Не… спаситель мира
Глава 1 без правок
Никогда не летал дипломатическим бортом — и вот, сподобился. Честно говоря, до последнего думал, что дипломаты обеспечат доставку и посадку на самый обычный рейсовый межконтинентальный авиалайнер— но, как видно, к моей проблемеи впрямь отнеслись очень серьезно.
Летающий дипоматиматический транспорт, кстати говоря, отнюдь не напоминал аэробус, какой я уже готов был увидеть, когда микроавтобус выкатился на летное поле: несущий корпус-крыло, два небольших воздушных киля, разнесенных максимально широко, а маршевые реактивные двигатели смещены назад. Никак сверхзвуковик? О, а вот и индекс модели машины рядом с разлаписто нанесенным гербовым орлом: «Ту-262».
Пока я поднимался по пассажирскому трапу, следовал за стюардессой по салону (выполненному в стиле «бизнес», кстати говоря!) к своему месту, усаживался, вежливо отказывался положить опечатанный противоударный контейнер с процессором и материнской платой Зэты в отсек для хранения— на заднем плане все время крутилась какая-то мысль. Точнее, воспоминание. Но «поймать» я его смог только пристегнувшись, из-за чего не смог удержать глуповатый смешок:
«Вчера, 25 января 2018-го года, Президент России предложил разработать гражданскую версию сверхзвукового пассажирского самолета на базе стратегического бомбардировщика Ту-160. Эту информацию подтвердил пресс-секретарь президента…»
Ч-чёрт, Родина, узнаю тебя через годы и миры! Пофиг, что из военного стратега-ракетоносца никакне сделать авиалайнер — когда это останавливало русских? Вот отсутствие финансирования в ключевой технической отрасли, как это было в девяностых, и полный развал экономики — могло. Но, раз уж я сижув этом самолете— с тех пор нового кризиса госуправления не произошло. Уже хорошо.
Эх, как же я по тебе соскучился, мой дом… Смогу ли я узнать тебя здесь? Стану ли своим, или так и останусь залётным чужаком?
В общей сложности в консульстве я провёл четверо суток— пока в очередной раз сверяли личность по анализу ДНК и оформляли все необходимые для транзита на Родину формальности. Апартаменты мне предоставили гостевые, как в дорогой гостинице— думаю, сами сотрудники при консуле жили тут куда скромнее— и под стать кормили.
В моем распоряжении оказалась необъятная электронная библиотека и не менее объемная фильмотека плюс ограниченный доступ в американский сегмент сети — из-под специального посольского аккаунта, особо защищенного.
Еще меня осмотрели медики — их тут двое работало, но констатировали лишь близкое к идеальному здоровье. Симбиотический вирит-комплекс не нашли, несмотря на то, что при попытке обращения система продолжала выдавать мысленное сообщение «Переустановка вирит-комплекса. Ожидайте…» Знать бы еще, что такое этот самый «вирит»…
После медиков за меня взялся штатный психолог консульства. Миловидная женщина, которой я бы ни за что не дал её тридцать пять, очень мягко и профессионально поговорила со мной на разные отвлеченные темы— а потом буквально огорошила, поставив «посттравматический стресс» и «нервное истощение»! Чёрт, вот как?! Я ведь тоже прошел пусть специализированное и очень короткое, но всё же реально работающее обучение по курсу «Прикладная психология для молодых бизнес-лидеров»— но никаких изменений за собой не замечал. И только после диагноза действительно ощутил, как же меня последние несколько недель напрягала сложившаяся на тот момент и при этом стремительно меняющаяся ситуация!
Нельзя сказать, что я выбрал обращение за политическим убежищем в Россию «сердцем»— наоборот, это был максимально, насколько мне хватало информации, просчитанный ход. Начиная от географии— максимальное удаление от Штатов, учитывая знакомый язык и нравы, и заканчивая живыми родственниками, позволяющими вернуться не в пустоту.
В принципе, можно было даже не озвучивать свою главную «фишку» — способность к нормализации, просто родства должно было хватить с учетом, что Фил отписал официальное письмо, что он не против меня отпустить к биологической родне. Но я сознательно пошел на раскрытие своего потенциала для российской науке: теперь «те-кому-надо» точно не дадут решившим поиграть в вивисекторов частникамдо меня дотронуться. Если они вообще у нас есть, потому что для
проведения частногоисследования Виталий Кузнецов вынужден был переехать аж в США!
А само наше государство работает по-другому: подписка, зарытый научный либо военный городок, который можно покинуть только по письменному разрешению либо в командировку, либо в отпуск. Но никаких пыточных подвалов, наручников и прочего жесткача— недаром же работу биологического отца моего тела завернули за неэтичность. Зато точно будет улучшенный социальный пакет, квартира с ведомственной планировкой и полностью отсутствующая в таком месте преступность…
…Вот таким был ход моих размышлений до сеанса с психологом. И лишь после того как за женщиной закрылась дверь, а я еще раз прокрутил в голове свои ответы на её вопросы, до меня дошло: я просто устали очень захотел попасть домой. Устал держать на плечах растущий день ото дня груз ответственности за моихлюдей, за исполнение плана Зэты, за взятые на себя все новые обязательства. Устал настолько, что подсознание хитро выдернуло из фокуса моего внимания при принятии решения один важный факт: детально и хорошо я разбирался в жизни своейРоссии, а не её отражения в этом мире. Еще и пострадавшего, как США, от Прорыва из иных миров, и ушедшего на тридцать лет вперед в будущее.
Нет, на самом деле, у меня были все основания полагать, что и в этом мире моя Родина останется собой настолько же, насколько остались Америка и Япония. Просто потому что скачёк технологий (или, наоборот, откат) не может вот так взять и сломать менталитет жителей. С другой стороны, настолькохорошо в жизни посещенных тут стран я у себя в родном мире попросту не разбирался. Лишь нахватался чужих мнений там и тут, благо, всемирная Сеть, которая в этом мире четко поделилась на национальные сегменты, там позволяла следить за обычными и видео-блогами людей самых разных мест жительства и профессии, читать статьи и просветительские материалы. А вот домая ЖИЛ.
Что ж, скоро сам лично всё и узнаю.
Самолёт мягко разбежался по полотну аэродрома— и за обзорными экранами вниз и назад побежал Нью-Йорк. В салоне разместилось кроме меня еще семеро пассажиров: отец семейства с женой и двумя детьми и еще трое консульских работников. Последние летели на родину явно не в отпуск: лица серьезные, галстуки себе позволили лишь самую малость ослабить. Один из них заодно сопровождал меня: перед отлётом уточнил у меня, не надо ли чего— но получив отрицательный ответ и улыбку, предпочёл общество коллег. За что я ему был очень благодарен.
Бортовое мультимедиа я трогать не стал: скучать мне и так, подозреваю, будет некогда. Вместо этого вытянул из кармана новенькое ПКУ, Персональное Коммуникативное Устройство, тот же мобильник, короче. От американского русский девайс отличался во-первых привычного вида экраном— правда, создающим трехмерный эффект без дополнительных средств, из-за чего казалось, что смотришь в окно. Во-вторых телефон можно было согнуть в широкое кольцо-браслет и нацепить на руку— очень полезно, потому что штуковина выполняла роль еще и личного идентификатора. То есть электронного паспорта, водительских прав, медицинского полиса и прочего, прочего и прочего.
ПКУ являлся для гражданина России прибором обязательным к владению— кто не мог или не хотел покупать, брал предоставляемый бесплатно. Конечно, покупные коммы отличались куда большим набором функций— но тут мне повезло: в консульстве просто не было бесплатного ширпотреба, только премиум-сегмент. Кстати, мне и бумажный паспорт выписали одновременно, снабженный, правда, собственным чипом с информацией для считывания. Как по-доброму посмеялся консульский чиновник: отдельная книжица с орлом и красной обложкой сейчас большой раритет: в самой России их оформляют только для дипломатов, потому как международным протоколом предусмотрен именно формат документа.
Как мне и обещали, стоило борту немного удалится от берега— и ПКУ стала доступна национальнаясеть Российской Федерации: еще один бонус дипломатического рейса. Телефон тут же сыпанул ворохом оповещений: на почту разом упали отправленные письма от министерства Ювенальной юстиции, министерства Внутренних дел, от системы Государственных услуг, от Пенсионного фонда, от… еще много от кого— всё, как меня предупреждали. Ссылки на законы, важные для новоиспеченных граждан информация, социальные договора на медицинское обслуживание и многое другое такое же: за три часа полёта не перебрать даже мельком. Но я ждал не их. Вот оно. Ч-черт, аж руки против воли задрожали! И ведь вроде чужой на самом деле человек. Но…
Кому: Ярослав Витальевич Кузнецов
От: Марина Викторовна Кузнецова
Тема: Здравствуй, внучок!
Глава 2 без правок
На трёхмерной фотографии высокой четкости бабушка Марина смотрелась лет на шестьдесят максимум — никогда бы не дал ей её восемьдесять два! Крепкая женщина средних лет, в яркой куртке-ветровке, карго-штанах и крепких и надежны как танковая броня даже на вид ботинках. Позировала она для фотографа на фоне типично-среднерусского пейзажа: в панорамный кадр попал кусок забора, крыши над ним и то ли роща, то ли перелесок из осин и берез на другой стороне слегка раздолбанной деревенской улицы. Геотег указывал на деревню в Псковской области, носящую название ни много, ни мало «Кузнецово»!
На слова родственница оказалась скупа— впрочем, могу её понять: свалился внезапно на голову внук, о котором она и слышать не слышала никогда. Тем не менее она не поленилась выдвинуться навстречу, в аэропорт «Шереметьево», дабы максимально уменьшить время моего общения с органами опеки.
«Жить тебе у меня есть где, остальная родня не против. Виталий вечно родственников игнорировал, да и про меня вспоминал не часто, как в университет поступил. Так что уж прости родственников. Погодя полгода, может, и приедут отношения наладить. Ты ведь Кузнецов, не чужой им.»
Прочтя эти строки, я не смог сдержать грустную усмешку. «Не чужой», да. Впрочем, будь на моем месте тот Алан, которого родили и воспитывали Виталий и Джейн— для него и Россия, и здешние родственники показались бы еще более чужими. Ирония судьбы во всей красе. Кого вообще я в этом мире могу назвать своими?
Зэту, конечно — это даже не обсуждается. Еще неделю назад я думал, что и еще одного человека. Оказалось же…
— …Навсегда, — грустно улыбнулся я в ответ. — В Америку назад мне дороги нет. Так что, ты со мной, любимая?
— Это что, проверка какая-то? Или такое своеобразное приглашение отправится в романтическое приключение? — взгляд девушки перестал быть растерянным. Она отчетливо нахмурилась, прежде чем повторила за мной: — «В Америку назад мне дороги нет.» Слишком пафосно даже для самых пафосных твоих высказываний, мой дорогой.
Признаться, я прямо опешил: Птица — мне! — не поверила!
— Была бы замечательная шутка в любой день, но только не сегодня. Уж извини, что мне приходится сегодня отрабатывать звездойшоу. Да, зеркало по праву твоя придумка, от начала и до конца, а хвалят меня— но ты же сам так ситуацию повернул, верно? Или не ожидал, что будет такой сильныйэффект? — тем временем продолжила девушка.
Тут до меня наконец дошло, что Хоук, вымотавшись вчера до предела, попросту не смогла отдохнуть — ей не дали, готовя к сцене. И сейчас она держится на одном упрямстве и десятке принятых энергетиков— что здорово притупило её обычную чуткость. А еще раздражение: Ястреб ради нашего дела задавила свои не самые положительные эмоции, вызванные будущим мероприятием, куда её тащили, и согласилась во всем этом участвовать с приклеенной улыбкой. Здесь и сейчас, в стороне от камер и внимательных взглядов, я для неё был единственным человеком, на которого накопившуюся злобу можно слить. Дурак. Не мог нормально сказать ей сразу, что случилось?
— Пока мы все собрались на ивенте в твою честь, — я устало обвел рукой медленно погружающийся в вечернии сумерки огромный павильон. — Экзо забрался к нам на базу. У него оказался «спящий» бэкдор для перехвата контроля над вычислительным кластером… и он узнал про меня всё. Совсем всё. И про способности «якоря», и про Фаю. После чего попытался принудить меня сдаться ему…
Я осёкся, потому что взгляд собеседницы стал таким… специфическим. Она даже пощупала мне лоб.
— Вроде температуры нет, — самой себе сообщила Хоук. — Во всяком случае такой, чтобы бред нести на голубом глазу. Подойди-ка сюда, пожалуйста, любимый.
Заглявнув в приоткрытую дверь я проследил за рукой Птицы… и увидел Экзо! Бронированный скафандр с затемненным забралом по плечи возвышался над большинством нормалов и суперов. Сначала, честно признаться, меня прохватил холодный пот, и возникло желание протереть глаза: все ж собственноручно отправленного в мир иной героя-не сверха я разглядел на расстоянии вытянутой руки. Но тут же пришло и озарение.
— Это пустой доспех под управлением искина, — насколько я успел узнать характер Экзо, так обеспечить себе алиби было вполне в его духе— своим самым близким соратником сделать почти разумную навороченную компьютерную программу. Которая не предаст и четко выполнит все поручения— в том числе и инструкции, выданные как «в случае пропажи» и «в случае гибели». Хотелось бы думать, что вытянутую из кластера информацию про меня прога сотрет, но я скорее поставлю на «сделать широкую рассылку всем заинтересованным лицам». Дерьмом при жизни друг и соратник Найтблинка был просто отчаянными. — Он ведь ни разу за весь банкет не поднял стекло и ничего ни съел и не выпил?
— Я за Экзо не следила, но ничуть не удивлюсь, коли так: для него это абсолютно нормальное поведение. А вот для тебя, Алан, совсем нет. Или не Алан?
Теперь настала моя очередь глупо хлопать глазами. Долгих пять секунд у меня в голове совершенно не укладывалось, каку девушки, знавшей меня, что называется, во всех видах, может вообще зародится сомнение. А потом— я понял.
«Праздник», на который комьюнити нагнало сверхов— причем далеко не только тех, кто «тушил» ураган. И спецы по иллюзиям среди них точно присутствовали: кто ж лучше фокусников развлечёт толпу провинциальных нормалов? А кому понравится, когда тебя гонят принудительно работать, причем не на себя, а на комьюнити? Да еще и ради обеспечения минуты славы какой-то никому неизвестной девицы, почему-то разом взлетевшей на вершину популяроности! Способ жестко пошутить и снять заодно компромат, используя образ близкого человека— прямо-таки напрашивался. Особенно после того, как меня похитил Хигс, подменив меня собой под иллюзией!
Идиотизм ситуации усиливался еще и тем, что мне в буквальном смысле слова нечем оказалось доказать, что я— это я. Телефон по совету отца я сразу после звонка ему утопил, коммы оставил на базе (разумно, раз уж Экзо получил ранее над ними контроль), записи боя остались у Зэты, вот только её плата на данный момент лежала у меня в сумке отключенная и обесточенная, а Фая… м-да. А сам Фил Йон со своей мобилой двадцать минут назад ушел встречать свой бизнес-джет. Шах и мат, твою мать!
Кроме того, наличие дубль-Экзо само по себе означало то, что у меня совсем мало времени: не только я увидел свободно гуляющий бронекостюм, но и он меня, скорее всего, тоже срисовал. Плохо. Очень плохо! Потому что мне даже отбиваться нечем больше— а Хоук после такого развития диалога попросить доставить меня к аэродрому Салинаса бесполезно.
— Я все понял, — кивнул я, разворачиваясь на пятке. — Раз ты так ставишь вопрос, то извини, что отвлёк.
По правде сказать, я едва смог удержать голос в спокойном тембре: к Ястреб я прикипел сердцем, полюбил ничуть не меньше Зэты. А теперь, из-за этих идиотских совпадений— ну и еще из-за того, что бой на базе «Защитников» прилично так и меня выбил из колеи— даже попрощаться нормально не вышло. Самое обидное: сам виноват. Достаточно было начать с «я прямо сейчас улетаю с Филлипом по делам»— и разговор бы сложился. Проклятье!