тела которых вывезли отсюда несколько лет назад. Но Пес не обязан был разбираться в таких тонкостях. Директива на подобный случай имелась одна: удерживать нарушителя на месте до прибытия охраны.
Прошло два часа. Захаров в панике перебирал в уме возможные способы обмануть Пса — только для того, чтобы убедиться, что таких способов нет. Можно поздравить себя еще раз: нейросеть оказалась без изъянов. Захаров, сам того не желая, создал идеального монстра, и теперь должен был заплатить за это жизнью.