Я решил выждать два дня, прежде чем отправиться на встречу с Араи. Мне надо было убедиться, что Финнехан достаточно запуган и не готовит никакого сюрприза. Кроме того погода не очень способствовала выходу на улицу. Времена года в Каэллархе делятся на дождливые и очень дождливые, а у нас была как раз середина лета, самый отвратительный сезон. В течение двух дней я ничем не занимался, только читал книги из коллекции Мальдолини в фиолетовой комнате и иногда спрашивал сержантов, не убили ли кого-нибудь из моей роты. Наконец, на третий день я собрался, взял с собой Винона и Паршу в качестве прикрытия и вышел на грязные улицы с графином в сумке.
Нам удалось беспрепятственно добраться до Окольной, несмотря на то что Парша, видимо, дал кому-то торжественную клятву цепляться к каждому встречному прохожему. Изначально я собирался оставить телохранителей снаружи, но передумал. С тех пор, как Гиена попал в лазарет, Парша пребывал в самом отвратительном расположении духа, и останься он без присмотра на улице, где можно провоцировать прохожих, кровопролития было бы не избежать. Итак, мы втроем вошли в бордель. Заспанный вышибала, по-видимому преемник Гуира, ворчливо поприветствовал нас.
– Мадам ждет наверху, – пробормотал он, указывая на лестницу, и вернулся к своему посту у двери.
Я усадил Винона и Паршу на один из красочно обитых, удобных диванов в главном зале, а затем поднялся наверх в комнату, где вела свои дела Араи. Она расплылась в очаровательной улыбке, когда я поставил на ее письменный стол графин, прихваченный из дома купца.
– О, спасибо, Ис. Это действительно прекрасный подарок. По странному стечению обстоятельств, вчера ко мне приходил один из людей Финнехана и сообщил, что его начальник передумал нас выселять. Вы случайно не знаете, что убедило уважаемого покупателя?
– Понятия не имею. Не сомневаюсь, однако, что тот, кто с ним разговаривал, представил ему весьма убедительные аргументы.
– Раз уж речь зашла о загадочных событиях… Кажется, несколько дней тому назад сгорела аптека Видаля Сантолини. Ходят слухи, что Седьмой полк имел к этому отношение.
– Я слышал другую интересную сплетню. Кажется, этот бедолага, прежде чем встретить столь печальный конец в пламени собственной аптеки, раскрыл имя своего поставщика. Ты когда-нибудь слышала имя Махока Вивало?
Араи открыла ящик стола и вытащила два бокала.
– Давай насладимся вчерашним успехом, прежде чем начнем строить планы на завтра, – сказала она, разливая коньяк Финнехана в бокалы. – Знаешь ли ты, Ис, в чем самая большая проблема, с которой я сталкиваюсь в своей отрасли?
– Гонорея? – ответил я, не раздумывая.
Она обиженно скривила личико.
– Конечно, нет. Алхимия решила эту проблему давным-давно. Только бордели самой низкой пробы, которые не хотят вкладывать средства в надлежащий уход, являются постоянным рассадником венерических заболеваний.
– Тогда что за проблема тебя преследует?
– Конкуренция. – Араи подала мне бокал. – Ис, у тебя была возможность посетить мое заведение, и ты знаешь, что у меня всё организовано на высшем уровне. Элегантный декор, полная конфиденциальность и профессионализм, а также алхимическая защита на высшем уровне. Широкий спектр предлагаемых услуг, в чем у вас была возможность убедиться, когда вы проходили через подвалы. Конечно, высокий уровень означает высокую стоимость, и потому я теряю много клиентов, отдающих предпочтение конкурентам, чей уровень услуг намного ниже, но дешевле.
– Кажется, я уже знаю, к чему этот разговор.
– Я была бы очень разочарована, если бы это было не так.
Мы замолчали на мгновение, наслаждаясь коньяком, который был действительно великолепен. По-видимому, придется снова навестить Финнехана и опустошить его бар.
– Так какой бордель мне надо сжечь? – спросил я.
– «Под бутоном розы».
– Будет довольно трудно убедить моих ребят в целесообразности такой акции, – сказал я с долей сомнения. – Многие бойцы из моей роты – постоянные клиенты «Бутона».
Араи кинула на меня испепеляющий взгляд, убедивший меня в правильности решения не признаваться ей в том, что я и сам неоднократно посещал «Бутон».
– Ты сделаешь им одолжение, спалив этот рассадник болезней, – сказала она сердито. – Это городской центр гонореи.
Я знал об этом слишком хорошо. После посещения «Бутона» мне уже пришлось дважды рискнуть, обращаясь к Йорлану за помощью в решении проблемы медицинского характера. Наш алхимик имел неприятную привычку сообщать о побочных эффектах только после употребления созданного им зелья.
– Дело не только в конкуренции, – внезапно объявила Араи.
– Нет?
– Клиенты «Бутона» не богаты. Девочки, которые там работают, – тем более. Зато владельцы… Этот бизнес принадлежит не какому-то вшивому сутенеру, там целое общество акционеров, которые проводят свое время за чаепитием у губернатора и карточными играми в особняке ван Дорренов. Они принимают решения, высчитывая операционную маржу и рентабельность инвестиций. Вот почему опытный алхимик никогда не ступал туда. Вот почему их работницы, жертвы нещадной эксплуатации, раздвигают ноги на грязных, завшивленных сенниках. Эти проклятые пиявки жируют на…
– Я должен подкинуть туда огня, когда владельцы будут в здании?
– Не смеши меня. Они там никогда не появляются. Когда эти типы хотят перепихнуться, они приходят не в такой притон, как «Бутон».
– «Устрой бордель так, чтобы тебе самой захотелось в нем трахаться».
– Они нарушают священный принцип.
Я колебался.
– Я не думаю, что можно сжечь здание без каких-либо потерь среди… персонала.
– Ничего не поделаешь.
– Я думал, что речь идет о прекращении эксплуатации, а не о сожжении эксплуатируемых…
Лицо Араи ничего не выражало.
– Изменение к лучшему осуществляется путем уничтожения коррумпированных, прогнивших институтов. Путем саботажа интересов. Путем лишения власть имущих чувства безопасности. Эта борьба происходит на уровне структур, а не людей. Мир можно менять лишь целостно. Идея рухнет, если думать о судьбе отдельных людей.
– Стоп. Мы говорим об изменении мира или о поджоге борделя? Знаешь, связь между одним и другим для меня не очевидна.
– Когда король велит жечь и убивать, ты затачиваешь меч и открываешь огонь по команде. А теперь ты будешь изучать мои мотивы? Оспаривать идеи? Ты, не имеющий иных амбиций, кроме как быть полезным инструментом?
Впервые с тех пор, как я встретил ее, она выглядела так, как будто собиралась потерять над собой контроль. И мне нечего было сказать. Зря я ввязался в эту дискуссию. Я пришел сюда, чтобы заключить сделку.
– Инструмент сделает, что от него требуется. Но взамен я хочу Махока Вивало…
– Ты получишь его на блюдечке.
– …и кое-кого еще.
– Я слушаю.
– Я не знаю его фамилии. Его зовут Вильгельм. Высокий верзила, он служит у какого-то старого дворянского рода. И носит зелено-черную ливрею.
– Уничтожь «Бутон», и я расскажу тебе все, что знаю о нем. А когда мы в следующий раз встретимся, я буду знать о нем все.
Я допил свой коньяк и уже собирался встать, когда Араи спросила:
– А откуда взялось это название, Седьмой полк? Значит ли это, что до него было целых шесть наемных полков, выбитых из строя?
– Ты смеешься, а за этим стоит очень вдохновляющая история.
– Правда?
– О да. Услышав ее, ты пожалеешь о своем насмешливом тоне.
Я уселся удобнее на стуле, собрался с духом и начал рассказывать:
– Наши корни восходят к темным временам, которые наступили в Королевстве два десятка лет тому назад и потрясли эту прекрасную землю. Тогда правлению светлого и праведного короля угрожал коварный заговор, задуманный мерзким вампирическим бароном де Леттром. В самый темный час Королевства монарх был отрезан от своих союзников и вынужден был сражаться с превосходящими силами барона. Когда вражеская армия разворачивала свои внушительные фланги, советники призвали короля спасаться бегством. Они указывали на оставшееся жалкое воинство, от которого оставалось всего шесть полков. И тогда внезапно раздался новый клич: «Не шесть, а семь!». И вот на горизонте появились…
Араи, которая до сих пор слушала рассказ с прищуренными глазами, прервала меня:
– Вампирический барон, Ис?
– Да. Хитрая, коварная тварь.
– Вампирический барон? – повторила Араи, хихикая себе под нос.
– Ты даже не представляешь, насколько он подлый.
– Вампирический? В первый раз слышу такое прилагательное по отношению к человеку.
– Потому что и барон де Леттр был единственным в своем роде.
– Из-за необычайно высокой степени вампиризма? – На сей раз Араи уже открыто расхохоталась.
– Ладно, я выдумал всю эту историю, – признался я неохотно.
– Вампирический барон?
– Я запаниковал!
Араи потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Наконец, она заговорила ленивым голосом:
– У меня недавно появилась информация, которая могла бы тебя заинтересовать. Я бы обменяла ее на рассказ о том, откуда взялось название Седьмого полка. И пусть это будет для разнообразия подлинная версия, а не причесанная легенда, сохранившаяся в ваших хрониках. И уж тем более не очередная абсурдная импровизации в твоем исполнении.
– Что это за информация?
– Ходят слухи, что на рынке появился новый производитель святой воды. Причем они весьма насыщены подробностями. До такой степени, что я знаю точный адрес этого производителя.
– И ты обменяла бы нечто столь ценное на историю о названии наемной банды?
– Ну что я могу сказать? Седьмой полк возбуждает мое любопытство.
– Это неинтересная история. На самом деле она даже немного неловкая…
– На это я и рассчитываю.
– И в ответ я узнаю, где бьет источник святой воды?
– Равный обмен.
– Пожалуйста, – откашлялся я, чувствуя себя чрезвычайно глупо. – История Седьмого полка началась вскоре после Континентальной войны, когда после подписания Вестхааленского мира огромные массы бывших солдат были внезапно демобилизованы и не знали, чем заняться. Поэтому они стали делать то, что лучше всего умели, – грабили деревни и маленькие, плохо защищенные города. Ситуация в приграничье ухудшилась настолько, что регулярная армия получила приказ рассматривать любую более-менее крупную вооруженную группировку, не относящуюся к действующей армии, как враждебных захватчиков. Иными словами, если армейская рота встречала стаю оборванных, демобилизованных ветеранов, возвращавшихся с войны, то она вырезала их под корень, просто для уверенности и душевного спокойствия.
Конец ознакомительного фрагмента.