«Щелк».
– Палец не так лежит на курке, – подойдя ко мне, Ланс взял оружие из моих рук. – Смотри… У тебя палец вот так расположен, это слишком глубоко, на спусковой крючок нужно давить подушечкой пальца… Нежно и плавно. – Он направляет оружие в сторону мишени и нажимает на спуск.
«Щелк».
Револьвер в его руке не сдвинулся даже на долю миллиметра.
– Повтори, но предварительно взведи вручную.
Подушечкой пальца так подушечкой. Плавно так плавно. Взвести боек – это не трудно…
«Щелк».
И все равно после удара бойка ствол немного вздрагивает.
– Уже лучше, но все равно резко! Еще плавнее. Это только кажется просто, – стоя за моей спиной, произносит Ланс. – Но твое тело ждет выстрела, хотя ты и знаешь, что пистолет не заряжен, и все равно дергаешься, будто сейчас бабахнет. Ты слишком зажат… Еще раз!
«Щелк».
Ствол опять подпрыгивает, немного меньше, чем раньше, но все же заметно.
– Плохо! Еще!
Расслабившись, как только возможно, очень-очень медленно и плавно давлю на спуск. Сейчас должно получиться…
«ГДУ-У-У-У-МММ!!!»
Револьвер в руке дергается так, будто породистая лошадь бьет мне копытом по ладони. В ушах звенит, даже в шее что-то хрустнуло. Рот непроизвольно раскрылся, но я не смог произнести и звука.
Это был…
Выстрел?!
Какого Кроноса?!
– Ага! – как-то излишне радостно вскрикнул коммандер и, скользнув ко мне, неуловимым движением одновременно отобрал оружие и подсек мне ноги, да так резко, что я шлепнулся бы на пол, если бы моя шея не оказалась в борцовом захвате. Гунн крепко сдавил мне шею, зафиксировал затылок и надавил всем весом.
«Щелк»!
Это был очень отчетливый звук, почти не уступающий по силе удару бойка, только вот исходил он не от револьвера, а от моей шеи!
– Есть! – выкрикнул Ланс, и его хватка тут же ослабла.
Очень бережно, как бумажную куклу, он посадил меня на бетонный пол и сунул в руку открытую фляжку.
– Пей! Немного, пару глотков.
Мне хватило и одного глотка, во рту будто состав с перцем разгрузили, дыхание перехватило, из глаз хлынули слезы. Смутно вижу, как гунн ухмыляется.
– Перцовая настойка семьдесят градусов! – поясняет он и бережно прячет флягу куда-то за спину. После чего щелкает пальцами перед моим носом. – Ну как? Очухался?
– Ты мне чуть шею не сло… – и тут я понимаю, что спрашивает он совсем о другом, и я замолкаю.
Мир вокруг изменился…
Вновь стал большим…
И всюду были краски, даже серые стены и те были полны различных оттенков и полутонов.
Вернулись чувства. И первой была далеко не благодарность…
А злость…
– Что это было?!
– Угу, – тут же отстраняется байкер. – Вижу, ты в норме.
– Гею в душу мать, что э…
– Эй! – прерывает мою ругань Ланс. – Полегче на поворотах! А то могу все вернуть.
От этой угрозы мне стало реально не по себе. Я целую неделю был какой-то амебой, биороботом, без чувств, целей и мыслей. Зато и без усталости, переживаний и боли…
– А… Не переживай ты так, все было под контролем.
– Каким контроле… – Договорить мне не дали.
– «Падающий меч»!
Не успел я осознать, как вскочил и замер в неестественной, но уже такой привычной позиции. Мое тело действовало на полном автомате, приказ Ланса будто миновал сознание, сразу передаваясь в мышцы.
– Отомри и сядь.
Кронос! Какого Тартара?! Но вслух этого не сказал, а просто сел. И едва моя пятая точка коснулась пола, как последовал новый окрик.
– «Взлет ласточки»!
– Стрелу Артемиды тебе в жопу, а не «Взлет», – огрызнулся я в ответ, погасив рефлекторное желание вскочить, пока он не объясниться, с места не сдвинусь. – Что ты со мной сделал?!
– Ну это объяснить легко. И не дергайся ты так, ничего страшного или непоправимого с тобой не произошло, – поймав мой взгляд, Ланс цокнул языком. – Не дергайся, сейчас все поясню.
Усевшись на пол рядом со мной, Ланс вновь достал флягу, но в этот раз не предложил мне, а приложился к ней сам, немного, на один глоток. После чего неторопливо завинтил крышку и заговорил.
– Тебе подробно или в общем?
– Подробно.
– Так как ты не служил, то будет трудно, но попробую, – наигранно вздыхает коммандер. – Когда гражданский приходит в армию, прежде чем его чему-то учить, из него ускоренными темпами необходимо выбить его привычки. В разных странах это называется по-разному: «курс молодого бойца», «начальная подготовка», «учебка». Названий много, суть одна – подготовить молодого парня к службе. В основном в таких местах гоняют молодежь в хвост и в гриву. Чтобы через усталость и, будем говорить прямо, задолбанность отключить критическое мышление.
– Отупить, – не удержался я и вставил слово.
– Да, – не стал отнекиваться Ланс. – Можно и так сказать. Но в этом нет ничего плохого, потому как солдат, думающий прежде, чем исполнить приказ – плохой солдат. Это было отступление… Теперь о тебе. В основном такие «курсы» длятся от пяти до девяти недель, у меня с тобой не было столько времени, и я применил одну своеобразную методику… Не дергайся так, поверь, ты был не первым, с кем я так работал. Массаж, который я тебе делал, был не только для выведения кислоты из мышц и снятия усталости, он нужен был и для другого. Объяснять про различные точки организма тебе не буду, это долго, скажу только, что помимо всего прочего, я аккуратно сдвинул тебе третий позвонок… – взмахом руки он, попросил меня помолчать, а то я уже открыл рот, чтобы выругаться. – Все в норме, я тебе его уже вправил, тем более шею мы тебе подкачали, последствий не будет. А когда пройдешь Аркой, вообще уйдет даже малейшая возможность на что-то нехорошее. Для чего это было надо?.. Если я чем-то занимаюсь, то делаю это хорошо. За отведенные по нашему договору две недели без подобной методики ты бы не добился и половины того прогресса, который имеешь уже сейчас.
– Шею-то зачем трогать? – огрызаюсь в ответ.
– Чтобы пережать кровоток и ослабить поступление кислорода в мозг.
– Чего?! – Меня чуть не подкинуло от этих слов.
– Гея! – тихо проговорил Ланс. – Сколько раз повторять: я знаю, что делаю! Или ты сомневаешься?
Хм-м-м, сомневаться в умениях Ланса при его-то подготовке, месте службы и Лике? Это и правда глупо, хотел бы он меня покалечить, то сделал бы это одним нажатием пальца.
– Ослабление кровотока было небольшим, плюс нагрузки – и твой организм поступил так, как в него вшито эволюцией. То есть отключил, а вернее, ослабил, поступление питательных веществ и кислорода в наименее важные в подобной ситуации области, то есть в лобные доли… Но! При этом низшая мозговая деятельность, такая как память и моторика, из-за сужения восприятия наоборот стали работать лучше… Еще раз – все было под контролем.
– Я помню твои слова о «перестарался», – чтобы не молчать, как бы признавая его правоту, произношу в ответ.
– А! Ты не так понял, эта фраза не значила ничего негативного… Не спорю, твой организм отреагировал довольно необычно, ты впал в так называемое ученическое сатори. Это когда тренировки и практики усваиваются телом напрямую, минуя рассудок. Если бы у нас было больше времени, и ты не нужен был бы мне с нормально работающими мозгами, то поддерживая тебя в этом состоянии… Эх-х-х, – он мечтательно вздохнул. – Месяца через три ты бы сдал нормативы «Тайфуна». Феноменальная скорость усвоения! Там, где другим требовалось для правильного исполнения упражнений от десяти до тысячи повторений, ты усваивал за два-три раза! Только вот чем дольше ты бы находился в этом состоянии, тем сложнее было бы тебя из него вывести, и я не стал рисковать. Это же так легко: не думать, мозги к этому очень быстро привыкают…
– Ну… Спасибо… – слушая Ланса, я все время разминал шею, нет, ничего не болело, видимо, это было нервное.
– Не за что. – Вот Гея, он что, не заметил сарказма в моем «спасибо»? – Так как твое, назовем это погружением в измененное сознание, было неглубоким, то вывести тебя из него получилось довольно легко. Небольшой шок от неожиданного выстрела, плюс настойка, которая чистит мозги лучше нашатыря, да установка позвонка на место… – он опять достал фляжку. – Будешь?
В любое другое время я бы отказался, но сейчас был не тот момент, мне было просто необходимо подобное лекарство.
– Буду.
– Только не усердствуй!
Сделав два глотка, я закашлялся, после чего, отдышавшись, сказал:
– Можно подумать, ЭТОГО возможно выпить много!
– При определенной доле привычки можно. – Это была усмешка? – Сегодня у тебя разгрузочный день. – Несмотря на услышанные мной новости, эта фраза изрядно подняла мне настроение. – Как насчет пострелять?
– Не умею, только из мелкашки стрелял раньше, – признался я.
– Ну, это поправимо, не беспокойся, научу. – Пострелять я был не против, но, вспомнив как лягается револьвер, отрицательно покачал головой. – Не… – заметив мой взгляд, Ланс уточнил. – Не из этой раритетной дуры, конечно. Есть у меня более подходящая машинка…
– Тогда не против. – Какой парень откажется от подобного предложения?!
Подняв меня с пола, Ланс уложил револьвер в коробку и убрал в шкафчик, достав из него два пистолета.
– Вот… – положив один из них на стол, второй он засунул себе за пояс. – «Шипка»: восемь миллиметров, девять патронов в магазине, вес из-за использования пластика всего четыреста пятьдесят грамм, не снаряженный, разумеется. – В голосе коммандера чувствуется, что в оружии он не только разбирается, но и любит его. – Надежный, как славенский танк. Разброс на двадцать пять метров – сантиметр. Отдача, как пушинка. Разбирается в два движения, неприхотлив в обслуживании. Один недостаток у него – дорог, как будто из золота делали. Но… Поверь, стоит всех потраченных денег до единого франка. Ты как стрелять будешь: в качестве развлечения, или тебя научить, как правильно?
И ведь знаю, что разгрузочный день перестанет быть таковым после такого ответа, но все равно произношу:
– Если что-то делать, то делать хорошо.
– Ха! Значит я не зря старался. – О! Кронос! Как же легко он проглотил эту скрытую лесть! А всего-то надо было ответить его любимой фразой. – Тогда приступим… Прежде чем стрелять, надо понять оружие. Начнем с того, как правильно за ним ухаживать…
Следующий час прошел в рутине, я собирал и разбирал, снаряжал магазин, учился чистить оружие. Затем пришло время постановки правильной стойки. Но тут все прошло гладко, как оказалось, поза «Стрела Волопаса» из одного комплекса упражнений почти точно копировала нужную позицию, и, вследствие этого, мне было легко ее освоить.
– На самом деле нет единого мнения о том, какая позиция для стрельбы единственно правильная, – управляя мной, как куклой, рассказывал Ланс. – Иудеи предпочитают раскорячиться, будто на горшок садятся и сохраняют позицию по фронту. Смешно выглядит, но, надо признать, довольно эффективно. Юконцы стреляют с одной руки, по мне так глупость, хотя при определенном таланте подобное хорошо готовит к стрельбе в движении. Остальные же учат почти одинаково, с минимальными вариациями. Тебе же подойдет та, с которой ты стрелял из «Бизонобоя». Она наиболее похожа на ту позицию, которую принимает лучник для стрельбы. Думаю, тебе это будет хорошим подспорьем…
Потом начались холостые прогоны. Глава гуннов добивался правильного хвата. Вот, казалось, что может быть проще: бери и стреляй, это же не пулемет какой, ан нет. Десятки мелочей требовали внимания и автоматизма. Как только у меня начало правильно получаться держать оружие, я начал жать на спуск. Вхолостую. Без патронов. Ланс добивался того, чтобы после спуска курка не было ни малейшего движения ствола.
Пока тренировался, байкер продолжал пояснять:
– Два глаза открыты, это важно… Не щурься, я тебе говорю!.. Забудь о мушке. Вообще забудь, будто нет ее! Все внимание на мишень. Важна только она. Не хмыкай, руки тебя сами поправят. На луке есть мушка? Нет! И тут забудь… Не опускай плечо… Нажимай на спуск, когда готов, а не лови задержку дыхания… Не лови, я сказал! Твой Лик – один из лучших стрелков в истории, ты был им, тело подстроится само! Кронос! Не дыши, как при заплыве!..
Это продолжалось почти час, после которого Ланс снарядил магазин и передал мне заряженный пистолет.
– Теперь с боевыми, – сказал он, повесив мишень и отогнав ее к дальней стене. – Давай.
«Дух-х-х-х»!
Звук выстрела был совсем не громким, даже тихим, если сравнивать с револьвером. Да и отдача, я ее почти не ощутил.
– А! Гея!!! Я кому говорил только что все? Что ты сжался, как нашкодивший пес перед пинком?! – тут же заорал на меня коммандер.
Это было правдой, я ожидал чего-то похожего на последствия выстрела из «Бизонобоя» и весь сжался, прежде чем спустить курок.
– Отставить мишень. Разряди все в стену. Не целься, привыкни к отдаче, к звуку, к своим реакциям. Просто стреляй…
Восемь выстрелов с небольшой задержкой ушли в молоко. На удивление это простое упражнение помогло, уже на пятом я не дергался и не сжимался весь внутри.
– Эх-х-х… – проговорил Ланс, набивая новый магазин. – Будь ты постарше и встреться мы лет восемь назад, какой бы спец получился… – Спасибо Трехликому, никогда не прельщала карьера военного. Хорошо мне хватило ума, не сказать этого вслух. – Все на лету, где другие гробят месяцы, тебе нужен час… Как вспомню, сколько я потратил времени, чтобы… Эх-х-х…
– У тебя был не такой хороший учитель? – пользуясь паузой, произношу я.
– Да, сержанта мотопехоты разве можно назвать хорошим учи… – Тут Ланс замер и пристально посмотрел в мои искренние, открытые и предельно честные глаза. – Хочешь, замолвлю за тебя словечко в Сером доме?
Серый дом – резиденция внешней разведки Авалона, здание столь популярное в кино и у конспирологов.
– Спеца из тебе делать – только материал переводить… Но какой же из тебя резидент может получиться. Через пару часов после того, как вышел из почти гроги, а уже хитрожопость лезет из всех щелей! Не обучали бы меня вычленять попытки манипуляций, я бы проглотил… Ну ты… А что это я… Одиссей, на которого нет Посейдона… – он махнул рукой. – Тебе повезло, что я отходчивый, но не советую применять подобное к тому же Тену, шкуру спустит и прибьет у входа в ресторан, с него не убудет. Скажу прямо, не лезь мне в мозги. Со мной или прямо, или никак, всек?!
Кронос! Ну как я так грубо-то ляпнул. Кто меня за язык-то тянул, и, главное, без причины же. Просто так… После того как он проглотил первую лесть, думал «закрепить успех». Закрепил, ну да… Тартар!
– Не со зла, само получилось.
– Забудь о таких «само» со мной! – Любопытно, он вычленил только себя, промолчав об остальных гуннах.
– Уже.
– Что?
– Забыл.
– Ну и хорошо. Так что на счет Серого дома, хочешь послужить своей стране?
– Ланс, ты сегодня такой обидчивый, что вот думаю, если я пошлю тебя в жопу, ты опять кричать начнешь?
– Ха-ха-ха! У-у-у-у… Вот же мелкая тварь… – Байкера согнуло от смеха. – В каждой бочке затычка и шило в каждой дырке… Но надо признать, твое чувство юмора намного лучше, чем у Рика. Более многогранное, что ли, с массой слоев и недосказанностей. – Шутит или нет? Гея! По его лицу нельзя ничего сказать определенного.
– У меня и в этом хороший учитель.
– Это кто же?
– Джиро.
– Я его мало знаю, – отмахнулся Ланс. – Явно талант у мужика, надо будет пообщаться с ним поплотнее.
А вот это любопытно, я думал иначе. Мне казалось, бармен хорошо знает всех гуннов, но, видимо, подобные мысли были ошибочны.
– Раз утрясли и эту деталь, то давай на исходную. В этот раз по мишени.
Из наставлений Ланса я понял, что для меня главное – это фокус внимания. Точнее, перенос данного фокуса на мишень. Сжать мир в точку. В точку, в которой нет ничего, кроме нее. Для этого пришлось вспомнить то состояние, в котором я пробыл без малого неделю.
Мира нет…
Нет ничего, кроме точки.
И эта точка – мишень.
Не знаю, сколько я так стоял, опустив пистолет в пол.
Наверное, долго.
Не целился, не пытался ощутить оружие, я просто сжимал свое восприятие.
Пока чернота в центре мишени не стала для меня всем.